25 Октября 1942 г. «Правда» писала: «в истории героической обороны Ленинграда навсегда останется подвиг Ладоги, трудовой и воинский подвиг ее моряков».

Высадкой десанта на о-в Сухо немецко-фашистское командование хотело нарушить деятельность большой трассы на Ладожском озере. Не исключалась возможность последующего использования острова в качестве трамплина для высадки десанта в тыл войскам Волховского фронта. Учитывая расстояние от своих баз до нашего южного побережья и ограниченный радиус действия десантных барж, командование неприятельской флотилии не решилось осуществить высадку непосредственно на побережье. Оно избрало для своих действий ненастную осеннюю погоду, позволившую скрытно совершить переход, обеспечить внезапность нападения. Для участия в десантной операции враг привлек все силы, находившиеся в строю. Расчет делался на внезапность и явное преимущество в артиллерии. Из захваченных документов, писем и дневников было установлено, что все баржи противника были укомплектованы только моряками и солдатами вермахта. Однако враг просчитался. Известный западный историк, занимавшийся историей немецкого флота, Ю. Майстер писал: «На Ладожском озере советский флот продемонстрировал свое полное превосходство над флотом противника и остался хозяином этого жизненно важного пути»{683}.

В эти напряженные дни моряки не забывали о своей главной задаче — осуществлении перевозок для Ленинграда. Строго по плану выходили очередные караваны в охранении конвоя с грузами для города, фронта и флота. До конца навигации 1942 г. оставались считанные дни, а Ленинград, Ленинградский фронт и Краснознаменный Балтийский флот нуждались в боеприпасах, продовольствии, пополнении.

17 ноября 1942 г. «Ленинградская правда» писала: «Ладога живет для Ленинграда, для него несут вахту капитаны и шкиперы. [299] Когда мы после победы будем отмечать места памятных боев, то вместе с Пулковскими высотами увенчаем Ладожские берега и как о командирах-героях сложим песни о Ладожских капитанах».

Подводя итоги второй военной навигации, которая продолжалась 194 дня, можно сказать, что флотилия сделала много. За всю свою историю Ладожское озеро не знало столь интенсивного судоходства. Судооборот достиг 21 700 судов, не считая боевых выходов. Были перевезены в Ленинград 780 тыс. т различных грузов и эвакуированы из него 539,5 тыс. человек. Кроме того, на западный берег были доставлены: 16800 голов крупного и мелкого рогатого скота, более 200 тыс. куб. м леса, с помощью специальных барж-паромов — 809 груженых вагонов и платформ с танками, орудиями, автомашинами и т. п. Войска Ленинградского фронта и Краснознаменный Балтийский флот получили более 300 тыс. человек пополнения.

За этот же период из Ленинграда были эвакуированы более полмиллиона женщин, детей, стариков, больных и раненых, вывезены более 300 тыс. т различных наиболее тяжеловесных и громоздких грузов, главным образом промышленного оборудования и материалов, тысячи станков, 270 паровозов и тендеров, 1622 вагона и платформы, груженные тысячами тонн оборудования, отбуксированы по воде 98 железнодорожных цистерн{684}.

Эти успехи были бы немыслимы без той огромной политической работы, которую вели политотдел флотилии, заместители командиров соединений и частей, партийные и комсомольские организации.

В соединениях, на кораблях и в частях систематически проводились партийные и комсомольские собрания, на которых обсуждались очередные задачи, отчеты коммунистов об их авангардной роли на боевых постах, вопросы повышения боевой готовности, овладения смежной специальностью и др. Агитколлективы, состоявшие из наиболее подготовленных коммунистов и комсомольцев, постоянно разъясняли личному составу обстановку на фронтах, знакомили его со сводками Совинформбюро, раскрывали содержание задач, возложенных на корабль или соединение. Правдивое слово коммуниста воспитывало у личного состава смелость, любовь к Родине, к Коммунистической партии, ненависть к фашистским захватчикам. Основу агитационной работы составляла индивидуальная беседа, но, как только позволяла обстановка, проводились и групповые беседы или информации. Агитаторы флотилии увлекали личный состав не только словом, но и делом, личным примером, образцовым выполнением своего высокого воинского долга.

Большая роль в политико-воспитательной работе принадлежала агиткатеру, на котором были фотовитрины, рассказывающие о боевой деятельности флотилии, об отдельных боевых эпизодах, отличившихся командирах, старшинах и краснофлотцах. На нем также был создан агитколлектив, силами которого проводились [300] доклады и лекции, беседы и информации. В работе агиткатера принимали активное участие политработники политического управления Краснознаменного Балтийского флота и Главного политического управления Военно-Морского Флота. На катере часто демонстрировались кинофильмы, всегда были свежие газеты, боевые листки и журналы. С особым нетерпением обычно ожидали появления агиткатера на отдаленных точках: береговых и зенитных артиллерийских батареях, постах службы наблюдения и связи, манипуляторных пунктах, постах противоминного наблюдения, в сухопутных частях, расположенных вдоль рек и ладожских каналов.

Политработа на флотилии велась в тесном взаимодействии с политорганами Волховского и Карельского фронтов. Моряки часто встречались с делегациями трудящихся, прибывавшими из многих республик и городов нашей необъятной страны. Большая работа проводилась с гражданским населением, особенно при его эвакуации за пределы фронтовой и прибрежной полосы.

Ленинградский областной и городской комитеты партии, военные советы Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота оказывали флотилии постоянную помощь. За деятельностью на Ладоге внимательно следили рабочие ленинградских заводов и фабрик, служащие, учителя, работники искусства — все те, кто оставался в городе. В своих обращениях и письмах к морякам они часто повторяли слова, сказанные А. А. Ждановым: «Ладожцы! Ваших трудов Родина и Ленинград не забудут никогда»{685}. Слова и обращения ленинградцев, исполненные веры в непреодолимое мужество ладожан, были высшей наградой для них.

В 1943 г.

Близилась вторая военная зима. По учащенному ритму жизни флотилии, увеличению перевозок чувствовалась подготовка войск фронта и сил флота к крупным боевым событиям. Конечно, никто не знал ни сроков наступления, ни замысла командования, но все говорило о том, что важнейшие события не за горами, и отдавали делу все свои силы и энергию.

13 декабря 1942 г. Военный совет Краснознаменного Балтийского флота поставил перед флотилией задачу — перебросить с восточного берега озера на западный пополнение войскам фронта. Эту задачу пришлось выполнять в сложной метеорологической обстановке. В Шлиссельбургской губе — ограниченная видимость, у берегов — нагромождение торосов, толщина льда местами до 35 см, порывы ветра 7–8 баллов, частая их смена вызывала движение льда и его торошение.

Погрузка и отход кораблей осуществлялись ночью, подход к западному берегу и выгрузка часто происходили в дневных условиях. Последние дни погрузка войск и техники в Кобоне и выгрузка в Морье осуществлялись прямо со льда или на лед [301] в километровом расстоянии от пирсов. В этих тяжелых условиях больше всех рейсов совершила канонерская лодка «Вира» капитана III ранга А. М. Лоховина. Как правило, она пробивала своим корпусом сплошной лед и по ее следу-фарватеру шли остальные корабли с баржами на буксире.

Задание было успешно выполнено. К 2 января флотилия перевезла 36 829 солдат и офицеров (из них 1069 для Краснознаменного Балтийского флота), а также 1343 т воинских грузов{686}.

Последний конвой прибыл на западный берег 7 января 1943 г. Неподалеку от пробивающихся сквозь льды кораблей уже действовала ледовая автомобильная трасса. А последний корабль с грузами пробился 13 января, когда войска Волховского и Ленинградского фронтов во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом уже вели наступление.

С огромной радостью и волнением следили моряки флотилии за ходом исторического январского наступления войск двух фронтов. Сердца ладожцев в эти дни были с доблестными командирами и солдатами 2-й Ударной и 67-й армий. Они гордились тем, что вместе с воинами обеих армий в атаку шли краснофлотцы морской пехоты и моряки флотилии в составе морских отрядов, что вместе с артиллеристами фронтов и флота огонь вели и артиллеристы береговых батарей 302-го отдельного артиллерийского дивизиона флотилии под командованием майора Г. В. Коптева. В дни прорыва блокады 302-й отдельный артиллерийский дивизион поддерживал наступление войск 67-й армии. Батареи вели огонь по объектам противника, расположенным в Шлиссельбурге, и участвовали в артиллерийской подготовке в полосе прорыва. В ходе операции дивизионом были проведены 140 стрельб, израсходованы 5239 снарядов. Только одна 380-я батарея старшего лейтенанта В. И. Шалаева произвела в первый час боя 330 выстрелов. Особенно результативно действовала 440-я батарея старшего лейтенанта И. М. Смагаринского{687}.

Весть о прорыве блокады на кораблях и частях флотилии была встречена с исключительной радостью. Состоялись митинги, на которых личный состав брал новые боевые обязательства.

После освобождения Шлиссельбурга перед воинами предстала картина жестокого варварства врага. Большинство домов были взорваны. Кругом были руины и запустение, обгорелые трубы разрушенных домов и еще не убранные трупы фашистов. Осмотр города показал большую эффективность действий наших артиллеристов. Их массированные и точные удары разворотили многочисленные доты и дзоты, наблюдательные пункты, траншеи, ходы сообщений и другие вражеские оборонительные сооружения.

В незаконченном письме одного эсэсовца, обнаруженном во вражеском дзоте на берегу канала, говорилось: «Я не могу дальше переносить этот кошмар. Уже неделю бушует над нами ураган огня и стали. Мы совсем потеряли головы. Из крепости они бьют прямой наводкой, как из винтовок. По озеру к ним все время подходят подкрепления, а мы не в силах помешать им. [302] Они, а не мы хозяева положения... Какое ужасное слово Ладога...»{688}.

С освобождением Шлиссельбурга Государственный Комитет Обороны вынес решение прекратить строительство свайно-ледовой железнодорожной линии по льду Ладожского озера, начатое с ледоставом, и приступить к строительству новой железнодорожной ветки Шлиссельбург — Поляна с мостовым железнодорожным переходом через Неву, которая свяжет Ленинград со страной{689}.

19 января 1943 г. Военный совет Ленинградского фронта возложил на начальника управления военно-восстановительных работ (УВВР-2) И. Г. Зубкова выполнение этой задачи. Инженерно-саперные и железнодорожные войска немедленно приступили к строительству железной дороги и мостов через реки Неву, Назию и Черную речку. За небывало короткий срок (17 дней) были построены железнодорожная ветка (протяженность 33 км), станционные пути (6 км) и временный 1300-метровый свайно-ледовый железнодорожный мост через Неву. Мост строился от места впадения в Неву Староладожского канала и соединялся на правом берегу с веткой железной дороги, идущей от Черной речки к пос. Морозовка. Строительство велось с учетом течения реки, состояния береговых подходов, глубин, толщины льда и возможного поведения будущего моста при ледоходе. В районе строительства ширина Невы достигала 1000 м, наибольшая глубина около 7 м, скорость течения до 3 м/сек. Строительство и эксплуатация фронтовой железной дороги и моста проходили под артиллерийским воздействием вражеских батарей, расположенных всего в 8 км. Железнодорожная ветка только частично прикрывалась старой искусственной насыпью. Часто в ходе строительства и эксплуатации после ожесточенного артиллерийского обстрела или ударов с воздуха приходилось восстанавливать дорогу.

Первый сквозной поезд с продовольствием прошел по построенному железнодорожному переходу через Неву и прибыл в Ленинград 7 февраля{690}. Его вели машинист И. Пироженко, помощник машиниста В. Дятлов, кочегар И. Антонов и заместитель начальника Северной железной дороги — уполномоченный Народного комиссариата путей сообщений по Волховскому железнодорожному узлу (в прошлом машинист) В. М. Виролайнен. В поезде находились и многие участники строительства дороги во главе с И. Г. Зубковым.

Создание железнодорожной коммуникации — регулярного сообщения со страной — значительно улучшило положение Ленинграда, Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота. В этот же день отошел первый поезд и из Ленинграда.

Враг неистово бомбил и обстреливал новую коммуникацию. На выручку строителям и железнодорожникам снова поспешили моряки.

В охране новой линии от ударов противника нашли применение флотские дымовые средства. Подразделения химзащиты флотилии расставляли дымовые шашки МДШ и ДШ-100 с учетом [303] направления ветра и его силы. После ледохода задачу прикрытия мостов стали выполнять катера типа КМ и ЗИС, имевшие у себя на борту дымовые шашки. Их экипажи очень быстро освоились и умело использовали метеорологическую обстановку; поставленные ими завесы резко снижали эффективность воздействия самолетов и артиллерии врага.

18 марта был введен второй железнодорожный мост длиной 800 м и высотой (от уровня воды) 8 м. Он был построен в 600 м ниже первого. Кроме железнодорожной линии имелся деревянный настил для автотранспорта. Вслед за ним завершилось строительство и автодорожного моста, а с проходом льда были наведены два понтонных моста южнее крепости Орешек. Железнодорожные мосты через Неву действовали до полного снятия блокады с города{691}.

В районе строительства мостов, новых железнодорожных путей и ледовой трассы шли систематические воздушные бои. Фашистам был нанесен тяжелый урон, имелись потери и в нашей авиации. За зиму 1942/43 г. моряки поста наблюдения и связи на маяке Кареджи под командой старшины П. П. Белова подобрали 20 человек из экипажей 8 наших самолетов, подбитых над ледовой трассой{692}.

Судоремонт и вооружение кораблей зимой 1942/43 г. шли значительно успешнее, чем после первой навигации 1941 г. У флотилии уже накопился определенный опыт: все мелкие плавсредства, включая сторожевые катера, заблаговременно были подняты на стенку или вытащены на берег, работы велись в достаточно хорошо оборудованных мастерских.

В ходе ремонта канонерские лодки перевооружены орудиями достаточно крупных калибров, вводились более дальнобойные и скорострельные орудия, устанавливались новые зенитные автоматы.

Личный состав кораблей и мастерских работал с большой любовью к своему кораблю. Боевая жизнь флотилии, общие цели и опасности способствовали созданию дружных коллективов.

Зимой на флотилии была более спокойная пора и ее состав смог уделить больше внимания совершенствованию оперативной, боевой и политической подготовки, используя опыт войны и боевых действий на Ладоге. При анализе успехов, ошибок и недостатков внимательно изучались вопросы: улучшения взаимодействия с войсками приморских армий и с военно-воздушными силами флота; совершенствования всех видов обороны военно-морских баз, и особенно усиления противодесантной обороны побережья.

Ее усилению способствовала сформированная в декабре 1942 г. при охране водного района Главной базы аэросанная рота в составе шести боевых и трех транспортных аэросаней. Основным назначением роты были несение подвижного дозора на льду и переброска личного состава для усиления отдельных пунктов [304] обороны. С помощью аэросаней часто высаживались разведчики на территории противника.

Третья военная навигация 1943 г. началась в апреле, значительно раньше предыдущих. 30 марта прекратила действовать ледовая трасса, а еще 26 марта канонерская лодка «Шексна» под командованием старшего лейтенанта И. Т. Евдокимова вышла пробивать фарватер во льдах на Кобону. Подойти к Кобоне ей удалось только с помощью подрывных работ. 28 марта пробилась сквозь льды и вышла на чистую воду канонерская лодка «Вира», вслед за ней 31 марта — канонерская лодка «Бурея»; 4 апреля в Осиновец, была доставлена первая баржа с грузом. Ранняя весна не застала флотилию врасплох{693}.

И, как всегда, весной резко увеличилась активность противника в воздухе. В апреле и мае над малой трассой неоднократно разыгрывались ожесточенные воздушные бои. Особенно был памятен день 24 мая, когда немецко-фашистская авиация совершила массированный налет на базу флотилии — Осиновец. В результате прямого попадания в открытый топливный склад-яму возник пожар. У ямы с мазутом поднялся густой столб черного дыма. К месту пожара на эмке устремились, не обращая внимания на бомбежку, командир военно-морской базы капитан I ранга М. А. Нефедов и начальник штаба капитан II ранга П. И. Барабан. Впереди машины разорвалась авиационная бомба, и отлетевшим булыжником был убит командир базы. Флотилия потеряла опытного, энергичного, умного и смелого офицера, участника гражданской войны, члена партии с 1918 г.{694}

В ночь на 25 мая налет вражеской авиации повторился. В нем участвовали 58 фашистских самолетов, действовавших небольшими группами от 2 до 9 машин. Основной удар и на этот раз был сосредоточен по району расположения ям с мазутом. Результаты ударов были незначительны. В этих налетах и в последующих примерно 15–20% сброшенных бомб не взорвались. Это все чаще стало отмечаться и на других участках фронта{695}.

Отражая один из налетов врага на трассу в ночь на 28 мая, летчик-истребитель А. А. Торошин сбил два «хейнкеля». За проявленную доблесть летчик был награжден орденом Красного Знамени{696}.

Во второй половине мая и в июне немецко-фашистское командование перенацелило действия своей авиации главным образом на наши конвои, одиночные корабли и суда. Удары, как правило, совершались с горизонтального полета с высоты 4000–5000 м, т. е. из зоны, превышающей действенность корабельного зенитного огня{697}.

Самолеты-истребители Краснознаменного Балтийского флота взаимодействовали с истребителями Ладожского района противовоздушной обороны и Ленинградского и Волховского фронтов. Летчикам приходилось сражаться с огромным перенапряжением на небольшом пятачке в районе трасс. От них требовались исключительное внимание и сосредоточенность. В условиях ограниченного [305] района они не могли увлекаться боем или преследовать врага. Их главная задача состояла в том, чтобы не дать возможности противнику применить оружие по нашим военно-морским базам, портам, конвоям, кораблям, судам, самолетам на аэродроме, перевалочным базам и автомашинам.

Советские истребители с честью выполнили свою задачу. Противнику не удалось добиться существенного успеха. Повреждения, наносимые им береговым сооружениям, быстро ликвидировались инженерно-строительными частями Ленинградского, частично Волховского фронтов и Краснознаменного Балтийского флота.

Завоевание Советскими ВВС господства в воздухе привело к значительному снижению активности фашистской авиации. Увеличилась роль железнодорожных перевозок вдоль южного побережья Ладоги. Общий объем озерных перевозок стал сокращаться.

Флотилия получила возможность больше заниматься разведкой, дозорной службой на подходах к базам и портам, организацией всех видов обороны, подготовкой тральных сил и средств к тралению, вопросами гидрографического обеспечения и, что особенно важно, активнее содействовать флангам армий, действовавших в приозерных районах.

В это же время в связи с освобождением Новоладожского канала Военный совет Ленинградского фронта возложил на Ладожскую флотилию задачу осуществлять перевозки по снабжению войск 2-й Ударной армии. Она была успешно решена.

В конце июля флотилии было поручено перевезти на западный берег 86-ю стрелковую дивизию и 76-ю отдельную морскую стрелковую бригаду. Выполнение задачи возлагалось на командира военно-морской базы Осиновец капитана I ранга А. И. Эйста. Используя опыт предыдущих навигаций, он провел дивизию и бригаду скрытно и оперативно. Стрелковая дивизия и морская бригада с их техникой и тылами были переброшены в установленный срок. Всего были перевезены 8 тыс. солдат и офицеров, 928 лошадей, более сотни орудий разного калибра, 156 автомашин и до 200 походных кухонь{698}. Плавать теперь было уже значительно легче, противник, понесший большие потери, со стороны озера почти не противодействовал флотилии. Кроме того, было установлено, что часть десантных барж и торпедные катера враг перебросил с озера на другие морские театры.

Знание обстановки позволило командованию флотилии значительно активизировать действия на вражеских коммуникациях. Во время одного из выходов сторожевые катера под командованием старшего лейтенанта И. И. Воронина и лейтенанта П. Г. Швеца обнаружили буксир со шхуной. Катера легли на курс сближения и открыли огонь по противнику. Буксир отдал буксирный конец, подошел к борту шхуны, прикрываясь ее высотой, снял людей и устремился к берегу под защиту огня своих батарей. Сторожевые катера сосредоточили огонь по буксиру. [306]

В результате он загорелся и выбросился на камни в районе населенного пункта Вихкамы.

С вражеского берега по нашим сторожевым катерам был открыт довольно точный огонь. Несмотря на это, лейтенант Швец взял шхуну на буксир и вывел ее из зоны обстрела. Но шхуна, получившая прямые попадания, медленно погружалась в воду. Тогда он принял решение взорвать шхуну, предварительно сняв с нее все ценное{699}.

С наступлением осенней распутицы Военный совет Волховского фронта обратился к флотилии с просьбой организовать подачу всех видов снабжения соединениям и частям 4-й армии по рекам Волхов и Кириши и их протокам. Мелководные протоки рек, ранее не судоходные, находились в запущенном состоянии, их русла были захламлены топляками, представляющими большую опасность для винтов. Во многих местах суда находились под воздействием артиллерийского и минометного огня противника. По речушкам и протокам, а кое-где и по болотам под огнем противника продвигались тендеры с продовольствием и боеприпасами. Очень часто необходимую помощь и сведения для движения они получали от местных жителей. Тендерами на передний край соединений 4-й армии были доставлены 455 т продовольствия и боеприпасов. Движение тендеров прикрывалось огнем бронекатеров № 324 и 325, которые буквально волоком тащили их по речушкам, маскируя ветками. Как только немецко-фашистская артиллерия или минометы начинали стрелять, они немедленно отвечали огнем, заставляя противника замолчать.

В октябре бронекатера успешно взаимодействовали с частями 44-й стрелковой дивизии и войсками 4-й армии в районе населенного пункта Посва в устье р. Тигоды. В этот период они имели задачу не допустить выхода противника к этой реке ниже железнодорожного моста, а также на левый берег р. Волхов. Бронекатера успешно осуществляли огневые налеты. Командование бронекатеров учитывало, что у противника была хорошо налажена артиллерийская звуковая разведка. Поэтому пристрелка, как правило, велась одним орудием, а на поражение они переходили всеми орудиями, привлекаемыми к огневым налетам{700}.

Командующие артиллерией армий и дивизий, штабы стрелковых дивизий и морских бригад высоко оценивали действия корабельных артиллеристов, мастерски поражающих скопления живой силы и оборонительные сооружения противника{701}.

Третью военную навигацию флотилия закончила 3 января. За время ее были проведены более 20 боев с кораблями и катерами противника, совершены свыше 100 выходов артиллерийских кораблей для содействия сухопутным войскам, доставлены на западный берег озера более 160 тыс. человек для пополнения Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота. Были перевезены 556816 т разных грузов (из них на западный берег 240416 т), 855700 куб. м лесоматериалов{702}.

За все годы Великой Отечественной войны общий итог ладожских [307] перевозок составил весьма внушительные цифры: 1376 тыс. человек и 1615 тыс. т грузов (из них по водной трассе 738 тыс. человек и 1040 тыс. т грузов){703}.

Водная, ледовая, воздушная и железнодорожные трассы через Ладожское озеро — это действительно дорога жизни, созданная советским народом по указанию и под руководством Коммунистической партии и беспрерывно действовавшая в течение всей блокады.

Наступил 1944 год. Его начало ознаменовалось мощными ударами войск Ленинградского и Волховского фронтов во взаимодействии с силами Краснознаменного Балтийского флота и партизанскими соединениями и отрядами. 27 января великий город Ленина салютовал доблестным войскам обоих фронтов и морякам Балтики, в том числе и морякам Ладожской военной флотилии и речникам Северо-Западного речного пароходства, внесшим значительный вклад в дело победы{704}. Позже флотилия принимала активное участие в совместных действиях Ленинградского и Карельского фронтов по разгрому противника на карельском и олонецком операционных направлениях, завершившихся выводом из войны Финляндии — одного из союзников фашистской Германии.

Фронт двигался на юг и на запад, а Ладожская военная флотилия — правофланговая Волховского фронта — оставалась на Ладожском театре военных действий и продолжала боевые действия на озере.

* * *

Ладожская военная флотилия с честью выполнила свой долг по оказанию помощи войскам Ленинградского, Волховского и Карельского фронтов и осажденному Ленинграду.

Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили боевые действия ладожцев. За выдающиеся заслуги перед Родиной и образцовое выполнение заданий командования Ладожская военная флотилия указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 июля 1944 г. была награждена орденом Красного Знамени и ей было присвоено наименование Краснознаменной Ладожской флотилии{705}. [309]

Глава девятая.

В тылу врага

Удары по врагу в 1941–1942 гг.

Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны явилось одной из форм всенародной борьбы советских людей против немецко-фашистских захватчиков. Задача по развертыванию партизанской борьбы в тылу врага Коммунистической партией была поставлена уже в самом начале войны в директиве Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. В ней говорилось о необходимости «в занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т. д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия»{706}.

Руководствуясь этими важнейшими директивными указаниями, партийные, советские и другие организации всюду, где нависала угроза вражеского вторжения, заранее принимали необходимые меры к созданию базы для развертывания партизанской борьбы во вражеском тылу.

В Ленинградской области под руководством Ленинградского обкома и районных комитетов партии уже в первые месяцы войны в оккупированных городах и районах начали действовать партийное подполье и партизаны. 27 сентября 1941 г. был создан Ленинградский штаб партизанского движения во главе с секретарем обкома партии М. Н. Никитиным, а затем и оперативные группы на Ленинградском, Волховском и Северо-Западном фронтах. К ноябрю 1941 г. на территории Ленинградской области действовали 173 отряда, 7 полков и 3 крупные партизанские бригады, в которых насчитывались до 18 тыс. партизан.

Партийно-политическую работу среди населения вели коммунисты и комсомольцы, объединенные в 125 подпольных партийных и около 100 комсомольских групп. Крупные подпольные организации действовали в городах Псков, Дно, Луга, Порхов, Сланцы и др. Деятельность партизан возглавляли 32 райкома партии, перешедшие в июле — августе 1941 г. на нелегальное положение{707}.

Партизанская борьба под Ленинградом уже в первые месяцы Великой Отечественной войны приобрела огромный размах. Осенью 1941 г. в четырехугольнике между городами Старая Русса, Дно на севере и Бежаницы, Холм на юге возник первый в истории минувшей войны на советской территории обширный [310] партизанский край, протяженностью до 120 км вдоль линии Северо-Западного фронта и до 90 км вглубь, охвативший территорию Дедовичского, Поддорского, Белебелковского, Ашевского и Дновского районов. Это была непокоренная земля в тылу вражеских войск. Партизаны восстановили Советскую власть более чем в 400 населенных пунктах{708}. Постепенно район действий партизан все больше распространялся ближе непосредственно к Ленинграду.

На волховском направлении руководство партизанским движением с октября 1941 г. осуществлялось оперативной группой Ленинградского фронта, дислоцировавшейся в Волхове. Во второй половине декабря для руководства партизанскими отрядами и партийным подпольем в районах, вошедших в полосу Волховского фронта, в Малой Вишере была создана оперативная группа Ленинградского штаба партизанского движения. С этого времени она взяла на себя непосредственное руководство партизанским движением в полосе фронта. Руководителем группы был назначен П. Р. Шевердалкин{709}, его помощниками — инструкторы Ленинградского обкома партии Д. И. Трапезников, Н. И. Чмутов. При группе были созданы материальная база, радиоузел и типография. Ей поручалось установить связь с партизанскими отрядами в полосе фронта, создать новые отряды и подпольные группы и координировать боевую деятельность партизан и подпольщиков с фронтовыми оперативными планами. При политуправлении фронта был создан партизанский отдел, начальником которого был назначен батальонный комиссар Н. А. Бушуев.

В конце декабря 1941 г. между оперативной группой Ленинградского штаба партизанского движения и партизанским отделом Политуправления фронта был установлен тесный контакт, были налажены прочные связи с политуправлением, разведотделом, особым отделом, интендантской службой и ВВС фронта.

На оккупированной территории Ленинградской области с самого начала оккупации были организованы местные партизанские отряды, а также отряды, созданные из ленинградцев и лиц, направленных в тыл врага из неоккупированных районов области. Эти отряды в начале своей деятельности действовали под руководством подпольных райкомов партии, многие из которых были преобразованы в районные штабы партизанского движения. Особенно большую работу на первоначальном этапе организации партизанского движения провели Лужская, Оредежская, Тосненская районные партийные организации.

Лужский райком партии во главе с первым секретарем И. Д. Дмитриевым приступил к организации партизанских отрядов и партийного подполья еще в начале июля 1941 г. В партизанские отряды вступили 177 коммунистов района{710}. В Луге были созданы два истребительных батальона численностью 300 человек. К моменту захвата гитлеровцами Луги здесь имелись 8 партизанских отрядов, 7 подпольных групп, диверсионные группы и районный партизанский штаб. [311]

В день оккупации фашистами Луги, 24 августа 1941 г., в лесу, в 100 м от Киевского шоссе, между дер. Долгово и ст. Мшинская проходило последнее заседание бюро Лужского райкома партии. На нем был создан районный штаб партизанского движения во главе с первым секретарем райкома И. Д. Дмитриевым{711}. Все отряды ушли в леса и начали активную боевую деятельность. Партизанские отряды минировали шоссейные и проселочные дороги и устраивали засады. Так, дороги Толмачево — Осьмино, Луга — Ляды в течение трех месяцев ежедневно подвергались минированию. Гитлеровцы вынуждены были направлять обозы в Осьмино в объезд через Плюссу, что в пять раз превышало прежнее расстояние.

В конце сентября партизаны узнали, что фашисты собираются направить большой карательный отряд в район дер. Красные Горы. Партизанский отряд, руководимый секретарем Ветчинской партийной организации М. В. Романовым, за голову которого враг назначил большую награду, заминировал дороги, ведущие к населенному пункту. 120 карателей внезапно попали на мины, 29 из них, в том числе один полковник, подорвались. Пока оставшиеся в живых фашисты рыскали по деревне и искали партизан, народные мстители снова заминировали дорогу и ее обочины. Возвращаясь, каратели опять наткнулись на мины. Всего в этот день они потеряли свыше 50 солдат и офицеров{712}.

Партизанские засады на лесных дорогах Лужского района были грозой для фашистов. Например, отряд Сабицкого сельсовета численностью 25 человек, состоявший преимущественно из колхозников 50–60 лет, которыми командовал 50-летний беспартийный М. П. Макаров, узнав, что три автомашины и группа мотоциклистов пойдут из дер. Волошево через лес в Лядский район, устроил в лесу засаду. Как только первая автомашина поравнялась с ними, командир дал сигнал, и в машину полетели гранаты. Водитель был сразу убит, две другие машины не смогли развернуться. В итоге были уничтожены 3 автомашины, 7 мотоциклов и 32 фашиста. Партизаны не потеряли ни одного человека{713}. В отряде М. П. Макарова находился председатель Сабицкого сельского Совета А. Н. Макаров. Гитлеровцы расстреляли его отца и жену, а маленькую дочь живой бросили в горящий дом. Партизаны отомстили гитлеровцам, разгромив комендатуру и уничтожив в этом бою несколько десятков фашистов вместе с комендантом.

В боях с немецко-фашистскими захватчиками лужские партизаны проявляли героизм, настойчивость, смекалку и находчивость.

Фашистов ждала смерть там, где они меньше всего ожидали ее найти. Днем 29 августа 1941 г. в лесу у шоссейной дороги близ пос. Торошковичи отряд председателя Лужского райисполкома Е. И. Утина устроил засаду. Увидев приближавшихся гитлеровских мотоциклистов, партизаны выпустили на поляну несколько поросят и кур. Вражеские солдаты, оставив мотоциклы, [312] бросились за добычей. Тогда партизаны открыли огонь и уничтожили около 30 человек{714}.

Всего до наступления зимы партизаны Лужского района уничтожили 7 самолетов, 22 танка, подорвали на минах 85 грузовых автомашин, 21 легковую автомашину и 40 мотоциклов, взорвали 12 цистерн с горючим, вывели из строя 18 орудий и 37 пулеметов, они подрывали железные дороги, средства связи. О результатах их боевой деятельности не раз сообщалось в сводках Советского информбюро. За это время враг потерял 900 солдат и офицеров, в том числе трех полковников{715}.

В 1941 г. суровая и многоснежная зима наступила рано. В этих условиях усилилась деятельность карательных отрядов, которые иногда численностью до 600 солдат и офицеров преследовали народных мстителей. В этот период в Лужском районе продолжали действовать восемь местных партизанских отрядов и групп.

В непрерывных боях с карателями лужские партизаны понесли большие потери, особенно после наступления холодов: в ноябре 1941 г. — январе 1942 г. — 65 человек убитыми (в августе — октябре 1941 г. — 25 убитых). В отдельных группах и отрядах жертв было еще больше. Так, из 27 партизан отряда С. И. Полейко смертью храбрых пал 21. За полгода борьбы с немецко-фашистскими захватчиками лужские партизаны потеряли 95 человек{716}. 2 ноября 1941 г. погибла бесстрашная разведчица Антонина Васильевна Петрова, член бюро Лужского РК ВЛКСМ. Ей посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Геройской смертью пали командиры лужских отрядов — М. В. Романов, П. Г. Лукин, С. И. Полейко, Н. А. Панов, В. П. Сабуров. Оставшиеся в живых вышли в район действий советских войск, а затем продолжали сражаться в составе других отрядов. Небольшая группа партизан ушла на юго-запад области.

В Оредежском районе в начале июля 1941 г. решением бюро РК ВКП(б) была создана тройка для организации и руководства партизанской борьбой в районе. В ее состав вошли: первый секретарь РК ВКП(б) Ф. И. Сазанов, председатель исполкома райсовета депутатов трудящихся В. В. Васильев и начальник райотдела НКВД А. А. Володченко. Из партийного и советского актива был сформирован Оредежский партизанский отряд, командиром отряда назначен второй секретарь РК ВКП(б) И. И. Исаков, а комиссаром — заведующий орготделом РК ВКП(б) А. Г. Важнов. Отряд численностью 210 человек был разделен на группы, каждой из которых были определены район боевой деятельности и место базирования{717}.

18 августа в 4 часа дня гитлеровцы ворвались в Оредежский район. Командир отряда Исаков с группой связных выехал в район оз. Белого, районная тройка во главе с Сазановым — на станцию Новинку Витебской железной дороги.

В лесу группы оказались оторванными друг от друга, связь между ними отсутствовала, действительной обстановки в районе [313] партизаны не знали. Перед партизанами была поставлена неотложная задача — наладить систематическую связь между группами и с населением. И. И. Исаков послал в деревни 32 партизана, которые должны были жить легально и поддерживать связь с другими партизанскими группами.

Одновременно первые группы оредежских партизан вышли на боевые задания. Группа Парфинского на шоссе Новгород — Чолово сожгла три деревянных моста, перерезала связь. Группа Михеева на дороге Батецкая — Оредеж подожгла автомашину с боеприпасами. Боевое крещение состоялось. Первый успех поднял настроение, укрепил веру в свои силы.

9 сентября 1941 г. было проведено первое заседание оредежской районной тройки в лесу в районе Новинки, принявшее решение активизировать боевую деятельность отрядов, послать несколько человек для связи с Ленинградским обкомом партии, группы объединить в три отряда, назначив их командирами А. Н. Бухова, И. Г. Болознева и И. И. Исакова.

Решение стало претворяться в жизнь. От населения партизаны получали необходимые сведения о расположении охраны и передвижении противника.

В начале октября в распоряжение Оредежского райкома партии из Ленинграда прибыл радист. Появилась возможность информировать население о положении на фронтах, о жизни советского тыла. Население всячески помогало партизанам успешно громить захватчиков. Крестьяне деревень Стаи и Холомцы привезли партизанам муку, картофель, капусту. Это были продукты на два месяца.

В середине октября в Оредеж прибыл карательный отряд в 1,5 тыс. человек. В лес каратели боялись идти, но всеми мерами пытались изолировать партизан, уничтожить население, активно помогающее им. Ворвавшись в дер. Гверезно, гитлеровцы расстреляли председателя колхоза и несколько семей колхозников. В это время в деревне находился командир бельской группы партизан М. М. Матвеев с сыном Александром. Матвеев вступил в бой с карателями, убил трех гитлеровцев, но силы были неравные. Фашисты подожгли дом, в котором находились партизаны, убили Матвеева и его сына{718}. В дер. Хиновино были расстреляны председатель колхоза и две семьи партизан Лебедевых. В дер. Кипино фашисты сожгли дом партизана Агеева и расстреляли его семью.

Но и в условиях развернувшегося террора оредежские партизаны продолжали боевую деятельность, проводили большую политическую работу среди населения. В августе они выпустили и распространили листовку о зверствах немецко-фашистских захватчиков, чинимых в районе. В сентябре партизаны написали две листовки, одну — в ответ на воззвание верховного командования германской армии к населению о выдаче партизан и красноармейцев, а другую — на приказ колхозникам сдавать продукты немецкой армии. В октябре и ноябре были выпущены 125 листовок, в которых рассказывалось о зверствах гитлеровцев в дер. Гверезно. [314] В листовках партизаны призывали мстить гитлеровцам за гибель Матвеевых — погибших героев.

Листовки передавались из деревни в деревню и находили полное понимание у крестьян. В результате большинство мероприятий гитлеровцев не выполнялось. На склады в Оредеж было вывезено лишь незначительное количество продуктов, а оружие пряталось и не сдавалось. Крестьяне создавали специальные фонды для партизан. Хлеб, овощи, сено и картофель распределяли по трудодням и прятали в надежных местах.

Благодаря тесной связи партизан с населением в колхозах были созданы вооруженные боевые группы содействия партизанам.

Колхозники самоотверженно помогали партизанам. Например, колхознице Ивановой из колхоза Стройно, выпекавшей хлеб для партизан, некоторые говорили, что если об этом узнают фашисты, то она будет расстреляна. В ответ Иванова заявляла: «Пекла и буду печь. Если меня расстреляют, партизаны за меня отомстят»{719}. Колхозники свято выполняли свой долг перед Родиной. Рискуя жизнью, они сообщали о передвижении гитлеровцев или их прибытии в тот или иной населенный пункт. Это обеспечивало успешные действия партизан.

Партизаны проводили широкую массово-политическую работу среди населения. В октябре 1941 г. почти во всех колхозах, где не было вражеских гарнизонов, состоялись митинги, собрания и беседы, посвященные 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Весть о том, что в Москве 6 ноября было проведено традиционное торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Великого Октября, и о состоявшемся на следующий день параде советских войск на Красной площади еще больше воодушевила советских людей, временно оказавшихся под вражеской оккупацией.

Несмотря на исключительный героизм, действовать партизанам в связи с наступлением зимы становилось все труднее. Наступили резкие холода. Каратели разгромили почти все базы партизан. Достать продукты было негде. Но борьба продолжалась. Особенно успешно вели боевые действия партизаны Тосненского, Маловишерского и Большевишерского районов.

Тосненские партизанские отряды под командованием М. М. Евстафьева и Л. П. Бороусова, узнав, что в дер. Тигоде находятся пленные красноармейцы, которых гитлеровцы под конвоем водят на работы, уничтожили конвой и освободили из плена 45 своих воинов. На другой день эти отряды совершили налет на важный узел связи врага в пос. Огорелье, связывавший Оредеж с Любанью и Новгородом{720}.

С августа по декабрь 1941 г. между реками Тигодой и Тосной активно действовал отряд под руководством А. Д. Григорьева. Партизаны отряда устраивали засады, минировали дороги вблизи фронта. Они уничтожили шесть автомашин, в том числе одну легковую, взорвали склад с артиллерийскими снарядами, неоднократно [315] нарушали линии связи врага{721}. Партизанский отряд под командованием Н. С. Данилова активно действовал в прифронтовой полосе с 28 августа до половины декабря 1941 г. В отряде было 26 человек, из них 4 коммуниста и 22 комсомольца{722}.

К началу декабря 1941 г. в Тосненском районе продолжали действовать отряды под руководством Бороусова, Григорьева, Черепкова и Крючина, которые вели активную борьбу с немецкими захватчиками до января 1942 г., до тех пор, пока все населенные пункты не оказались в руках противника{723}.

В Маловишерском районе заблаговременно были сформированы три партизанских отряда под руководством: заместителя директора ремесленного училища В. С. Семенова (комиссар отряда — секретарь райкома ВКП(б) К. Г. Коробов) в количестве 55 человек; секретаря исполкома райсовета Л. В. Карабача — 17 человек; военрука ремесленного училища С. И. Клементьева — 18 человек. Каждый отряд имел партизанские базы с запасом одежды, продовольствия и боеприпасов на три-четыре месяца. Отряды были полностью вооружены и приведены в боевую готовность.

Под руководством уполномоченного Ленинградского обкома ВКП(б) П. Р. Шевердалкина в Маловишерском районе были организованы подпольные партийные группы на станциях, торфо-предприятиях и в некоторых населенных пунктах, создана агентурная связь и развернута подпольная типография.

С первых же дней оккупации развернулась упорная партизанская борьба.

Отряд В. С. Семенова стал грозой для немецко-фашистских захватчиков. Его боевая деятельность началась пленением трех немецких летчиков, спустившихся в лес на парашютах с подбитого самолета. Эти летчики с находившимися при них ценными документами были переданы в штаб 52-й армии. Первый успех воодушевил партизан. На дороге Веребье — Межник из засады они уничтожили 17 повозок, 21 солдата и двух офицеров. На шоссейной дороге между населенными пунктами Гряды — Горнешно этим же методом отряд уничтожил несколько повозок и автомашин с боеприпасами и 20 гитлеровцами.

От жителей дер. Лужок партизаны узнали, что в нее ежедневно приходит карательный отряд и ищет партизан. В. С. Семенов немедленно организовал засаду под руководством комиссара отряда — секретаря Маловишерского райкома партии К. Г. Коробова. Первая же группа в составе 14 гитлеровцев была полностью уничтожена, остальные в панике разбежались{724}.

Прекрасное знание местности, хорошая связь с населением позволяли партизанам этого отряда проникать в деревни и г. Малую Вишеру, снабжать население газетами, листовками, разоблачать лживую фашистскую пропаганду, а в листовках на немецком языке предупреждать вражеских солдат об их ответственности за грабежи и насилия. Сообщение о торжественном заседании в Москве, посвященном 24-й годовщине Великого Октября, [316] партизаны сделали достоянием всего населения, находящегося в зоне их деятельности.

Отряду В. С. Семенова, действовавшему северо-восточнее Малой Вишеры, почти у самой линии фронта, удалось наладить с командованием 52-й армии постоянную тесную связь. Почти каждый день связные отряда доставляли в штаб армии сведения о противнике. По заданию штаба партизаны 15 раз нарушали линию связи врага во время боя.

Большую помощь войскам оказывали партизаны отряда С. И. Клементьева. По заданию командования партизаны ходили на разведку в тыл врага. За оказание помощи войскам командование 52-й армии объявило благодарность всем маловишерским партизанам{725}.

Большевишерский отряд под руководством Л. В. Карабача (комиссар отряда И. С. Башуков) действовал в районе деревень Папоротно, Некрасово, Александровское и Большой Вишеры. Этот отряд, несмотря на малочисленность, с первых же дней оккупации района успешно провел несколько операций, направленных на оказание помощи советским войскам. Партизаны отряда более 60 раз нарушали связь противника, а места ее нарушений минировали. Часто они сматывали кабель противника и приносили его нашим воинским частям, однажды они доставили более 5,5 км такого кабеля{726}.

Разведчиками отряда был обнаружен и взорван большой вражеский склад с боеприпасами. Засадами на фронтовых дорогах партизаны уничтожили штабную автомашину, танкетку, 6 повозок и до 40 гитлеровцев. При наступлении войск 52-й армии они провели наш кавалерийский полк в тыл врага, совместно с ним оседлали железную дорогу Гряды — Дубцы. В результате была взята в кольцо и разгромлена вражеская группировка в районе Большой Вишеры.

Наряду с областными партизанскими отрядами под Ленинградом действовало большое количество ленинградских партизанских отрядов, сформированных в первые же дни Великой Отечественной войны из рабочих и служащих фабрик, заводов и учреждений, а также из студентов высших учебных заведений Ленинграда. Всего в августе — сентябре 1941 г. из Ленинграда были направлены в тыл врага 67 партизанских отрядов, в которых насчитывалось около 3 тыс. человек{727}. Эти отряды были в основном рейдовыми и, как правило, посылались в тыл врага с конкретным боевым заданием на 15–20 дней, а после выполнения его возвращались на учебную базу и базу отдыха в Кавголово или на базу Волховской оперативной группы.

В ноябре — декабре 1941 г. со стабилизацией фронта необычайно усложнился переход линии фронта даже мелкими группами. Многие партизаны, действовавшие в тылу врага с начала войны и возвращавшиеся в Ленинград для зимней экипировки, гибли при переходе линии фронта. Среди ленинградских партизан особенно выделялись боевой активностью отряды Д. Ф. Косицына, [317] Е. Ф. Туваловича, В. И. Дорофеева, А. И. Сотникова, Г. П. Григорьева и Д. И. Власова.

В Ленинградском институте физической культуры имени Лесгафта уже на второй день войны началось комплектование партизанских отрядов. Из студентов и профессорско-преподавательского состава института были сформированы 7 отрядов и несколько специальных групп. Все они получили хорошее вооружение и обмундирование, удобное для ходьбы на лыжах. Это были партизанские первенцы Ленинграда. Особенно отличился отряд заведующего кафедрой велоспорта мастера спорта Д. Ф. Косицына. За время первого трехмесячного похода по тылам врага его отряд разбил 8 автомашин, взорвал 17 мостов, уничтожил около 100 немецких солдат и офицеров.

Партизаны этого отряда, прекрасные лыжники, зимой 1941/42 года неоднократно ходили в тыл противника и совершали дерзкие налеты на вражеские коммуникации и гарнизоны. Газета «Ленинградская правда» тогда сообщала: «Лыжный партизанский отряд т. Косицына, действующий в одном из районов Ленинградской области, оккупированном немцами, за десять дней взорвал на ряде участков железнодорожное полотно, пустил под откос два воинских эшелона с военным грузом, уничтожил вражескую автоколонну и несколько десятков немецких солдат». Далее указывалось, что партизанами был разгромлен один из гарнизонов немецко-фашистских захватчиков{728}.

Отряд Косицына действовал смело и дерзко. Гитлеровцы решили разделаться с бесстрашными патриотами. В район действий отряда они стали стягивать силы карателей. Партизаны узнали об этом и на одной из лесных дорог около дер. Чаща Оредежского района устроили засаду. Меткими пулями лесгафтовцы уничтожили 27 фашистов. Только нескольким гитлеровцам удалось спастись бегством.

Одну из уцелевших лошадей партизаны направили по дороге в деревню, положив на подводу шапку убитого гитлеровского офицера с запиской: «Партизаны карали, карают и будут карать немецких карателей. Ваши сподвижники, коченеющие на морозе, жалеют, что в трудную минуту вы не вместе с ними. Следующая очередь — ваша»{729}.

За год боевой деятельности отряд лесгафтовцев под командованием Д. Ф. Косицына вывел из строя более 280 немецких солдат и офицеров, в 42 местах подорвал железнодорожное полотно, пустил под откос более 1000 вагонов и платформ с войсками и военными грузами, взорвал 87 мостов, из них 23 железобетонных. Отважные партизаны-лесгафтовцы подбили и уничтожили: 18 танков, 4 самолета, 143 грузовые и 84 легковые автомашины, 43 мотоцикла, 4 склада с боеприпасами; в 74 местах порвали связь полкового и дивизионного звена; произвели 24 нападения на аэродромы фашистов. Были захвачены 84 ручных и 13 станковых пулеметов, 800 винтовок и автоматов, 72 велосипеда, 7 орудий и другое военное имущество. Трофейным оружием были вооружены [318] 7 вновь созданных партизанских отрядов из местного населения{730}.

Активную боевую деятельность развернул партизанский отряд Е. Ф. Туваловича, сформированный Кировским РК ВКП(б) Ленинграда из моряков и работников Балтийского торгового пароходства в количестве 54 человек. В нем было 18 коммунистов и 19 комсомольцев. По заданию оперативной группы Северного фронта отряд Туваловича 17 августа 1941 г. направился в тыл врага. Во время первого рейда он в основном занимался разведкой и засадами на шоссейных дорогах. За месяц отряд разбил 2 немецкие автомашины, уничтожил 2 вагона с электрооборудованием на ст. Извора, около 50 гитлеровцев.

Позже отряд Туваловича действовал в Тосненском районе на шоссе Шапки — Любань и около железнодорожной станции Ушаки. Им были разбиты две автомашины, подорван железнодорожный эшелон.

Храбро сражались с врагами Родины партизаны Василеостровского района, которыми командовал коммунист студент Ленинградского государственного университета В. И. Дорофеев. Отряд был сформирован в Ленинграде из студентов университета, рабочих и служащих заводов Василеостровского района и состоял из 257 человек{731}. Его бойцы громили транспорты врага, разрушали телефонно-телеграфную связь, добывали сведения о передвижении вражеских войск и состоянии их гарнизонов, беспощадно истребляли фашистов.

В ноябре под Волховом разгорелись ожесточенные бои. На занятой гитлеровцами территории района действовали только местный и боровичский отряды. Базировались они в прифронтовых деревнях и лесных бараках и оттуда, получая задания от командования 54-й армии, ходили по ближним фашистским тылам на разведку и диверсии. Боеприпасы и продовольствие брали с баз, заложенных Волховским райкомом партии. По распоряжению секретаря Ленинградского обкома партии и члена Военного совета 54-й армии Г. X. Бумагина был создан сводный партизанский батальон. В него вошли по два отряда Волховского, Дрегельского и Боровичского районов, а также Тихвинский, Вознесенский, Сестрорецкий отряды и Ленинградский городской отряд В. И. Дорофеева. Всего в батальоне насчитывалось около 200 партизан.

Первоначально батальон охранял тыловой район наших войск, действовавших на тихвинском направлении, изредка совершая отдельными отрядами короткие заходы во вражеский тыл. Затем его соединили с особой бригадой, созданной из партийного и советского актива северо-восточных районов области и из выздоравливающих солдат и офицеров. Воины этой бригады в шутку называли себя «гренадерами», так как вначале большинство из них было вооружено только гранатами. Когда началось советское контрнаступление под Тихвином, «гренадеры» вместе с 60-й танковой дивизией первыми прорвали фронт противника у Мелегежской [319] Горки и перерезали дорогу Тихвин — Будогощь. Они закупорили артерию, по которой снабжалась тихвинская вражеская группировка.

Дальнейший путь наступления партизан, составлявших третий батальон «гренадерской» бригады, лежал через деревни Липная Горка, Марково, Раменье, Клинец, Остров. Командование Волховского фронта высоко оценило подвиг народных мстителей в борьбе за Тихвин, наградив орденами и медалями Н. И. Кузьмина, Н. А. Воронина, А. В. Крестова, И. С. Щурова и многих других партизан.

Постоянно испытывая все усиливающиеся удары партизан и неся большие потери в технике и живой силе в борьбе с ними, вражеское командование начиная с октября 1941 г. предпринимало против них планомерные карательные экспедиции. На это были брошены охранные части СД и СС, полицейские карательные отряды и регулярные войска немецко-фашистской армии. Противник блокировал партизанские лагеря и районы, устраивал засады на путях передвижения отрядов и внезапные налеты на партизанские лагеря, применял все боевые средства, включая артиллерию, танки и авиацию. Карательные экспедиции сопровождались зверскими расправами над мирным населением.

В октябре — ноябре в неравных упорных боях с превосходящими силами противника были разгромлены многие партизанские отряды. Погибли командиры и комиссары — секретари райкомов партии Л. П. Бороусов, Н. А. Голышев, Н. И. Грозный, С. А. Крючин, С. Ф. Зосимов и десятки других{732}. В тылу противника остались хорошо законспирированные подпольные партийные и комсомольские организации и некоторые местные отряды, тесно связанные с населением.

Командование Волховского фронта проявляло большую заботу о материальном обеспечении партизан, благодаря этому они имели первоклассное вооружение, продукты питания, обмундирование. В партизанские отряды направлялись опытные разведчики, подрывники, радисты и медицинские работники; командирам и политработникам партизанских отрядов присваивались воинские звания, партизан награждали орденами и медалями. Большую помощь им оказывали ВВС фронта.

Партизаны по заданию фронта вели разведку в тылу противника, взрывали мосты на железных и шоссейных дорогах, пускали под откос воинские эшелоны с живой силой и техникой, сжигали склады с боеприпасами и горючим, ослабляя тем самым силы противника.

Ленинградский штаб партизанского движения и его оперативная группа с помощью командования Волховского фронта приняли необходимые меры к укреплению партизанских отрядов и созданию новых. В январе — марте 1942 г. были созданы и переправлены в тыл вражеской армии для действий в полосе Волховского фронта: отряды Маловишерского района под командованием Л. В. Карабача, С. И. Клементьева и И. С. Башукова; Оредежский [320] отряд И. И. Исакова; городские отряды Ленинграда, которыми командовали А. И. Сотников, Г. П. Григорьев, батальоны Е. Ф. Туваловича, Н. К. Воловича; другие партизанские формирования. В батальон капитана Е. Ф. Туваловича входило 14 партизанских отрядов (около 200 человек), в их числе ленинградские городские отряды В. И. Дорофеева, Д. Ф. Косицына, В. В. Дроздова, М. А. Волоцкова, П. А. Леонова и др. Перед отправкой в тыл врага через район боевой деятельности 2-й Ударной армии командира и комиссара батальона приняли член Военного совета фронта армейский комиссар 1 ранга А. И. Запорожец и начальник разведотдела полковник В. И. Василенко. В лесу у дер. Новая Кересть на своем командном пункте командира батальона и начальника оперативной группы принял командующий 2-й Ударной армией генерал-лейтенант Н. К. Клыков. Он познакомился с боевым приказом батальону и посоветовал линию фронта переходить на участке у дер. Кривино. Во второй половине февраля 1942 г. батальон Туваловича благополучно перешел линию фронта и до июня вел непрерывные бои и разведку в Новгородском, Тосненском и Оредежском районах{733}.

Вслед за ним во вражеский тыл был переправлен батальон К. Н. Воловича. В него входили отряды Н. А. Миронова, А. А. Пржевальского, В. П. Самухина, А. И. Синкевича и другие, всего 97 партизан. В зимних условиях батальон активно действовал на линии Варшавской железной дороги, южнее Сиверской, и вел непрерывные бои с карательными отрядами{734}.

Во второй половине марта 1942 г. для боевых действий в тылу врага в полосе Волховского фронта была сформирована Волховская партизанская бригада во главе с кадровым офицером подполковником Ф. Н. Тарасовым. В состав бригады было включено 19 небольших отрядов, в том числе отряды известных командиров ленинградских партизан, какими были Д. Ф. Косицын, Д. И. Власов, П. А. Леонов и др. На партизанской базе Волховской оперативной группы в Малой Вишере в бригаду дополнительно были включены Подпорожский, Лодейнопольский, Вознесенский, Опеченский, Лужский, Маловишерский и другие партизанские отряды. В бригаде насчитывалось свыше 800 человек{735}. Это был первый опыт создания крупного партизанского соединения в полосе фронта.

Партизаны были хорошо вооружены и обмундированы, обеспечены маскхалатами, двухнедельным запасом продовольствия. Для связи с Ленинградским штабом партизанского движения и Волховской оперативной группой был создан радиоузел во главе с опытным радистом В. Барановым. Командование бригады имело несколько встреч с начальником штаба фронта, во время которых уточнялись боевые задания для бригады, определялись маршруты ее движения в тыл врага, устанавливались прямые пути радиосвязи бригады с фронтом.

Партизаны бригады в течение двух недель прошли боевую подготовку, в отрядах были проведены партийные собрания, принята [321] партизанская клятва. Линию фронта бригада перешла с боем у дер. Никулкино Оредежского района. Действовала она в Лужском и Оредежском районах недолго, так как достать продовольствие у населения в этих районах не было возможности, а своих подготовленных баз она не имела. Но и в этих условиях бригада разгромила вражеские гарнизоны в деревнях Долговка, Пелково и Замошье, взорвала 4 моста на шоссейной дороге Гатчина — Луга, уничтожила лесопильный завод, мельницу, конюшню, освободила 70 пленных красноармейцев. В ходе боевых действий бригада понесла большие потери и была вынуждена пересечь линию фронта и выйти в тыл своих войск. Затем на основе этой бригады были сформированы отдельные партизанские отряды по 30–50 человек под командованием В. М. Гутаренко, Г. И. Богданова, С. М. Беляева, Л. В. Карабача и др.

В апреле 1942 г. Ленинградский штаб партизанского движения объединил Волховскую и Маловишерскую оперативные группы в одну. Начальником ее стал инструктор Ленинградского обкома партии А. А. Гузеев, его заместителем — П. Р. Шевердалкин. Материальная база группы была укреплена, значительно усилилась военно-организаторская и идеологическая работа среди партизан и населения оккупированных районов. Весной и летом 1942 г. партизанское движение приняло очень широкий размах. На юге области существовал партизанский край, на его границах вели непрерывные бои с противником: 1-я партизанская бригада, которой вначале командовал Н. П. Буйнов, а затем А. Д. Кондратьев; 2-я партизанская бригада под командованием Н. Г. Васильева, после его гибели в командование бригадой вступил С. А. Орлов; 3-я партизанская бригада А. В. Германа, после его гибели бригадой стал командовать А. И. Исаев. В числе партизанских формирований активно действовал интернациональный батальон отважного испанского патриота Ф. Гульона{736}.

Сотни диверсионных групп взрывали железнодорожные рельсы и мосты, пускали под откос вражеские эшелоны, вели разведку вражеских гарнизонов, складов, аэродромов, выясняли график движения врага по дорогам, вели работу среди населения оккупированных городов и районов области.

Всю свою боевую деятельность партизаны проводили в тесном взаимодействии с воинскими частями, которым они передавали ценные разведывательные данные.

В 1942 г. умело громил тылы гитлеровцев ленинградский отряд под командованием А. И. Сотникова, работавшего до войны заведующим военным отделом Койвистовского РК ВКП(б) и показавшего себя мужественным воином еще в период войны с белофиннами. Это был решительный, смелый командир, который не терял самообладания в самые тяжелые минуты суровой партизанской борьбы. Он по-отечески заботился о партизанах и пользовался их огромной любовью и уважением.

Со своим отрядом Сотников 12 раз переходил линию фронта и успешно совершал рейды по тылам гитлеровских войск. Вначале [322] в отряде насчитывалось всего 17 человек, затем их стало 42. Отряд являлся одним из лучших на Волховском фронте. Во время одного из походов в тыл врага отряд Сотникова взорвал мост на Незинском шоссе и два моста на железной дороге Батецкая — Новгород, причем один был взорван вместе с проходящим по нему воинским эшелоном. В результате крушения был разбит паровоз, 33 вагона, погибли около 500 гитлеровцев{737}.

Несмотря на большое количество вражеских гарнизонов, сотниковцы держали тесную связь с населением, нередко ухитрялись ночевать в деревнях по соседству с гитлеровскими гарнизонами. Во время походов они распространили в деревнях Новгородского района 5 тыс. листовок, в 10 деревнях провели беседы. Население тепло принимало партизан, внимательно слушало их рассказы о положении на фронтах.

Кроме косицынцев и сотниковцев, в Новгородском, Оредежском, Лужском, Тосненском, Гатчинском и других ближайших к Ленинграду районах вели активную борьбу с гитлеровцами отряды И. И. Исакова, И. Д. Дмитриева, Л. В. Карабача, С. М. Беляева, Н. Н. Сигова, М. А. Волоцкова, Г. И. Богданова. Всего на 1 июня 1942 г. в тылу врага в полосе Волховского фронта действовал 31 партизанский отряд. В них насчитывалось 920 человек. Наряду с этим в течение июня были сформированы и переправлены в тыл врага еще 11 партизанских отрядов общей численностью 459 человек.

Несмотря на большие трудности, партизанская борьба все возрастала. На оккупированной врагом территории Ленинградской области в середине 1942 г. действовали пять партизанских бригад, 57 отрядов и более 20 групп, объединявших более 5 тыс. партизан, т. е. в два с лишним раза больше, чем в зимнее время 1941–1942 гг., более четырех пятых из них действовало в юго-восточных районах области — в полосах Волховского и Северо-Западного фронтов{738}. Ленинградские партизаны с мая по ноябрь 1942 г. пустили под откос 212 вражеских эшелонов{739}.

Однако партизанам удержать в своих руках партизанский край все же не удалось. В сентябре 1942 г. после ожесточенных боев с превосходящими силами врага, который понес большие потери, немецко-фашистским войскам удалось оккупировать территорию партизанского края. Но действовавшие в нем партизанские силы не прекратили своих действий, они отошли в другие районы и продолжали там громить врага{740}.

Большое значение в дальнейшем развитии партизанского движения имел приказ народного комиссара обороны СССР. Это была программа на весь последующий период партизанской войны. В нем говорилось о необходимости превращения массового народного партизанского движения во всенародное. Для осуществления этой задачи народный комиссар обороны требовал всемерно повышать боевую активность действующих партизанских соединений и повсеместно создавать скрытые резервы из советских патриотов{741}. [323]

В соответствии с требованиями приказа народного комиссара обороны и сложившейся обстановкой Ленинградский обком партии и областной штаб партизанского движения во второй половине 1942 г. осуществили ряд крупных мероприятий по обеспечению дальнейшего развертывания партизанской борьбы против оккупантов. Прежде всего были приняты меры по усилению партийного руководства подпольными партийными организациями и партизанскими отрядами. Созданные в 1942 г., районные партийные группы были малочисленны и не обеспечивали руководства широко развернувшимся партийным подпольем и партизанскими отрядами.

Практика подсказывала необходимость создания руководящих партийных органов с большими полномочиями и средствами воздействия на массы. Ленинградский обком партии 8 октября 1942 г. принял решение создать 11 межрайонных подпольных партийных центров, которые охватили бы своим идейным и организационным руководством подпольные партийные и комсомольские организации и широко развернули бы работу среди населения. Работа по формированию и подготовке таких центров была поручена секретарю областного комитета партии М. Н. Никитину и уполномоченным обкома по руководству подпольной партийной работой во фронтовых оперативных группах. В состав центров включались наиболее опытные, энергичные, смелые и достаточно проверенные на партийной работе в тылу врага коммунисты. Руководство ими возглавляли, как правило, секретари райкомов или горкомов партии, председатели райисполкомов или заведующие отделами райкомов, обладавшие опытом подпольной партийной работы. Всего в центры были включены 115 человек, в том числе секретарей райкомов и горкомов партии — 11, заведующих отделами райкомов партии — 6, других партийных работников — 15, секретарей райкомов ВЛКСМ и других комсомольских работников — 12, редакторов районных газет — 8, председателей исполкомов райсоветов — 6, других советских и хозяйственных работников — 21, работников НКВД — 12, радистов — 24{742}.

Межрайонные подпольные партийные центры были скомплектованы в Псковском, Островском, Гдовском, Стругокрасненском, Порховском, Дедовичском, Дновском, Лужском, Оредежском, Новгородском и Кингисеппском районах.

В этом постановлении обкома партии указывалось, что «руководители подпольных межрайонных партийных центров являются представителями областного комитета ВКП(б), проводят свою работу самостоятельно, проявляя инициативу и смекалку в зависимости от местных условий, сосредоточивая внимание на выполнении следующих основных задач: а) создание районных подпольных ячеек, подбор одиночек-подпольщиков в населенных пунктах и руководство их деятельностью; б) проведение среди населения и военнопленных устной и печатной пропаганды и агитации, разъяснение правды о Советском Союзе, о борьбе Красной Армии и всего советского народа против фашистских захватчиков, о неизбежной [324] гибели оккупантов; в) организации населения на саботаж политических и экономических мероприятий оккупационных властей (срыв поставок сельхозпродукции, неуплата налогов, уклонение от выхода на лесозаготовки, дорожные и другие работы, невыполнение норм выработки на промышленных предприятиях, порча машин, сырья, продукции на складах и предприятиях и т. д.; г) создание из преданных людей нашей Родины резервов партизанского движения, пополнение ими действующих партизанских отрядов и организация новых; д) организация диверсионных групп и одиночек-диверсантов для проведения диверсионной работы на объектах, имеющих военно-экономическое значение...»{743}

Перед подпольными центрами ставились также задачи по: отбору людей для организации и ведения разведывательной работы в пользу партизан и Красной Армии; наблюдению за фашистскими политическими деятелями, генералами, крупными чиновниками и изменниками Родины, их истреблению или захвату; созданию баз продовольствия и обмундирования для партизанских отрядов.

Межрайонные подпольные партийные центры начали свою работу обращением к народу, рассказами о победах на советско-германском фронте и успехах в тылу. Коммунисты-подпольщики ходили по деревням, читали газеты и листовки, организовывали слушание радиопередач из советского тыла, проводили беседы, собрания и митинги. Стремление к активной борьбе с оккупантами было настолько велико, что имевшиеся на местах районные и низовые партийные организации уже не могли полностью охватить своим руководством это могучее движение. Создание межрайонных партийных центров восполнило этот пробел.

Придавая большое значение партийной печати, ее воздействию на массы, в январе 1943 г. Ленинградский обком партии принял решение об издании для партизан и населения оккупированных районов областных газет «Ленинградский партизан» и «За Советскую Родину». Первый номер газеты «Ленинградский партизан» вышел 19 февраля 1943 г. Весь номер был посвящен победам Красной Армии под Сталинградом и Ленинградом. Кроме газет, партизанские типографии стали издавать много листовок, воззваний, обращений ко всем слоям населения оккупированных районов с призывом браться за оружие и громить врага{744}.

Действие партизанских отрядов и деятельность подпольных организаций еще более активизировались. В борьбу с немецко-фашистскими захватчиками включались новые силы. [325]