logo
Отеч

3.2 Тарговицкая конфедерация. Второй раздел Речи Посполитой

В начале 1792 г. международное положение Речи Посполитой резко ухудшилось. Еще во время принятия Конституции 3 мая стало известно о намечавшихся изменениях в политическом курсе Пруссии, о попытках берлинского кабинета нащупать соглашение с правительством Екатери­ны II. Прусская дипломатия делала свое коварное дело. Сначала, как мы видели, ей удалось добиться того, что Речь Посполитая заняла явно враждебную позицию по отношению к России; теперь, обманув своего союзника, Пруссия шла на соглашение с царским правительством против Речи Посполитой. Все это вполне определилось в начале 1792 г., когда Россия заключила мир с побежденной Турцией.[40]

Разумеется, соглашение между Россией и Пруссией было возможно только на основе нового раздела Речи Посполитой. Для царизма это озна­чало отказ от его старой программы превращения Речи Посполитой в сла­бую и зависимую от него страну. Этот отказ ознаменовал провал политики царизма в польском вопросе. Подъем революционной и освободительной борьбы польского народа сорвал попытки царизма превратить Речь Посполитую в своего послушного сателлита. Не сумев подчинить своей воле польский народ, царизм обратился к планам раздела Речи Посполитой. Вопрос о разделе ее обсуждался в петербургских правительственных кру­гах уже в 1789—1790 гг. На окончательное решение царского правитель­ства вновь вступить на путь раздела Речи Посполитой оказала влияние и сложная международная обстановка. Враждебность Пруссии и Англии (в 1790—1791 гг. положение было таково, что можно было ожидать откры­того англо-русского конфликта), на стороне которых выступала и дипло­матия патриотов, крайне беспокоила царское правительство. Екате­рина II предпочитала сделку с Пруссией за счет Речи Посполитой откры­той борьбе с Пруссией и поддерживавшей ее Англией.

Сближению царской России и юнкерской Пруссии способствовали их общие реакционные интересы. Царизм и берлинский двор с ненавистью встречали подъем освободительной и революционной борьбы польского народа и были в равной мере напуганы революционными событиями во Франции. В июле 1792 г. правительство Екатерины II прервало дипломатические отношения с Францией. Общий страх и ненависть к революции ускорили соглашение царской России с милитаристской Пруссией. Новый раздел Речи Посполитой должен был оплатить участие Пруссии в подав­лении французской революции. Англия, которая своими интригами толкала Речь Посполитую к конфликту с Россией, в этот решительный момент предпочла остаться в стороне.

Было совершенно очевидно, что Речь Посполитая будет не в состоянии оказать серьезное сопротивление войскам Екатерины II и Фридриха-Вильгельма II. Экономический и политический подъем последней трети XVITI в., наблюдавшийся в Речи Посполитой, не был настолько значительным, чтобы изменить соотношение сил между Речью Посполитой и ее соседями. Только опираясь на революционный подъем народных масс, только призвав к оружию крепостное крестьянство и городские массы, можно было спасти в этот момент страну от иностранного порабощения. Борьба за национальную независимость при этом неизбежно должна была пере­расти в аграрную революцию, в крестьянскую войну. В Речи Посполитой не оказалось такой политической силы, которая смогла бы возглавить революционное выступление народных масс. Господствующий класс Речи Посполитой на это пойти не мог. Он боялся своего народа больше, чем иноземных войск.[41]

Перспектива революции пугала не только русский царизм и прусских помещиков, не только открыто реакционные силы в самой Речи Поспо­литой, но и руководство патриотов. Ущемленные же реформами Четы­рехлетнего сейма реакционные польские магнаты, объединенные в старо-шляхетскую партию, готовили гибель Речи Посполитой. Измена подготов­лялась ими задолго до того, как с оружием в руках смогли выступить цар­ская Россия и юнкерская Пруссия. Военная комиссия сейма, во главе кото­рой стоял гетман Браницкий, сознательно саботировала дело создания сто­тысячной армии, преднамеренно снимала с границ войска и отводила в вглубь страны, чтобы открыть фронт иноземным силам. Против магнат­ского саботажа и измены правительство не принимало никаких мер.

Вскоре вожди старо-шляхетской партии смогли перейти к прямому бун­ту против Речи Посполитой. Уже в середине 1791 г. в Россию выехали Щенсный Потоцкий и Жевуский. Впоследствии к ним присоединился Браницкий. В Петербурге при непосредственном участии Екатерины II был выработан план рокоша. В его подготовке активное участие принимала римская курия, которая действовала через своего нунция в Варшаве и агентов «конгрегации пропаганды веры», вошедших в сношения с руково­дителями старо-шляхетской партии. Конгрегация участвовала уже в состав­лении первоначального плана рокоша в мае 1790 г., затем представитель конгрегации совместно с Потоцким и Жевуским вел переговоры в Петербурге. В самой стране папская нунциатура развернула бурную деятельность, сплачивая лагерь противников реформ.

Вслед за перешедшими границу царскими войсками на территорию Речи Посполитой вступили петербургские заговорщики и 14 мая 1792 г. в местечке Тарговице провозгласили заранее составленный акт конфеде­рации, в котором говорилось, что конфедерация составляется против Кон­ституции 3 мая, во имя защиты католической религии, в защиту равенства всей шляхты и сохранения целостности границ Речи Посполитой и респуб­ликанского образа правления. 25 июня 1792 г., после того как царские войска вступили в Вильнюс, Шимоном Коссаковским была организована V аналогичная Тарговицкой конфедерация в Литве.[42]

Царским войскам, несмотря на проявленное польскими солдатами муже­ство и героизм, сравнительно быстро удалось сломить сопротивление слабой еще польской армии, тем более что магнаты и шляхта, сторонники тарговичан, сами переходили на их сторону, всеми мерами срывали оборону страны. В то время как всюду гнездилась измена, правительство не сделало ничего для того, чтобы пресечь предательские действия сторонников Тарговицы. Только со стороны городских низов Варшавы встретили они суровый отпор.

Под давлением варшавских масс, демонстрировавших под окнами высокопоставленных изменников, король пошел на учреждение специального суда для разбора дела об измене. Суд этот, однако, факти­чески бездействовал. Только простой народ проявлял действительное стремление бороться за независимость родины. Понимали это и тарговичане, которые, судя по их манифестам, больше всего боялись выступления крестьянства.

Картину всеобщего предательства магнатов и шляхты дополнило предательство короля Станислава Августа, который присоединился к Тарговицкой конфедерации и отдал приказ армии прекратить сопротивление. С этого момента война фактически кончилась. Спасаясь от преследования, руководители патриотической партии эмигрировали. Варшава была занята царскими войсками. Тарговицкая конфедерация торжествовала победу. Конституция 3 мая была отменена. Вместе с нею мещанство поте­ряло все права, которые ему удалось получить в период Четырехлетнего сейма.

Но торжество тарговичан было кратковременным. Подготовив военный разгром Речи Посполитой, они подготовили и второй ее раздел. 13 января 1293-т. Россией и Пруссией был подписан акт второго раздела Речи Посполитой. Немедленно вслед за тем прусский посланник вручил канцлеру Малаховскому ноту с сообщением о вступлении прусских войск в пределы Речи Посполитой. Предательское нападение Пруссии вызвало только бессильный протест тарговичан.

17 июня 1793 г. в Гродно открылись заседания последнего сейма Речи Посполитой. Чтобы подавить сопротивление оппозиции и принудить сейм согласиться с разделом, русским посланником Сиверсом были применены военное давление и репрессии против депутатов. 17 августа сейм ратифицировал договор с Россией о разделе. 23 сентября 1793 г., при всеобщем молчании (никто из депутатов не взял слова), было заявлено о ратифика­ции договора с Пруссией. По второму разделу к России отошли Белорус­сия и Правобережная Украина. Пруссия захватила исконные польские земли — Гданьск, Торунь и значительную часть Великой Польши.

Выдающийся деятель польского национально-освободительного движе­ния, Тадеуш Костюшко родился 4 февраля 1746 г. в Западной Белоруссии в среднепоместной шляхетской семье. Образование Костюшко получил в кадетском корпусе и как один из лучших его выпускников был направ­лен в 1770 г. во Францию. Четыре года, проведенные во Франции, сыграй значительную роль в формировании мировоззрения молодого польского офицера: он широко ознакомился с прогрессивными теориями французских материалистов.

Возвратившись на родину, Костюшко не скрывал своих свободолюбивых взглядов, своего возмущения антинациональной политикой продажных магнатов, приведшей к разделу Речи Посполитой Пруссией, Австрией ж царской Россией. В результате один из наиболее образованных и способных офицеров в Польше был принужден искать заработка как домашний учи­тель. В 1776 г. Костюшко отправился за океан, где принимал участие в освободительной борьбе американских колоний против Англии.

Семь лет сражался Костюшко в рядах американской армии. Его военному таланту были обязаны неопытные американские повстанческие отряды одной из своих первых и важнейших побед — в битве при Саратоге в 1777 г. Войну за независимость США Костюшко закончил как генерал и завоевавший широкую известность полководец. Убежденный республика­нец, сторонник демократического строя, Костюшко активно помогал рож­дению молодой буржуазной республики. Демократ и гуманист, Костюшко отдал все свое имущество в США — награду за многолетние военные тру­ды — на дело освобождения негров-невольников.

В 1784 г. Костюшко вернулся на родину. Реакционные правители Речи Посполитой боялись его демократических убеждений.[43]

Осудив политику держав-захватчиков и заклеймив именем предателей участников Тарговицкой конфедерации, «Акт восстания» объявлял о том, что жители Краковского воеводства объединили свои силы для того, чтобы изгнать из пределов Речи Посполитой иностранные войска, восстановить ее прежние границы, ликвидировать тиранию иноземцев и предателей. Главным начальником восстания был объявлен Костюшко. При нем созда­вался Высший национальный совет.

Члены Совета назначались начальни­ком восстания. В функции Совета входило заведовать финансами, органи­зовывать набор рекрут, производить закупку оружия, вести иностранные сношения. Для проведения в жизнь указаний начальника восстания и Высшего национального совета была создана Исполнительная комиссия Краковского воеводства. Разбором дел об измене должен был заниматься специальный уголовный суд, члены которого назначались Высшим на­циональным советом. В тот же день, 24 марта, Костюшко издал мани­фесты, обращенные к войску, населению, духовенству и отдельно к жен­щинам.

Костюшко попытался дипломатическим путем обеспечить нейтралитет Австрии. В этих целях, еще находясь в Кракове, он вступил в сношения с Вебером, «комендантом пограничных областей его императорского величества», и обещал ему, что повстанцы не будут нарушать австрийские границы.

Как это следует из «Акта восстания», руководство восстанием стремилось возвратить Речи Посполитой украинские и белорусские земли, воссо­единившиеся с Россией. В этом отношении политика шляхетско-буржуазного блока продолжала политику магнатов и шляхты Речи Посполитой до разделов и вредила интересам освободительной борьбы польского народа.