Начало действий против Западного Берлина. Заградительные меры 13 августа 1961 года.

30 ноября 1960 г. Хрущев высказал намерение ускорить заключение мирного договора и урегулирования о вольном городе в Западном Берлине. Но Ульбрихт был по-прежнему настроен скептически. Сдержит ли советский руководитель свое слово?

Одновременно Хрущев стремился стабилизировать ситуацию, попытавшись открыть новую главу отношений с США после избрания на президентский пост Дж. Кеннеди.

Первоначально Хрущев публично выразил надежду на улучшение отношений между СССР и США, но речью 6 января 1961 г. сам же и разрушил эту возможность. Касаясь природы современных войн, советский вождь особо выделил так называемые «войны за национальное освобождение», которые поклялся от лица коммунистов поддерживать «от всего сердца и без колебаний». Хрущев высказался об опасности ядерной войны и заявил, что конечной целью коммунизма является его победа во всемирном масштабе в «интенсивной экономической, политической и идеологической борьбе, в рамках мирного сосуществования». В этой же речи он вновь заявил о готовности подписать сепаратный мирный договор с ГДР.

В целом речь Хрущева произвела очень сильное впечатление на Дж. Кеннеди, который принял ее, по существу, за программное изложение основных целей советской политики в глобальном масштабе.

В то время как Запад был встревожен агрессивностью Хрущева, Ульбрихт, напротив, был глубоко разочарован двойственностью советской политики. 18 января 1961 г. он направил Хрущеву послание на 15 страницах с изложением своей позиции по проблемам политики в германском вопросе и экономики Восточной Германии. Там, в частности, говорилось: «...Уже два года прошло с момента заявления товарища Хрущева по вопросу о Западном Берлина в ноябре 1958 г. Ныне, в 1961 г., сложились благоприятные условия для ликвидации, по крайней мере частичной, остатков войны в Западном Берлине и Германии, поскольку правительство Аденуаэра не заинтересовано в обострении ситуации накануне кампании по выборам в бундестаг, равно как и президент Кеннеди не желает какого-либо обострения ситуации в первый год своего президентства».¹

Хрущев объяснил лидеру СЕПГ, что конфронтация с Западом преследовала скромную, но важную цель -- подготовку к переговорам с более выгодных позиций. Избрание Дж. Кеннеди президентом США, полагал Хрущев, дает новый шанс для переговоров с Западом. В итоге оба лидера пришли к единому мнению о том, что вопрос о сепаратном мирном договоре еще не созрел. Также было решено, что правительство ГДР воздержится от односторонних действий в отношении Западного Берлина и «прежде всего режима контроля за пересечением секторальной границы в Берлине».

До Хрущева доходила информация о том, что в окружении Кеннеди еще не решили, что делать с «германским вопросом».

В конце марта в Москве состоял ось заседание Политического консультативного комитета Варшавского Договора, на котором председательствовал В. Ульбрихт. По итогам встречи 31 марта было издано официальное коммюнике, призывавшее «подписать мирный договор с обоими германскими государствами» и превратить Западный Берлин в «демилитаризованный свободный город».

13 апреля, в ходе визита германского канцлера К. Аденауэра в Вашингтон, было опубликовано совместное заявление двух руководителей государств, в котором были фактически проигнорированы все требования советской стороны и выражалась необходимость «мирного объединения Германии на принципах свободы и демократии».

3 и 4 июня 1961 г. в Вене состоялась встреча Хрущева и Кеннеди. На встрече с Хрущевым Кеннеди в деликатной форме попросил советского лидера не обострять ситуацию вокруг Западного Берлина. В ответ Хрущев, по его собственным воспоминаниям, решил «поставить молодого президента в безвыходную ситуацию» и угрозами подтолкнуть к поискам компромисса.

Разговор глав двух сверхдержав развивался более чем напряженно. Кеннеди прямо отметил, что Берлин является «предметом высочайшей озабоченности для США», увязав эту проблему с обеспечением национальных интересов США. В ответ на эти слова Хрущев недвусмысленно заявил, что «никакая сила в мире не может помешать Советскому Союзу подписать мирный договор к концу года. Для дальнейшей отсрочки нет ни возможности, ни необходимости».

После Венской встречи Хрущев продолжил свою наступательную стратегию. 15 июня он впервые публично заявил о том, что в конце года завершается последний срок для подписания мирного договора с ГДР.

В свою очередь В. Ульбрихт на пресс-конференции 15 июня едва ли не открыто заявил о возможности сооружения стены для изолирования Западного Берлина. Тогда, однако, это заявление прошло фактически незамеченным.

8 июля Хрущев заявил о временной отсрочке в сокращении вооруженных сил и, более того, об увеличении в текущем году оборонных расходов на 25%.

Хрущев шел на серьезный риск, вплоть до опасности войны, если бы, как предусматривалось, захотел остановить поток беженцев посредством закрытия путей доступа к Западному Берлину. В качестве выхода можно было реализовать предложение Ульбрихта: отгородить Западный Берлин от восточной части города.

Принимая решение в пользу заградительных мер, Хрущев пока что избегал риска войны, грозившего ввиду военных приготовлений США и подчеркнутого желания американцев защищать свои позиции в Берлине.

Хрущев принял решение 24 июля 1961 г. 20 июля еще не шло речи о заградительных мерах в Берлине, а 24 июля начались приготовления к закрытию внутригородской границы.

Американский президент с максимальной резкостью подчеркнул 25 июля в радио- и телеобращении обязательства США перед Западным Берлином. Речь идет не только о городе, сказал он. Его свобода - основное звено западного альянса и поэтому должна быть сохранена при любых обстоятельствах, иначе западноевропейские партнеры потеряют доверие к союзу с США. Поэтому американцы готовы пойти на любой риск, чтобы удержать Западный Берлин. В числе трех основных пунктов, которые они обязательно будут защищать, Кеннеди, в соответствии с прежними заявлениями, назвал присутствие западных держав в Берлине, обеспечение доступа к западной части города и ее жизнеспособность.

3-5 августа в Москве состоялось закрытое совещание лидеров государств -- участников Варшавского Договора, в котором принял участие и наблюдатель от КНР. Повестка дня посвящалась «обмену мнениями по вопросам, относящимся к подготовке и заключению германского мирного договора».

Получив переведенные отрывки речи, Хрущев выразил свое недовольство в беседе с Макклоем - неожиданно приехавшим с визитом советником Кеннеди. Он упрекал США в том, что они хотят войны.

Когда Ульбрихт по поручению Хрущева разослал приглашения на московское заседание Политического консультативного комитета ОВД, решение о закрытии секторной границы еще не было принято. Поэтому речь шла только о мирном договоре, однако проекты решений не поясняли связанную с этим повестку дня. Чтобы обеспечить фактор внезапности для Запада, перед встречей никто не должен был знать о плане закрытия секторной границы, кроме узкого круга лиц в Москве и Восточном Берлине.

Уже 1 августа Хрущев более двух часов беседовал с Ульбрихтом. Как следует из его заметок, советский партийный руководитель обсуждал следующие темы: «большой поток беженцев - административные меры - закрыть границу». Конкретно он хотел: «1. закрыть внешнее пограничное кольцо» и разрешить «въезд граждан ГДР только по специальным пропускам», которые в будущем выдавать «в основном только для деловых поездок». Далее он предусматривал: «2. запретить жителям ГДР без разрешения посещать Западный Берлин», «3. при транзитном движении из Потсдама (в Восточный Берлин) укрепить поезда объездной дороги», но в остальном «4. для западноберлинских и западногерманских посетителей столицы ГДР до заключения мирного договора оставить прежние урегулирования без изменений» и «5. сохранить порядок на берлинских границах для дипломатов и военных в течение 4 месяцев». Сведения о длине границы, числе контрольных пунктов и отрезков, отгороженных проволокой, дата 13 августа и оправдательно замечание о том, что «жестокость» меры затронет только «торговцев людьми», дополнительно указывают на то, что речь шла о блокировании границы вокруг Западного Берлина.

После того как два основных участника обсудили детали, другие партийные руководители были информированы о теме и цели заседания. На пленуме 4 и 5 августа 1961 г. Ульбрихт обосновал требование «контроля» аргументом, что «открытая граница между Германской Демократической Республикой и Западным Берлином» используется для подрыва государства и экономики прежде всего путем вербовки и торговли людьми.

В отличие от руководителя СЕПГ, советский лидер считал огораживание западных секторов лишь временной мерой, которую следовало позднее отменить, если вследствие заключения мирного договора с последующим созданием вольного города отпадает необходимость останавливать таким способом поток беженцев.

Быть может, решающее влияние на готовность Хрущева стала информация, предоставленная советской военной разведкой, об итогах конференции министров иностранных дел четырех западных держав в Париже 5-7 августа 1961 г.

Стало ясно -- в случае подписания сепаратного договора с ГДР Запад выступит единым фронтом и, возможно, пойдет на экономические санкции, рассчитанные на подрыв восточноевропейских экономик и возбуждение массового недовольства в Польше и Чехословакии. Не исключалось атомное вооружение ФРГ.

После возвращения Ульбрихта с московского заседания правительство ГДР уже готовило закрытие границы между секторами. Два восточногерманских дивизиона, которые под предлогом проведения военных учений были подтянуты на территорию Большого Берлина, были расположены вблизи границы, где предполагалось возвести ограждения.

Ранним утром 13 августа 1961 г. западные державы были совершенно потрясены. Хотя в Вашингтоне думали о том, что восточная сторона способна ввести на секторной границе «драконовские меры» для контроля над потоком беженцев, однако едва ли кто-то всерьез учитывал такую возможность, потому что ГДР рассматривали как паровой котел, который нуждался в предохранительном клапане для предотвращения взрыва.

В ночь с 12 на 13 августа 1961 г. на границе с Западным Берлином был установлен строгий пограничный режим, включавший сооружение защитных инженерных сооружений и высокой стены из бетонных плит, получившую в последующем название «Берлинской стены».

С внутриполитической точки зрения закрытие секторной границы в глазах Москвы и Восточного Берлина создавало для ГДР условия, в которых она могла стремится к целям социализма без оглядки на тормозившие ее ранее факторы. С закрытием границы в Берлине ситуация изменилась. В сентябре правительство ГДР приняло вначале общий закон об обороне.

После свершившегося в Вашингтоне стали лихорадочно просчитывать, является ли возведение стены прямым нарушением соглашения о четырехстороннем управлении Берлином. Решили, что нет. Вот как описывал происходившее Т. Соренс, советник президента Кеннеди: «Все согласились, что Стена была незаконным, аморальным и бесчеловечным делом, но, однако, не поводом для войны. Она положила конец роли Западного Берлина как своеобразной витрины и пути спасения для Востока. Но не вторглась в сферу действия трех основных целей Запада, которые он преследовал: нашему присутствию в Западном Берлине, нашему доступу в Западный Берлин и праву западных берлинцев избирать свою собственную систему...»

Но дело едва не дошло до вооруженного столкновения, когда американские танки были выдвинуты на КПП Фридрихштрассе. В свою очередь английские танки появились в районе Бранденбургских ворот, а французские -- на Виттенауэрштрассе. В этот же день Кеннеди распорядился направить в Западный Берлин войсковой контингент численностью в 1,5 тыс. человек. В случае эскалации чрезвычайной ситуации предполагалось направить в Берлин дополнительную дивизию. Эти действия вызвали немало переполоха в Москве.

На 28 октября 1961 года американцы наметили акцию по уничтожению пограничных заграждений у одного из пропускных контрольных пунктов в Берлине. Военная разведка заблаговременно получила информацию о точном времени начала операции и задействованных в ней силах. Благодаря этому была получена возможность подготовить ответные действия и предотвратить возможные кровопролитные столкновения. К КП у Бранденбургских ворот двигались три джипа с военными и штатскими лицами, за ними шли мощные бульдозеры и замыкали шествие 10 танков. После того как джипы беспрепятственно проехали КП, были заведены моторы наших танков, и они стали выходить из переулков навстречу бульдозерам. Бульдозеры остановились на западной территории, не достигнув разграничительной линии. Советские танки тоже остановились. Джипы, пометавшись в тылу наших танков, развернулись и возвратились в Западный Берлин. Танки, американские и советские, остались на местах. Противостояние продолжалось практически всю ночь. Затем по команде из Москвы наши танки развернулись и ушли назад, в переулки. Минут через 20 - 30 американские танки и бульдозеры также ушли.

Этим противостоянием закончился второй берлинский кризис. Было признано де-факто установление границ и контроль за ними со стороны ГДР.

экономический берлин кризис