Очерки по истории русской культуры1

<...> 1) Понятия закономерности и эволюции должны быть распространены из области естественных наук в область наук гуманитарных.

В приложении к истории культуры этот тезис отчасти противополагается, отчасти исключает другие понятия о задачах исторического изложения. Он противополагается так называемой повествовательной истории, — истории «событий», истории «случившегося» — термин, который сам по себе указывает на элемент «случайного», преобладающий в такой истории (см. ниже). Это не значит, что повествовательная история отрицается сторонниками закономерного объяснения истории. Она скорее занимает по отношению к последнему роль подготовительного подбора фактов, получая значение конкретной науки по отношению к абстрактной.< ..>

<...> 2) Научный синтез в социологии снимает противоположение духовного и материального начала.

Все явления человеческой цивилизации протекают в духовной среде. Этим явления социологии отличаются от явлений физиологии. Только в социальной среде формируется человеческая психика (ср. предисловие к третьему тому). Учреждения, экономика, быт суть такие же духовные продукты социальной среды, как религия и искусство. Зато, как только что сказано выше, не может быть допускаемо различие, проводившееся между «материей» и «духом» в том отношении, что первая область явлений подчинена закону, тогда как вторая свободна. Все подчинено законам: в области процессов духа господствует такой же детерминизм, как и в области процессов материальных. Это утверждение, притом, не может быть поставлено в зависимость от того, можем ли мы или не можем при настоящем состоянии науки открыть эти законы.<...>

<...> 3) Научная социология отодвигает на второй план точку зрения всемирной истории. Она признает естественной единицей научного наблюдения отдельный социальный ( — национальный) организм.<...>

<...> Переходя ко второй половине моего третьего тезиса — о национальном организме, как о естественной единице научного изучения, я прежде всего отмечу, что эта идея имеет более почтенную давность, чем идея всемирной истории. Если идея всемирной истории появляется (не считая античных компиляций) только с переходом от античной эпохи к христианству и средневековью, то идея национальной истории, как особого целого, возникает уже в республиках классической древности и возрождается в итальянских республиках Ренессанса.<...>

<...> 4) Научная социология не признает отдельные национальные организмы неподвижными, неизменными «типами». Она изучает эволюцию каждого отдельного организма и находит в нем черты, сходные с эволюцией других организмов.<...>

<...> 6) Если сопоставление ряда национальных процессов вскрывает сходные черты, закономерно повторяющиеся в их эволюции, то изучение условий окружающей среды, в которой неизбежно протекает каждый данный процесс, объясняет, так лее закономерно, его своеобразие.<...>

<...> ...Смена различных культур обусловилась степенью доступности для человека различных месторазвитий. Это, пожалуй, единственный подход к идее всемирной истории, остающийся в наше время научным.<...>

<...> 7) Социология не может отрицать возможности научного (т. е. закономерного) объяснения исторической роли личности, хотя бы практически осуществление этой возможности и представлялось чрезвычайно трудным.<...>

<...> ...В России под «культурной» историей разумелась история духовной стороны процесса в противоположность «материальной» истории. В недавнее время обоими понятиями «культуры» и «цивилизации» воспользовались для того, чтобы противоположить одно другому в духе сторонников исторической самобытности. «Культуру» противоположили — «цивилизации», как первоначальное, самобытное зерно народного духа — в противоположность нивелировке и обезличению, создаваемыми, по мнению сторонников этого взгляда, заимствованиями из международного запаса просвещения. При этом «культуру» связали с эмоциональной стороной человеческой натуры — источником всяческой оригинальности, а «цивилизацию» вывели из области интеллекта. Это различение как раз совпало с учением славянофильства.<...>

<...> Определив роль среды или «месторазвития», мы затем устанавливаем связь с ней первоначального культурного развития. Именно в своем начале, в «преистории». Эта связь чувствуется особенно сильно. Здесь особенно отчетливо рисуется переход от подчинения природе к использованию ее сил и к овладению ею. Следующая группа явлений, обусловливающих ход культуры, заключается в количественном росте человеческого общества, его уплотнения и дифференциации, его расселения на данной территории. Стихийный характер демографических процессов, способность населения сознательно руководить своим размножением находится под большим сомнением. Следующая затем хозяйственная сторона процесса продолжает находиться в наибольшей зависимости от стихийных сил природы. В этой области овладение силами природы составляет даже основную канву, на которой развивается процесс. Для такого овладения необходимым условием является усиленное применение труда и постепенные, строго закономерные изменения его формы.<...>

Примечания

¹ Работа в ее первоначальном варианте была написана Милюковым в конце XIX в. На протяжении 1895 – 1896 гг. «Очерки» печатались в журнале «Мир Божий». В 1931 г. вышел переработанный и дополненный 2-й том, а в 1937 г. — переработанная и дополненная первая часть 1-го тома. Посмертное издание второй части 1-го тома вышло в Гааге в 1964 г.