1.2 Воспитание и образование

Николай вырос в атмосфере роскошного императорского двора, но в строгой обстановке. Отец и мать принципиально не допускали никаких слабостей и сантиментов в деле воспитания детей. У Николая было два брата, Михаил Александрович и Георгий Александрович, и две сестры, Ксения и Ольга Александровны. Для них всегда устанавливался жёсткий распорядок дня, с обязательными ежедневными уроками, посещениями церковных служб, непременными визитами к родственникам, обязательным участием в многочисленных официальных церемониях. По словам генерал-адъютанта Васильковского и наставника Николая англичанина Чарльза Хита, дети Александра III росли почти без надзора. Их манеры не отличались тем изяществом, которое обращает на себя внимание у детей, за которыми постоянно следили. Хит считал детей Александра III недисциплинированными и сравнивал их поведение за столом с поведением деревенских мальчишек. Даже в присутствии своих родителей они перебрасывались за столом шариками хлеба, если знали, что им удастся остаться непойманными. В физическом отношении дети были крепкого, здорового сложения, один только Георгий Александрович, третий сын, страдал туберкулёзом и умер в раннем возрасте.

Николай рос весёлым, жизнерадостным ребёнком, всегда беспрекословно подчинявшимся отцу и матери.

Детей особенно тщательно учили иностранным языкам. Учителя старались главным образом добиться правильного и чистого произношения. Все дети обладали очень хорошей памятью, в особенности на лица и имена.

На образование братьев и сестёр Николая обращали не так много внимания, как на образование будущего императора.

До девяти лет воспитанием царевича занимались няни и бонны, затем учителя-наставники, обучавшие мальчика чтению, письму, арифметике, началам истории и географии. Особое место занимал законоучитель протоиерей Янышев, прививший наследнику престола глубокую и искреннюю религиозность. В 1877 г., когда Николаю было девять лет, его главным воспитателем стал генерал-адъютант Григорий Данилович. Васильковский называл его не иначе, как словом «иезуит». Необычайная сдержанность, которая была основным отличительным признаком характера Николая, способность всегда сохранять спокойствие и самоконтроль сформировались под влиянием Даниловича. Александр III был суров даже по отношению к своим детям и ни в чём не сносил ни малейшего противоречия. Вследствие этого не только дети, но и сама императрица часто оказывались в таком положении, что вынуждены были скрывать от него то, что произошло или было кем-то сделано. Не раз Николай в самых резких выражениях отзывался про тех людей, которые не сдержали данного ими обещания и разболтали какой-нибудь вверенный им секрет. Данилович, при наличии и без того скрытной натуры большинства членов семьи, приучил будущего императора к той сдержанности, которая зачастую производила впечатление равнодушия и отрешённости от происходящего. Это качество наследник престола выработал в себе с большим трудом, так как был вспыльчив от природы.

Николай по природе был застенчив, не любил спорить, отчасти вследствие болезненно развитого самолюбия, отчасти из опасения, что ему могут доказать неправоту его взглядов и убедить в этом других, и он, сознавая своё неумение защитить собственный взгляд, считал это обидным для себя. Этот недостаток характера наследника престола вызывал действия, воспринимавшиеся многими как фальшь, в действительности являвшиеся проявлением недостатка гражданского мужества. Данилович, вместо того, чтобы учить своего воспитанника бороться, научил его обходить этот недостаток. Положительным достижением такого воспитания была удивительная ровность характера, привлекавшая к цесаревичу людей. Школа Даниловича дала свои результаты, несомненно, помогавшие Николаю в обращении, но затруднявшие ему задачу управления, когда он стал императором. Он не сердился даже в тех случаях, когда имел бы на это право и был обязан выказать своё недовольство.

Григорий Данилович составил программу обучения для Николая, рассчитанную на 12 лет. Список предметов, подлежащих изучению, был очень широк. Первые 8 лет наследник престола проходил усложнённый курс гимназии. Преподаватели отмечали его усердие и неплохие знания по всем предметам. С особым удовольствием Николай занимался языками. Он неплохо играл на фортепиано и рисовал. Большое внимание уделялось спорту. В возрасте 16 лет он свободно владел кроме русского немецким, французским и английским языками. Датский знал хуже. Большое внимание уделялось практическим предметам: цесаревич изучал минералогию, ботанику, зоологию, основы анатомии и физиологии. Преподавателями Николая были Е.Е. Замысловский, Ц.А. Кюи, Н.Н. Бекетов, Н.Н. Обручев, М.Н. Драгомиров, Г. Лансон. В 1885 г. Николай закончил среднее образование и перешёл к изучению дисциплин, предусмотренных программами Академии Генерального штаба и двух факультетов университета - юридического и экономического. В это же время началось его обучение искусству управления, и он впервые более близко познакомился с некоторыми ведущими политиками, военными и учёными. Наиболее значительными из них были министр финансов Николай Бунге и обер-прокурор Священного Синода Константин Победоносцев, руководивший процессом обучения цесаревича в течение следующих пяти лет, которые Николай потратил на высшее образование. Победоносцев читал курсы законоведения, государственного, гражданского и уголовного права. Он обучал ещё Александра III и оказал на него весьма значительное влияние.

Таким образом, Николай вовсе не был недостаточно образован. Вопрос в том, в каком объёме он усвоил прежде всего лекции министра финансов. В 1916 году, будучи императором, он писал своей жене: «Я… просто ничего не понимаю в этих вопросах о предложении и снабжении».

Проблематичным было влияние Победоносцева. Его юридического взгляда на многие проблемы Николай явно не разделял. Их связывала - у Победоносцева, в сущности, напускная - вера в силу православной церкви и её роль в Российской империи. Победоносцев считал, что закон не способен изменить мораль и политические взгляды общества, его взгляды на природу человека были глубоко пессимистичны. Губительное влияние обер-прокурора на цесаревича заключалось в том, что политика была не результатом сложного переплетения интересов или выражением государственного разума, а вопросом правды или лжи. Так, он называл идею независимости судей и судов присяжных, которую реализовал в России Александр II, великой ложью. Такого рода морализация политики была широко распространена при дворе и в правых консервативных кругах. Она соответствовала представлениям Николая и впоследствии усилила его склонность к тому, чтобы воспринимать политику как вопрос повиновения и, следовательно, рассматривать политическое инакомыслие как греховное заблуждение.

Победоносцев уверял наследника в том, что Россия не созрела для демократии. По его мнению, установление демократических порядков - на самом деле регресс. Победоносцев не ставил под сомнение, когда и как проводить реформы, он был в принципе против реформ.

Самым большим недостатком воспитания наследника престола было то, что он был практически изолирован от своих сверстников. Это не дало ему возможности утвердиться в кругу равных, предаваться юношеским играм со сверстниками и, таким образом, освободиться от влияния могущественного родительского дома. Юный царевич был также лишён возможности сформировать свои собственные независимые суждения и совершить собственные ошибки, которые он затем смог бы исправить без вмешательства гувернёров и родителей. Контакт с внешним миром для Николая ограничивался почти исключительно прислугой и охраной царской семьи, простыми крестьянами и солдатами.

Николай, как, наверное, ни один из его предшественников, усвоил широко распространённую веру в доброту и верность царю простых русских людей, особенно крестьян. Эта вера усиливалась религиозностью цесаревича, который считал, что через религию и через обряды православной церкви он самым тесным и мистическим образом связан с простым народом.

Николай прожил счастливую юность с понимающими родителями; жизнь семьи была насыщенной и гармоничной. Александр III был сердечным отцом. Но, что всё, же отсутствовало в окружении цесаревича (в соответствии с образом жизни дворянства не только в России, но и в Европе), так это какие-либо интеллектуальные запросы или интерес к искусству. С другой стороны, такое сердечное согласие не дало Николаю возможности освободиться от сильного влияния отца, примеру которого он старался подражать.

Самым счастливым временем в жизни Николая были, возможно, последние годы юности, когда он в 19 лет проходил обычную службу офицера гвардии. До этого его воспитание было лишено военных элементов. Молодым аристократам, служившим в гвардейских полках, не было необходимости делать себе карьеру. Офицерское общество было приятным клубом, обязанности были необременительны. Впервые в своей жизни Николай покинул дворец и императорский двор. Николай любил армию, её традиции, форму и, прежде всего, простой мир приказов и повиновения. Офицерское общество гвардейских полков было практически единственным, помимо семьи, окружением, в котором он чувствовал себя непринуждённо и, по его собственному признанию, отдыхал душой. Николай с удовольствием слушал беседы об охоте, лошадях, мелочах военной службы, солдатские песни, военные рассказы и анекдоты. Если у него вообще были друзья и если он кому-нибудь доверял, то это были люди из гвардейской среды.

Моральное одиночество, наложенное на себя Николаем с юного возраста, было тем более опасным, что, став императором, он относился недоверчиво даже к лицам ближайшего окружения.

В 1887 г. цесаревича произвели в штабс-капитаны и определили в лейб-гвардии Преображенский полк. Благодаря своей скромности и простоте Николай был весьма популярен среди товарищей-офицеров. В Преображенском полку Николай числился 2 года, сначала исполняя обязанности взводного, а потом ротного командира. Для приобщения к кавалерийской службе отец перевёл его в лейб-гвардии Гусарский полк, где он командовал эскадроном.

В 1890 г. обучение наследника престола завершилось. В мае месяце Николай, который, казалось, начал уже тяготиться упорными занятиями, записал в своём дневнике: «Сегодня окончательно и навсегда прекратил свои занятия». Наступил новый, гораздо более приятный этап в его жизни. В это время Николай был невысокий стройный юноша, с отцовским квадратным лицом и материнскими живыми глазами, обаятельный, всегда вежливый, обходительный, прекрасно одетый. Его достоинствами были доброта, мягкость, дружелюбие. «Ники улыбался своей обычной, нежной, застенчивой, слегка печальной улыбкой», - писал его кузен и близкий приятель великий князь Александр Михайлович. Александр III не обременял царевича государственными делами. Николай появлялся иногда на заседаниях Государственного Совета, но взгляд его при этом постоянно устремлялся на часы. Рассеянная жизнь гвардейского офицера привлекала его гораздо больше. Подобно всем офицерам гвардии, Николай много времени отдавал светской жизни. 2 или 3 раза в неделю он присутствовал на балах. В его дневнике нередки записи вроде таких: «Мы танцевали до упаду… потом ужинали… легли спать в 3 часа 30 минут.». С офицерами он часто отправлялся в оперу. В юношеские годы Николая опера приобрела необычайную популярность: в 1890 г. в России гастролировало более 60 оперных трупп. Отец Николая поощрял развитие подлинно русской оперы; он почитал П. И.Чайковского, которому были устроены национальные похороны, и способствовал сооружению памятника М.И. Глинке. Эти спектакли давали юному царевичу своеобразное представление о монархии, о себе как о будущем державном властителе, о величии русской нации, о патриотизме крестьян. Наследник престола восхищался Глинкой, Чайковским, Мусоргским. Николай столь же высоко ценил балет, как и публика, посвящённая во все тайны этого искусства. Как и все Романовы, Николай питал большую любовь к внешней стороне военного дела. Он никогда не пропускал военных парадов, словно зачарованный, любовался парадами, устраиваемыми его отцом.

В то же время Николаю нравились самые незатейливые развлечения. Например, когда он был в Дармштадте, то провёл весь день с принцем Гессенским, сидя у окна и бросая яблоки в толпу. Он мог провести всё утро, обучая собак приносить палку.

Царевич никогда не упускал случая отправиться на охоту. Он без конца описывает дни, проведённые на охоте, в своём дневнике. Императорская охота проходила в царских владениях в Беловежской пуще, в которой веками охотились польские короли. В 1888 г. Беловеж был объявлен личной собственностью русского государя. Пуща была знаменита по разнообразию древесных пород, произраставших в ней, а особенно зубрами, последними зубрами Европы. Их было около 800. Звери тщательно охранялись. Николай был прекрасным стрелком, но из самолюбия стрелял только наверняка.

Другим заповедным местом была Спала. Для успешной охоты туда направляли военных. Солдаты исполняли роль загонщиков. Никто не осмеливался возражать против такого использования войск: возражение повлекло бы за собой неминуемую опалу.