Происхождение Руси

В конце V -- первой половине VI века нашей эры происходят три

взаимосвязанных события, которые непосредственно соотносятся с Киевской

Русью и являются ответами на вопросы летописца Нестора, поставленные им в

заголовке "Повести временных лет":

"Отькуду есть пошьла Русьская земля?

Кьто в Кыеве нача пьрвее къняжити?

И отькуду Русьская земля стала есть?"

Важнейшим событием конца V -- середины VI века было начало великого

расселения славян на юг, за Дунай, на Балканский полуостров, когда

славянские Дружины отвоевали и заселили почти половину Византийской империи.

Потоки колонистов шли как от западной половины славянства ("славены",

искаженное "склавины"), так и от восточной ("анты", наименование, данное

соседями; очевидно, "окраинные"). Грандиозное по своим масштабам движение

славян на Дунай и за Дунай перекроило всю этническую и политическую карту

раннесредневековой Европы и, кроме того, существенно видоизменило

исторический процесс и на основной славянской территории (прародина плюс

зона ранней северной колонизации).

Вторым событием, вписывающимся в рамки первого, было основание Киева на

Днепре. Летопись передает древнюю легенду о трех братьях -- Кие, Щеке и

Хориве, -- построивших город на Днепре в земле полян во имя старшего брата

Кия. Это предание, являвшееся незапамятно древним уже во времена Нестора

(начало XII века), вызывало сомнения у летописцев Новгорода, соперничавшего

в XI--XII веках с Киевом, и они поместили в летопись легенду о Кие под 854

годом. Такая поздняя дата совершенно не соответствует действительности, так

как в распоряжении современных ученых есть бесспорное свидетельство

значительно более раннего времени возникновения предания о постройке Киева в

земле полян. Этим свидетельством является армянская история Зеноба Глака

VIII века, в которую автором включено предание, не имеющее никакого

отношения к истории армянского народа: три брата -- Куар, Мелтей и Хореван

-- построили в какой-то стране Палуни город. В армянской записи совпадают с

летописной и основа, и подробности (охотничьи угодья, город на горе,

языческое святилище). Возникает вопрос: каким образом славянское предание

могло попасть в VIII веке на страницы армянской хроники? Ответ очень прост:

в том же VIII веке (в 737 году) арабский полководец Мерван воевал с хазарами

и ему удалось добраться до "Славянской реки" (Дона), где он взял в плен 20

тысяч славянских семейств. Пленники были уведены в Закавказье и помещены по

соседству с Арменией. Все это означает, что предание об основании Киева Кием

и его братьями в земле полян сложилось в самой полянской, славянской земле

когда-то до 737 года.

Летописец Нестор, поставивший в заголовке своего труда вопрос "кто в

Киеве нача первее княжити?", не знал армянской рукописи с включенной в нее

древней славянской легендой и не мог опереться на нее в своем споре с

новгородцами, которые умышленно хотели принизить древность Киева. Появилась

даже такая, обидная для киевлян, мысль, что Кий был не князем, а просто

каким-то перевозчиком через реку: "так и говорили -- на перевоз на киев..."

Нестор, образованный и разносторонний историк, знавший и греческую

историческую литературу, и местные славянские сказания, восходившие вплоть

до V--VI веков нашей эры, предпринял специальное разыскание и установил

княжеское достоинство Кия, подтвержденное его встречей с императором

Византии.

"Аще бы Кый перевозьник был, то не бы ходил Цесарюграду. Но се Кый

къняжаше в роде своемь и приходившю ему к цесарю, которого не съвемы, но

тькмо о семь вемы, якоже съказають, яко велику честь принял есть от цесаря,

при которомь приходив цесари. Идущю же ему вспять, приде к Дунаеви и възлюби

место и сруби градьк мал и хотяше сести с родъм своим и не даша ему ту близь

живущий. Еже и доныне наречють дунайчи "городище Киевець". Кыеви же

пришедъшю в свой град Кыев, ту живот свой съконьча; и брата его Щек и Хорив

и сестра их Лыбедь ту съконьчашася. И по сих братьях держати почаша род их

княженье в Полях".

Добросовестный историк, к сожалению, не знал имени цесаря, но и не стал

его выдумывать. Такая ситуация, когда император крупнейшей мировой державы

приглашает к себе славянского князя и оказывает ему великую честь, была

возможна не ранее конца V века, когда при императоре Анастасии (491--518

годы) славяне начали штурмовать дунайскую границу Византии. Ситуация вполне

подходила бы и к эпохе Юстиниана (527--565 годы), но этого цесаря русские

книжники знали хорошо и едва ли могли назвать его неизвестным. Возможно, что

это император Анастасий.

Обратимся к достоверным археологическим материалам той эпохи. Именно на

это время, на рубеж V--VI веков, падает важное событие в жизни

приднепровских высот. Наиболее ранней укрепленной точкой здесь была так

называемая Замковая гора ("Киселевка"), господствовавшая над Подолом; она

расположена у древнего "Боричева взвоза" на берегу ручья Киянки. В летописи,

как мы помним, говорится о том, что Кий первоначально, до постройки города,

сидел "на горе". Археологически эта "гора Кия" определяется как Замковая,

где есть и древний культурный слой, датированный монетой императора

Анастасия.

Событием была постройка небольшой крепости на высокой Старокиевской

горе, где теперь красуется растреллиевский Андреевский собор. Эта высокая

гора, господствующая над всей долиной Днепра (с нее хорошо виден Вышгород у

устья Десны), стала историческим центром Киева. Здесь при Владимире I стояли

княжеские дворцы, здесь был кафедральный собор всей Руси -- Успенская

"десятинная" церковь 996 года, здесь ставились трофейные статуи, вывезенные

из Корсуни -- Херсонеса после победы над Византией.

Причину переноса своей резиденции князем Кием на рубеже V--VI веков с

невысокого плоского холма близ днепровских причалов на высокую неприступную

гору и превращение новой небольшой крепости в столицу огромного государства

мы сможем понять только в свете того великого расселения славян V--VII

веков, о котором летописец сказал:

"По мнозех же временах сели суть словене по Дунаеви, кде есть ныне

Угорьска земля (Венгрия) и Болгарьска..."

В заселении Балканского полуострова принимали участие не только племена

южной окраины широкого славянского мира, но и более отдаленные, глубинные

племена вроде сербов (живших близ современного Берлина) или дреговичей,

обитавших севернее припятских болот в соседстве с литовцами.

Если мы взглянем на карту Восточной Европы, то сразу осознаем важную

стратегическую роль Киева в эпоху этого массового, многотысячного движения

славян на юг к богатым византийским городам и тучным возделанным землям. Все

крупнейшие реки днепровского бассейна сходились к Киеву; выше Киева по

течению впадали в Днепр Березина, Сож, огромная Припять и Десна, Тетерев.

Бассейн этих рек охватывал земли древлян, дреговичей, кривичей, радимичей и

северян общей площадью около четверти миллиона квадратных километров! И все

это необъятное пространство, все пути из него на юг, к Черному морю,

запирались крепостью на Киевской горе.

Ладьи, челны, плоты славян, плывшие в V--VI веках к рубежам Византии из

половины восточнославянских земель, не могли миновать киевских высот. Князь

Кий весьма мудро поступил, поставив новую крепость на горе ниже устья

полноводной Десны, он стал хозяином Днепра, без его воли славянские дружины

не могли проникнуть на юг и, по всей вероятности, платили ему "мыто",

проезжую пошлину, а если возвращались из далекого похода, то делились с ним

трофеями. Князь Кий мог возглавлять эти походы на юг, накапливать на

днепровских причалах ладьи северных племен, а затем с достаточными силами

двигаться вниз по Днепру, где необходимо было преодолеть опасные

кочевнические заслоны авар и тюрко-болгар.

В одной из летописей есть дополнение к рассказу Нестора о Кие:

Полянскому князю приходилось вести войны с тюрко-болгарами, и в один из

походов Кий довел свои дружины до Дуная и будто бы даже "ходил к Царюграду

силою ратью" (Никоновская летопись).

Строитель крепости на Днепре становился одним из руководителей

общеславянского движения на Балканы. Неудивительно, что "неведомый цесарь"

постарался обласкать могущественного славянского князя. Время византийских

походов было временем сложения и разрастания славянских племенных союзов.

Одни из них, как, например, союз дулебов, пали под ударами аварских орд в VI

веке; другие союзы славянских племен уцелели и укрепились в противоборстве

со степняками. К таким усилившимся объединениям следует, по-видимому,

относить союз среднеднепровских племен, выразившийся в слиянии двух групп

славянских племен -- руси (бассейн Роси) и полян (Киев и Чернигов). Это

слияние отразилось в летописной фразе: "Поляне, яже ныне зовомая Русь".

Имя народа "Русь" или "Рос" появляется в источниках впервые в середине

VI века, в самый разгар великого славянского расселения. Один из авторов

(Иордан) припоминает "мужей-росов" (росомонов), враждовавших с готским

князем Германарихом в 370-е годы. Другой, далекий автор, писавший в Сирии,

перечисляя степных кочевников Причерноморья, упомянул неконный народ "РОС",

живший где-то на северо-западе от амазонок, то есть в Среднем Поднепровье

(легендарных амазонок помещали у Меотиды -- Азовского моря).

Две формы наименования народа (РОС и РУС) существуют с древнейших

времен: византийцы применяли форму РОС, а арабо-персидские авторы IX--XI

веков -- форму РУС. В русской средневековой письменности употреблялись обе

формы: "Русьская земля" и "Правда Росьская". Обе формы дожили вплоть до

наших дней: мы говорим РОСсия, но жителя ее называем РУСским.

Большой интерес представляет определение первичного географического

значения понятия "Русская земля", так как совершенно ясно, что широкое

значение в смысле совокупности всех восточнославянских племен от Балтики до

Черного моря могло появиться только тогда, когда это пространство было

охвачено каким-то единством.

Внимательно вглядываясь в географическую терминологию летописей

XI--XIII веков, мы замечаем там любопытную двойственность: словосочетание

"Русская земля" употребляется то для обозначения всей Киевской Руси или всей

древнерусской народности в таких же широких пределах, то для обозначения

несравненно меньшей области в лесостепи, ни разу не представлявшей в X--XII

веках политического единства. Так, например, часто оказывалось, что из

Новгорода или Владимира "ехали в Русь", то есть в Киев; что галицкие войска

воюют с "русскими", то есть с киевскими, дружинами, что смоленские города не

русские, а черниговские -- русские и т. д.

Если мы тщательно нанесем на карту все упоминания "русских" и

"нерусских" областей, то увидим, что существовало еще и понимание слов

"Русская земля" в узком, сильно ограниченном смысле: Киев, Чернигов, река

Рось и Поросье, Переяславль Русский, Северская земля, Курск. Поскольку эта

лесная область не совпадает ни с одним княжеством XI--XIII веков (здесь

располагались княжества Киевское, Переяславское, Черниговское, Северское),

нам приходится считать эти устойчивые представления летописцев XII века из

разных городов отражением какой-то более ранней традиции, прочно

сохранявшейся еще в XII веке.

Поиски того времени, когда "Русская земля" в узком смысле могла

отражать какое-то реальное единство, приводят нас к одному-единственному

историческому периоду, VI--VII векам, когда именно в этих пределах

распространилась определенная археологическая культура, характеризующаяся

пальчатыми фибулами, спиральными височными кольцами, деталями кокошников и

наличием привозных византийских вещей.

Это культура русско-полянско-северянского союза лесостепных славянских

племен, образовавшегося в эпоху византийских походов, в эпоху строительства

Киева. Неудивительно, что о народе РОС прослышали в VI столетии в Сирии, что

князя этого мощного союза племен одаривал византийский цесарь, что именно с

этого времени киевский летописец эпохи Мономаха начинал историю Киевской

Руси.

В последующее время "русью", "русами", "росами" называли и славян,

жителей этой земли, и тех иноземцев, которые оказывались в Киеве или служили

киевскому князю. Появившиеся в Киеве через 300 лет после первого упоминания

"народа РОС" варяги стали тоже именоваться русью в силу того, что они

оказались в Киеве ("оттоле прозвашася русью").

Наиболее богатые и интересные находки "древностей русов" VI--VII веков

сделаны в бассейне рек Роси и Россавы. Вполне вероятно, что первичное племя

росов-русов размещалось на Роси и имя этой реки связано с названием племени,

восходящим по Иордану по крайней мере к IV веку нашей эры.

Первичная земля народа РОС находилась, во-первых, на территории

славянской прародины, во-вторых, на месте одного из наиболее значительных

сколотских "царств" VI--V веков до нашей эры. В-третьих, она была одним из

центров черняховской культуры "трояновых веков". В VI веке нашей эры союз

жителей Роси с Полянским Киевом и северянским Посемьем (по реке Сейм) стал

ядром зарождающегося государства Русь с центром в Киеве. Как видим, спор о

месте рождения русской государственности -- на новгородском севере или на

киевском юге -- безусловно и вполне объективно решается в пользу юга, давно

начавшего свой исторический путь и свое общение с областями мировых

цивилизаций.