2 Октября бригада получила новый приказ совместно с частями 310-й стрелковой дивизии продвигаться в направлении Тортолово, пос. 1-й Эстонский{343}.

В командование бригадой вступил полковник И. Н. Барышников. В рядах Советских Вооруженных Сил он служил с 1918 г., был танкистом с самого зарождения этого рода войск. Знакомиться с подчиненными ему пришлось уже в ходе боя.

Выполняя боевую задачу, танкисты совместно с частями 4-й гвардейской стрелковой дивизии ворвались в Тортолово и начали уничтожать огнем и гусеницами боевую технику, вооружение и живую силу противника. В итоге месячных боев в районе Тортолово, Гонтовая Липка противник потерял свыше 700 солдат и офицеров, 3 танка, 6 самолетов, 4 орудия полевой артиллерии, 28 противотанковых орудий, 34 миномета, 22 пулемета, 16 блиндажей{344}.

В боях танкисты всюду проявляли высокое боевое мастерство и массовый героизм.

Во время атаки на Гонтовую Липку танки комсомольца старшины Н. Я. Чепелева и старшего сержанта Ситникова, глубоко вклинившись в оборону противника, вышли из строя: первый оказался подбитым снарядом противотанковой пушки, второй подорвался на минах. Под сильным огнем врага экипаж Н. Я. Чепелева восстановил танк и буксиром эвакуировал танк Ситникова в расположение своих войск. Личный состав и машины были спасены. В этом бою экипаж комсомольца Чепелева уничтожил два противотанковых орудия.

В боях отличились также командир роты лейтенант В. В. Антонюк, комиссар батальона старший политрук А. В. Почепаев и экипаж братьев Каганец: Александр — старший лейтенант, командир танка; Алексей — старший сержант, механик-водитель; Иван — рядовой, командир орудия. Все они (в числе 49 бойцов и командиров бригады) за храбрость и мужество были награждены правительственными наградами{345}.

Когда фашистские войска в конце октября сделали попытку прорваться к Ладожскому озеру с юга и занять крупную железнодорожную станцию Волховстрой, 16-я танковая бригада, взаимодействуя с 6-й бригадой морской пехоты и частями 311-й стрелковой дивизии, должна была остановить противника, действовавшего по обе стороны р. Волхов.

Первая группа танков под командованием капитана М. А. Кудрявцева, взаимодействовавшая с 311-й стрелковой дивизией, предприняла атаку на дер. Андреево. После разгрома врага в этом бою успешным оказался и удар в направлении дер. Панково, где немецко-фашистские войска угрожали обходом фланга 285-й стрелковой дивизии.

В то же время вторая группа танков под командованием капитана Н. Н. Юренкова, выйдя в район дер. Никифорово, вместе [169] с 6-й бригадой морской пехоты уничтожила группу гитлеровских автоматчиков и заняла оборону на северной окраине дер. Замошье. Танки были зарыты в землю и вели огонь с места.

На этом же участке в начале ноября противник силой до батальона пехоты, поддержанной минометами и ротой танков, занял дер. Журбино и стал продвигаться в северо-западном направлении. Отряд из двух рот 6-й бригады морской пехоты при поддержке танка КВ и двух танков Т-26 перешел в контратаку, нанес противнику большой урон и отбросил его в исходное положение. В бою отличился экипаж танка KB лейтенанта А. М. Мартынова, который за два с половиной часа нанес врагу тяжелый урон. За совершенные подвиги лейтенанту А. М. Мартынову было присвоено звание Героя Советского Союза{346}.

Противник, не сумевший пробиться к южному побережью Ладожского озера в районе Волхова, перенес усилия на другое направление с целью захватить Тихвин и выйти на соединение с финнами в районе Лодейное Поле, Свирь.

16-я танковая бригада, передавшая к этому времени боеспособные танки 122-й танковой бригаде и несколько усиленная, получила распоряжение перейти к обороне на широком фронте. Став «пешей», она продолжала надежно оборонять полученный участок, обеспечивая правый фланг 4-й армии от возможных ударов противника{347}.

В ходе оборонительных боев бригадой совместно со стрелковыми частями были уничтожены свыше 400 солдат и офицеров врага, а также большое количество вражеской боевой техники{348}.

Находясь в обороне, бригада получила приказ овладеть горой «Пушечная», сохранившей свое название со времен Петра I. Гора «Пушечная» являлась командной высотой, сильным опорным пунктом немецкой обороны. С ее овладением открывалась возможность развивать наступление на населенный пункт Карбусель.

Командир бригады поручил выполнить эту задачу отряду капитана Н. Н. Юренкова численностью около 250 бойцов. Комиссаром отряда был назначен старший политрук И. Г. Кириченко.

В ночь на новый 1942 год отряд проник в тыл противника. Ряд успешных боев, поддержанных ударами остальных сил бригады, завершился взятием центра горы «Пушечная». Было уничтожено много солдат и офицеров противника и захвачены большие трофеи{349}.

Бои за гору «Пушечная» показали, что танкисты также хорошо владеют винтовкой и дерутся в пешем строю, как и в своих боевых машинах. В дни боев на Волхове, под Тихвином и в районе горы «Пушечная» в бригаде родилось снайперское движение, которое возглавил старший лейтенант А. Г. Кирьяшин, уничтоживший из винтовки 208 фашистов и воспитавший большую группу молодых снайперов, на счету которых был не один десяток уничтоженных фашистских захватчиков. Член Политбюро секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов в день 24-й годовщины [170] Советской Армии на фронтовом снайперском слете вручил Л. Г. Кирьяшину орден Ленина{350}.

На исходе января 1942 г. 16-я танковая бригада продолжала вести бои «по-пехотному», в основном отражая контратаки противника в районе горы «Пушечная». Часть ее личного состава была отправлена на заводы Ленинграда для сборки, ремонта и переправы танков через Ладожское озеро по льду. Это было в самые тяжелые дни ленинградской блокады. В городе не хватало топлива, рабочие голодали. Танкисты 16-й танковой бригады никогда не забудут героического труда рабочих Кировского завода и ремонтной базы № 4.

Большую трудность представляла переправа танков по льду Ладожского озера. Приходилось снимать броню, вооружение, башни, чтобы как можно больше облегчить машины. И несмотря на все трудности, танки один за другим поступали в бригаду, где в это время проходила усиленная подготовка экипажей и танковых подразделений.

В последний день февраля 1942 г. 16-я танковая бригада, имея уже 7 KB, 17 БТ-7, 6 Т-26, 21 бронеавтомобиль и одну самоходно-артиллерийскую установку, вновь возобновила боевые действия.

В полосе действий бригады противник, занимая продолжительное время железнодорожное полотно юго-восточнее и северо-западнее ст. Погостье, сумел построить блиндажи с прочными перекрытиями, артиллерийские и пулеметные дерево-земляные огневые точки. Таким образом насыпь была превращена в сильный огневой рубеж. Просеки и опушки леса простреливались хорошо организованным противотанковым и автоматным огнем.

Перед бригадой была поставлена задача поддерживать действия частей 80-й стрелковой дивизии в направлении Погостья. После рекогносцировки и уточнения вопросов взаимодействия танковые подразделения перешли в атаку. В результате упорных четырехдневных боев врагу был нанесен серьезный урон, уничтожено много гитлеровцев, вооружения и боевой техники, в том числе один танк и 15 противотанковых орудий. Было захвачено 6 противотанковых орудий, 23 миномета, 4 огнемета, 16 станковых пулеметов и много боеприпасов{351}. Задача была выполнена.

В боях за Погостье отличились экипажи старшего лейтенанта В. В. Антонюка, старшего лейтенанта В. Н. Галанина, лейтенанта В. И. Зимонина и политрука А. Н. Бабича{352}.

Осуществив перегруппировку сил и средств, командующий 4-й армией нацелил 16-ю танковую бригаду на направление главного удара, поставив ей задачу: совместно с 294-й стрелковой дивизией прорвать оборону противника и овладеть населенным пунктом Шала, в последующем действовать в направлении дер. Зенино{353}.

Передний край обороны немецко-фашистских войск в районе Шалы проходил по железнодорожной насыпи. Развитая сеть инженерных сооружений сочеталась с артиллерийским и противотанковым [171] огнем. На основных направлениях противотанковые орудия и станковые пулеметы были установлены в дерево-земляных сооружениях. Противник не ожидал здесь сильного танкового удара.

В расположении наших войск дорог совсем не было, продвижению вперед мешал сплошной густой лес, большую площадь занимало болото Соколий Мох, толщина снежного покрова которого достигала 80–85 см. Саперы день и ночь работали, прокладывая дороги и колонные пути.

В ночь с 10 на 11 марта 1942 г. 16-я танковая бригада скрытно сосредоточилась в лесу, в трех километрах севернее Шалы{354}. Преодолев железнодорожную насыпь высотой до 3 м, по обе стороны которой простиралась заболоченная местность, танки повернули на восток вдоль железной дороги. Используя элемент внезапности и замешательство в стане врага, они обрушились на его огневые точки и укрепления.

Взвод старшего лейтенанта И. Л. Ярцева, приблизившись к позициям противника, открыл огонь с места. Остальные танки роты под командованием политрука Горчакова обошли опорный пункт «Казарма» с юга и разгромили его гарнизон. Враг усилил сопротивление бомбежками с воздуха. Тем не менее система его огня была нарушена. Огонь велся только отдельными орудиями и минометами.

День был на исходе. В сумерках командир танкового батальона майор М. А. Кудрявцев вместе с командирами стрелковых батальонов организовал взаимодействие танков с пехотой в ночном бою. Было решено, что один стрелковый батальон с первым танковым эшелоном под командованием политрука Горчакова будет наступать с севера, второй стрелковый батальон с танками второго эшелона под командованием лейтенанта П. А. Непорады пойдет с юго-востока, а третий стрелковый батальон будет прикрывать фланги наступающих подразделений.

Маневр удался. Через час после атаки Шала в основном была освобождена. В эту же ночь и на другой день гитлеровцы предприняли несколько контратак, но к этому времени подошел еще один стрелковый батальон и шальский узел обороны врага был полностью разгромлен. Враг потерял большое количество солдат и офицеров, а также вооружения и боевой техники. В боях за Шалу отличились командиры танковых батальонов майоры М. А. Кудрявцев и А. Е. Калинин, командиры танковых рот старший лейтенант В. В. Антонюк, командиры танков старший лейтенант М. З. Зельдович, лейтенанты П. А. Непорада, В. А. Макаров и их экипажи{355}.

Узнав об успешных действиях танковой бригады, рабочие Кировского завода Ленинграда прислали на имя командира бригады полковника И. Н. Барышникова и командующего войсками 2-й Ударной армии генерал-майора И. И. Федюнинского поздравительное письмо, в котором говорилось:

«Братцы, товарищи, друзья! [172]

Вчера по радио мы услышали радостную весть о ваших славных боевых делах.

Если вся наша страна необъятная слушает известия с Ленинградского фронта с особым вниманием, то мы, трудящиеся города Ленина, затаив дыхание, ловим каждое слово. Последнее сообщение о прорыве линии обороны у деревни Шалы наполнило трудящихся нашего завода такой радостью, таким восхищением, что передать на бумаге невозможно.

И тем более велика наша радость, товарищи, что свою скромную долю в достижение этой победы вложил и коллектив нашего завода!

... У нас в цехах эта весть вызвала громадный подъем, который несомненно выльется в новые производственные победы, поднимет новую волну социалистического соревнования за еще лучшее выполнение задач, поставленных нашей партией и правительством по изготовлению для фронта танков, самолетов, орудий, минометов, пулеметов, винтовок, автоматов, боеприпасов.

Дорогие товарищи!

Мы уверены в вас. Мы убеждены, что вы удесятерите свои силы по прорыву блокады вокруг города Ленина... А мы клянемся вам честью трудящихся родного Ленинграда, клянемся своей преданностью дорогой Отчизне и родной партии Ленина работать еще лучше, еще продуктивнее, до полного разгрома проклятых оккупантов»{356}.

Продолжая наступательные бои, бригада во второй половине марта 1942 г. получила задачу совместно с частями 198-й стрелковой дивизии уничтожить противника, пытавшегося задержаться на дороге Зенино — Дубовик западнее Киришей. Гитлеровцы здесь не успели создать прочной обороны, но компенсировали этот недостаток активными действиями авиации и танков{357}.

Наши коммуникации удлинялись, представляя собой колонный путь, проходящий по лесисто-болотистой местности, трудный не только для колесного, но и для гусеничного транспорта. Осложнилась доставка боеприпасов, горючего и продуктов питания. Командование бригады вынуждено было выделить боевые машины для «проталкивания» тылов к действующим войскам. Части 198-й дивизии имели большой некомплект в личном составе, который к тому же был сильно переутомлен. В полках насчитывалось не более 200 человек{358}.

Но и при этих условиях дивизия при поддержке танков бригады захватила дорогу Зенино — Дубовик, нарушила связь между малуксинской и киришской группировками вражеских войск, которые, отойдя на 3–4 км в юго-восточном направлении, закрепились в роще в 3 км западнее дер. Дубовик. В последующие дни бои были менее успешными, продвижение замедлилось, наша пехота отстала. Противнику удалось подтянуть резервы, и успех первого дня не был развит. Танки с десантом мотострелкового батальона лишь незначительно углубились в оборону противника и без пехоты подошли к дер. Дубовик. [173]

Первым к деревне прорвался танк KB под командованием старшего лейтенанта П. П. Бачилова. Несмотря на то что у танка была выведена из строя пушка, он, маневрируя по дороге Липовик — Дубовик, нарушал связь между частями противника, его пулеметный огонь и гусеницы уничтожили вражеский обоз. Возвращаясь на сборный пункт, танк подорвался на фугасе. Его начали окружать автоматчики противника. Экипаж выбрался из машины и, спрятавшись под ней, подготовил гранаты и личное оружие для самообороны. Командир по радио передал свои координаты и потребовал открыть огонь по танку шрапнелью, которая не дала бы возможности врагу подойти к нему. Этот огонь велся до тех пор, пока не подоспели высланные на помощь танки Т-34 старшего лейтенанта Голева, а затем еще два БТ. За этот подвиг все члены экипажа были награждены боевыми орденами.

В начале апреля танкисты совершили дерзкий налет на дер. Дубовик. Ворвавшись в нее с небольшой группой автоматчиков, танк старшего лейтенанта П. А. Непорады расстреливал фашистов в упор, уничтожил вражеский средний танк, три противотанковых орудия. Когда противнику удалось поджечь героическую машину, старший механик-водитель Кравченко, резко дав задний ход, сумел сбить пламя и подавил при этом окруживших танк гитлеровцев. Получивший ожоги Непорада и в кольце окружения продолжал вести бой. Подожженная термитным снарядом машина остановилась. Героический экипаж с боем вышел из окружения и присоединился к своим. За эти подвиги все члены экипажа танка были награждены орденами Отечественной войны I степени{359}.

В апреле интенсивное таяние снега привело к тому, что многочисленные ручьи с заболоченными берегами и топким дном превратились для танковых войск в непроходимые препятствия. Гати и мосты, проложенные для выхода танков на исходные позиции, после прохода по ним трех-четырех машин разрушались.

Пути подвоза и эвакуации оказались в таком состоянии, что ни автомобильный, ни гужевой транспорт, ни даже тракторы не могли двигаться. Боеприпасы и горючее подвозили только на танках, а продовольствие — на вьючных лошадях, что создавало большие перебои в снабжении.

Боевые действия тяжелых и легких танков стали невозможными. Только средние танки Т-34 сохраняли свою боеспособность и не переставали действовать на дороге Дубовик — Мягры.

Тем временем противник продолжал инженерное и огневое укрепление своих позиций.

20 апреля части 11-й стрелковой дивизии, сменив обескровленную 285-ю стрелковую дивизию, при поддержке шести танков Т-34 предприняли наступление. Отбросив противника на 1–2 км, они застряли в болоте и прекратили продвижение. В этих боях отличились экипажи многих танков.

28 апреля 1942 г. по приказу командующего 54-й армией из оставшихся боевых экипажей был создан сводный батальон. [174]

Остальной состав 16-й танковой бригады занимался восстановлением материальной части{360}. В командование бригадой вступил полковник В. Г. Петровский, служивший в Вооруженных Силах с 1919 г. и к началу войны окончивший Военную академию имени М. В. Фрунзе. Он сменил полковника И. Н. Барышникова, назначенного на должность командующего бронетанковыми войсками 8-й армии{361}.

Сводный батальон вместе с 32-й отдельной стрелковой бригадой 4-го гвардейского стрелкового корпуса получил задачу овладеть дорогой Дубовик — Липовик и дер. Липовик. Для ее выполнения предстояло форсировать болотистую р. Тигоду в направлении дер. Малиновки.

В течение 7 и 8 мая 1942 г. пехота и танки, взломав оборону фашистских войск, продвинулись на глубину 3–4 км и достигли р. Тигоды. Здесь они встретили упорное сопротивление врага: автоматный и артиллерийский огонь, а также большое количество мин и фугасов большой мощности в воде, обнаружение которых представляло большие трудности, так как миноискатели их не брали. Кроме того, противник усилил свою оборону танками, истребителями танков и массированными налетами бомбардировочной авиации. Тем не менее, найдя брод через Тигоду, танки вместе с пехотой переправились на другой берег.

Первым форсировал реку экипаж танка KB старшего лейтенанта П. П. Маттисяна. Дерзкими действиями он уничтожил несколько артиллерийских орудий и до 30 фашистов{362}.

Бригада потеряла в этом бою много боевых машин. Оставшиеся по приказу командующего армией были переданы 122-й танковой бригаде, а мотострелковый батальон в полном составе включился в 4-ю армию для выполнения боевой задачи в районе Киришей, где он в конце мая в составе частей 310-й стрелковой дивизии героически оборонял переправу через р. Волхов. 14 ожесточенных атак врага выдержал мотострелковый батальон. Не отойдя ни на шаг с занимаемых позиций, он уничтожил большое количество гитлеровцев. Смертью храбрых погиб командир батальона капитан А. Г. Кирьяшин. Командование принял капитан В. Л. Рябиков.

Выполнив боевую задачу, мотострелковый батальон прибыл в распоряжение бригады, находившейся в Оломне, где танковые батальоны и другие ее части усиленно готовились к будущим боям. Особенно большое внимание было уделено подготовке экипажей, взаимозаменяемости между членами экипажа. Занятия проводились по политической подготовке, тактике, огневому делу, военной топографии, по химической, инженерной и строевой подготовке. В районе Оломны бригадой был оборудован учебный полигон, состоявший из противотанкового и противопехотного рубежей с дзотами, противопехотными гнездами, окопами полного профиля, стрелковыми ячейками, пулеметными и орудийными площадками. Подступы к оборонительному рубежу были оснащены проволочными заграждениями, надолбами и противотанковыми [175] рвами. Все создавалось так, как это было обычно у противника.

Вместе с этим партийно-политический аппарат бригады заботился об отдыхе личного состава, был оборудован клуб, организована солдатская самодеятельность, демонстрировались кинофильмы, проводились встречи с летчиками, связистами и медиками.

В августе бригада была передана из состава 54-й армии в 8-ю армию. Приближалась Синявинская операция. Немецко-фашистские войска готовились к новому штурму Ленинграда. 8-я армия получила задачу активными действиями уничтожить резервы противника и сорвать таким образом план вражеского наступления.

В ночь с 30 на 31 августа бригада получила задачу совместными действиями с 32-й отдельной стрелковой бригадой атаковать противостоящего врага, уничтожить его живую силу и боевую технику и наступать в направлении пос. Михайловского{363}. В результате их удара противник потерял 9 танков, 9 орудий противотанковой артиллерии, 30 пулеметов и свыше 325 солдат и офицеров.

8 сентября, действуя уже совместно с 259-й стрелковой дивизией, 16-я танковая бригада вступила в бой в районе севернее оз. Синявинского в направлении совхоза «Торфяник». В 10 час. 40 мин. первый эшелон танков совместно с 1-м батальоном 944-го стрелкового полка, а за ним и второй эшелон танков с разведывательным батальоном 259-й стрелковой дивизии пошел в атаку{364}. У рощи «Круглая», превращенной в сильный опорный пункт, насыщенный противотанковыми минами и закопанными танками, наши части встретили сильный огонь и были вынуждены приостановить движение. Противник предпринял несколько контратак, пытаясь восстановить положение, но они были отбиты с большими для него потерями. 12 сентября, взаимодействуя с пехотой 1242-го стрелкового полка 374-й стрелковой дивизии, танки снова атаковали противника в роще «Круглая». На максимальной скорости они преодолели рощу и перерезали дорогу в западной ее части.

В этих боях отличились экипажи танков KB старших лейтенантов И. П. Новожилова, В. М. Немеца и лейтенанта А. Т. Яковлева, а также политрука Н. А. Дедюкина.

Политрука Н. А. Дедюкина накануне боев медицинская комиссия списала из действующей армии в запас, но он с еще не полностью зажившими ранами все же пошел в бой. Его стрелок-радист старший сержант М. С. Власов после боя рассказывал, как их KB, ворвавшись на оборонительную линию противника под градом пуль, снарядов и мин, не остановился. Танк вел старшина Ф. Н. Даниленко. Уверенно и точно посылал снаряд за снарядом по вражеским дзотам и блиндажам лейтенант Л. П. Шемиряев.

«Я видел, — рассказывал Власов, — как взлетали на воздух [176] один за другим дзоты. По танку из-за укрытия начали бить две противотанковые пушки. Даниленко повел тяжелую машину на них, и через минуту они оказались расплющенными. Затем огнем и гусеницами были уничтожены полевое орудие, танк и 45 фашистов...»

«Во время боя, — продолжал Власов, — я вспомнил, как час назад политрук Дедюкин говорил лейтенанту Шемиряеву: «Знаешь, Шемиряев, сегодня ровно год, как я, раненый, вывел с поля боя танк. И вот сегодня я снова в бою. Ты представляешь, с какой ненавистью я сейчас бью фашистов за все, за нашу поруганную землю, за свои раны, за свою кровь...» « и далее: «Еще один дзот взлетел на воздух от снаряда, выпущенного Шемиряевым. Гитлеровцы сопротивлялись все яростнее. Они выставили десятки орудий и танков, чтобы отбиться. Тяжелый снаряд врезался в наш танк. Машина вздрогнула и загорелась.

«Товарищи! — крикнул Дедюкин. — Вспомните Гастелло! Вперед!» И горящая, как факел, машина помчалась на врага. Сидеть в танке становилось все труднее, внутри горела краска, расползлась удушливая гарь, огонь обжигал лицо и руки. «Экипажу оставить машину!» — раздался приказ Дедюкина. Танк остановился. Я выскочил из люка и залег возле машины. В это время вражеский снаряд ударил в люк и заклинил его. Теперь выйти из машины остальным моим товарищам не было никакой возможности. Всю машину охватило пламенем — она стала похожей на огненный шар.

И вот на моих глазах пылающий танк, в котором находились мои боевые друзья, рванулся вперед, снова заработали его пулеметы и пушка. Я не выдержал и заплакал. Я видел, как мои товарищи, погибая, громили фашистов... Я видел, как умирают герои, как они не сдаются и до последнего дыхания сражаются с врагом»{365}.

В сентябре 1941 г. под Ленинград прибыла 122-я танковая бригада имени Наркомата среднего машиностроения, сформированная на средства, полученные от перевыполнения производственного плана предприятиями этого Наркомата. 6 сентября 1941 г. она прибыла на ст. Войбокало{366}. Бригадой командовал подполковник М. И. Рудой.

Первое боевое крещение бригада получила в бою за Рабочий поселок № 7, где она совместными действиями с частями 128-й стрелковой дивизии нанесла большой урон противнику, вынудив его отказаться от наступательных действий и перейти к обороне.

После неудачной попытки наступления фашистских войск на синявинском направлении, где они были остановлены 128-й стрелковой дивизией и 122-й танковой бригадой, им удалось прорвать нашу оборону в районе деревень Вороново, Хандрово, Марково, окружить несколько дивизий 54-й армии и создать угрозу перехвата Волховского шоссе.

Бригада была переброшена на хандровский участок и 12 сентября 1941 г. вместе с частями 1-й отдельной стрелковой бригады [177] нанесла уничтожающий удар группировке противника, остатки которой были отброшены в Вороново. За 50 мин. боя были уничтожены несколько немецких танков и бронемашин, 9 орудий, машина с боеприпасами{367}. Благодаря высокому мастерству танкистов, бригада в этом бою не потеряла ни одного танка. Хандровский удар танкистов положил конец наступательным операциям и массированному применению танков противника на синявинско-мгинском направлении и стабилизировал здесь положение.

На другом участке фашисты сумели потеснить части 310-й стрелковой дивизии и занять Гайтолово. Попытки восстановить положение силами частей дивизии не имели успеха. Тогда сюда была направлена 122-я танковая бригада. 24 сентября она решительным ударом выбила врага из Гайтолово и отбросила его на 1,5 км за р. Черную{368}. Успешное проведение этого боя дало возможность 310-й стрелковой дивизии продвинуться вперед и закрепиться на новом рубеже{369}.

Предпринятая в конце октября 1941 г. наступательная операция немецко-фашистских войск на Тихвин и Волхов создала серьезную угрозу образования второго кольца блокады Ленинграда. Приказом Военного совета 54-й армии 122-я танковая бригада в числе других соединений была переброшена в район Волхова. 15 ноября танковая группа бригады во взаимодействии с частями 1-й стрелковой бригады заняла дер. Хотовская Горка и прочно закрепилась на этом рубеже, захватив большие трофеи.

Противник предпринял наступление вдоль р. Волхов, занял некоторые населенные пункты и подходил к г. Волхову. Танковый полк 122-й бригады и части 3-й гвардейской стрелковой дивизии в боях 17–20 ноября приостановили наступление врага и вынудили его перейти к обороне на рубеже деревень Бор — Вячково{370}.

В декабре, в самый трудный для 54-й армии период, противник занял совхоз «Красный Октябрь» и угрожал ударом в направлении населенных пунктов Шум, Кобона с целью разрезать армию на две изолированные части и окружить дивизии на синявинско-мгинском направлении. 122-я танковая бригада во взаимодействии с 311-й стрелковой дивизией нанесла врагу сокрушительный удар, заняла совхоз «Красный Октябрь», уничтожив до двух батальонов 505-го пехотного полка гитлеровцев, танк, 8 пушек, 4 противотанковых орудия, 6 минометов. Были захвачены большие трофеи{371}. Разгром этого сильного опорного пункта вызвал у противника панику. Используя достигнутый успех, наши части перешли в наступление, закончившееся полным разгромом всей войбокальской группировки немецко-фашистских войск.

В это же время происходили тяжелые бои за овладение сильно укрепленным опорным пунктом, созданным врагом в районе деревни и ст. Погостье. Попытки прорвать вражескую оборону силами трех стрелковых дивизий не дали положительных результатов. Тогда 16 января в этот район была переброшена 122-я танковая бригада. Она оказала решительную помощь 3-й гвардейской [178] стрелковой дивизии в прорыве укрепленной позиции гитлеровских войск, нанесла им большой урон и обеспечила захват железнодорожной насыпи, а в дальнейшем станции и деревни Погостье.

В боях за Погостье были уничтожены 3 танка, 10 орудий разного калибра, цистерна с горючим и более 300 солдат и офицеров противника.

В начале апреля 1942 г. враг, занимая Посадников Остров и рубеж северо-западнее железной дороги, угрожал перехватить узкую горловину прорыва 54-й армии, ведущей в то время наступление на Любань.

Левофланговая 115-я стрелковая дивизия получила задачу расширить и закрепить прорыв. Для усиления в ее состав была включена 122-я танковая бригада. Части дивизии и бригады в боях 7 и 8 апреля смяли врага и отбросили его на 6 км в юго-восточном направлении, выйдя за рубеж р. Кусинки.

История оборонительных боев 122-й танковой бригады на синявинско-мгинском направлении, под Волховом и Погостьем изобилует множеством примеров героизма, стойкости и большого боевого мастерства.

В бою под Хандрово командир танкового батальона капитан П. А. Шелудько, поставив задачу своим ротам, сам возглавил отставшую пехоту 1-й стрелковой бригады. Оказав ей помощь, он догнал ушедшие вперед танки. Огнем и гусеницами его машина уничтожила десятки гитлеровцев.

В бою за Гайтолово капитан Шелудько первым ворвался в расположение врага и увлек за собой весь батальон. Хотя противник вел сильный противотанковый огонь, его оборона была взломана. В этом бою Шелудько был ранен в голову, но, несмотря на настойчивые требования отправиться в тыл, остался в строю и продолжал выполнять боевую задачу. Капитан Шелудько участвовал и в последующих боях. В одном из них он пал смертью храбрых. За свои боевые подвиги герой был награжден орденом Ленина.

Танковый взвод младшего лейтенанта Ф. У. Ульянова в бою за Хандрово быстрыми, решительными и умелыми действиями огнем уничтожил несколько танков. Кроме того, были уничтожены четыре пулемета, три миномета и два противотанковых орудия. В трудный момент боя, когда наша пехота залегла, Ульянов вышел из танка и с криком «Ура!» увлек за собой пехоту. В этом бою он героически погиб. Его подвиги были отмечены орденом Ленина{372}.

В бою за Рабочий поселок № 7 у танка, где механиком-водителем был П. Н. Селищев, оказалась поврежденной пушка. Однако Селищев не растерялся. Искусно маневрируя, его машина гусеницами давила противника и обеспечивала движение других танков батальона.

Поистине геройски сражался разведчик комсомолец В. К. Хайдуков в бою за дер. Лодва. У танка Т-34 вышли из строя прицелы. [179] Чтобы выйти из этого трудного положения, отважный разведчик вылез из танка и из-за башни под огнем врага продолжал корректировать огонь своего танка. Даже будучи дважды раненым, он не покинул опасной позиции и до конца выполнил свой долг{373}.

Много героических подвигов было совершено и другими воинами 122-й танковой бригады.

27 мая 1942 г. под Кириши на ст. Будогощь прибыла 195-я танковая бригада под командованием полковника С. В. Леви{374}. На ее вооружении имелась новая материальная часть: 30 танков Т-34 и 20 Т-60. Личным составом она была укомплектована полностью, но боевого опыта танкисты не имели{375}.

В начале июня 1942 г. бригада вступила в бой. В первый же день, несмотря на сильное сопротивление противника и наличие минных полей, танки, успешно увлекая за собой пехоту, ворвались в Кириши, Новинка и Плавницу. Огнем и гусеницами машин, а также поддерживающей артиллерией было уничтожено много гитлеровцев, пулеметных огневых точек, взяты в плен 38 человек и захвачены три орудия и два станковых пулемета{376}.

Командир первой танковой роты 424-го танкового батальона лейтенант Дубасов со своим экипажем в составе механика-водителя Купшина, заряжающего Иванова и стрелка-радиста Медведева уничтожил два дзота и один танк противника. Этот экипаж дважды под огнем врага восстанавливал выведенные из строя гусеницы танка. Комсорг радист Медведев трижды вылезал из танка, чтобы произвести разведку с целью обнаружения огневых точек и минных полей противника.

Экипаж танка лейтенанта Огурцова уничтожил дерево-земляную огневую точку и корпусом своей поврежденной машины закрыл амбразуру другого дзота, создав этим условия для продвижения пехоты. Машина сгорела. Погибли механик-водитель П. Е. Солдатенко, заряжающий сержант Шапиро, стрелок-радист младший сержант И. Л. Миллер. Спастись удалось только раненому Огурцову.

195-я танковая бригада недолго находилась на Волховском фронте. Но и за это время она проделала большую боевую работу и нанесла врагу немалый урон. За боевые заслуги на Волховском фронте 64 человека были представлены к правительственным наградам{377}.

В начале марта 1942 г. в состав Волховского фронта влилась 98-я танковая бригада{378}, которой командовал подполковник И. Г. Гордеев. С 15 марта по 1 апреля бригада вела совместные бои с 3-й гвардейской стрелковой дивизией, 83-й отдельной стрелковой и 137-й отдельной гвардейской бригадами 4-го гвардейского стрелкового корпуса за населенные пункты Зенино, Кондуя и Добрая. Танкисты в общем действовали успешно. Бригада вместе с пехотой продвинулась на 25 км, оказала огромную помощь в освобождении этих населенных пунктов и нанесла врагу большой урон{379}. [180]

В первой половине мая бригада совместно с 32, 140-й отдельными стрелковыми бригадами участвовали в боях за населенные пункты Липовик и Дубовик и успешно выполнила свои задачи. Во время Синявинской операции 98-я танковая бригада должна была уничтожить противника и овладеть дорогой Торфяник — Келколово, захватить треугольник железной дороги западнее Синявина с последующим выходом на восточный берег р. Невы для соединения с войсками Ленинградского фронта. Бои были исключительно жестокими. Противник предпринимал контратаку за контратакой. С 1 по 11 сентября зенитчики бригады сбили два пикирующих бомбардировщика Ю-88, а танкисты уничтожили один тяжелый и два средних танка, много полевой артиллерии, минометов, пулеметов, автомашин, два тягача. Было истреблено немало солдат и офицеров противника{380}.

За боевые заслуги в период с марта по декабрь 1942 г. в бригаде были награждены 179 человек, в том числе орденами Ленина — 7 человек, Красного Знамени — 37, Красной Звезды — 49, медалями «За отвагу» — 42, «За боевые заслуги» — 44 человека{381}.

С февраля 1942 г. на Волховском фронте вела боевые действия 124-я тяжелая танковая бригада, которой командовал полковник А. Г. Родин. Она имела в своем составе 46 тяжелых танков KB{382}. 13 февраля бригада была передана в состав 54-й армии Волховского фронта{383}. Перед бригадой встала сложная задача — переправа большого количества тяжелых танков по льду Ладожского озера. Бригада успешно прошла 32-километровый путь. Это был беспрецедентный для танковых войск случай.

По мере сосредоточения в районе Коккорева батальоны приступали к подготовительным работам, которые слагались из нескольких элементов: демонтажа танков, оборудования и подготовки саней для буксирования башни танка; подготовки трассы переброски; сбора и восстановления машин после переправы через озеро в районе сосредоточения.

Демонтаж танка заключался главным образом в подготовке и снятии с корпуса башни, броневой укладки, боеприпасов и задней брони. После того как отвинчивались болты, соединяющие броневую укладку с башней и заднюю броню с корпусом, танк своим ходом подводился под установленный блок, при помощи которого башня, охваченная тросами, поднималась кверху, а танк выходил из-под висящей башни, одновременно под башню подвозились сани, которые предварительно прикреплялись к танку сзади.

Подготовку саней для установки на них башен с танков осуществляла саперная рота. Особое внимание обращалось на то, чтобы башня была поставлена на сани ровно, а маховики поворотного механизма не попадали на балки саней, так как в противном случае поворотный механизм от тяжести башни неизбежно был бы поврежден. Установленная на сани башня прочно прикреплялась тросами к саням, а они прицеплялась к танку [181] тросами сечением до 30–40 мм и длиной до 50 м. Боевая укладка, боеприпасы, задняя броня танка перевозились на транспортных машинах. При хорошей организации работы экипаж демонтировал танк в течение 5–6 час.

Для перехода через Ладожское озеро было подготовлено три трассы шириной 10 м каждая. Часть пути была расчищена от снега, что облегчало движение танка. На нерасчищенном участке дороги (начиная с 11-го километра) движение замедлялось, нередко перегревался мотор. На каждой трассе было пять телефонизированных постов, и диспетчеры регулярно сообщали на пункт отправления о движении танка.

На каждый переправляемый танк выделялся проводник-офицер, хорошо знавший трассу. Командир танка находился на верху корпуса и отдавал команды механику-водителю. На санях с укрепленной башней всегда был один из членов экипажа для наблюдения во время движения за устойчивостью башни.

Движение по льду требовало строжайшего соблюдения ряда правил. Во избежание обрыва тросов, заваливания башни и поломки саней надо было двигаться без рывков, плавно. Недопустимы были остановки — мог не выдержать лед. Обгон разрешался только в том случае, если впереди идущая машина останавливалась, и совершался он не ближе 300–400 м. Требовались тщательный осмотр и проверка танка перед началом движения. Особое внимание обращалось на поддержание правильного ритмичного режима работы мотора, так как без брони и башни резко нарушалось охлаждение танка, что приводило к перегреву двигателя.

Начав движение в Коккореве, после прохода через Ладожское озеро танки сосредоточивались в пункте сбора — в районе Кобоны. Всего по льду Ладожского озера было переправлено тогда 23 тяжелых танка КВ. Их переброска через Ладогу осложнялась действиями противника. Необычность задачи вызывала также трудности и чисто технического порядка (например, не хватало торцевых ключей).

Все это вместе взятое превращало труд танкистов на марше в настоящий подвиг. Их воля, невероятное напряжение сил, решимость во что бы то ни стало выполнить задачу и как можно быстрее вступить в бой с врагом заслуживают самого искреннего восхищения. В организации и осуществлении этого исторического марша особо отличились экипажи танков лейтенанта Ф. И. Муравьева, героически погибшего в неравном бою 26 марта 1942 г., и младшего лейтенанта К. С. Прокопнева.

14 февраля бригада во взаимодействии с 198-й стрелковой дивизией получила задачу овладеть населенным пунктом Виняголово{384}, закрепиться в нем в готовности развить успех на дер. Костово. К началу наступления противник имел в этом районе хорошо организованную оборону, насыщенную артиллерией и минометами, большим количеством дзотов и действиями отдельных танков из засад. [182]

Вслед за мощным огневым налетом наши танки и пехота пошли в атаку. Первый эшелон, взламывая вражескую оборону, прорвался на ее передний край. Вслед за ним в бой вступил второй эшелон в составе 10 танков KB под командованием командира 2-го батальона майора З. Г. Пайкина. Танкисты действовали совместно с 3-м и 1029-м стрелковыми полками и наступали в западном направлении. Пехота противника, покидая дзоты и блиндажи, панически бежала. Но сильное огневое воздействие артиллерии и авиации врага задержало нашу пехоту. И все же, несмотря на исключительно тяжелые условия наступления, пехота и танкисты за первый день боя уничтожили много огневых точек, вооружения и до трех пехотных батальонов противника, захватили 3 танка, бронемашину, 5 пушек, 5 мотоциклов, 1600 мин, 1400 ручных гранат, 150 ящиков снарядов, секретные документы и другое имущество{385}.

Противник, подтянув резервы, перешел в контратаку, но она была отбита с большими для него потерями.

С обеих сторон наступило затишье. Танкисты использовали его для эвакуации подбитой и застрявшей техники. С утра 18 февраля танковая бригада совместно с частями 198-й стрелковой дивизии вновь перешла в атаку с целью захватить Виняголово. Противник контратаковал, но был разгромлен и отброшен на исходные позиции.

20 февраля командующий 54-й армией уточнил бригаде задачу, которая сводилась к тому, чтобы совместно с 6-й бригадой морской пехоты в стыке 11, 311-й стрелковых дивизий нанести удар в общем направлении на западную окраину Шалы, уничтожить противостоящего противника и к исходу дня овладеть стыком дорог, наступая в дальнейшем на Кондую{386}.

9 марта совместно с 3-м и 1027-м стрелковыми полками 198-й стрелковой дивизии бригада возобновила атаки на прежних направлениях. Удар на этот раз оказался ошеломляющим. Противник оставил на поле боя оружие, боеприпасы, продовольствие. Повсюду видны были следы паники и бегства{387}.

1-й танковый батальон майора Н. М. Рыбакова вместе с пехотой в этом бою подавил несколько дзотов, подбил 6 танков, уничтожил много гитлеровских солдат и офицеров, разгромил штаб полка{388}. Воины 2-го танкового батальона майора З. Г. Пайкина уничтожили до батальона пехоты противника, подавили несколько блиндажей, подбили танк, 85-мм самоходное орудие и минометную батарею, захватили 20 ручных пулеметов, 15 автоматов, склады с боеприпасами и снаряжением{389}.

В течение всего дня 10 марта танкисты отражали контратаки превосходящих сил противника из района Шалы. Продолжая взламывать оборону фашистов и уничтожать их живую силу и боевую технику, они медленно продвигались вперед, ведя за собой пехоту. Правильный расчет удара с фронта по наиболее уязвимым местам врага в сочетании с ударом по флангу вынудил его покинуть занимаемые позиции и отойти на новый рубеж. [183]

В конце марта бригада во взаимодействии с частями 11-й стрелковой дивизии наступала в направлении Кондуи с целью перерезать дорогу Кондуя — Макарьевская Пустынь и действиями из засад встретить подход резервов противника из района Кондуи. Задача была выполнена, противник понес большие потери. К исходу дня 28 марта Кондуя была освобождена. Подтянув резервы, немецко-фашистские войска предприняли контратаку, но успеха не имели. Перед бригадой встала новая задача — овладеть Макарьевской Пустынью. И эта задача с успехом была выполнена{390}.