Трудные годы

В 1856 г. заведующим Морской частью в Николаеве и военным губернатором города назначается Григорий Иванович Бутаков (1820-1882 гг.), свиты Его Императорского Величества контр-адмирал. Бутаков окончил Морской кадетский корпус в 1836 г. С 1838 г. - на Черноморском флоте, участвовал в гидрографических съёмках Румелии и Мраморного моря (вместе с И. А. Шестаковым). С 1846 г. командовал судном "Поспешный", на котором до 1850 г. занимался гидрографическими работами, гсте с И. А. Шестаковым составил первую "Лоцию Черного моря", вышедшую в Николаеве в 1851г. Участник обороны Севастополя. Отличился при защите Малахова кургана. Бутаков провел первый бой паровых судов (с турецким пароходом) и выиграл его. В 1863 г. опубликовал труд по тактике боя паровых судов. С 1878 г. - адмирал, а с 1881 - главный командир Петербургского порта. В Николаеве Г.И.Бутакову досталась тяжелая ноша. 30 марта 1856г. был заключен Парижский мирный трактат, согласно которому России и Турции не разрешалось иметь на Черном море военно-морских флотов, кроме небольших судов караульной службы. По этой причине Николаевское адмиралтейство было закрыто. В нем спешно достраивались паровые корабли "Цесаревич" и "Босфор", переименованный в "Синоп", спущенные в 1857 и 1858 гг. соответственно. Построены были также паровой винтовой корвет "Сокол" и транспорт "Воин". Поскольку, в связи с войной, англичане так и не поставили паровые машины для кораблей, то после достройки "Цесаревич" и "Синоп" перегнали под парусами на Балтику. В декабре 1856 г. четыре флотских экипажа были отправлены пешим ходом из Николаева в Петербург и Архангельск, чтобы принять там строящиеся винтовые корветы, подлежавшие передаче на Черное море. Закрытие Адмиралтейства и резкое сокращение штата управления Черноморской флотилией пагубно сказалось на жизни в Николаеве. Тысячи мастеровых, инженеров, офицеров и чиновников оказались без работы и средств к существованию. Катастрофически упали объемы поставок флоту. Купцы и поставщики, лишенные возможности заработать на подрядах, стали покидать город. Начался массовый "исход" жителей города из Николаева. Возникли трудности и перебои с поставками продуктов питания и других жизненно необходимых вещей. Началась дороговизна, жизненный уровень массы населения упал. Это породило разбои, грабежи и убийства в городе. И хотя во время Крымской войны по Николаеву не было сделано ни одного выстрела, война нанесла ему страшный урон. Вот как описывает это время историк Николаева Г. Н. Ге: "В опустевшем, обезлюдевшем городе жизнь совсем остановилась, не предъявляла уже никаких запросов. Между тем на окраинах города безработица более и более деморализовала население. И это печальное положение вещей дошло до того, что по заходе солнца в Николаеве стало опасно выходить из дому. Число уголовных дел по Николаеву стало превосходить число их по нескольким уездам... Много лет спустя, когда город совсем уже возродился, его управление ходатайствуя об открытии в Николаеве отделения окружного суда, указало на ужасную статистику уголовных дел по Николаеву". Но, несмотря ни на что, находились люди, которые старались вдохнуть жизнь в умирающий город и его зачахшее судостроение. Если нельзя было иметь военный флот, то возможно развить коммерческий, тем более, что в случае войны эти суда можно использовать как боевые. Опираясь на эту идею, военный моряк Н. А. Аркас добился 21 мая 1857 г. высочайшего утверждения Русского общества пароходства и торговли (РОП и Т). Это общество владело 17-ю пароходами, которые осуществляли рейсы по Черному морю с заходами во все порты, в том числе и в Николаев. Таким образом была возрождена жизнь черноморских портов и предоставлена работа многим морякам. В 1859 г. правительство поняло, наконец-то, свою ошибку и разрешило евреям-купцам проживать в Николаеве. Начался возврат еврейского населения в город, что привело к возрождению и развитию торговли и мелкой промышленности, производившей товары первой необходимости. Впоследствии, в 1861 г., было разрешено поселяться в городе евреям-ремесленникам, а с 1866 г. всем без исключения лицам иудейского вероисповедания. В этом же 1859 г. в Николаеве было учреждено Общество морских врачей. Сдача Севастополя, гибель всего Черноморского флота, запрет иметь флот на Черном море и крах судостроения породили в русском обществе расслоение. Высказывались разные точки зрения. Одни считали, что флот прославил себя Синопом и спел свою "лебединую песню" в Севастополе, что возносилось как подвиг. Другие же считали, что гибель флота была предрешена и закономерна. Это, как полагали они, был отсталый, не боевой флот; выпестованный Лазаревым как идеальный парусный флот, лишенный паровых боевых судов, он не был способен противостоять паровым флотам таких морских держав, как Англия и Франция, и был обречен. В разгаре полемики доходило до того, что вообще создание Черноморского флота и основание таких городов, как Николаев и Севастополь, считалось ошибкой. Вот лишь два высказывания подобного рода на страницах официального флотского журнала "Морской сборник". Крайнюю точку зрения изложил "в простой и краткой форме" некий господин Григорович: "У русского племени вообще не может быть искреннего сочувствия к морю, не на чем ему остановиться; где у нас море?... По краям только. До краев этих тысяча верст во все стороны... больно уж что-то далеко". Ему вторит Н.Шавров: "Черноморский наш флот вследствие исторической необходимости создан был искусственно, как дорогое, но неизбежное орудие для сохранения прибрежных областей по мере приобретения их от Турции. Созданный искусственно, он не мог развиваться иначе как отдельно, и действительно он стоял особняком и не имел никакой жизненной связи со всем, что делалось на земле по прибрежью Черного моря. На счете этого флота образовались на земле два пункта: Николаев, где строили суда и по необходимости жили их строители и правители, и Севастополь, где флот отдыхал от своих морских походов. Оба эти города также не имели никакой связи с окружающим: это были какие-то севшие на мель большие корабли, где по случаю этой катастрофы позволялось жить прекрасной половине рода человеческого ". Но, несмотря на эти споры, жизнь в Николаеве продолжалась, хотя и в "тлеющем режиме". Еще в 1855 г. было принято решение об учреждении между Одессою, Николаевом и Херсоном дилижансного пассажирского сообщения. Так началась регулярная связь между этими городами, облегчившая сношения между людьми. Путь на Одессу начинался с нового Бугского моста, переброшенного в 1855 г. из Спасска на дамбу у Варваровки. В 1859 г. специальная комиссия, работавшая в Николаеве под руководством генерал-лейтенанта Кумани, пришла к выводу о нецелесообразности держать в составе Морского ведомства адмиралтейских поселян Богоявленска, Копаней, Воскресенска и других селений. В результате 3721 человек "действительных работников" были освобождены от адмиралтейских повинностей и стали вольными крестьянами или мещанами. Из запроса князя А.С.Меншикова от б марта 1854 г. узнаем, что в Николаеве с 1834 г. проживали вместе с семьями принявшие русское подданство, турки: булочники, ремесленники, трактирные служители, содержатели харчевен, пирожковых и прочих "обжорных мест". Вот и все, что может отразить перо историка. Прав был Г.Н. Ге, писавший, что "Седьмой десяток существования Николаева, с 1850 по 1860 год, не оставил по себе уже никаких следов чьей бы то ни было горячей деятельности в городе на пользу его благоустройства".