Расстановка политических сил и социально-политическая обстановка в стране после Февральской революции.

Российская революция 1917 года по своей сути и значимости поставленных задач, по размаху и потрясениям была одной из самых крупномасштабных революций, известных истории. Это грандиозное и трагическое событие получило крайне широкое освещение и в отечественной, и в зарубежной историографии. В многочисленных документах, научных трудах, в мемуарной литературе нашли отражение как общие оценки российской революции, ее исторических деятелей, партий, социальных групп, происходивших событий, так и отдельные взгляды, суждения, точки зрения по этим проблемам. С течением времени появились различные, порой и противоречивые трактовки событий 1917 года.

В современной историографии при всем многообразии мнений можно выделать две принципиально противоположные позиции. Одна из них вытекает из ленинского определения революции как «локомотива истории», живого творчества масс. Другая основывается на точке зрения русских философов начала ХХ века, таких как Н.А. Бердяев, П.Б. Струве. Они рассматривали революцию как иррациональное, регрессивное явление, своего рода историческую и социальную катастрофу.

Вместе с тем весь спектр научных воззрений и концепций позволяет приблизиться к анализу российской революции 1917 года как к своеобразному историческому процессу, имевшему сложный многоступенчатый характер, противоречивую динамику, стихийность и непредсказуемость конечных результатов и не имеющего однозначной положительной или отрицательной оценки. Скорее эти исследования дают возможность глубже понять, что первопричины всякой революции зарождаются в толще экономической, политической и социальной жизни общества, а их острота проявляется и осознается тогда, когда противоречия выходят за пределы своих внутренних рамок. Однако к этому времени традиционных подходов к их разрешению становится недостаточно.

Февральские события 1917 года явились началом, исходной точкой мощного процесса, завершение которого выходило далеко за рамки революционного года. Свержение самодержавия, с одной стороны, обнажало глубину социально-политических противоречий, с другой стороны, породило взлет социальных ожиданий и претензий у подавляющего большинства населения. При этом главными проблемами остались те, под лозунгом которых и прошел февраль.

Решающей проблемой была экономическая: снабжение населения продовольствием, организация работы промышленности, транспорта, стабилизация финансовой системы. Своего решения ждала проблема деревни, требовавшая осуществления аграрной реформы и прежде всего ликвидации помещичьего землевладения.

Важным также было заключение демократического мира. Это требование выдвигалось в стране, где под ружьем стояли несколько миллионов человек, а военные расходы выросли почти до 80 % от бюджета государства.

Революция дала мощный толчок национальному движению, так как немаловажным являлся и вопрос о государственном переустройстве страны на основе демократии и широкого народовластия.

Каждая из поставленных проблем была серьезна и актуальна и сама могла привести к революционному взрыву. В этих условиях вопрос будущего России представлялся весьма сложным. Перед страной открылась возможность выбора различных путей развития, из которых можно выделить следующие: буржуазно-реформаторский путь к капитализму, свободному от остатков феодализма; революционно-пролетарский путь к социализму, в результате которого могло бы произойти слияние борьбы за демократию и социализм, так как эти два этапа в России не были разделены во времени; путь реставрации монархии в случае, контрреволюционного переворота.

Вместе с тем следует признать, что в целом Россия, как это было неоднократно в истории, стояла перед выбором развития или по западному, европейскому пути, или на основе почвенных устоев и традиций своей общинной демократии. Однако в этой ситуации, какой бы путь ни был избран, решение поставленных проблем осложнялось экстремальными условиями войны, незавершенностью формирования гражданского общества, невысокой общей и политической культурой населения при сверхполитизированности общества.

К середине марта эйфория победы над царизмом стала проходить. Все реальнее становился вопрос о недовольстве исходом революции в разных слоях общества. Ни низы, ни средние слои, ни общественные верхи не получили ожидаемых ими перемен.

Первые шаги по демократизации российского общества, такие как провозглашение политических свобод для всех граждан, перспективы созыва представительного органа Учредительного собрания, принятие конституционных документов, были лишь частью обширной программы преобразований, причем той частью, которая могла быть выполнена в короткий срок, так как она была направлена в первую очередь на разрушение старой системы. Последующие глубинные реформы в экономической, социальной, духовной сферах общества уже сталкивали интересы общегосударственные, общенародные, с одной стороны, и социальные, политические, региональные и групповые, с другой стороны. Возможность их сочетания или расхождения определяла дальнейшую судьбу послефевральской России. Результат зависел от того, какие социальные группы, политические силы укрепятся в демократических органах власти.

Вся система политических партий после февраля резко сдвинулась влево. Весь ее правый фланг (традиционно монархические партии и примыкавшие к ним движения) был разрушен. Переживали кризис и ряд либеральных партий, например, октябристы. Таким образом, на общероссийской политической арене осталась только одна массовая либеральная партия — конституционно-демократическая (кадеты). Ее численность составляла около 70 тыс. человек. Эта партия, безусловно, была сторонником западного европейского пути развития страны в его классическом варианте буржуазно-демократического правового государства. Партия выступила за умеренное реформаторство, за введение буржуазных свобод, твердо отстаивала частную собственность, в том числе и в аграрных отношениях. Кадеты в своей государственной политике исходили из доктрины сильного государства, единой неделимой России. Они были сторонниками продолжения войны до победного конца, полагая, что в итоге за счет расширения своей территории, экономической и политической помощи союзников, Россия будет иметь после войны большие перспективы на обновление и интенсивное развитие. Анализируя позиции кадетской партии, важно понять, что ее программа была ориентирована на эволюционный, реформаторский путь развития страны и на парламентские методы борьбы. Однако в экстремальных условиях революции, политизированности общества такая программа не могла найти широкой поддержки в массах. Социальные ожидания революционизированных слоев общества шли гораздо дальше того, что предлагали кадеты.

Уничтожение самодержавного репрессивного аппарата, вовлечение в политику неподготовленного населения, революционное возбуждение масс привело к колоссальному усилению позиций социалистических партий и их доминированию в политической жизни страны. Несомненно, самой многочисленной из них была партия социалистов-революционеров (эсеров), насчитывавшая до 800 тыс. человек. Она не имела ярко выраженного классового характера и аналогов в западной политической системе. Эта партия привлекала к себе близкой и понятной слоям общества, и особенно крестьянству, аграрной программой, идеологией собственного пути России к социализму, требованием федеративной республики. Однако рыхлая организационная структура, разногласия среди лидеров, определенный утопизм воззрений делали партию неустойчивой в политическом отношении. После февральских событий в партии стали реально просматриваться несоответствие между программными установками и проводимым курсом. Так, выступая на словах за ликвидацию помещичьего землевладения и равный раздел земли крестьянам, эсеры уже в марте 1917 года заявили о более умеренных требованиях: наложить на произвол собственника максимум ограничений, не поддерживать частные захваты земли, отложить решение аграрного вопроса до созыва Учредительного собрания.

На III съезде партии социалистов-революционеров было принято решение о сотрудничестве со всеми демократическими и революционными силами, в том числе и с либеральной буржуазией. Все это обострило имевшиеся в партии разногласия и привело к активному формированию радикального крыла, которое впоследствии стало известно как партия левых эсеров.

К числу активизировавшихся после февраля социалистических партий относились и меньшевики — реформистское крыло РСДРП, ставшее к этому времени уже самостоятельной партией. В течение 1917 года ее ряды выросли с 35 тыс. до 200 тыс. По своему типу она была близка к западноевропейской социал-демократии, теоретически в основном стояла на позициях классического марксизма. В силу малочисленности пролетариата в России по сравнению с населением, перспектив социалистической революции в ближайшее время меньшевики не видели. Февральскую революцию они рассматривали как буржуазную и считали допустимой поддержку буржуазных органов власти. В этом плане они были солидарны с эсерами.

Хотя по определенному кругу вопросов политической стратегии и тактики социалистические партии не имели общих взглядов, но по ряду ключевых проблем их воззрения совпадали. Эсеры и меньшевики были едины в оценке перспектив буржуазно-демократического развития России, в отношении к Временному правительству, в признании неготовности России к социалистической революции. Это позволило создать им общий политический блок и совместно действовать в новых условиях.

Левый фланг социалистических партий был представлен большевиками — наиболее радикальным крылом РСДРП. За 1917 год партия большевиков заметно выросла с 24 тыс. человек в феврале до 350 тыс. в октябре. За это время партия неоднократно меняла свой курс и в сторону компромиссов и соглашательства, и в сторону левого экстремизма.

Партия большевиков, как и другие социалистические партии, не имела полного единства. Вплоть до событий Октябрьской революции в ней прослеживалось два направления — умеренное, возглавляемое Л.Б. Каменевым, и радикальное во главе с В.И. Лениным.

Теоретическая платформа и программа большевиков представляли собой весьма сложное политическое явление, обусловленное российской спецификой. Партия твердо заявляла о своей приверженности марксизму. Однако фактически большевизм был не столько продуктом западного марксизма, сколько его российской разновидностью — ленинизмом.

В 1917 году большевистская программа вместила в себя различные тенденции этой действительности: антикапиталистические настроения в рабочем классе, антисобственнические — в массе крестьянства, связанного с общиной, стремление миллионов людей, разоренных и униженных войной, к равенству и справедливости. На этой основе базировался ленинский курс на социалистическую революцию, провозглашенный еще в апреле 1917 года. Он сразу же был отвергнут другими социалистическими партиями как экстремистский и бескомпромиссный, а в среде самих большевиков вызвал серьезную полемику.

Таким образом, Россия весной 1917 года представляла собой весьма широкий спектр политических воззрений. Партии имели свои программы действий, свои приоритеты, оказывая несомненное влияние на выбор исторического пути. При этом все они были так или иначе связаны со структурами власти, созданными революцией, и являлись их социальной и политической опорой. В свою очередь и сами новые органы власти также играли важную роль в выборе общественного пути развития России и являлись носителями двух основных тенденций в становлении послефевральского российского государства.

Временное правительство было сторонником эволюционных преобразований в стране на основе проводимых сверху реформ. Советы с сетью своих местных органов выступали за более решительные революционные действия, не исключая и смену власти, и принятие популистских постановлений под влиянием массового стихийного недовольства.

Временное правительство и стоявшие за ним силы, представленные непосредственно буржуазией, значительной частью интеллигенции, частью средних городских слоев и опиравшиеся на кадетскую партию, ориентировали развитие страны на западный буржуазный путь. В идеале программа Временного правительства провозглашала создание парламентской республики с разделением властей, рыночные формы существования экономики со всеми их плюсами и минусами, в том числе и с социально-классовой дифференциацией и наличием частной собственности. Возникает вопрос: какая же доля населения разделяла правительственный курс? Ответ на него могут дать итоги выборов, проходивших в 1917 году в местные органы власти и в Учредительное собрание. Выразитель идей Временного правительства — кадетская партия на всех уровнях выборов набирала от 16 % до 21 % в Москве и Петрограде и до 13 % голосов в губерниях. Эти цифры позволяют сделать вывод, что твердой опоры в выборе буржуазного пути в широких массах не было. Вместе с тем и явного сопротивления среди большинства населения страны этому курсу тоже не было. Поэтому перед Временным правительством и его сторонниками стояла задача найти поддержку в массах. Возможность этой поддержки была непосредственно связана с решением насущных проблем революции — заключением мира, созывом представительного органа власти — Учредительного собрания, ликвидацией помещичьего землевладения.

Однако решение этих вопросов постоянно затягивалось, хотя некоторые преобразования проводились. Государству были переданы кабинетские и удельные земли, были созданы комитеты по подготовке аграрной реформы, узаконены фабзавкомы на предприятиях, созданы Министерства труда, биржи труда. Между тем экономическое положение продолжало ухудшаться.

На фоне трудностей Временного правительства усиливались позиции Советов. Советы, возникшие как параллельные органы власти, носили ярко выраженную социальную окраску и заметно отличались от правительственных структур. Фактически они сложились, не имея исторического фундамента, традиций, культуры, политического опыта, и в своей массе формировались на партийной основе. Приоритет в Советах имели социалистические партии, первоначально это было умеренное крыло — блок эсеров и меньшевиков. Советы как органы власти и их политическая эсеро-меньшевистская опора были весьма популярны в народе. Так, например, численность советских органов власти выросла с марта по октябрь 1917 года с 600 до 1429, а блок эсеров и меньшевиков получал на выборах большинство голосов избирателей. В местные органы власти ими было собрано свыше 57 %, а в Учредительное собрание — 55 %. Но если вспомнить, что партия эсеров несла в себе идеи неонародничества, российского общинного социализма, то следует признать, что эта идеология общинной демократии лежала в основе политических предпочтений населения. Преобладание в массах уравнительно-социалистических идей можно объяснить крайне тяжелым положением народа в условиях войны и разрухи и совпадением определенных черт социалистического идеала с традиционным для России общинным идеалом. При этом важно понять, что общинные идеалы не следует трактовать упрощенно, привязывая их только к крестьянской общине. В этой идеологии нашли отражение не только народные традиции, но и нравственные и духовные приоритеты, и особенности политических воззрений.

Именно в Советах массы видели возможность реализовать свои представления о демократии и социальной справедливости. И если учесть, что в этом общинном сознании западный идеал правового государства и законности не преобладал, то возможность применения прямого революционного насилия была вполне допустима. Этими полномочиями революционные массы вполне сознательно наделяли Советы. Пока в Советах сохранялся баланс умеренных сил (блок меньшевиков и эсеров), они не шли на резкую конфронтацию с Временным правительством, хотя и поддержка его Советами была весьма условной. Такие взаимоотношения двух властей отражали и реальное положение в обществе: меньшая его часть предлагала западный выбор, большинство же народа предпочитало развитие на почвенных устоях общинной демократии в собственном историческом опыте.

В начало