4. Из воспоминаний г.Л. Смидовича о репрессиях 1937 – 1938 гг.

... 1937 – 38 годы. Волна репрессий сталинской инквизиции поднялась до шторма. В народе эти годы почему-то получили название «ежовщины». (Ежов был до середины 1938 г. нач[альником] КГБ, когда был устранен и уничтожен, как чрезмерно осведомленный. Его высокий пост занял нач[альник] КГБ Грузии Лаврентий Берия). <...>

В 1937 г. в Москве появилось новое внесудебное ведомство для ускоренного принятия карающих решений в отношении многих тысяч «врагов народа», не заслуживающих рассмотрения в высоких судебных инстанциях, с участием Вышинского и пр[очих] высокопоставленных «деятелей правосудия».

Этот карающий меч для «мелкой сошки» назывался «Особым совещанием» (и не только для мелкой), куда входили: представитель ЦК, представители Верховной прокуратуры и КГБ. «Дела» стряпались стремительными темпами. Без этих темпов невозможно было в сжатые сроки переварить многие тысячи заключенных хотя бы по вместимости тюрем Москвы, республиканских, краевых, областных и районных центров страны. В Москве была, например, известная всем, подследственная внутренняя тюрьма «Лубянка» на пл. Дзержинского военная – Лефортово, еще какая-то тюряга за пределами города. Пересыльная «Бутырка» была переполнена до краев, с трехъярусными нарами. «Таганка» обслуживала друзей народа - уголовников. Вот и все возможности тюремного фонда столицы. <...>

«Особым совещанием» была разработана совершенно новая, «прогрессивная» форма внесудебного разбирательства по каждому «делу». Скоростной допрос или лучше «дознание» (как при Малюте Скуратове) и скоростное заочное, без свидетельских показаний, решение «совещания» укладывалось, в общей сложности, в две-три недели, максимум в месяц, и осужденный был «готов» для пересыльной тюрьмы и лагеря. На отправке в пересылку роль «совещания» завершалась. <...>

Вопросы и задания:

1. Что вы знаете о причинах и масштабах политики репрессий?

2. Каково отношение автора к этой политике? Подтвердите свое мнение цитатами.