1. Детство и учеба

Зая-Пандита или Зая-Пандита Намкхай Чжамцо (калм. Зая Пандит О?тр?ун Дала; монг. Заяа Бандида Огторгуйн Далай (Намхайжамц); ок.1599 - сентябрь 1662) -- калмыцкий и ойратский деятель буддизма школы гелуг, создатель алфавита «ясное письмо», переводчик сутр и других текстов, поэт, учёный и просветитель, видный политический деятель Центральной Азии середины XVII века (Википедия).

«Зая пандита родился в год Свиньи, в стихию Земли 1599 г.). Зая пандита был из рода Хошут, из поколения Шангас, принадлежащего Гуручинэ духовенству».

Ратнабадра, говоря о родословной своего учителя Зая Пандиты, пишет: «Дед его по имени Кунку Заячи за свое красноречие считался умным между Четырьмя Ойратами..».

Из этого сообщения понятно, что род Кунку Заячи (мудрый прорицатель) относился к аристократической части ойратского общества. Детство, отрочество и ранняя юность будущего ойратского гения прошли в родной юрте, у уютного семейного очага. До семнадцати лет он жил и воспитывался точно так же, как и любой другой ойратский мальчик.

В те времена огромную роль в процессе воспитания детей и юношества играл фольклор. Ойратская семья тогда состояла из нескольких поколений, поэтому дети имели прекрасную возможность познавать окружающий мир с помощью мудрых бабушек и дедушек. Богатырские сказания, исторические повествования, сказки, пословицы, поговорки, благопожелания, песни и другие жанры устного народного творчества оказывали благотворное воздействие на становление личности ребенка и воспитывали в нем лучшие черты характера.

Дед будущего гения был великолепным знатоком фольклора, знал и высоко ценил слово. Только такого человека в те времена могли назвать красноречивым. Если учесть, что он слыл «умным среди всех ойратских племен», то можно не сомневаться в его мудрости и большом авторитете среди народа. Неудивительно, что ОДалай с самых юных лет впитывал живительные соки народной мудрости.

Очень высоко среди ойратов ценились знания, что подтверждается пословицами: «Вселенная освещается солнцем, человек - знанием», «Ремеслу учиться старости нет», «С мастером - не спорь», «Силы могут иссякнуть, знания - никогда», «Наука бездонна, дружба беспредельна», «Силой можно победить одного, знанием - многих», «Учение - родник ума», «Ученье - слаще сахара и меда», «Учение - источник счастья, лень - исток мучений».

Народная мудрость заключалась также и в том, что все нужные для жизни знания юный человек получал в занимательной форме, легкой для запоминания - в виде интересных сказок, красивых преданий, метких слов, кратких устных формул повседневного поведения - пословиц.

«У него (Кункан Заячи) много было сыновей, из которых старший назывался Бабохан. У Бабохана было восемь сыновей, пятый из них - Зоя пандита»

Поскольку Зая Пандита вырос в многодетной семье и был пятым из восьмерых братьев, то вполне понятно, что он часто играл с ними в разные игры. Очень популярной среди ойратской детворы была игра в альчики (шага наадлгн), которая развивала хороший глазомер, большую точность броска, а также силу удара. Также бытовали такие игры, как «долан ходжгр, нег тюджгюр» (дословно: семь плешивых, один стриженый), «бултджи надлгн» (прятки). Широко распространены у ойратов (калмыков) были игра в шашки (дева) и в шахматы (шатр). Причем, ойраты значительно усложнили правила шахматной игры и дали фигурам свои названия.

Монгольские племена были знакомы с учением самой древней мировой религии еще во времена основателя монгольской империи Чингисхана. Однако отправной точкой пути ойратов (калмыков) к великому учению Будды стало одно событие, о котором Ратиабадра поведал так: «Отец Цецен хана, Байбагас Батур, и прочие князья Четырех Ойратов условившисъ между собою посвятить в банды (духовное звание) по одному сыну. Все князья исполнили свое слово, исключая Байбагас Батура, который вместо своего сына поставил мальчика... и велел ему принять духовное звание».Этим мальчиком был никто иной, как будущий Намкай Джамцо Огтургуйн Далай Зая Пандита Ойратский, который стал названным сыном знаменитого Байбагас-батура, старшего из табун-барс (пятерых братьев-барсов).

Этот акт высокого гражданского сознания, когда каждый из виднейших представителей национальной элиты - ханов и нойонов - отправил по одному своему сыну на учебу в Тибет, имел огромное значение в распространении буддизма среди ойратов (калмыков). Видимо, это было сделано для того, чтобы поднять на должную высоту авторитет ламы - буддийского монаха, а значит и буддийской религии в ойратском обществе. Ламы аристократического происхождения стали называться тойнами.

Так как Зая Пандита был сыном лидера всех ойратских племен Байбагас-батура, то ему всегда и всюду оказывались соответствующие почет и уважение. Достаточно сказать, что по прибытии в Тибет он состоял в свите высшего государственного чиновника (Дибе) и до поступления в монастырь жил в его дворце. Конечно же, значительно позднее это положительно сказалось на распространении проповедуемого им учения среди ойрат-монголов.

«На 17-м году он принял от Манзушири хутукту звание банди».

Банди (манджи - по-калмыцки) - это самая первая, начальная степень буддийского монаха.

«По вступлении в банди он просил позволения не оставаться далее на Родине без занятия, а ехать в Тибет. Получив на то позволение от своего владельца в Кукунуре, в год Дракона оставил Родину и отправился в Тибет.

В это время Кукунур находился под властью Холочи Нойона. Отсюда после кратковременного пребывания отправился в Тибет и прибыл в год Змеи».

«Зоя Пандита сперва поступил к Дибе в качестве дюйнхора (послушника), потом поступил в школу, где учился первоначальным предметам. Будучи одарен от природы сметливостью, он много успел приобрести, применяя урочные свои занятия высшим отделениям науки. Все удивлялись его способностям и говорили, что он будет великим мудрецом.

После того он поступил в школу Цанит. По прошествии 10 лет он превосходно диспутировал на степень рабджамба, привел всех в удивление, и имя его пронеслось повсюду.

В Тибете традиционные образовательные центры находились в крупных монастырях, каждый из которых представлял определенную буддийскую школу. Монастырские образовательные центры университетского уровня могли иметь широкий или узкий профиль обучения. В образовательных центрах широкого профиля имелось четыре факультета: философский (цанид), тантрический (факультет, на котором студенты-монахи изучали традиционные техники работы с сознанием, опираясь на соответствующие разделы текстов буддийской письменной традиции), медицинский и астрологический. В монастырских университетских центрах узкого профиля упор делался на изучение философии. Здесь углубленно изучали классическую индобуддийскую философию (наследие четырех ведущих школ - Вайбхашика, Саутран-тика, Мадхьямика и Виджнянавада), теорию и практику философского диспута, логику и диалектику. Особое внимание также уделялось, наряду с философией, изучению религиозной доктрины буддизма и монашеской дисциплины, включая практическое освоение традиционных методов работы с сознанием (углубленная концентрация, система созерцательной практики). Это было особенно присуще образовательным центрам школы Гелугпа, где и обучался Зая Пандита.

Как следует из сочинения Ратнабадры, Зая Пандита блестяще овладел всеми науками буддийского канона. «Когда on находился в школе Ундусун, то послан был к нему посол с предложением, чтоб был он ламою отделения Кагбы. Тогда бывший лама Ундусуна заметил, что "цецен рабджамбе лестно занять такое место, но прискорбно, что меня обошли ". Такое его замечание убедило учеников Ундусуна, бывших с ним в дружбе.

После поступления в звание ламы Кагбы Зая пандита был принят в число 10 гелюнгов, долженствовавших присутствовать 19-го числа при принятии Далай Ламою звания гелюнга от Богдо Ламы. После этого он сделался ламою Цобзана и Кагбы». См. рис.1

Зая Пандита был одним из лучших знатоков буддийского учения: недаром он входил в число избранных лиц, особо приближенных к Далай-ламе и в довольно молодом возрасте был удостоен высших ученых степеней и званий и стал ламой-наставником одновременно двух факультетов - Цобзапа и Kaи-бы. Здесь необходимо внести некоторую ясность в отношении терминов, касающихся буддийских ученых степеней и религиозных званий.

Профессор Шилэгшш Норбо в комментариях к своей книге «Зая Пандита», даст следующие пояснения:

Лама (совершенно чистый -- тибет.) - человек, следующий буддийским заповедям и ставший монахом.

Рабджав (рабджамба) - (превосходный, выделившийся среди других, отличный ученый - тибет.) - высшая ученая степень, нрисваемая духовным лицам. Синоним этого слова - гешс. Рабджавы, в зависимости от формы сдачи экзаменов на получение ученой степени, подразделялись на лхарамб, цзорамб, дорамб, шатарамб, габчу.

Пандита. Так в Древней Индии назывались ученые мужи, прошедшие обучение при храмах и овладевшие «пятью науками» в традиционной классификации.

Зая - (победоносный - санскрит) - эпитет буддийских царей, архатов.

Истории известно несколько Зая Пандит, одним из которых был, например, Зая Пандита Халхаский Лувсанпрэнлэй (1642 - 1715), который написал на тибетском языке много томов сочинений по различным разделам буддизма. Крупнейшим из них является четырехтомное сочинение «Запись глубоких, священных книг, прослушанных хувраком Лувсан-прэмлэсм, так называемое «Ясное зеркало» (1668 - 1702). Это сочинение содержит материал по истории религии, науки и литературе Индии, Тибета и Монголии. Этот выдающийся лама написал автобиографию (1680) и биография Халхаского Тушэту-хана.

Таким образом, Зая Пандита - это не имя, но титул, ученая степень, почетное звание буддийского монаха высокой учености.

Зая Пандита Ойратский имел много почетных званий, таких как: богдо хутугга (мудрый перерожденец), гэгэн (Его святейшество), рабждамба-цорджи, цэцэн-цорджи - (мудрый порджи), царь драконов (благодаря которому идет дождь знаний) и другие. Монашеское имя Зая Пандиты Ойратского - Намкай Джамцо (Небесный океан - тибет.) и на его родном языке звучит как Окторгуйн Далай, светское же его имя было Бархавг.

калмыцкий буддизм просветительский пандита