Экономическое развитие России в конце XIX- начале XX века

За 1815—1861 гг. число фабрик и заводов России увеличилось в 3,5 раза, а число рабочих — в 3 раза. За 1860—1880 промышленное производство увеличилось в 2,5 раза.

В царствование Александра III промышленная политика правительства, основанная ранее на принципах свободной конкуренции, либеральной таможенной политики, «свободы» отношений между предпринимателями и рабочими, сменяется политикой государственного регулирования экономических и социальных отношений. Протекционизм, высокие таможенные пошлины на ввозимую из-за границы промышленную продукцию, помощь одним отраслям и некоторое сдерживание других, введение регламентации условий фабрично-заводского труда — основные направления этого регулирования.

Только за 1885—1913 годы крупные акционерные предприятия увеличили свои фонды в 11,1 раза, хотя мелкие передние предприятия росли значительно медленнее. Средний рост производственных фондов составлял за 1885—1913 годы 596 %, или 7,2 % в год, то есть выше, чем в США за тот же период. Механизация производства проходила ускоренными темпами. Если в 1860 году было внедрено машин на 16,5 млн руб., то в 1870 г. уже на 65 млн руб., а в 1913 году — на 340 млн руб. Если в 1860 году в производстве работало механического оборудования на 100 млн руб., в 1870 году — на 350 млн руб., то в 1913 году — почти на 2 млрд руб., то есть ежегодно обновлялось около пятой части технического парка машин.

Темпы роста производства средств производства на частных предприятиях в России были в два раза выше темпов роста лёгкой и пищевой промышленности. В результате удельный вес производства средств производства достиг 43 % всей промышленной продукции, 63 % оборудования и средств производства, необходимых в промышленности, производились внутри страны и только немногим более трети ввозилось из-за границы.

В 1910 году в России 53 % промышленных рабочих работало на предприятиях с числом занятых свыше 500 человек, в США соответствующий показатель составлял 33 %. На предприятиях с числом рабочих свыше 1000 человек в России было занято 44 % рабочих, что в два с лишним раза больше, чем в промышленности США.

В приведенные данные фабричной инспекции не вошли наиболее крупные казённые и все металлургические заводы. Включая и эти заводы, норма концентрации рабочих на крупнейших заводах России повышается в полтора раза. Таким образом, доля крупных предприятий в России была в три раза больше, чем в Германии и США.

Заводов-гигантов с числом рабочих свыше 5000 насчитывалось в Германии в 1907 году всего 12, тогда как в России в одном Петербурге их было больше, чем во всей Германии (14 заводов). По всей же России заводов-гигантов насчитывалось 35.

За первое десятилетие царствования Николая II государственный бюджет России увеличился с 965 до 1 947 млн руб., то есть более чем в 2 раза. В 1902 году он в полтора раза и более превосходил госбюджеты Англии, Франции, Германии, являясь первым по своим размерам. Примерно половину доходов бюджета составляли косвенные налоги и около четверти — доходы государственного хозяйства (государственных заводов, фабрик, железных дорог и т. п.). Причем доходы государственных хозяйств выросли за десятилетия в 3,5 раза. Это означало, что сосредоточение народных ресурсов происходило не только за счёт усиления налогообложения, но и путём развития государственного хозяйства.

В 1895 году Россия перешла на систему золотого обращения и установила чрезвычайно строгие условия для выпуска в обращение кредитных билетов, которые должны были обязательно обеспечиваться золотом. Уже к 1904 году золотой запас Государственного банка России составлял 903 млн руб., тогда как кредитных билетов было выпущено на 578,4 млн руб., то есть золотое покрытие составляло 156 %. К 1914 году этот показатель несколько снизился, составляя 101 % золотого покрытия при увеличении денежного обращения: 1664,7 млн руб. кредитных билетов обеспечивались 1695,2 млн руб. золотого запаса^[7]. Вместе с положительным торговым балансом страны, твердая обеспеченность российской валюты придавала уверенностьиностранным инвестициям, способствуя привлечению иностранных капиталов в страну^[8].

Начиная с 1876—1880 гг. вплоть до 1913 г. Россия имела активный непрерывный торговый баланс. С 1886-го по 1913 год она вывезла товаров на 25,3 млрд золотых руб., а ввезла только на 18,7 млрд руб., то есть обеспечила приток золота и валюты в страну на 6,6 млрд руб.

В конце XIX — начале XX века происходит постепенное распространение промышленного производства по территории России. Продолжался быстрый рост промышленности на Юге России и в Закавказье. В связи с постройкой Сибирской железной дороги усиливается промышленное освоение Сибири. Прежде всего, ускоряется добыча угля. Тем не менее, по-прежнему около половины продукции давали промышленный Центр, Северо-запад и Восточная Прибалтика. Высокая степень концентрации промышленности становится ещё очевиднее, если учесть, что на 11 наиболее развитых губерний Европейской России (Московская, Петербургская, Владимирская, Екатеринославская, Лифляндская, Киевская, Херсонская, Пермская, Костромская, Харьковская, Донская) приходилось 63 % промышленного производства.

Во второй половине XIX века Россия стремительно наращивает производство каменного угля. По темпам роста она во много раз перегнала западные страны. С середины XIX века производство угля в России возросло в 169 раз (в США в 63 раза), достигнув в 1913 году 2,2 млрд пудов. Удельный вес России в мировом производстве угля значительно вырос.

В 1870-м добывалось 27 тыс. тонн нефти, в 1880—360 тыс. тонн, в 1890 — 3 978 тыс. тонн, то в 1900 — 10 362 тыс. тонн. В начале XX века уровень добычи нефти стабилизируется и даже несколько снижается. Последнее объясняется главным образом ухудшением условий разработки нефтяных пластов, так как самые лучшие пласты, дававшие частые и обильные фонтаны, истощились. Основными районами добычи нефти вплоть до революции были Бакинский и Грозненский (98 % добычи). Всего за 1861—1913 годы добыча нефти выросла в 1,5 тыс. раз по общим темпам роста за этот период, опередив все остальные страны мира и США. Общая добыча нефти перед первой мировой войной составляла в России 10 млн тонн, или 18-19 % общемировой добычи. По этому показателю Россия занимала второе место после США.

Центр металлургии в России передвигается с Урала на Донбас. Уже в 1911—1913 годах три четверти чугуна давал Донбас. Уральская металлургическая промышленность из-за отсутствия близких источников каменного угля и из-за отсталой технической оснащённости значительно проигрывала по сравнению с Югом. Южный металлургический район имел рядом богатые месторождения железной руды (прежде всего, Криворожское и Керченское) и угля (Донецкий бассейн). Главным поставщиком руды на Юге являлось Криворожское месторождение, в меньшей степени разрабатывалось Керченское (соответственно 335 и 24 млн пудов). Перед первой мировой войной доля России в мировом производстве чугуна достигла 6 %. По производству стали Россия вышла на 4-е место в мире, а по производству чугуна заняла 5-е. Россия экспортировала рельсы в Италию, Данию, Болгарию, Румынию, Аргентину, Мексику, Китай, Японию. Россия полностью удовлетворяла свою потребность в чугуне, железе и стали за счёт внутреннего производства.

С 1861 по 1913 годы промышленность России выросла в 13 раз. Темпы экономического роста были самыми высокими в мире, а по отдельным отраслям просто гигантскими — производство стали возросло в 2234 раза, нефти — в 1469 раз, угля — в 694 раза, продукции машиностроения — в 44 раза, продукции химии — в 48 раз. К началу первой мировой войны Россия перестала быть преимущественно сельскохозяйственной страной: в 1912 году сельское хозяйство дало продукции на 6,1 млрд руб., а промышленность — на 5,6 млрд руб. Народный доход России, по самым приуменьшенным расчётам, вырос с 8 млрд руб. в 1894 году до 22-24 млрд в 1914 году, то есть почти в три раза. Средний доход населения России удвоился. Особенно высокими темпами росли доходы рабочих в промышленности. За четверть века они возросли не менее чем в три раза.

Многие годы царствования Николая II характеризовались бездефицитным госбюджетом, то есть государственные доходы превышали госрасходы. В предвоенное десятилетие превышение государственных доходов над расходами составляло 2,4 млрд руб. Государственные финансы процветали. За счёт всего этого были отменены выкупные платежи крестьян, понижены железнодорожные тарифы, ликвидированы некоторые виды налогов.

В первую половину царствования Николая II сокращалось потребление спиртных напитков на душу населения. За 1894—1904 годы оно снизилось с 7,4 литра до 7 литров — один из самых низких показателей потребления алкоголя в мире. В это время в России пили в 6 раз меньше, чем во Франции, в 5 раз меньше, чем в Италии, в 3 раза меньше, чем в Англии, в два раза меньше, чем в Германии.

За годы царствования Николая II общие расходы на дело народного образования и культуры выросли в 8 раз и более чем в два раза опережали затраты на образование во Франции и в полтора раза — в Англии. За 1894—1914 годы бюджет Министерства народного просвещения вырос в 6 раз, число учащихся в высших и средних учебных заведениях увеличилось в 3 раза, а в начальных — в два раза. По количеству женщин, обучавшихся в высших учебных заведениях, Россия занимала первое место в Европе.

Закон 2 июня 1897 года впервые вводил нормирование рабочего дня. По этому закону для рабочих, занятых днем, рабочее время не должно было превышать 11,5 часов в сутки, а в субботу и предпраздничные дни — 10 часов. «Для рабочих, занятых, хотя бы отчасти, в ночное время, рабочее время не должно превышать 10 часов в сутки». Чуть позднее в промышленности России законодательно устанавливается 10-часовой рабочий день.

С 1908 года в России вводится обязательное бесплатное начальное обучение. Для этого каждый год открывалось дополнительно более 10 тыс. государственных школ, число которых к 1913 году достигло 130 тыс.

Российское государство в феврале-октябре 1917

К началу 1917 года затянувшаяся Первая мировая война сильно накалила обстановку в Петрограде. Железные дороги Российской Империи были относительно неразвиты; так, на начало войны в России приходилось 1,1 км железных дорог на 100 км² территории при 10,1 в Германии; общая протяжённость железных дорог в России уступала США в 6 раз. С учётом больших расстояний это привело к кризису в снабжении крупных городов хлебом — до трети подвижного состава было мобилизовано на нужды армии, а многие составы были к 1917 году уже сильно изношены. Импорт локомотивов застрял в Архангельске, связанном с центральными областями устаревшей одноколейной дорогой. На зиму 1916/1917 года Петроград получал до трети требуемого хлеба, и до половины топлива.

Серьёзной ошибкой стало размещение в Петрограде в целях экономии до 160 тыс. вчерашних крестьян, мобилизованных в армию, вместе с пригородами — до 340 тыс. Многие из солдат крайне болезненно воспринимали собственную мобилизацию, и, кроме того, жили в стеснённых условиях — так, в Петрограде 160 тыс. солдат были размещены в казармах, рассчитанных на 20 тыс.

Последней каплей стало закрытие 21-22 февраля властями крупнейшего в Петрограде Путиловского завода — рабочие попытались поднять забастовку, несмотря на то, что завод с началом войны был национализирован, а забастовки на казённых военных заводах запрещались. Этот шаг выбросил на улицы 36 тыс. озлобленных рабочих.

Попытки разогнать демонстрации силой привели к тому, что 27 февраля взбунтовалась учебная команда запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка. В течение нескольких дней мятеж распространяется практически на весь Петроградский гарнизон. Толпа солдат и рабочих осаждает Государственную думу IV созыва, продолжавшую заседать, несмотря на то, что 25 февраля император объявил её распущенной.

В ходе событий восставшие по образцу революции 1905 года образуют Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, выпускающий Приказ № 1. Большинство в первом составе Петросовете принадлежит партиям эсеров и меньшевиков.

1 марта, по ряду свидетельств, на сторону революции переходит двоюродный брат Николая II, великий князь Кирилл Владимирович, с красным бантом на груди приведший к Государственной думе Гвардейский экипаж.

2 марта Николай II отрекается от престола в пользу своего младшего брата, великого князя Михаила Александровича. Отречение происходит под давлением генералитета, в первую очередь начальника штаба Ставки генерала Алексеева и командующих фронтами, единогласно ответивших согласием на телеграммы Алексеева о желательности отречения. Действия высшего генералитета впоследствии становятся поводом для обвинения ряда царских генералов в «масонском заговоре» так называемой «Великой ложи». В любом случае, мотивы заговорщиков очевидны — спасение монархии через отречение потерявшего популярность императора.

Однако 3 марта отрекается и великий князь Михаил Александрович, опасаясь самосуда со стороны восставших; представители Госдумы заявляют ему, что «не гарантируют безопасность». Великий князь передаёт вопрос о государственном устройстве России на рассмотрение будущего Учредительного собрания.

В этих условиях единственной властью остаётся Государственная Дума IV созыва, сформировавшая до выборов в Учредительное Собрание Временное правительство России во главе с князем Львовым.

Новое правительство объявляет амнистию до 90 тыс. чел., отменяет цензуру, проводит реформы рабочего законодательства, отменяет монархические символы и знаки отличия. В числе прочих мер проходит предоставление женщинам полных политических прав, и отмена «черты еврейской оседлости». Отменяется обер-прокурорский надзор за Священным Синодом, распускается полиция, заменяемая «народной милицией». Временное правительство отказывается ввести восьмичасовой рабочий день, но он вводится революционными рабочими явочным порядком. Новая власть отменяет смертную казнь, освобождает политических заключённых.

Во внешней политике Временное правительство придерживается курса на продолжение «войны до победного конца». Вместе с тем признаётся независимость Польши, де-факто и так независимой с 1915 года, с началом германской оккупации, при условии «свободного военного союза» с Россией.

Политический строй допетровской Руси

Царская власть

В руках царя была сосредоточена вся полнота верховной государственной власти, законодательной, исполнительной и судебной. Все правительственные действия органов власти совершались от имени царя и по царскому указу. Духовенством было разработано мощное идеологическое обоснование царской власти. В обществе было распространено представление о безальтернативности власти царя, как элемента русского государственного устройства. Например, в 1612 г. второе земское ополчение рассылало по городам грамоты, в которых говорило о необходимости «выбрати общим советом государя, чтоб до конца не разорится. Сами, господа, все ведаете: как нам ныне без государя против общих врагов… стояти?». В 1677 г. русский резидент в Польше Тяпкин писал в Москву, что «не такие тут порядки, что в государстве Московском, где государь как пресветлое солнце в небеси единый монарх и государь просвещается, и своим государским повелением, яко солнечными лучами, всюду един сияет, единого слушаем, единого боимся, единому служим все».

Власть московского государя была формально неограниченной, но лишь в руках Ивана Грозного и лишь в период опричнины власть эта превращалась в необузданный произвол. Вообще же московский государь был — не формально, а морально — ограничен старыми обычаями и традициями, в особенности церковными. Московский государь не мог и не хотел делать того, что «не повелось». Современник царя Алексея Михайловича Григорий Котошихин писал: «А вновь Московский царь князем учинить не может никого, потому что не обычай тому есть, и не повелось». Попытка нарушения старых традиций и обычаев, предпринятая Лжедмитрием I, окончилась его гибелью; она удалась лишь Петру I, после того как сами эти обычаи и традиции «поизшатались».

Не желая сам нарушать установленных морально-религиозных правил и правовых норм, царь тем более не желал допустить их нарушения подчиненными ему властями. К государю стекалось множество жалоб населения («челобитья великие и докука беспрестанная») на злоупотребления должностных лиц, и правительство пыталось устранить поводы для этих жалоб постоянным контролем над органами суда и администрации и законодательным регулированием их деятельности. Первый московский царь издал в 1550 г. свой Судебник, а через сто лет, при царе Алексее Михайловиче, был издан новый кодекс «Соборное Уложение» (1649 г.), «чтобы Московского государства всяких чинов людем суд и расправа была всем ровна». Кроме общего свода законов, Московское правительство издавало, от имени государя, множество частных «уставных грамот», «наказов» и разного рода инструкций и предписаний, которые имели целью регулировать действия различных органов власти и охранять население от их злоупотреблений. Разумеется, на практике гроза царского гнева («опалы») далеко не всегда была достаточной защитой против произвола и злоупотреблений подчиненных органов власти.

Боярская дума

Боярская дума составляла круг ближайших советников и сотрудников царя и долгое время стояла во главе древнерусской администрации. Боярство в XVI—XVII вв., было высшим «чином», или рангом, которым государь «жаловал» своих ближайших помощников. Однако он никогда не жаловал в боярский чин людей «худородных». Существовало несколько десятков знатных фамилий, преимущественно княжеских, члены которых (обычно — старшие члены) «бывали в боярах». Вторым чином в думе были «окольничие» — так же по «жалованию» царя. Эти два первых думских «чина» пополнялись исключительно представителями высшей московской аристократии, и лишь в XVII в. были единичные случаи пожалования боярства людям из среднего служилого слоя (как Матвеев или Ордин-Нащокин при царе Алексее).

Беглый московский подьячий Котошихин рисует такую картину заседаний думы:

«А лучится царю мысль свою о чем объявити, и он им объявя приказывает, чтобы они бояре и думные люди помысля к тому делу дали способ; и кто из тех бояр побольши и разумнее, или кто из меньших, и они мысль свою к способу объявливают; а иные бояре, брады своя уставя, ничего не отвещают, потому что царь жалует многих в бояре не по разуму их, но по великой породе, и многие из них грамоте не ученые и не студированые; однако сыщется и окроме их кому быти на ответы разумному из бо́льших и из меньших бояр. А на чем которое дело быти приговорят, приказывает царь и бояре думным дьяком пометить, и тот приговор записать».

Число бояр и окольничих было невелико, оно редко превышало 50 человек. Кроме главного, аристократического, элемента в состав думы входило несколько думных дворян и трое или четверо думных дьяков, секретарей и докладчиков думы.

Права и полномочия думы не были определены специальными законами; широкая сфера ее компетенции определялась старым обычаем или волею государя. «Дума ведала очень обширный круг дел судебных и административных; но собственно это было законодательное учреждение» (Ключевский). Законодательное значение думы было даже прямо утверждено царскимСудебником; ст. 98-я Судебника гласила:

«А которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершатся, и те дела в сем Судебнике приписывати».

Обычная вводная формула новых законов гласила: «государь указал и бояре приговорили». Нужно, впрочем, иметь в виду, что такой порядок законодательства не был формально обязательным для государя. Иногда он решал дела и издавал распоряжения, имевшие характер законодательных постановлений, единолично; иногда он обсуждал и решал их с небольшим кругом советников, — так называемая ближняя или комнатная дума государя. В общее собрание думы дела поступали или по указу государя или по докладам из приказов. СогласноУложению 1649 г., дума является высшей судебной инстанцией для тех дел, которые в приказах решить «не мочно».

В заседаниях думы иногда присутствовал сам царь (такие заседания назывались «сиденьем царя с боярами о делах»), иногда дума решала дела по указу и полномочию государя, в его отсутствие. Для решения особо важных дел собиралось соединенное заседание думы и «освященного собора», состоявшего из представителей высшего духовенства.

По мере надобности из общего состава думы выделялись особые комиссии — «ответные» (для переговоров с иноземными послами), «уложенная» (для составления проекта нового Уложения), судная и расправная. В конце XVII в. «Расправная палата» превратилась в постоянно действующее учреждение.

Служба бояр окольничьих и думных людей (так назывались думные дворяне и дьяки) не ограничивалась их «сиденьем» в думе. Они назначались послами к иностранным государям, начальниками («судьями») важнейших приказов, полковыми воеводами и городовыми воеводами в большие и важные города.

Земские соборы

Земские соборы, или «советы всея земли», как их называли современники, возникают одновременно с московским царством. «Уложенный» собор 1648—49 гг. принял основы государственного законодательства. Соборы 1598 и 1613 гг. имели учредительный характер и олицетворяли верховную власть в государстве. В эпоху Смутного времени и непосредственно после него деятельность земских соборов сыграла весьма важную роль в деле восстановления разрушенного Смутой «великого Российского царствия».

Первый московский царь, через три года после принятия царского титула созвал (в 1549 г.) первый земский собор, на котором он хотел примирить представителей населения с бывшими областными правителями, «кормленщиками», перед отменой «кормлений». Впрочем, наши сведения о первом земском соборе слишком кратки и неопределенны, и нам мало известно о его составе и деятельности. Зато известен, по документам, состав второго земского собора, который Иван IV созвал в 1566 г., (во время Ливонской войны) для решения вопроса о том, следует ли мириться с королем польским и великим князем литовским на предложенных им условиях. Собор высказался за продолжение войны, предоставляя решение вопроса царю: «а во всем ведает Бог да государь наш…; и мы государю своему изъявили свою мысль…».

По смерти царя Федора Ивановича, с которым прекратилась династия Рюрика на русском престоле, земский собор должен был получить учредительный характер: в Москве не стало более «природного» царя, и собору предстояло избрать нового царя и основать новую династию (в 1598 г.). Собор, которым руководил патриарх Иов, избрал царем Бориса Годунова; правда, чтобы обосновать и оправдать акт избрания царя подданными, избирательная грамота содержит фантастическое утверждение, что оба последних царя старой династии «приказали» или «вручили» свое царство Борису, и подчеркивает родственную связь Бориса с «царским корнем», но в то же время грамота заявляет: «…и вся земля снидохомся и поставихом достойна суща царя и великого князя Бориса Федоровича, всея Руси самодержца, Российской земли государя»; мало того: «патриарх же глаголя: глас бо народа, глас Божий»…

В наступивших затем бурях Смутного времени «глас народа» из риторической фикции превратился в реальную политическую силу. Когда в 1606 г. вступил на престол боярин князь Василий Шуйский «без воли всея земли», то многие отказались признать его своим царем и повсюду вспыхнули восстания против него; «всеа России земля восколебася на него ненавистью, за еже без воли всех градов воцарился бе».

В 1610 г., когда московские бояре и «служилые и жилецкие люди», находясь «между двух огней» (между поляками и русскими «воровскими людьми») согласились принять на царство польского королевича Владислава, они заключили с ним договор, который формально ограничивал его власть и который предусматривал совет всей земли, как нормально действующий законодательный орган: …"суду быти и совершатись по прежнему обычаю и по судебнику Российского Государства; а будет похотят в чём пополнити для укрепления судов, и Государю на то поволити, с думою бояр и всей земли, чтоб было все праведно".

В ляпуновском ополчении 1611 г. «строить землю и всяким земским и ратным делом промышлять» должны были трое воевод, «которых избрали всею Землею по сему всее Земли приговору»; «а буде бояре, которых выбрали ныне всею землею для всяких земских и ратных дел в правительство, о земских делах радети и расправы чинити не учнут во всем в правду, …и нам всею Землею вольно бояр и воевод переменити, и в то место выбрати иных, говоря со всею Землею».

Во втором земском ополчении князя Пожарского, во время его пребывания в Ярославле (весною 1612 г.) образовался постоянный «совет всея земли», который представлял собою временное правительство для ополчения и для значительной части страны. В переписке городов между собою и военных вождей с городами в 1611—12 гг. постоянно выражается мысль о необходимости избрания государя «общим советом», «всею Землею», «всемирным советом», «по совету всего государства» и т. д. Такой «всемирный совет» и был созван в Москву немедленно по освобождении ее от поляков, «и всякие служилые и посадские и уездные люди, для государского обиранья в царствующий град Москву на совет съехалися». Мы знаем, что после долгих споров и разногласий, выборные люди согласились на кандидатуре Михаила Романова, и собор «по всему мирному благосоюзному общему совету» провозгласил Михаила царем (в 1613 г.).

Новый царь удержался на престоле во многом благодаря поддержке земских соборов, которые в течение первых 10 лет его царствования заседали почти непрерывно. Возвратившийся из польского плена отец царя Филарет, ставший в 1619 г. патриархом Московским и соправителем своего сына, также находил нужным сотрудничество правительства и выборного органа.

С усилением государственной власти во 2-й половине XVII в., с ростом бюрократизации управления и с ослаблением земского самоуправления на местах земские соборы приходят в упадок.

В состав земских соборов входили три элемента: «освященный собор» из представителей высшего духовенства, боярская дума и представители служилого и посадского классов Московского государства (обыкновенно около 300—400 человек). В XVI веке в качестве представителей от населения приглашались не специально избранные депутаты, но преимущественно должностные лица, стоявшие во главе местных дворянских и посадских обществ. Принимая то или иное решение, члены собора обязывались в то же время быть ответственными исполнителями этого решения. В эпоху Смутного времени соборное представительство могло быть, конечно, только выборным, и при новой династии главным элементом на соборе являются те «добрые, разумные и постоятельные люди», которых выберет земля.

«Вообще состав собора был очень изменчив, лишен твердой, устойчивой организации» (Ключевский). Постоянными элементами соборного представительства были представители служилого и посадского населения (в разном числе и в разных комбинациях). Свободное северное крестьянство, которое образовало с посадскими людьми общие «всеуездные миры», было также представлено на соборах, но масса крепостных крестьян там представлена не была.

Центральное управление. Приказы

Органами центрального управления в Московском государстве были приказы. Московские приказы развились из тех первоначально единоличных и временных правительственных поручений, которые московский великий князь давал своим боярам и вольным слугам, «приказывая» им ведать какую-либо отрасль дворцового хозяйства и управления; в XVI—XVII вв. «эти единоличные поручения превратились в сложные и постоянные присутственные места, получившие название изб или приказов. Так как приказы возникли не по одному плану, а появлялись постепенно по мере надобности с усложнением административных задач, то распределение правительственных дел между ними представляется чрезвычайно неправильным и запутанным, на наш взгляд» (Ключевский).

Одни приказы ведали известный род дел на всей государственной территории, другие, наоборот, ведали все (или почти все) дела только в отдельных областях, третьи управляли отдельными отраслями дворцового хозяйства, четвертые ведали некоторые небольшие отдельные предприятия с несколькими десятками занятых лиц (как приказы Аптекарский и Книгопечатный). Имелось до 15 приказов по военному управлению, не менее 10 по государственному хозяйству, до 13 по дворцовому ведомству и 12 приказов «в сфере внутреннего благоустройства и благочиния».

Важнейшими приказами общегосударственного значения были следующие:

Посольский приказ, ведавший внешние сношения;

Поместный приказ, ведавший служилое землевладение;

Разрядный приказ, или Разряд, заведовавший военным делом и назначением командного состава;

Холопий приказ ведал регистрацией холопов;

Разбойный приказ (с подчиненными ему губными старостами на местах) ведал важнейшие уголовные дела по всему государству;

было несколько судных приказов;

приказы Большой казны и Большого прихода ведали государственное хозяйство и финансы;

важнейшими территориальными приказами были Малороссийский, Сибирский, а также двОрцы Казанский, Новгородский, Тверской.

Начальниками, или «судьями», главнейших приказов были обычно бояре и «думные люди» «с товарищи»; с ними в приказах сидели дьяки (секретари) и подьячие (писцы); второстепенными приказами управляли дворяне с дьяками или одни дьяки. По подсчетам Котошихина, дьяков было в Московском государстве «со 100 человек, подьячих с 1000 человек». Главными деятелями и двигателями приказного управления были дьяки, так как аристократические начальники приказов зачастую не могли хорошо разбираться в бюрократической деятельности.

При той системе бюрократической централизации, которая развилась в Московском государстве в XVII в., московские приказы были завалены бесконечным количеством судебных и административных дел, в частности, множеством донесений и запросов от местных управителей-воевод, которые, опасаясь государева гнева в случае ошибки («оплошки»), обращались в Москву по всяким мелочам с обычным своим запросом: «и о том великий Государь что укажет?» Подавляющее большинство этих дел, возникавших как по воеводским «отпискам», так и по челобитным частных лиц, решали дьяки, знатоки законов, указов, наказов (инструкций) и канцелярских обычаев. Иногда дела залеживались подолгу в одном приказе, иногда бумаги долго путешествовали из одного приказа в другой, ибо если дело представляло какие-либо неясности и затруднения, то получивший бумагу дьяк рад был отправить ее в другой приказ или «положить под сукно».

Уровень коррупции был очень высок. Приказные дьяки, как жаловались царю выборные люди на Соборе 1642 г., «обогатев многим богатством неправедным своим мздоимством», накупили себе вотчин и настроили себе домов «палат каменных таких, что неудобь-сказуемо».

[править]Местное управление и самоуправление

Местное управление в Московском государстве XV и первой половины XVI вв. находилось в руках наместников и волостелей. Наместники правили городами и «подгородними станами», волостели управляли волостями; их подчиненные органы — тиуны, доводчики, праветчики, недельщики — были их слугами (а не государственными чиновниками).

Должности областных управителей назывались «кормлениями», а они сами — «кормленщиками». «Управитель кормился насчет управляемых в буквальном смысле этого слова. Содержание его состояло из кормов и пошлин. Кормы вносились целыми обществами в определенные сроки, пошлинами отдельные лица оплачивали правительственные акты, в которых они нуждались» (Ключевский).

Чтобы оградить население от произвола и злоупотреблений «кормленщиков», правительство проводило нормировку кормлений. В уставных и жалованных грамотах, которые давались самим кормленщикам, была установлена своего рода такса, подробно определявшая доходы кормленщика, кормы и пошлины. Потом натуральные кормы (хлеб, масло, мясо, птица и т. д.) были переложены на деньги, а сбор кормов с населения был поручен выборным от обществ (старостам, сотским и др.). Судебная власть кормленщиков была ограничена двойным надзором за их деятельностью — сверху и снизу. Надзор сверху выражался в «докладе», то есть в том, что некоторые, наиболее важные, дела из суда кормленщиков переносились для окончательного решения в центральные учреждения. С другой стороны, судебные действия наместников и волостелей подчиняются надзору представителей местных обществ.

Посадские и волостные общества издавна имели свои выборные органы, старост и сотских. Со 2-й половины XV в. эти выборные земские власти становятся все более деятельными участниками местного управления и суда; или общие земские власти, или специально выбранные местными обществами «судные мужи», «добрые люди», «лучшие люди» привлекаются в суд наместников и волостелей; как знатоки местных юридических обычаев и как защитники интересов местных обществ, они должны были «в суде сидети и правды стеречи», то есть наблюдать за правильностью судопроизводства. Первый судебник (1497 г.) установил, как общее правило, что на суде кормленщиков должно «быти старосте и лутчим людем; а без старосты и без других людей суда наместником и волостелем не еудити». То же правило подтверждалось рядом «уставных грамот», данных отдельным местным обществам. Царский судебник 1550 г. устанавливает обязательное присутствие в наместничьем суде старост и «лучших людей, целовальников» или «судных мужей» и повторяет предписание: «А без старосты и без целовальников суда не еудити».

Дальнейшим моментом в реформе местного суда и управления в XVI в. является замена суда кормленщиков судом выборных земских властей. Сначала из рук наместников и волостелей изъемлется суд по тяжелым уголовным преступлениям, так называемое «губное дело» («разбойные и татиные и убивствеиные дела»), и передается в руки избираемых местными обществами «губных старост» и их помощников «губных целовальников». Губные старосты избирались из дворян и детей боярских всеми классами населения, включая крестьян; губные целовальники избирались из среды тяглых (посадских и сельских) людей; губным старостам подчинялись также выборные, низшие полицейские агенты — сотские, пяти-десятские и десятские.

Наконец, при Иване IV правительство делает следующий, важный и решительный, шаг в деле реформы местного управления и суда. Реформа Ивана IV имела целью вовсе отменить кормления, заменив наместников и волостелей выборными земскими властями, «излюбленными» старостами и земскими судьями, которым поручался суд по всем делам (уголовным и гражданским) и все местное управление вообще. Вместо кормов и пошлин, которые посадские и волостные люди платили прежде наместникам и волостелям, они должны были теперь платить денежный «оброк» в царскую казну.

Упадок местного самоуправления произошел в XVII веке. Воеводы, которые прежде были преимущественно в пограничных областях «для береженья» от неприятелей, в XVII в. оказываются во всех городах Московского государства, на всем пространстве, от Новгорода и Пскова до Якутска и Нерчинска. Воеводы сосредоточивают в своих руках всю власть, военную и гражданскую.

Воеводы действовали по «наказам» (инструкциям) московских приказов, которым они подчинялись. Лишь «губные» учреждения, с губными старостами во главе, сохраняются как особое, формально самостоятельное ведомство. Земские учреждения в посадах и волостях также сохраняются, но они в течение XVII века всё более теряют свою самостоятельность, все более превращаются в подчиненные, вспомогательные и исполнительные органы приказного воеводского управления. В северных областях и в XVII веке сохраняется крестьянский «мир» — волостной сход с его выборными органами, но сфера их компетенции все более суживается. Волостной суд подчиняется надзору воеводы и решает теперь только мелкие дела.

В период с половины XVI до половины XVII в. «Московское государство может быть названо самодержавно-земским. С половины XVII века оно становится самодержавно-бюрократическим» (Богословский).

[править]Военная организация

В XVI—XVII вв. московское государство находилось в состоянии непрерывной борьбы на три фронта. На западе «борьба изредка прерывалась кратковременными перемириями; на юго-востоке в те века она не прерывалась ни на минуту» (Ключевский). Понятно, что главной задачей и главной заботой московского правительства была организация военных сил государства.

Главную массу московского войска составляло конное ополчение землевладельцев, вотчинников и помещиков, особенно последних. Нуждаясь в военных силах и не имея ни финансовых, ни технических средств для образования регулярной армии, московское правительство раздавало множество «государевых» (то есть государственных) земель в поместья «служилым людям» — под условием несения государевой военной службы. Служба продолжалась для помещиков всю жизнь, от 15-летнего возраста до старости, дряхлости или тяжелого увечья.

Отборной частью дворянского ополчения была тысяча «дворян московских», которые составляли как бы гвардию царя и в то же время служили офицерскими кадрами для провинциальных отрядов.

Все служилые землевладельцы должны были являться на войну «конны, людны и оружны», то есть на своих конях, со своим вооружением и со своими военными слугами, — в числе, пропорциональном пространству и качеству владеемой ими земли. Крупные землевладельцы-вотчинники, князья и бояре, выступали на войну с целыми отрядами своих вооруженных слуг. Однако все это огромное московское войско представляло собою в сущности вооруженную толпу, которая лишена была правильного военного обучения и которая, вернувшись из похода, разъезжалась по домам.

Уже в XVI в. правительство было озабочено организацией военных частей, которые имели бы более постоянный и более регулярный характер. Такими стали стрелецкие полки; около 20 стрелецких полков, численностью около 1000 человек каждый, служили в Москве и жили в подмосковных стрелецких слободах. В наиболее важных провинциальных городах и в пограничных крепостях также существовали отряды стрельцов; кроме стрельцов в городах, имевших военное значение, находились отряды пушкарей (крепостной артиллерии), казаков и отряды служилых людей сторожевого и технического характера: ямщики (для почтовой службы), воротники, казенные плотники и кузнецы. Все перечисленные группы составляли кадры «служилых людей по прибору»; они набирались, или «прибирались», на службу из низших слоев населения; они жили с семьями в своих домах в подгородных слободах (стрелецкая, пушкарская, казацкая, ямская) и получали от правительства земельные наделы, а частью занимались торговлей и разными ремеслами, но всегда должны были быть готовы на государеву службу.

В случае войны с посадского и крестьянского населения собирались дополнительные кадры «даточных людей», главным образом для обозной и разной вспомогательной службы при войске.

Татары и некоторые другие восточные народы, подчиненные московскому правительству, в случае войны поставляли особые конные отряды для совместных действий с московскими войсками.

Военно-техническая отсталость московских "ратных людей, обнаружившаяся в XVII в. в столкновениях с западными соседями, побудила московское правительство в XVII в. завести у себя «полки иноземного строя» — солдатские (пехота), рейтарские (конница) и драгунские (смешанного строя); полки эти набирались из русских вольных «охочих» людей и обучались наемными иностранными офицерами. Но в XVII в. эти полки еще не составляли постоянного регулярного войска; они формировались лишь во время войны и распускались по окончании военных действий. Только немногочисленные кадры иноземных офицеров оставались на службе и на жалованье московского правительства; они жили в Немецкой слободе под Москвой, и в конце XVII века у них учился военному делу Петр I.

Наименования российского государства

Традиционно датой начала русской государственности считается 862 год, к которому «Повесть временных лет» относит призвание варягов-руси (о происхождении этого народа существуют различные версии) в Новгород Великий племенными союзами восточной Прибалтики и верхнегоПоволжья: восточнославянскими словен и кривичей и финно-угорскими чуди, мери и веси. В 882 году династия Рюриковичей захватила Киев и овладела также землями полян, древлян, северян, радимичей, уличей и тиверцев, вместе составившими основную территорию Древнерусского государства.

Древнерусское государство

Также Русь, Русская земля. В Западной Европе — «Руссиа» и Русия (Russia, Ruscia, Rusca, Rutigia). С XI века употребляется название «князь русских». А в начале XII века (в папских грамотах) появляется название «Руссиа». В Византии — Ρως, «Рос», Название «Росия» (греч. Ρωσία) впервые использовано в сер. X века Константином Багрянородным.

В период максимального расширения границ Древнерусское государство включало в себя также земли дреговичей, вятичей, волынян, белых хорватов, ятвягов, муромы, мещеры, владения в устье Днепра (Олешье), на нижнем Дону (Саркел) и на берегах Керченского пролива (Тмутараканское княжество). Постепенно племенная знать была вытеснена Рюриковичами, которые уже в начале XI века княжили по всей территории Руси. Племенные названия в течение XI—XII веков постепенно перестали упоминаться (за исключением племенных названий на зависимых от русских князей территориях восточной Прибалтики и бассейна средней Волги). Одновременно начиная уже с конца X века каждое поколение Рюриковичей производило разделы Руси между собой, но последствия первых двух разделов (972 и 1015) постепенно были преодолены путём ожесточённой борьбы за власть, а также пресечения отдельных линий Рюриковичей (1036). Раздел 1054 года, после которого на Руси установился т.н. «триумвират Ярославичей», несмотря на долговременную концентрацию власти в руках младшего ЯрославичаВсеволода (1078—1093), полностью преодолён так и не был. После борьбы за власть после его смерти, осложнённой вмешательствомполовцев, в 1097 году на Любечском съезде князей был установлен принцип «каждый держит отчину свою»^[1].

После того, как союзными действиями князей борьба с половцами была перенесена от южнорусских границ вглубь степей, новому киевскому князю Владимиру Мономаху и его старшему сыну Мстиславу после серии внутренних войн удалось добиться признания частью русских князей своей власти, другие были лишены владений. В это же время Рюриковичи начали заключать внутридинастические браки.

Русские княжества

В 1130-е годы княжества стали постепенно выходить из-под власти киевских князей, хотя владевший Киевом князь по-прежнему считался старшим на Руси. С началом раздробленности русских земель названия «Русь», «Русская земля» в большинстве случаев применяются к Киевскому княжеству.

При распаде Древнерусского государства образовались Волынское княжество, Галицкое княжество, собственно Киевское княжество, Муромо-Рязанское княжество, Новгородская земля,Переяславское княжество, Полоцкое княжество, Ростово-Суздальское княжество, Турово-Пинское княжество, Черниговское княжество. В каждом из них начался процесс образования уделов.

12 марта 1169 года войска десяти русских князей, действовавших по инициативе Андрея Боголюбского, впервые в практике междукняжеских усобиц разграбили Киев, после чего Андрей отдал Киев младшему брату, не покидая Владимир, тем самым, по выражению Ключевского В.О., «оторвал старшинство от места». Сам Андрей, а впоследствии его младший брат Всеволод Большое Гнездо (1176—1212) добивались (временно) признания своего старшинства большинством русских князей.

К началу XIII века наметились и объединительные тенденции. Переяславское княжество отошло во владение владимирских князей, возникло объединённое Галицко-Волынское княжествопод властью старшей ветви потомков Владимира Мономаха. В 1201 году Роман Мстиславич Галицкий, будучи приглашён киевскими боярами на княжение, также отдал город младшему двоюродному брату. В летописи под 1205 годом Роман назван «самодержцем всея Руси». К XIII веку великими князьями кроме киевских стали титуловаться также рязанские, владимирские, галицкие и черниговские.

После монгольского нашествия исчез институт «причастий в Русской земле», когда киевские земли рассматривались как общее достояние рода Рюриковичей, а название «Русь» закрепилось за всеми восточнославянскими землями^[2].

Усилению позиций владимирских великих князей после монгольского нашествия способствовало то, что они не участвовали в масштабной южнорусской междоусобице перед ним, что княжество вплоть до рубежа XIV—XV веков не имело общих границ с великим княжеством Литовским, осуществлявшим экспансию на русские земли, а также то, что великие князья владимирские Ярослав Всеволодович, а затем его сын Александр Невский были признаны в Золотой Орде старейшими на Руси^[3]. Фактически все великие князья непосредственно подчинялись ханам сначала Монгольской империи, а с 1266 года — Золотой Орды, самостоятельно собирали дань в своих владениях и переправляли её хану. С середины XIII века титулом великих князей черниговских почти постоянно владели брянские князья. Михаил Ярославич Тверской (1305—1318) первым из великих князей владимирских назван «князем всея Руси».

С 1254 года галицкие князья носили титул «королей Руси». В 1320-е годы Галицко-Волынское княжество вступило в полосу упадка (что некоторые исследователи связывают с новым натиском Золотой Орды) и в 1392 году перестало существовать, его земли были поделены между великим княжеством Литовским (полное название — Великое княжество Литовское, Русское, Жемойтское и иных) и королевством Польским. Немногим ранее основная часть южнорусских земель была присоединена великим княжеством Литовским (Брянск 1356, Киев 1362).

В XIV веке на северо-востоке Руси образовались также великие княжества Тверское и Суздальско-Нижегородское, смоленские князья также стали титуловаться великими. C 1363 года ярлыкна великое княжение Владимирское, означавший старшинство в пределах Северо-Восточной Руси и Новгорода, выдавался только московским князьям, которые с этого времени стали титуловаться великими. В 1383 году хан Тохтамыш признал великое княжество Владимирское наследственным владением московских князей, одновременно санкционировав независимость Тверского великого княжества. Суздальско-Нижегородское великое княжество было присоединено к Москве в 1392 году. В 1405 году Литва захватила Смоленск. Окончательно все русские земли были поделены между великими княжествами Московским и Литовским к концу XV века.

Русское государство

С XV века в русских источниках появляются термины «Росия», «Российский» и распространяются всё больше, пока окончательно не утверждаются в русском языке. Период с конца XV по начало XVIII века в современной российской историографии обозначается как «Русское государство».