2. Между властью фараона и переселением народов моря

С начала II тыс. до н.э. египетские фараоны начали проявлять активность по отношению к Палестине, усиливая свое влияние в Восточном Средиземноморье. Палестина на многие столетия превратилась в плацдарм на пути из Египта и в Египет. Именно здесь в XVIII-XVI вв. до н.э. консолидировались племена гиксосов, грозной тучей надвигаясь на Египет. По путям, проторенным египетскими послами, они постепенно просачивались в дельту Нила. Пришельцы пользовались новым необычным средством передвижения колесницами, запряженными лошадьми. В неудержимом стремлении в сторону Египта они сметали на своем пути различные племена, частично увлекая их за собой. Это обширное, но внутренне не прочное объединение племен в середине XVIII в. до н.э. подчинило себе северную часть Египта. Слабые фараоны не смогли дать им отпор, и владычество гиксосов продолжалось в Египте более ста лет. Здесь гиксосы постепенно ассимилировались с местным населением, теряя свой этнический облик. Неясно, в какой мере они сохранили связи со своей родиной Палестиной. Однако, известно два центра, символизировавших могущество гиксосов Аварис в Египте и Газзата в Палестине. В конце XVII в. до н.э. Южный Египет уже достиг значительных успехов в борьбе с гиксосами и власть их стала клониться к упадку. Окончательное их изгнание в XVI в. до н.э. завершилось опустошением и подчинением маленькой страны Палестины Египту. Поддерживая здесь свою власть военными походами и содержанием гарнизонов, Египет выкачивал из страны достаточно богатую добычу. Чтобы местные правители не забывали о своих обязанностях перед фараонами, египтяне в качестве гарантии брали у них детей в заложники. Дети-заложники жили при дворе египетского фараона, воспитываясь в духе преданности ему. Население Палестины крайне тяготилось египетским владычеством и значительная его часть бежала, пополняя ряды хапиру, которые собирались в восточных и южных районах Ливанских гор. Хапиру представляли опасность не только для египтян, но и для местной знати. Массовый уход населения Палестины в хапиру напоминает бегство крепостных Московской Руси в казаки.

Однако мощный удар по владычеству Египта в Азии нанесла не вольница хапиру, а нашествие народов моря, начавшееся в конце XIII в. до н.э. Уже египтяне определили, кто же такие народы моря. Это группа разнообразных по происхождению племен побережья и островов Малой Азии и Эгейского моря, которые начали движение на юг по суше (на колесных повозках) и по морю вдоль побережья (на кораблях). Огнем и мечем прошлись они по Восточному Средиземноморью. В первой волне переселенцев участвовали племена шардана (позднейшие жители острова Сардиния),шеклеша (позднее жители острова Сицилия), турша (жители островов и земель Тирренского моря, давшие начало этрускам) и лука (возможно, ликийцы). Переселение было настолько мощным, что заставило египтян строить для защиты от них крепости.

Вторая волна переселенцев, состоявшая из пеласти (филистимлян), щеклеша, дануна (данайцы), акайуаш (ахейцы) была остановлена египетским фараоном Рамзесом III в середине XII в. до н.э. Произошло большое сражение, где морские народы были разбиты. Часть из них вернулась с награбленным добром домой, а часть обосновалась на побережье в местах походов. На протяжении нескольких последующих столетий происходил процесс ассимиляции пришельцев с местным населением, частично же они были уничтожены новыми завоевателями. Так, в южной части плодородного побережья осели филистимляне, которые дали название самой стране Палестина (от египетского Пелсет). Здесь на небольшой территории (длина 60 км, ширина 20 км) они создали союз пяти городов-государств: Газа, Аскалон, Аккарон, Гат и Ашдад. Филистимляне принесли в Восточное Средиземноморье железо. Возможно, они способствовали его распространению вПалестине, что круто изменило жизнь в регионе. На филистимских поселениях археологи находят разнообразные железные предметы, в том числе украшения и оружие. Обнаружены остатки плавильных печей, служащих для выплавки железа. Железо, как общедоступный и дешевый материал, усиливало мощь человека перед природой, открывало перед ним новые возможности и новые масштабы.