2.2 Основное содержание берестяных грамот

В настоящем томе приводятся берестяные грамоты древнейшего периода (XI-XII вв.: № 246-109, стр.518-520, - XI и рубеж XI-XII вв.; № 605 - № 2, стр.520-522 - первая половина XII в.; № 723 - № 10, стр.522-528, - вторая половина XII и рубеж XII-XIII вв.). В ряде случаев грамоты приводятся в исправленном (по сравнению с первоначальным изданием) чтении, основанном на дополнительном изучении оригиналов Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на берёсте: (Из раскопок 1962-76 гг.).М., Наука, 2010. .

№ 246. Грамота пришла в Новгород из какого-то города, не подчинявшегося Новгороду (иначе не могло быть речи п конфискации имущества у знатного новгородца). Судя по тому, что в грамоте смешиваются ц и ч (хоцу, луцьшаго), это был город из "цокающей" зоны (которая охватывала, помимо новгородской земли, также смоленскую и полоцкую). Наиболее вероятны: Смоленск, Витебск. Полоцк.

Автор письма Жировит, которому новгородец Стоян не возвращает долга, угрожает Стояну тем, что он добьется конфискации имущества у самого знатного из новгородских купцов, находящихся в городе. В дальнейшем этот

купец взышет в Новгороде со Стояна, но при этом, конечно, по меньшей мере купеческая репутация Стояна пострадает. Такого рода наказание за вину соотечественника (так наз. рубеж) нередко практиковалось в древней Руси (как и в других странах средневековой Европы).

№ 247. Это фрагмент письма п локальном юридическом конфликте, посланного какому-то достаточно высокому представителю новгородской администрации. Речь идет об ущербе в 40 резан (резана - 1/50 гривны). При этом, однако, сообщение п взломе, поступившее от некоего обвинителя, оказалось ложным, и автор грамоты требует наказания для обвинителя.

Грамота написана на чистом древненовгородском диалекте. Особый интерес для истории русского языка представляют здесь архаичные формы с сохранением исконного к без перехода в ц.

№ 527. Автор письма - по-видимому, воевода, возглавляющий пограничный отряд или гарнизон. Он обращается к своим домочадцам.

№ 590. Грамота представляет собой военное донесение. Ни автор, ни адресат не названы - очевидно, в целях конспирации.

№ 607/562. Это административное донесение, подобное, в частности, грамоте № 247.

№ 238. Грамота чрезвычайно интересна тем, что содержит угрозу вызова на Божий суд, а именно, на испытание водой. Согласно Русской Правде (ст.22), если иск был не менее полугривны золота, полагалось испытание раскаленным железом, если от полугривны золота до двух гривен серебра - испытание водой, при еще меньшем иске - клятва (так наз. рота). В грамоте речь идет п гривне и восьми кунах, т.е. по нормам Русcкой Правды здесь достаточно роты. Автор мог неточно знать нормы закона или, что более вероятно, просто допустил довольно естественное для угрозы преувеличение Черепнин Л.В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. - М., 1969. .

Испытание водой в одних случаях состояло в том, что испытуемый должен был достать голой рукой кольцо со дна сосуда с кипящей водой, в

других - в том, что испытуемого, связанного веревкой, бросали в воду (в последнем случае испытуемый признавался невиновным, если шел ко дну, и виновным, если оставался на поверхности).

№ 109. Суть конфликта состоит в том, что рабыня, купленная Микулой для Жизномира, оказалась краденой (или беглой). Предстоит предусмотренный для таких случаев Русской Правдой розыск вора с помощью последовательных очных ставок ("сводов"): последний владелец раба указывает продавца, тот - предыдущего продавца и т.д. до "конечного татя", т.е. истинного вора.

Не вполне ясно, п какой рабыне Микула должен послать грамоту "тому мужу" - п той, что была куплена, или об еще одной.

Нормальный розыск продолжался не до "конечного татя", а лишь до третьего свода. Третий (по счету от конца) владелец раба должен был отдать истцу своего раба взамен украденного, а сам продолжать розыск уже самостоятельно.

Указание Микуле не брать денег у продавца, возможно, означает, что не следует соглашаться на возврат денег за рабыню, если продавец захочет таким способом аннулировать сделку.

№ 605. Это послание от одного монаха к другому, выдержанное в жанре литературной эпистолы. Упоминание церковного звона - самое раннее в древнерусской письменности.

№ 424. Письмо послано в Новгород из Смоленска, но автор его, судя по языку - новгородец. Он советует родителям переселиться из Новгорода, где был неурожайный год и грозил голод, в Смоленск или в Киев.

№ 487. Это фрагмент увещевательного письма к строптивой женщине; автором его, возможно, был священник.

№ 421. По-видимому, Нежил совершил преступление и скрылся; штраф за него пришлось заплатить его отцу. Согласно Русской Правде, штраф в 20 гривен ("полувирье") взыскивался за отсечение у кого-либо руки или ноги, за ослепление человека, за убийство жены. Сомневаясь в том, что сын захочет вернуться, Братята грозится послать за ним судебного исполнителя.

№ 422. Судя по тому, что Местята назван в грамоте в третьем лице, вероятно, он писал ее не сам.

№ 745. Редкий случай, когда указаны не только автор и адресат, но и место, откуда отправлено письмо - в данном случае Ростов Великий.

№ 2 из Звенигорода Галицкого.

№ 724. Упоминание песцов показывает, что речь идет п сборе дани в Заволочье, т.е. на северо-восточной периферии новгородских владений. Захарья, дезавуировавший полномочия Саввы на сбор дани с местного населения, - несомненно, важное лицо новгородской администрации. Вероятнее всего, это посадник. В XII-XIII вв. в Новгороде известен лишь один посадник Захария: он занимал эту должность с 1161 г. до своей гибели в 1167 г.

Постоянными соперниками Новгорода в сборе дани с северо-восточных земель были суздальцы. Посадничество Захария приходится на время княжения во Владимиро-Суздальской земле Андрея Юрьевича Боголюбского (1157-1174 гг.). Андрей Боголюбский неоднократно упоминается в новгородский летописях как организатор вооруженного соперничества с Новгородом в Заволочье. Андрей, упоминаемый в грамоте, - безусловно лицо, обладающее большой властью: от его имени приходит в Заволочье "муж" с вооруженным отрядом; после того, как обнаружились внутренние разногласия среди новгородцев, заволочане "принимают" мужа от Андрея, т.е. признают право Андрея собирать с них дань. Таким образом, Захария и Андрей, фигурирующие в грамоте, с высокой вероятностью отождествляются с новгородским посадником 1161-1167 гг. и Андреем Боголюбским. Тем самым грамота получает дату 1161-1167 гг.

№ 235. Брат Судиши не выплатил свой долг Жадку, и за это Жадко добился от властей конфискации имущества у Судиши. Судиша называет это грабежом, поскольку он не был поручителем за брата, и обращается к Нажиру за защитой.

№ 676. В этой грамоте, как и в предыдушей, речь шла п мерах воздействия на злостного должника.

№ 624. Имя адресата могло быть как Чернь, так и Черень.

№ 717. Автором грамоты, вероятно, является игуменья Варварина монастыря, который находился в непосредственной близости к месту нынешних раскопок.

№ 682. Как и предыдущая, эта грамота связана с жизнью Варварина монастыря. И Харитания и Софья - явно монахини.

№ 657. В этой грамоте, сходной по тематике с двумя предыдущими, Варварин монастырь уже непосредственно назван. Очевидно, в деревне, где находится Олфимья, под ее присмотр была оставлена телка, принадлежащая Варварину монастырю.

№ 731. По предположению А.А. Гиппиуса, Ярина - сваха. Письмо представляет собой ответ родителей жениха (фактически - матери) на предложение свахи, с которым она обратилась несколькими днями раньше к самому жениху. Образная формула, завершающая письмо, - обещание вознаграждения.

№ 9. Эта грамота получила широкую известность. Большую дискуссию в свое время вызвал вопрос п том, кем она написана - мужчиной или женщиной. Предложенный перевод основан на представлении п том, что Гостята - женщина. Василь, к которому она обращается за помощью, - ее брат (или, может быть, дядя). Письмо, вероятно, пришло в Новгород из другого города (куда Гостята была выдана замуж); об этом говорит, в частности, слово "приезжай" Черепнин Л.В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. - М., 1969. .

№ 603. Эта и три последующие грамоты связаны с фигурой Олисея Гречина. Ее содержание и содержание двух следующих грамот (№ 549 и 558), а также обнаружение на той же усадьбе следов живописной мастерской позволили В.Л. Янину отождествить Олисея Гречина с художником Гречином

Петровичем, который, согласно летописному рассказу, в 1196 г. расписал фресками не сохранившуюся до наших дней Пречистенскую надвратную церковь в новгородском кремле. В то же время обстановка усадьбы характеризует Олисея Гречина как богатого священнослужителя, а грамоты № 502 и 603 указывают на его причастность к так называемому смесному суду князя и посадника, в котором заседали авторитетные светские и духовные лица. Отсюда возможность отождествления Олисея Гречина также с летописным Гречином, который в 1193 г. был одним из претендентов на пост новгородского архиепископа Янковая В.Ф. Русское делопроизводство в сборниках образцов документов конца 18 - начала 20 в. // Советские архивы. 1989. № 4.С. 23-31. .

Мирослав (или Мирслав), фигурирующий в грамотах № 603 и 502, отождествлен В.Л. Яниным с новгородским посадником Мирошкой Нездиничем (посадничал с 1187 г. до своей смерти в 1203 г.).

Упоминаемый в грамоте № 603 князь Давыд - это смоленский князь Давыд Ростиславич (умер в 1198 г.); в 1184-1187 гг. в Новгороде княжил его сын Мстислав Давыдович.

№ 502. Согласно В.Л. Янину, грамота представляет собой записку от одного члена смесного суда другому. Речь идет п предстоящем допросе полочанина Гавка.

№ 549. Это заказ на икону.

№ 558. Это просьба заказчика доставить изготовленные иконы. Слово семо по ошибке выписано дважды.

№ 531. Это самая большая из всех ныне опубликованных берестяных грамот. Согласно В.Л. Янину, сущность отразившегося в ней конфликта состоит в следующем. Некий Коснятин доверил свои деньги зятю Анны, поручив ему давать их в долг под проценты. Затем Коснятин заподозрил, что в отсутствие своего мужа дочь Анны распоряжается этими деньгами в свою

пользу, отдавая их в долг без свидетелей и не требуя залога. Ссылаясь на то, что Анна якобы поручилась за зятя, он пригрозил оштрафовать ее и ее дочь как реальных ответчиков, каковыми по закону были поручители. Анна отрицает как факт поручительства, так и наличие каких-либо злоупотреблений со стороны дочери и обращается к своему брату Климяте с просьбой помочь ей в этом судебном деле. Как видно из упоминания погоста, семья Анны живет в сельской местности.

Письмо написано ярким эмоциональным языком. Заметим, что уже одно это делает невероятной выдвигавшуюся нередко гипотезу п том, что это и другие подобные письма писались за плату площадными писцами. Площадный писец несомненно сделал бы текст гораздо более стандартным по форме и бесцветным. Вдобавок, слова "я поручилась", "вина на мне", написанные по ошибке вместо "она поручилась", "вина на ней", легко объясняются только в том случае, если это писала сама Анна; у писца для таких ошибок не было психологических оснований.

Возможно, эмоциональным состоянием автора объясняется также наличием в тексте многочисленных описок, состоящих в основном в пропуске буквы или слога. Так, вместо поклоно, сестру, Воеславомо, слово возвело, съребра написано покло, сетру (несколько раз), Воелавомо, слово звело, сьбра; также такоко, лза, емо вместо тако, за, ему. Вероятно, опиской является также коровою (вместо куровою). Кроме того, имеются описки, которые Анна сама исправила.

№ 725. Климята, один из двух адресатов письма, - вероятно, тот же, что в предыдущей грамоте. В обоих случаях к нему обращаются за помощью в юридическом конфликте.

№ 705. Речь идет п сестре Домажира; следует предполагать, что Яков - ее муж. (см. Приложение 1)

Что именно означает слово знатьба в этом тексте, пока надежно не установлено. Основное значение слова знатьба - знак; возможно, так обозначался какой-то ритуально значимый предмет, принадлежавший покойнику. По предположению В.Л. Янина, речь идет п некотором имущественном документе, касающемся сестры Домажира. В. З. Топоров высказал другую гипотезу - "знатьбой" могла называться новая родня женщины в доме ее мужа, т.е. свойственники и свойственницы.

№ 439. Это письмо купца к своему компаньону.

№ 1 из Твери. Станимир, поручившийся за Иванка, предлагает кредитору временно удовлетвориться половиной Иванкова долга.

№ 10 из Старой Руссы. Ярила, выступающий от имени рушан (т.е. жителей Русы), - по-видимому, сановник из администрации Русы.

Над началом слова абыша надписано маленькое о; возможно, это попытка исправить абыша на обыша. В слове пакостили конечное и восстановлено по смыслу (но не исключено все же, что это было пакостиль, и тогда в последней фразе речь идет об одном дворянине, а не п многих).

Десятки слов, встречающихся в берестяных грамотах, по другим древнерусским источникам неизвестны. Преимущественно это бытовая лексика, у которой практически не было шансов попасть в литературные сочинения с их установкой на высокую тематику и соответствующий отбор слов. Таким образом, открытие берестяных грамот постоянно заполняет лакуны в существующих словарях древнерусского языка. Грамоты практически непосредственно отражают живую разговорную речь Древней Руси и не несут на себе, как правило, следов литературной "шлифовки" стиля, книжного влияния в морфологии и синтаксисе и т.п. В этом отношении их трудно переоценить.

Значение берестяных грамот для истории русского языка определяется несколькими факторами. Они ценны, прежде всего, как документы древнейшего этапа письменной истории русского языка: все они относятся к XI-XV векам.

В отличие от большинства других текстов, восходящих к столь древней эпохе, письма на бересте дошли до нас в оригиналах, а не в списках.

Соответственно, при их анализе нет необходимости строить предположения о том, что в их языке принадлежит первоначальному документу, а что поздним переписчикам.

Таким образом, наиболее важно то, что берестяные грамоты обычно непосредственно отражают живой язык их составителей - и этим отличаются от подавляющего большинства традиционных памятников XI-XV вв. (поскольку из числа последних церковные памятники, литературные сочинения и летописи написаны по-церковнославянски, хотя и с использованием большего или меньшего количества собственно русских элементов). В отличие от этих памятников, берестяные грамоты писались как правило в связи с какой-то сиюминутной деловой необходимостью и были рассчитаны на одного-единственного читателя - адресата, каковым чаще всего был член собственной семьи, сосед или деловой партнер. После прочтения грамота, за редкими исключениями, была уже не нужна и просто уничтожалась или выбрасывалась.

В этой ситуации у писавшего обычно не было стимула использовать какую-либо более престижную форму языка, чем живая разговорная речь, соответственно, не было языковой "самоцензуры". По этой причине мы почти всегда находим в берестяных грамотах древнерусский язык, во-первых, свободный от церковнославянизмов, во-вторых, диалектный.

Значение берестяных грамот для истории документоведения осознавалось постепенно - по мере роста числа грамот и по мере признания их достаточно показательными в отношении документами.