1710 Год. Января 26

Донесение австрийского посла в Константинополе И.М. фон Тальмана

...После того как султан полностью предпочел... высказавшихся за сохранение мира министров и отклонил искания жаждущего войны великого везира, согласился он наконец на представленную Дивану просьбу московитов о возобновлении и продлении мира и приказал составить свое императорское мнение, или союзную грамоту, которая и была действительно вручена московскому послу на данной ему султаном 14-го числа с. м. публичной аудиенции. Эта аудиенция состоялась со всеми полагающимися московитам, как и другим послам христианских держав, обыкновенными почестями. Но так как московский посол потребовал для своей особы обхождения наравне с послами Его Ими. Вел-ва, которым одним при таких случаях, для доказательства высшего императорского достоинства, разрешается надеть подбитый соболями кафтан; вместо простого (неподбитого) кафтана, который хотели ему надеть, требовал он подбитого соболями, не допуская быть одетым в неподбитый кафтан, из-за чего произошел большой спор, задержавший церемонию на целый час. Несмотря на то что великий везир категорически отказал ему, посол ни в коем случае не хотел подчиниться, так что великий везир вынужден был доложить об этом султану посредством реферата; султан через чаус-пашу отдал приказ, что если названный посол не наденет тотчас предложенный ему кафтан, то будет немедленно изгнан из сераля. Увидев, что это приказание может быть приведено в исполнение со всей строгостью, и желая избежать крайностей, посол дал одеть себя в неподбитый кафтан и был введен обыкновенным путем на аудиенцию. Султан же был так рассержен его горделивыми претензиями, что не дал послу довести свою речь до конца, а приказал вручить ему его императорское послание и снова вывести из зала аудиенций, не удостоив взглядом.

Верно, однако, то, что обговоренный с Москвой в Карловицах и позже заключенный здесь трактат о мире возобновлен Турцией и продлен на 30 лет, считая от момента заключения мира в Карловицах... Что именно было еще решено обеими сторонами, об этом намереваюсь я раздобыть подлинную копию, которую и перешлю в ближайшее время.

Теперь подумывает Турция серьезно разделаться и со шведским королем и сопроводить его на его родину, для каковой цели присутствующий здесь шведский посол был призван 20-го числа с. м. к реис-эфенди, сообщившему ему от имени великого везира, что, несмотря на возобновленный между Москвой и Турцией пакт о мире, его высокий государь и в будущем будет пользоваться прежним почетом и с должными почестями будет доставлен от турецких границ в безопасное место; Его Вел-во с собранными вокруг него шведами сможет беспрепятственно пересечь Польшу по дороге к своей земле; Турция даст Его Вел-ву для его большей безопасности через капыджи-пашу сотню людей из Бендер для конвоя, а на польской границе будет находиться московитский генерал с отрядом солдат для сопровождения короля вместе с названным капыджи-пашой до границ Швеции. Но еще неизвестно, будет ли король доволен этим и решится ли он доверить свою высокую особу московитам на основании данных Турцией уверений. Несмотря на это и считая, что король примет предписанный Турцией маршрут, был действительно послан отсюда в Бендеры позавчера один из знатнейших; – капыджи-паша, по имени Муса-ага, с 30 лошадьми, из которых одна была особенно роскошно оседлана, и с 30 000 дукатов, назначенными на покрытие королевских дорожных расходов, был действительно послан отсюда в Бендеры, чтобы сопровождать короля в пути до его страны, куда он должен будет отправиться из Бендер в начале месяца марта.

Хотя турецкое министерство и вводилось часто в искушение (благодаря врожденной этой нации жадности к деньгам) обходиться с королем совсем иначе и не выпускать его из Турции, не получив большого вознаграждения, но в конце концов верх одержало все же чувство великодушия и соображение, что шведы, считаясь с оказанным их королю вниманием, в случае разрыва в будущем с Его Имп. Вел-вом или с царем московским смогут произвести диверсию в пользу Турции.

Наконец, прибыл сюда 16-го числа с. м. новый венецианский представитель, кавалиере Мочениго, и получил 21 свою первую аудиенцию у великого везира. Он был немало обеспокоен тем, что Турция после вновь заключенного с Москвой соглашения хотела бы направить свою находящуюся на марше армию против Морей. Это беспокойство могло бы охватить и нас в отношении Венгрии, однако я через моих доверенных лиц и после точного зондирования почвы в турецком министерстве получил уверения, что Турция сложит на этот раз снова поднятое против Москвы оружие, не предпринимая враждебных действий и против кого бы то ни было другого.

Опубл.: Турция накануне и после полтавской битвы. М. 1977

№