911 Года на греков, обогативший всех его участников.

Вот эта простенькая и по-средневековому наивно персонифицирующая

историю концепция и должна была заменить широко написанное полотно

добросовестного Нестора.

Однако, хотя Ладожанин и был образованным и начитанным книжником,

сочиненная им по образцу североевропейских династических легенд история

ранней Руси оказалась крайне искусственной и резко противоречившей тем

фрагментам описания русской действительности Нестором, которые уцелели в

летописи после редактирования. Ладожанин пишет о строительстве городов

варягами, а все упомянутые им города (Киев, Чернигов, Переяславль, Любеч,

Смоленск, Полоцк, Изборск, Псков, Новгород, Ростов, Белоозеро, Суздаль) уже

существовали ранее и носят не варяжские, а славянские или в редких случаях

финские (Суздаль) названия.

Тысячелетний ход истории на юге, где жили некогда памятные летописцам

скифы ("Великая Скифь"), подменен приездом заморского конунга с его

фантастическими братьями в пустынные болотистые места Севера, выглядевшие в

глазах восточных современников "безлюдными пустынями". Отсюда с севера на юг

из только что построенного Новгорода и далекой Ладоги в древний Киев и

распространялись будто бы импульсы первичной государственности.

Создателю этой противоестественной концепции не были нужны ни

генеалогия, ни хронология. Они могли только помешать его идее мгновенного

рождения государства после прибытия варяжских кораблей. Генеалогия

оказалась, как это давно доказано, примитивно искусственной: Рюрик --

родоначальник династии, Игорь -- сын его, а Олег -- родич, хотя писатель,

ближе всех стоявший по времени к этим деятелям (Иаков Мних, прославлявший

Ярослава Мудрого), начинал новую династию киевских князей (после Киевичей) с

Игоря Старого (умер в 945 году), пренебрегая кратковременным узурпатором

Олегом и не считая нужным упоминать "находника" Рюрика, не добравшегося до

Киева.

Под пером же редактора 1118 года Игорь стал сыном Рюрика. Крайне

неточна и противоречива хронология событий и времени княжения князей IX --

начала X века. К счастью для науки, редактирование летописи велось хотя и

бесцеремонно, но недостаточно последовательно: от подробного и интересного

текста Нестора уцелело больше, чем нужно было для того, чтобы читатель мог

воспринять концепцию Ладожанина как единственную версию.

Присматриваясь с этой точки зрения к отрывочным записям Никоновской

летописи, мы видим в них антитезу проваряжской концепции. Автор первичных

записей, несомненно, киевлянин, как и Нестор. Он знает южные события (борьбу

с печенегами и тюрко-болгарами), знает все, что происходит в Киеве, и, самое

главное, на появление "находников" на Западной Двине и у Ильменя он смотрит

глазами киевлянина: киевский князь посылает войска на полочан и на кривичей,

в землях которых появились варяги, киевский князь принимает в столице

новгородских беглецов, бежавших от насилия, творимого в Новгороде Рюриком.

Это уже совершенно иной взгляд на первые годы соприкосновения государства

Руси с варягами!

Невольно возникает вопрос: а не являются ли эти никоновские записи

вторичным пересказом уцелевших где-то фрагментов текста Нестора, изъятых в

свое время одним из редакторов 1116--1118 годов? Форма "дунайчи" (вместо

"дунайцы") с явно новгородско-псковским чоканьем прямо указывает на

причастность северного переписчика к этому тексту, интересовавшему

новгородцев и по содержанию.

На эту мысль наводит не столько киевская точка зрения автора фрагментов

(не каждый киевлянин -- Нестор), сколько наличие и там и здесь, и во

фрагментах и в несомненно Несторовом тексте, такого редкого географического

определения, как "дунайцы" применительно к населению самых низовий Дуная. У

Нестора дунайцы "доныне" указывают городище Киевец как местопребывание Кия.

В никоновских документах это слово всплывает при обсуждении вопроса о том,

где искать себе князя -- у хазар, у полян или у дунайцев. В таком контексте

дунайцы выглядят каким-то государственным объединением, равным по значению

Руси (еще не включившей в себя словен) или Хазарскому каганату, но,

несомненно, отличным от Болгарии и болгар, о которых Нестор писал много и

подробно под их собственным именем. Разгадка "дунайцев" выяснится позже,

когда мы познакомимся с путями русов в Византию и с перепутьем близ устий

Дуная.

Признав концепцию редакторов "Повести временных лет" искусственной и

легковесной, мы должны ответить на вопрос: какова же действительная роль

варягов в ранней истории Руси?

1. Варяжские отряды были привлечены в труднопроходимые русские земли

сведениями об оживленной торговле Руси со странами Востока, что доказывается

нумизматическими данными. Варяги во второй половине IX века начали совершать

набеги и брать дань с северных славянских и финских племен.

2. Киевские князья в 870-е годы предприняли ряд серьезных мер (походы

на кривичей и полочан) для противодействия варягам. Вероятно, в это же время

строятся на севере такие опорные пункты, как Руса и Новгород.

3. Олег (швед? норвежец?) базировался в Ладоге, но на короткий срок

овладел киевским столом. Его победоносный поход на Византию был совершен как

поход многих племен; после похода (удостоверенного текстом договора 911

года) Олег исчез с горизонта русских людей и умер неизвестно где. Легенды

указывали его могилы в самых разных местах. К строительству русских городов

варяги никакого отношения не имели.

4. Новгород долгое время уплачивал варягам дань -- откуп, чтобы

избежать новых набегов. Такую же дань Византия платила русским "мира деля".

5. Наличие сухопутных преград -- волоков на речных путях Восточной

Европы -- не позволяло варягам использовать свое преимущество мореходов (как

это было в Западной Европе). Контрмеры киевских князей содействовали

повороту основных варяжских путей в сторону Волги, а не на Днепр. Путь из

"Варяг в Греки" -- это путь вокруг Европейского континента. Путь же из Киева

к Новгороду и в Балтику назывался путем "из Грек в Варяги".

6. Киевские князья (как и византийские императоры) широко использовали

варяжские наемные отряды, специально посылая за ними в Северную Прибалтику

-- "за море". Уже Осколд собирал варягов (если верить тексту "Повести

временных лет"). Игорь, задумав повторный поход на Византию в 941 году,

"посъла по варяги за море, вабя я на Грькы". Одновременно с варягами

нанимали и печенегов. Варяжские дружинники выполняли дипломатические

поручения киевских князей и участвовали в заключении договоров. Варягов

нанимали и для войны, и для политических убийств: наемные варяги закололи

князя Ярополка в 980 году, варяги убили князя Глеба в 1015 году.