Военный союз на кАрпатах в VI в.

Продолжительный вооруженный напор карпатских славян на империю смыкал их в военные союзы. Карпатские славяне вторгались в пределы Восточной империи не целыми племенами, как германцы наводняли провинции Западной империи, а вооруженными ватагами или дружинами, выде­лявшимися из разных племен. Эти дружины и служили боевой связью отдельных разобщенных племен. Находим следы такого союза, в состав которого входили именно восточные славяне. Повесть временных лет по всем призна­кам составлена в Киеве: составитель ее с особенным сочувствием относится к киевским полянам, отличая их «кроткий и тихий обычай» от зверинских нравов всех других восточных славянских племен, да и знает о них больше, чем о других племенах. Она ничего не говорит ни о готах Германариха, ни о гуннах, вскоре после него затопивших его царство. Но она помнит ряд более поздних вражеских нашествий, испытанных славянами, говорит о болгарах, обрах, хозарах, печенегах, уграх. Однако до хозар она ничего не запомнила о своих любимых полянах, кроме предания об основании Киева. Народные потоки, пронесшиеся по южной России и часто дававшие больно чувствовать себя восточным славянам, как будто ничем не задевали восточного славянского племени, ближе всех к ним стоявшего, полян. В памяти киевского повест­вователя XI в. уцелело от тех далеких времен предание только об одном восточном славянском племени, но таком, которое жило далеко от Киева и в XI в. не принимало вид­ного участия в ходе событий. Повесть рассказывает о нашествии аваров на дулебов (в VI—VII вв.):

«Те же обры воевали со славянами и покорили дуле­бов, тоже славян, и притесняли женщин дулебских: соби­раясь ехать, обрин не давал запрягать ни коня, ни вола, а приказывал заложить в телегу 3, 4, 5 женщин, и они везли его; так мучили они дулебов. Были обры телом велики, а умом горды, и истребил их Бог, перемерли все, не осталось ни единого обрина, и есть поговорка на Руси до сего дня: погибоша аки обре».

Вероятно, благодаря этой исторической поговорке и попало в Повесть предание об обрах, которое носит на себе черты былины, исторической песни, составляющей, может быть, отдаленный отголосок целого цикла славянских песен об аварах, сложившегося на карпатских склонах. Но где были во время этого нашествия поляне и почему одним дулебам пришлось так страдать от обров? Неожи­данно с другой стороны идет к нам ответ на этот вопрос. В сороковых годах Х в., лет за сто до составления Повести временных лет, писал о восточных славянах араб Масуди в своем географическом сочинении «Золотые луга». Здесь он рассказывает, что одно из славянских племен, коренное между ними, некогда господствовало над прочими, верховный царь был у него, и этому царю повиновались все прочие цари; но потом пошли раздоры между их племенами, союз их разрушился, они разделились на отдель­ные колена, и каждое племя выбрало себе отдельного царя. Это господствовавшее некогда славянское племя Масуди называет валинана (волыняне), а из нашей Повести мы знаем, что волыняне — те же дулебы и жили по Запад­ному Бугу. Можно догадываться, почему киевское предание запомнило одних дулебов из времен аварского нашествия. Тогда дулебы господствовали над всеми восточными сла­вянами и покрывали их своим именем, как впоследствии все восточные славяне стали зваться Русью по имени глав­ной области в Русской земле, ибо Русью первоначально называлась только Киевская область. Во время аварского нашествия еще не было ни полян, ни самого Киева, и масса восточного славянства сосредоточивалась западнее, на скло­нах и предгорьях Карпат, в краю обширного водораздела, откуда идут в разные стороны Днестр, оба Буга, притоки верхней Припяти и верхней Вислы.

Итак, мы застаем у восточных славян на Карпатах в VI в. большой военный союз под предводительством князя дулебов. Продолжительная борьба с Византией завязала этот союз, сомкнула восточное славянство в нечто целое. На Руси во времена Игоря еще хорошо помнили об этой первой попытке восточных славян сплотиться,

соединить свои силы для общего дела, так что арабский географ того времени успел записать довольно полное известие об этом. Сто лет спустя, во времена Ярослава 1, русский повествователь отметил только поэтический обры­вок этого исторического воспоминания. Этот военный союз и есть факт, который можно поставить в самом начале нашей истории: она, повторю, началась в VI в. на самом краю, в юго-западном углу нашей равнины, на северо-восточных склонах и предгорьях Карпат.