4.Из воспоминаний ф.Ф. Раскольникова.13

Громадные залы дворца наполняются депутатами. Рабочие и работницы, пришедшие по билетам для публики, заранее занимают места на хорах. В одном из больших зал[ов] собираются члены фракции большевиков. Без прений принимаем решение не выставлять своей кандидатуры в председатели Учредилки, а поддержать Марию Спиридонову, кандидата фракции левых эсеров.

Вдруг мы узнаем, что эсеры устроили демонстрацию, которая с антисоветскими лозунгами движется к Таврическому дворцу. Вскоре сообщают, что на углу Кирочной и Литейного демонстрация рассеяна красными войсками, стрелявшими в воздух.

На бронзовом циферблате стрелка подходит к четырем часам...

На высокую кафедру с трудом и одышкой подымается дряхлый старик, обросший длинными волосами и длинной седой бородой. Это – земский деятель, бывший народоволец Швецов... Старчески трясущейся рукой Швецов берется за колокольчик и неуверенно трясет им, оглашая зал звонкими, дребезжащими звуками.

Эсеры хотели открыть Учредительное собрание самостоятельно и независимо от советской власти. Напротив, нам было важно подчеркнуть, что Учредительное собрание открывается не путем самопроизвольного зачатия, а волею ЦИКа, который отнюдь не намерен передавать Учредилке свои права хозяина Советской страны.

Видя, что Швецов всерьез собирается открыть заседание, мы начинаем бешеную обструкцию. Мы кричим, свистим, топаем ногами, стучим кулаками по тонким деревянным пюпитрам. Когда все это не помогает, мы вскакиваем со своих мест и с криком «долой» кидаемся к председательской трибуне. Правые эсеры бросаются на защиту старейшего. На паркетных сту­пенях трибуны происходит легкая рукопашная схватка.

Швецов растерянно звонит в колокольчик и беззвучно шевелит бледными, трясущимися губами. Своим шумом мы заглушаем его слабый старческий голос. Кто-то из наших хватает Швецова за рукав пиджака и тащит его с трибуны. Вдруг рядом с осанистым, рыхлым Швецовым на председательском возвьшении вырастает узкоплечий и худощавый Свердлов в черной кожаной куртке. С властной уверенностью берет он из рук оторопевшего старца светлый никелированньгй колокольчик и осторожным, но твердым жестом хладнокровно отстраняет Швецова.

Неистовый шум, крики, протесты, стук каблуков по пюпитрам несутся со скамей взволнованных эсеров и меньшевиков. Но Свердлов, как мраморный монумент, с невозмутимым спокойствием застыл на трибуне и с вызывающей насмешкой окидывает противников сквозь крупные, овальные стекла пенсне. Он хладнокровно звонит в колокольчик и делает широкий, по­велительный жест худой волосатой рукой, безмолвно призывая собрание восстановить тишину. Когда постепенно шум смолкает, Свердлов с необыкновенным достоинством и внятной октавой на весь зал возглашает:

– Исполнительный комитет советов рабочих и крестьянских депутатов поручил мне открыть заседание Учредительного собрания...

Яков Михайлович с достоинством сходит с трибуны, уступая место (выбранному председателю Учредительного собрания) сияющему Чернову. Не садясь в кресло, Чернов произносит цветистую речь. Сегодня он, видимо, не в ударе и говорит вяло, с трудом, с напряжением, искусственно взвинчивая себя в наиболее патетических местах... Публике, переполняющей хоры, надоедает его пустая и нудная болтовня, и она сверху подает реплики. Чернов теряет терпение, предлагает шумящим удалиться и, наконец, угрожает «поставить вопрос о том, в состоянии ли здесь некоторые вести себя так, как это подобает членам Учредительного собрания». Бессильные угрозы Чернова окончательно выводят нас из себя. В шуме и гаме тонут слова Чернова, который, как за спасательный круг, хватается за дребезжащий колокольчик. И в бессилии он погружается в широкое, массивное кресло, откуда торчит лишь его седая, кудлатая голова.

Вопросы и задания:

1. О каком событии рассказывает автор? Вспомните, когда оно было.

2. На основании текста и знаний по истории покажите тактику большевиков в отношении Учредительного собрания.

3. Вспомните чем и когда закончилась деятельность Учредительного собрания? Как вы думаете, почему общество не выступило в его защиту?