1709 Год. Декабря 19

Донесение австрийского посла в Константинополе И.М. фон Тальмана

...Ваша Светлость и Милость благоволили узреть из моих в течение трех месяцев посылаемых докладных посланий, что Турция послала большие военные снаряжения и множество отрядов, как пеших, так и конных, отсюда и из других мест Турции на московские границы. так что в настоящее время находится в Бендерах и в окрестностях много артиллерии и чрезвычайно большое количество различных боевых припасов и один корпус из 20–30 тысяч человек одних турок, не считая расположившихся по соседству татар, точно так же как и отдан приказ остальной оттоманской военной силе быть готовой к выступлению. Зачинщиком этого большого движения является великий везир со своими креатурами – бывшими кехья-пашой 48 и капудан-пашой и Абдуррахман-пашой. из которых первому недавно был ттепедан султаном Египетский пашалык, а второму – Софийский пашалык, против воли великого везира. не желавшего удаления их из Турции; с начала своего правления выражал великий везир часто своим друзьям свое намерение – что он будет считать себя недостойным своего высокого звания, если не удастся ему посредством нескольких экспедиций и удачной кампании снова поднять потерянную в последней войне репутацию оттоманского оружия. Так как предполагавшаяся два года назад кампания против венгров потерпела неудачу, обратил он год тому назад свое благосклонное внимание к просьбам Швеции и короля Станислава порвать с Москвой и через хана татарского и Юсуф-пашу Бендерского вступил с ними в переписки. Хотя испытанное при Полтаве большое шведское поражение и охладило его пыл, но сдается, что он этим еще больше ожесточился против московитов, так как после этого начал он с особым рвением работать над приготовлениями к войне и послал в Бендеры большое количество войск, которые прежде всего должны были бы сопровождать шведского короля к его стоящему в Польше корпусу, пока он лично со всей турецкой военной силой следующей весной не смог бы выступить в поход против Москвы.

Эта выработанная великим везиром программа поддерживалась только его обоими креатурами – капудан-пашой и Абдуррахман-пашой. Хотя остальное министерство и особенно силяхдар Али-паша, зять и фаворит султана и соперник великого везира, вначале и соглашалось с этим, но полтора месяца назад, либо желая поступить вразрез с намерениями великого везира, либо усмотрев в этом вред для Турции, высказался он официально перед султаном против этого предприятия и представил ему, что ввиду того, что Москва соглашается на все условия и просит обновления и продления пакта о мире с Турцией, нет никаких законных оснований на разрыв с нею, особенно ввиду того, что за короткое время статус рерум в Польше совершенно изменилось и шведская и станиславская партия там полностью распались, благодаря вступлению короля Августа в это государство, и даже находившиеся там войска были вынуждены бежать в другие места. Следовательно, Турция не только должна была бы считаться с Москвой, но и была бы одновременно втянута в войну против Польши и Саксонии, без того, чтобы можно было особенно рассчитывать на обещанную шведским королем диверсию; точно так же, при таком измененном положении вещей, не мог бы шведский король, как это было решено раньше, быть доставленным в безопасности через Польшу под охраной собранных в Бендерах войск.

Эти причины заставили султана созвать 6 ноября со всем своим министерством конференцию об этом важном предприятии; на этой конференции, согласно показаниям почти всех моих доверенных лиц, было решено вопреки большому сопротивлению великого везира, что, после того как Москва соглашается на все условия и польский вопрос за последние месяцы, после вступления короля Августа, подвергся такому изменению, что со шведской стороны и думать нечего о малейшей диверсии против московского царя, при таком положении вещей для Турции выгоднее всего поддерживать и дальше дружбу с Москвой и согласиться на предложенное ею. После этого дал великий везир 10-го с. м. московскому послу аудиенцию и начал устранять все состоящие между Турцией и Москвой разногласия; позже поручил он реис-эфенди и дефтердару вести переговоры с названным послом. После того как они, по показанию некоторых моих доверенных лиц, пришли к соглашению в главных пунктах, вплоть до ратификации царя, которую обещал посол достичь в кратчайшее время, было решено, что, во-первых, ввиду того что Турция не в состоянии была бы долго удерживать крымских татар, не добившись для них некоторых сатисфакций от Москвы, должен царь и дальше выплачивать назначенную татарам перед последней войной сумму золотом под названием калпак акчасы, или шапочных денег; во-вторых, так как Турция неоднократно в течение нескольких лет не без основания жаловалась в отношении построенной при заключении мира царем на границах Крыма крепости, должно быть это место, стоящее на пути к обоюдной дружбе, сровнено с землей; в-третьих, так как значение (репутация) Оттоманской империи требует чтобы бежавший на ее территорию шведский король был сопровожден в безопасности через Польшу в свое государство, должен царь беспрепятственно пропустить короля со всеми его сопровождающими лицами через Польшу, а также должен заставить короля Августа и Польскую республику поручиться за полную безопасность шведского короля.

На это вышеназванный посол срочно послал гонца, чтобы добиться согласия царя в отношении этих пунктов; Турция решила также послать для этой цели названного дефтердара к царю, но послу удалось воспрепятствовать этой посылке под тем предлогом, что дело будет этим больше задержано, чем ускорено, так как царь находится в постоянном движении, почти никогда не задерживается долго на одном месте и потому это посольство должно было бы искать его окольными путями и с большой потерей времени.

Тем временем Турция неожиданно прекратила свои так ревностно продолжавшиеся как на море, так и на суше приготовления к войне и отдала приказ всем войскам, находящимся в пути, приостановить продвижение; из этого, по общему суждению и по мнению моих доверенных лиц, очевидно, что Турция серьезно намеревается продолжать начатые с Москвой переговоры и думает возобновить и продлить существующую с этой державой дружбу, к чему была она принуждена особенно благодаря поразительно изменившемуся положению в Польше... а также благодаря ходатайству некоторых турецких министров, подкупленных Москвой большими суммами денег.

Со своей стороны, шведский король в Бендерах у Юсуф-паши и его посол здесь не оставили ничего неиспробованным из обещаний и ходатайств, что могло бы повлиять на Турцию в отношении разрыва с Москвой, как это может узреть Ваша Светлость и Милость из приложенной копии письма к Турции, которое в оригинале, написанное собственноручно послом на немецком языке с приложенной печатью, было вручено мне одним из моих доверенных лиц. Жаждущий войны великий везир был до такой степени воодушевлен этим посланием, что собрал в кратчайший срок довольно большой корпус при Бендерах, который должен был бы прежде всего сопровождать шведского короля к его стоящим в Польше войскам, что означало бы начало разрыва с Москвой. Он приказал также изготовить желаемые в названном послании грамоты, которые уверили бы преданных королю Станиславу поляков в оттоманской протекции и побуждали оказывать возможное сопротивление московитам, и послал их Юсуф-паше в Бендеры. Он и провел бы свою выработанную программу, если бы не пришлось ее отставить по указанным выше причинам.

После того как шведы с большим замешательством увидели, что их направленные против Москвы ходатайства остались без результата и, следовательно, великий везир не имеет ни воли, ни силы доставить их короля из Бендер через Польшу в безопасности, стали они заботливо обдумывать другой безопасный для короля путь. Поэтому здешний шведский посол договорился с французским посланником, с которым он и без того состоит в хорошей переписке, и унитис вирибус привлекли они также присутствующего здесь депутата мятежников Хорвата Ференци, чтобы попытаться добиться у Турции переправить короля шведского в сопровождении стоящих в Бендерах турецких войск и татар в подчиненную мятежникам Венгрию, откуда он легко мог бы с помощью турецких, татарских и мятежнических войск найти путь на свою родину через Силезию, где большинство императорских подданных ему очень сочувствует, или по крайней мере между Польшей и Силезией. Тем более что и Турция при этом и исполнила бы свое обещание – доставить его в безопасности на родину – и оказала бы большую поддержку венгерским мятежникам, и произвела бы немалую диверсию императорским сторонникам, к тому же без повода к официальному разрыву, так как данные королю в сопровождение турецкие и татарские отряды считались бы шведскими вспомогательными войсками. Чтобы добиться у Турции осуществления такого проекта, предпринял шведский посол лично у реис-эфенди, а через него у великого везира все мыслимое. Французский же посол через своих переводчиков и через турецких доверенных лиц пытался с большим усердием ускорить это. Оба продвинули дело настолько, что великий везир по их предложению ночью принял мятежника Хорвата Ференци, чтобы узнать от него, как от опытного человека, все подробности о дорогах и тропинках в Верхней Венгрии.

Как только я узнал об этом опасном намерении, я не преминул посетить инкогнито одного и другого моих доверенных лиц и напомнил им, что они должны предпринять на определенных местах, чтобы воспрепятствовать этому, причем было очень кстати, что Ваша Светлость и Милость прислали мне с последним курьером известную сумму денег. Частью этих денег я одарил их для возбуждения усердия и обещал еще большие суммы при условии, что упомянутое враждебное намерение будет пресечено благодаря их содействию. Кроме того, через них, а также посредством устных и письменных сообщений на соответствующих местах выставил я в таком свете достигнутое победоносным оружием Его Имп. Вел-ва и его высоких союзников... что теперь нет почти никакого сомнения в том, что враждебный проект будет оставлен Турцией без всякого внимания. Тогда же вручен был через переводчика Шмидта один из трех присланных сюда кусков золотой парчи великому везиру, который был этому очень рад и предложил за то свою благосклонность в будущем.

Впрочем, по донесениям некоторых недавно прибывших из Бендер лиц, король шведский настолько оправился от своего ранения 51, что может снова ездить верхом и заниматься охотой и другим спортом. Но будто бы благодаря своему настоящему тяжелому положению впал он в меланхолию, так как не знает, каким образом найдет он выход из турецкого лабиринта, вход в который оставила Турция открытым, выход же из которого без затруднений разрешается только очень немногим. Турция пытается все еще удержать его обещаниями доставить в безопасности под защитой своих войск, как только станут реки. Однако по приведенным выше причинам на эти обещания мало надежды, и, по мнению моих знакомых турок, хочет Турция так долго задержать его в Бендерах, пока она, заручившись этим залогом, не достигнет полного соглашения с Москвой; тогда посчитает она ему все произведенные военные расходы и не выпустит его из пределов Турции до уплаты последних. Юсуф-паша получил от Турции приказ ценой своей головы ручаться за недопущение его бегства. Но если бы [королю] все же удалось обмануть бдительность названного Юсуф-паши и бежать, то останется ему открытым из Бендер единственно путь через Зибенбюрген.

Точно таким же образом не только охлаждается с каждым днем проявляемая прежде Турцией снисходительность к здешнему шведскому послу, но и обращается в суровое отношение. Когда несколько дней тому назад пять шведских ливонцев, взятых в плен во время последней войны между Швецией и Москвой и состоящих на службе московского посла в качестве лакеев, бежали в своих ливреях в квартиру названного шведского посла и последний хотел их защитить как своих подданных, приказал ему великий везир выдать упомянутых пять лакеев московскому послу. Когда же он не захотел этому подчиниться, пригрозили ему взять этих пять лакеев силой у его квартиры. Чтобы избежать этой крайности, выдал он последних Турции с условием, что они не будут переданы московскому послу. Великий везир был рассержен сопротивлением посла и приказал заключить его под арест в его квартире, которую никто не смел покидать и посещать, поставив новую стражу из 30 янычар, но после прошествия полутора дней снял он стражу и дал послу прежнюю свободу. Из пяти выданных Турции лакеев два из страха быть возвращенными московскому послу сделались турками, один вернулся добровольно к названному послу, после чего двое остальных, как и первые два, приняли магометанство (отказались от своей веры).

После того как несколько недель тому назад московиты и поляки уничтожили или увели в плен приблизительно 400 расположенных на квартирах в Молдавии, недалеко от польской границы, шведов, возникли у Турции подозрения, что молдавский князь Михал состоит в соглашении с московитами. Поэтому сместила Турция последнего, и под строгой охраной был он доставлен сюда, а 1-го числа с. м. заключили его вместе с его женой и детьми, а также почетнейшими чиновниками в Семи башнях. На его место назначил султан князем Молдавии, по предложению великого везира, господина Николаки Маврокордато, переводчика Турции.

Опубл.: Турция накануне и после полтавской битвы. М. 1977

№