Глава 2. Отделение Русской Церкви

После низвержения митрополита Исидора перед русскими встал вопрос о замещении своей митрополичьей кафедры. Трудность этого вопроса объяснялась тем, что оба представителя высшего церковного авторитета - император Иоанн Палеолог и патриарх Митрофан были униатами. Отвергнув Исидора за унию, русские последовательно должны были разорвать союз и с формально-униатской Константинопольской церковью. Но на это еще не хватало мужества: не наступил еще момент исторической зрелости, когда столь самостоятельное отношение к старейшей церкви не могло бы уже казаться невозможностью. А.В. Карташев. Очерки по истории Русской Церкви.Т. 1 с. 357. Решение было найдено в том, чтобы поставить себе митрополита самостоятельно, одновременно сохранив видимость формального единения с Константинопольской церковью, разобщившись с ней фактически.

В 1441 г. патриарху пишется послание, в котором он по-прежнему представляется главой Православия. В нем русские доносят о деяниях, осуждении и низвержении митрополита Исидора и настойчиво уверяют патриарха в своей непоколебимой верности Православию. Однако просьба великого князя состояла не в том, чтобы патриархом был поставлен новый митрополит, а в том, чтобы русским было дозволено совершенно самостоятельно и независимо от патриарха поставить себе митрополита домашним собором епископов. Но судьба этого послания неизвестна. Из Константинополя не было получено никакого положительного ответа на русскую просьбу.

Митрополит Макарий пишет о том, что великий князь Василий Васильевич многократно пытался послать своих послов в Константинополь известить царя и патриарха об измене Исидора и просить их о поставлении для России нового митрополита, но не находил возможности. Ему постоянно препятствовали домашняя кровавая борьба, которую он вел с Шемякою грабежи и разбои, совершавшиеся на пути из России в Константинополь, а особенно то, что в самом Константинополе не к кому было обратиться: и царь и патриарх держались Флорентийской унии. От них нельзя было ожидать ни осуждения Исидору, ни назначения на его место нового православного митрополита. митр. Макарий Булгаков «История Русской Церкви» кн. 4 ч. 1. с. 17-18.

Боясь открыто объявить о разрыве с Константинопольской церковью, русские ограничились только самовольным поставлением себе митрополита. Из-за внутренних нестроений на московском престоле (Василий Васильевич в 1445 и 1446 г перенес два плена: у татар и у Дмитрия Шемяки и возвратился на престол только в 1447 г) а также из-за боязни возвращения на московскую кафедру митрополита Исидора (который из Рима перебрался в Константинополь и изыскивал способы восстановления своей власти в России) поставление митрополита состоялось только в декабре 1448 г.

Митрополит Макарий описывает это так. По зову великого князя прибыли в Москву епископы: Ефрем Ростовский, Авраамий Суздальский, Варлаам Коломенский, Питирим Пермский, а владыки - Новгородский Евфимий и Тверской Илия прислали свои грамоты, в которых выражали свое согласие на поставление Ионы в митрополита. Собор открылся в церкви святого архангела Михаила, и здесь присутствовали, кроме святителей, множество архимандритов, игуменов и прочего духовенства. Прежде всего обратились к правилам святых апостолов и Соборов и нашли, что правила эти не только не возбраняют, напротив, повелевают епископам известной области поставлять большего святителя или митрополита. Чувствовали, что в России для этого нужны согласие и благословение Цареградского патриарха, и сослались на то, что патриарх со своим освященным Собором уже давно благословил Иону быть митрополитом после Исидора, когда Иона ездил в Константинополь. Припомнили, что в России и прежде по нужде ставились митрополиты Собором своих архиереев: Илларион при великом князе Ярославе и Климент при Изяславе. Вследствие всего этого Иона, епископ Рязанский, 5 декабря 1448г. был поставлен в митрополита. Это был первый митрополит, поставленный своими епископами собственно в Москве, тогда как прежние два опыта были совершены еще в Киеве. митр. Макарий Булгаков «История Русской Церкви» кн. 4 ч. 1. с. 18.

Посягнув таким образом на права патриарха, русские были обеспокоены ожиданием каких-либо неприятных последствий своего деяния.

Среди русских были известны случаи непризнания законности поставления митрополитом Ионы. Преподобный Пафнутий Боровский не позволял в своем монастыре поминать Иону митрополитом и исполнять его указы, за что был вызван в Москву и посажен в темницу для покаяния.

Более всего вызывала беспокойство реакция Константинополя. Однако обстоятельства сложились для русских так благоприятно, что Константинополь должен был молчаливо без возражений признать правильность поставления митрополита Ионы. В начале 1449 г. на Константинопольский престол взошел брат умершего Иоанна Палеолога Константин, объявивший о своей верности Православию.

В июле 1452 г. великий князь Василий Васильевич заготовил для отсылки императору доклад, в котором помимо поздравления с восшествием на престол содержалось подробное изложение дела об Исидоре и Ионе. В качестве аргумента в пользу Ионы приводится уверение императора в том, что патриарх благословил Иону еще в первое его путешествие в Константинополь, сказав, что если что-либо случится с Исидором, то именно Ионе надлежит занять его место.

Из этого послания, по мнению А.В. Карташева, видно, что русские еще не созрели до решимости воспользоваться ситуацией с тем, чтобы завоевать себе раз и навсегда церковную автокефальность. Если бы уния в Константинопольской церкви продолжалась, то конечно русские могли бы безбоязненно ставить себе митрополитов самостоятельно. Но лишь только уния успела там смениться официальным Православием, как великий князь великодушно отказывается от начавшейся было автокефалии Русской церкви и просит восстановить ее прежнюю зависимость от патриарха. Однако, стечение обстоятельств само толкнуло русских к тому, чтобы они отрешились от канонического предрассудка, будто их церковь не может самостоятельно начать свое независимое от Константинополя существование. Это послание было написано, но не было отослано по назначению в виду того, что император Константин, теснимый осаждавшим Константинополь султаном Магометом II, в отчаянии снова бросился в объятия унии и в том же 1452 г. начал переговоры с папой. Узнав об этом, великий князь московский не счел нужным отправлять к нему заготовленный акт, и вопрос о взаимоотношениях Русской и Греческой церквей опять остался невыясненным, хотя и на непродолжительное время. 29 мая 1453 г. Константинополь был взят турками. Хотя после этого там и восстановлены были православные патриархи, но они находились в обстановке, с зависимостью от которой никак не могли примириться русские люди. Поэтому падение Константинополя послужило крупным толчком к установлению фактической независимости русских от патриархов. А.В. Карташев. Очерки по истории Русской Церкви.Т. 1 с. 362.

После взятия Константинополя и смерти императора Константина разрушились все надежды латинян на утверждение своей власти в греческой столице. На патриаршем престоле воссел с утверждения самого султана Магомета II известный ревнитель Православия Геннадий, в мире называемый Георгием Схоларием. Озабоченный нуждами своей бедствующей церкви, он решил обратиться за материальными пособиями к единоверной России. По его благословению в Россию для сборов прибыл митрополит Игнатий, представивший великому князю грамоту от патриарха Геннадия. В грамоте первосвятитель напоминал о своих правах на русскую митрополию, просил пособий своей угнетенной Церкви как теперь, так и на будущее время и выражал желание, чтобы наш великий князь прислал ему в Царьград своего посла. В ответном послании митрополит Иона просил, чтобы патриарх показал к нему свою совершенную духовную любовь и прислал ему через посла великого князя честное свое писание обо всем в душевную пользу нашему Православию и для святительской чести его, митрополита, прибавляя, что грамоты прежних патриархов погибли все от пожаров во время бывших земских нестроений, а в заключение просил, чтобы патриарх верил всему, что ни будет говорить ему посол великого князя от имени князя и от имени его, митрополита. Так возобновились наши отношения с Византией.

В ответ Цареградский патриарх, а с ним и прочие патриархи раз и навсегда предоставили своей грамотой нашим Русским митрополитам право не ходить в Константинополь для поставления, но ставиться дома своими епископами и, кроме того, узаконили, чтобы Русский митрополит считался по чести выше всех прочих митрополитов и занимал место по Иерусалимском патриархе. митр. Макарий Булгаков «История Русской Церкви» кн. 4 ч. 1. с. 22.

Таким образом, оказалось, что самостоятельное поставление Русского митрополита без сношения с патриархом повлекло за собой возвышение Московской митрополии на первую степень во всей Восточной православной Церкви.