Доли в мировом промышленном производстве, %%

Тем не менее, сохраняется значительное отставание от западных стран в силу огромной разницы «стартовых позиций». Активная индустриализация Англии началась во второй половине XVIII века, США — в начале XIX, России — фактически в последней четверти XIX. Доля США в мировом промышленном производстве на 1913 год составляла 35,8 %, увеличившись с 28,6 % в 1881 году. В абсолютных цифрах Россия на 1913 год производила в 2,6 раза меньше, чем Англия, и в 3 раза меньше, чем Германии.

Огромный рост населения привёл к тому, что среднедушевые показатели предвоенной Российской империи выглядели уже гораздо хуже. При том, что Россия на 1913 год составляла 5,3 % мировой промышленности, её доля в мировом населении была 10,2 %. По уровню промышленного производства на душу населения Россия уже серьёзно уступала передовым державам. Так, в 1910 году потребление угля на душу населения в России составляло 4 % от американского, а стали — 6,25 %. По промышленному производству на душу населения империя в среднем уступала своим западным национальным окраинам — Финляндии (Великое княжество Финляндское) и Польше (Привислинский край).

На 1912 год национальный доход на душу населения в России составлял 110 руб золотом, в Германии — 300 руб, в Англии — 500, США — 720.^[36]

Рост был прерван мировым экономическим кризисом 1899—1903, в течение которого закрылось около 3 тыс. фабрик и заводов. Кризис содействовал дальнейшей концентрации производства, образованию крупных синдикатов (Продамет, Продпаровоз, Продвагон). Значительно усиливаются позиции иностранного капитала, в первую очередь, французского.

Бурный рост промышленности в конце XIX — начала XX веков вызывает сопротивление правоконсервативных кругов. Они отстаивают необходимость прекращения массового железнодорожного строительства, сворачивания индустриализации и отмены золотого стандарта. По их мнению, золотой стандарт означает массовый приток в империю иностранного капитала. По мнению М. Степанова, «страшный наплыв к нам евреев и других иностранных финансистов, банкиров, ажиотёров, спекулянтов, присоединение к ним всякого звания русских финансовых дельцов и купное их всех быстрое обогащение ясно доказывают, что финансистам вполне дозволено почитать кредит в России не государственным богатством, — а товаром…Верховной российской власти, необходимо опомниться и вернуть кредитные операции в исключительное ведение государства, иначе ему грозит вырождение в буржуазно-плутократический режим».

Проводником консерваторов становится министерство внутренних дел, в своих аналитических записках императору отстаивающее отмену золотого стандарта (то есть фактически отмену конвертируемости рубля), и остановку индустриализации из опасения перед большой концентрацией рабочих.

Характерными являются статьи князя Мещерского, требовавшего приоритета сельского хозяйства над промышленностью, которая, по его мнению, бесполезна и лишь высасывает ресурсы из деревень в ущерб их интересам: «В эти 40 лет мы отняли от земли все почти деньги, все почти умственные силы, изнурив землю и разрушив все виды земельного хозяйства, и получили взамен к началу нового столетия в придачу к разорённому земледелию — висящие на нитке банки и постепенно суживающие своё производство фабрики и заводы…Земледелие умирает, земледельцы разорены, и, вследствие этого, мануфактура, раздутая на счёт земледелия, начинает падать и разоряться за неимением заказчиков и покупателей…А завтра отменитепротекционизм, и три четверти наших фабрик закроются».^[37]

Развитие заводов, по мнению консерваторов, лишь приводит к сворачиванию традиционных кустарных производств, которые, как им казалось, ничуть не хуже. Погоня за заведомо более развитыми индустриальными державами ими воспринималась, как «химера», а преобладание в экспорте хлеба их ничуть не смущало («держать всю хлебную торговлю в Европе в руках и ставить Европу в полную зависимость от нашего хлебного богатства»).

Очевидное недовольство рабочих князь Мещерский не мог понять, и объяснял лишь «гипнозом таинственных провокаторов». С его точки зрения, рабочим было абсолютно нечем возмущаться, так как «нравы отношений хозяина к рабочим почти всегда патриархальны».

С явной неприязнью относились консерваторы к массовому строительству железных дорог. Князь Мещерский: «железная дорога убивает все до неё бывшие народные ресурсы промысла и заработка там, где она проходит: село, деревня, местечко — всё беднеет и рушится». К. Н. Леонтьев: «Мирные изобретения (телефоны, железные дороги и т. д.) в 100 раз вреднее изобретений боевой техники. Последние убивают много отдельных людей, первые убивают шаг за шагом всю живую органическую жизнь на земле.». По мнению народнического экономиста Н. Ф. Даниельсона, «железные дороги, наряду с коммерческими банками, являются главнейшими насосами, перекачивающими ресурсы из деревни в город и обеспечивающими благоденствие капиталистических сегментов экономики за счёт обнищания и деградации крестьянства».

Ещё агрессивнее князь Мещерский высказывался в обращении к министру финансов Витте по поводу золотого стандарта: «это масонский замысел», «евреи станут хозяевами денег в России вместо вас, и вы обратитесь из русского министра финансов в их приказчика». Взамен предлагалось печатать сколько угодно необеспеченных бумажных денег: «когда нужны деньги, поступать казне так: выпустить столько, сколько нужно кредитных билетов», «Нужны деньги, должны быть деньги, как только эти деньги нужны для блага государства и интересов правительства…Жжём ли мы кредитные билеты или делаем мы их, где Европе это знать и проверять».

Противоположную сторону возглавляло министерство финансов (которое консерваторы называют «красным»), отстаивающее золотой стандарт и индустриализацию. За счёт развития промышленности предполагалось поправить расстроенные финансы империи, кроме того, индустриализации также требовало ведение современных войн. Оппонент князя Мещерского, Н. В. Щелгунов, иронизирует над ним: «Упал курс нашего рубля и никак не хочет поправляться, „Гражданин“ говорит так: так как курс уронили купцы, евреи, банкиры и шалопаи, то воспретить вывоз за границу кредитных билетов, изъять из обращения посредством замены старого образца новым кредитные билеты, воспретить пересылку по почте в рекомендованных и ценных пакетах всяких денежных знаков, ограничить выезд и пребывание за границей без научной цели всех русских, а эмиграцию преследовать военно-уголовным судом, как измену государству».

На 1913 год, несмотря на быстрый рост промышленности, Россия всё ещё остаётся крестьянской страной. В городах проживает около 16 % населения, численность фабрично-заводских, горных и железнодорожных рабочих доходит до 4.2 млн чел. В то же время в Германии на 1907 городское население составляет 43,7 %, в Англии на 1911 — 51,5 %.

При росте промышленности общее количество фабрик и заводов даже сокращается за счёт более высокой концентрации. По масштабам концентрации промышленного производства Россия обгоняет Германию и США. Так, на 1890 год около 50 % российских индустриальных рабочих были сосредоточены на заводах с числом рабочих более 500, в то время как в США — 33 %. Одна треть российских рабочих при этом находилась на предприятиях числом более 1000 рабочих.

Рост числа стачек^[

Высокая концентрация рабочих создаёт в крупных индустриальных городах всё более взрывоопасную атмосферу. Рабочие проявляют значительное недовольство условиями своего труда:

Продолжительность рабочего дня фактически 12 — 14 часов;

Разрыв в 40 % в оплате мужчин и женщин, широкое использование детского труда (старше 12 лет);

Низкий уровень заработной платы (в Петербурге на начало войны в среднем 24 рубля в месяц при прожиточном минимуме 21 рубль в месяц на холостого, и 32 на семейного). Этот уровень не обеспечивал простого воспроизводства рабочей силы, что решалось сверхурочными, направлением на работу женщин и детей. _{по заработкам рабочих очень подробно см. здесь}^[39];

Женский труд в среднем оплачивался в два раза меньше мужского, детский — в три раза;

Отсутствие эффективной техники безопасности, большое количество несчастных случаев на производстве;

Большое количество произвольно назначаемых владельцами штрафов, доходивших до 40 % заработка;

Выплата заработной платы купонами, которые можно было отоварить только в лавке владельца;

Стеснённые жилищные условия.

Часть этих требований со временем удовлетворяется; так, в 1884 запрещается выплачивать зарплату купонами, ограничивается наиболее грубый произвол владельцев фабрик. С 1903появляется государственное страхование рабочих на случай утраты трудоспособности, однако оно распространяется на небольшое меньшинство предприятий.

Вводится ограничение рабочего дня в 11,5 часов, однако рабочие требуют 8 часового рабочего дня. Он вводится явочным порядком только после Февральской революции.

Более высокая, чем в деревнях, грамотность рабочих, их высокая концентрация и низкий уровень жизни создаёт благодатную почву для радикальной социалистической агитации. Процент стачек с политическими требованиями возрастает с 20 % (1900—1902) до 50 % (1903—1904). С 1897—1901 года рабочие начали выдвигать требования объявить 1 мая праздничным днём. Массовые стачки в Петербурге в 1896—1897 получили название «Петербургской промышленной войны».

Вплоть до начала XX века в России запрещаются профсоюзы. С 1901 года под патронажем начальника Московского охранного отделения, надворного советника С. В. Зубатова начинают формироваться так называемые «полицейские» профсоюзы. Это явление вошло в отечественную историографию под названием «зубатовщины».

7 мая 1901 года забастовка на Обуховском заводе в Петербурге приводит к вооружённым столкновениям с полицией («Обуховская оборона»), разогнавшей 3,5 тыс. бастующих. 800 рабочих арестованы, 29 приговорены к каторге. В ноябре 1902 казаками разогнана забастовка в Ростове-на-Дону, 13 марта 1903 расстреляна забастовка в Златоусте. В июле — августе 1903происходит Всеобщая стачка, охватившая 200 тыс. рабочих.

В Петиции о рабочих нуждах, подготовленной «Собранием русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» во главе со священником Георгием Гапоном, в 1905 году, помимо экономических требований (замена косвенных налогов прямым подоходным налогом, введение 8-часового рабочего дня) заключались и политические: созыв Учредительного собрания, прекращение войны по воле народа и многое другое^[40]. Подобные требования были восприняты императором, как возмутительный бунт («мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах — преступно»). Шествие рабочих с петицией к Зимнему дворцу было разогнано воинскими подразделениями, в некоторых местах города с помощью ружейных залпов. В оппозиционной печати эти события получили название «Кровавого воскресенья».

В 1905 году забастовки охватывают до полутора миллионов рабочих. 75 % из них носят политический характер. Волнения перекидываются на деревню, и в небольшой степени на армию и военный флот — 14 июня 1905 взбунтовался броненосец «Князь Потёмкин», 11 ноября — крейсер «Очаков». 2 декабря взбунтовался 2-й гренадёрский Ростовский полк, всего в армии происходит 89 выступлений.

С 1906 года в империи легализуются профсоюзы.

В 1912 году расстреляна забастовка рабочих приисков на реке Лене (Ленский расстрел 1912 года), недовольных тяжёлыми бытовыми условиями.