1710 Год. Июля 17 Грамота Петра I российскому послу в Константинополе п.А. Толстому

Когда мы пред недавним временем из присланного от вас подтвердительного мирного инструмента и грамоты его салтанова величества междо нами и братом его величества Мустафою-салтаном постановленной тридесятолетней мир во всем подтвердити и чрез подтвержденную свою грамоту и клятвенно утвердити и в содержени ненарушимом оного нас обнадежити изволил, и то мы, великий государь, наше царское величество, со всяким удоволствием благодарно приняли и взаимно его салтаенову величеству с стороны нашей в содержании ненарушимом того святого покоя обнадеживаем, ежели с стороны его салтанова величества нам к тому явной причины подано не будет.

Но хотя мы по подтверждении того мира уповали, как и в доношениях твоих тем обнадежены были, что салтаново величество для пресечения всех причин, которые б х какому нарушению того покоя или в подозрение о том случай и причины подати могли, неприятеля нашего, короля шведского (которой о разрушении оного неусыпно сь единомышленники своими, изменники, подданными нашими казаками, и хана крымского с татары может быть великими дары к своему единомыслию приводит) из области своей, купно со оными изменниками казаками, немедленно выслать изволит. Для чего ты по указу и не без отяхчения нашего тому злейшему нашему неприятелю, королю шведскому, для любви его салтанова величества обещал свободной проход с конвоем турецким, в пятистах человеках состоящим, чрез войско наше чрез всю Польшу, хотя по всенародным правам всяк своего неприятеля может искать и преследовать, где может. Також и вместо надлежащей нам по правости претензии, место выдачи наших подданных изменников обещанным их изгнанием из области салтанова величества довольствовались, но потом принуждены со удивлением уведать, что не токмо по тому уговору с тобою король шведской с тем назначенным числом конвою из Бендеря не выслан, також и изменники казаки из области салтанова величества по обещанию не выгнаны; но наипаче непрестанно нашим неприятелем у хана крымского и Юсуп-сераскер-паши силистрийского и у присланных от салтанова величества двора советы отправляются, и от того неприятеля нашего чрез писма повсюду разглашается, будто его салтаново величество для его с нами, великим государем, постановленной и утвержденной недавной мир разорвать и войну против нас начать намерен. Також и изменникам казакам, мазепинцам и донским, а имянно, бунтовщику Некрасову, не токмо самим от хана позволение дается в наши области впадать и всякое разорение чинить и людей в полон брать, но им всякая оборона чинится, и многие ис крымских и кубанских татар для того им приданы на вспоможение. И что подозрительнее всего, позволено тем бунтовщикам выбрать вновь у себя такова ж вора Орлика, будто в новые гетманы войска нашего подданного Запорожского для соблазну помянутым нашим подданным, в верности сущего народу. К тому ж ис присланного твоего доношения выразумели мы, что по указу Салтанова величества великий везирь Уман-паша тебе в конференции объявил, что его салтаново величество намерен шведского короля послать проводить чрез Полшу с сорокью тысячь войском своим и желал, чтоб наши войска все ис Полши вон вышли, что нас немало удивляет, для чего такие предложения к нарушению явному с нами мира с стороны их чинится, ибо уже чрез вас давно сияющей Порте объявлено от нас, что ежели с таким великим числом турских и татарских войск король шведской в Полшу вступит, и то от вас и от союзника нашего, короля Полского и Речи Посполитой, за явной разрыв мира принято, и со оными войски, яко с неприятелскими, поступано будет.

Того ради, по получении сея нашея, великого государя, грамоты, объяви его салтанову величесту чрез помянутого превосходительного великого везиря сию нашу резолюцию, которую мы им не для чего иного, но токмо с единого желания к содержанию с его салтановым величеством свято постановленного и утвержденного миру и доброй дружбы чиним: что ежели салтаново величество изволит швецкого короля проводить для славы имени своему безопасно от войск наших и полских чрез Полшу и пошлет для конвою с ним от прежде постановленного 500 даже и до 3000-го числа турских своих, а не татарских, войск (ибо на посылку татар мы, яко к разрушению мира весма склонных, позволити не можем), то оной король с тем конвоем свободно от войск наших и полских и саксонских чрез всю Полшу до Померании или до Шлезии или до Венгер, когда б он ис тех мест ехать похотел, безопасно пропущен и провожден будет, ежели в том походе мирно пребывать и никаких задоров и медления в Полше чинить не будет. И то все мы перенимаем для любви салтанова величества на себя, хотя бы нам и не надлежало по всенародным правам такой склонности неприятелю своему являть. И во утверждение того объявляем, что ежели того не додержим, и то нам салтаново величество в несодержание мирного договору причести.

Буде же сей пред всем светом нисходительной кондиции от нас салтаново величество принять не изволит, но предложению везирскому столь великим числом войск его, швецкого короля, послать в Полшу благоволит, то принуждены мы то принять за явственной разрыв миру и поступать обще с королевским величеством полским и Речью Посполитою (також совокупя силы свои с союзники нашими, королями датцким и пруским) против тех войск турецких и татарских, яко неприятелей, призывая вышняго, которой судия всем без причины нарушающим мира есть, на помощь. В чем, чаю, королевскому величеству полскому и особливые союзники ево Карловицкого мира: цесарское величество римской и Речь Посполитая венецыйская, також и медиаторы и гарантеры оного мира – Англия и Голандия, помощию своею не оставят. А особливо мы, яко верной союзник его королевского величества полского и Речи Посполитой, понеже не оставляли оных и в самых бедственных случаях при великой силе швецкой, толь наипаче ныне при счастливых наших и их поведениях и близь искоренения неприятельских сил швецких сущих не оставим, ибо мы по должность союзов с народом и Речью Посполитою польскою должны держать ко услугам их в Полше до тридцати тысяч войска, а в нужном случае и со всеми войски своими вспомогать против всех неприятелей. Також и они нам взаимно обязаны тож чинить в таких случаях. И можем мы пред богом и всею вселенною оправдатися, что мы в таком случае приключившемуся [п]ролитию челоческия крови не будем виновны. И будем на сие ожидать от салтанова величества немедленной резолюции и в вышеписанных наших требованиях соизволительного исполнения.

Дан в Санкт-Питерзбурке, июля 17-го дня 1710.

Над текстом: К Петру Толстому грамота; к тур[ецкому] двору 1710.

На об. Л. 6: Принято у офицера Родиона Вельяминова в селе Клишках августа в 18 день 1710-го.

РГАДА. Ф. 89. Сношения с Турцией. 1710 г. № 4. Л. 1 – 5. Список.

№