Красный Николаев Город с двойным лицом

О родном городе хочется писать только хорошее, но если увлечься такой внутренней установкой, возникает опасность скатиться в антиисторизм. Историк должен быть как можно более отстраненным от симпатий и антипатий изучаемого им объекта или периода жизни, он должен правдиво освещать факты и давать им всестороннюю оценку, но не с позиций сегодняшнего дня, а глядя глазами людей, живших в изучаемое время. О периоде 1929-1941 гг. в истории Николаева трудно написать что-либо радостное и приятное. На это время приходятся самые страшные события в жизни страны и народа: голод на Украине в 1932 году, массовая принудительная коллективизация крестьян и уничтожение последних независимых тружеников-единоличников, которых огулом причисляли к "кулакам" и разоряли; введение драконовских порядков на фабриках и заводах; всеобщая подозрительность и поиски врагов среди своего народа, приведшие к массовым репрессиям в 1936-1939 гг. В общем, это была особая форма продолжения "красного террора", замаскированного социалистической пропагандой. Начну исторический обзор, как и в предыдущих главах, с основной отрасли, вокруг которой вырос и развивался город и которая кормила почти все население Николаева, - с судостроения. В 1929 г., 1 апреля на возрожденном заводе "Руссуд", получившем новое название - "Имени 61 Коммунара" - состоялась закладка двух нефтеналивных судов, или, как их тогда называли, "нефтевозов" - "Моссовет" и "Азербайджан". А в декабре этого же года на бывшем заводе "Наваль", или, по-новому, "Имени Андрэ Марти" - спустили третий нефтевоз - "Союз металлистов СССР". 1931 г. ознаменовался еще двумя важными событиями: в феврале на заводе им. Андрэ Марти спустили на воду очередное нефтеналивное судно-танкер "Союз водников СССР" - с таким же длинным и нелепым названием, как и у других, а в августе на заводе изготовили первый мощный судовой дизель типа "Зульцер". Судостроительные заводы набирали силу, и на них стали уже строить военные корабли всех типов: эскадренные миноносцы, лидеры эсминцев, подводные лодки типов Д, Щ, Л, С и М, крейсера, а перед войной был заложен и первый советский черноморский линейный корабль - вершина достижений отечественной науки и техники того времени. Началась постройка мощных ремонтных плавучих доков, столь необходимых растущему военно-морскому флоту. Для бурно развивающегося судостроения требовалось много рабочей силы - ее не хватало. Спасало положение то, что из голодных областей России, как и ранее, хлынули массы переселенцев. К ним прибавлялись беглые крестьяне из окрестных сел, которые, не имея паспортов, удирали из сел и каким-то чудом устраивались на работу на судостроительные заводы. Они расселялись незаконно во всяких времянках, построенных на окраинах города. Так возникли поселения беспаспортных беглых людей и переселенцев, такие как "Ялта", "Абиссиния" и раздувшиеся старые Инвалидные хутора. Вдобавок к ним на заводах работали жители окрестных сел - Варваровки, Малой Коренихи и других, ежедневно переправлявшиеся в город на работу и обратно. В результате к 1941 г. население города возросло до 180 тысяч человек. Необходимо отметить, что в начале 30-х годов завод им. Андрэ Марти успешно освоил сварку металлических конструкций, и в 1934 г. здесь была построена первая в мире подводная лодка-малютка VI серии с цельносварным прочным корпусом. Таких лодок завод построил тридцать, и большинство из них отправили по железной дороге на Дальний Восток. Они открыли эру сварного судостроения. В предвоенные годы на заводе им. Андрэ Марти были построены и первые мощные ледоколы - "Лазарь Каганович" (впоследствии -"Адмирал Лазарев", 1939 г.) и "Анастас Микоян" (1941 г.). Помимо судостроительной, развивались и другие виды промышленности. Например, бывший завод бр. Донских, называвшийся теперь "Плуг и молот", в 1932 г. начал выпускать двухрядные свеклоуборочные комбайны, 16-тидисковые плуги и прочее, а с 1933 г. - наладил выпуск сложной дорожностроительной техники: грейдеров, скреперов, бульдозеров и других машин, которые ранее ввозились из-за границы. Расширялся и новый вид транспорта - авиационный: в 1931 г. в Николаеве открыли новую пассажирскую авиалинию Днепропетровск - Кривой Рог - Николаев - Одесса. Прогуливаясь днем по бульвару, горожане с интересом наблюдали, как прямо за Ингулом на поросший бурьяном пустырь приземлялись двухкрылые "этажерки" (самолеты-бипланы), из которых выходили измученные полетом, но счастливые авиапассажиры. Все в городе по-прежнему, но с еще большей силой и энергией, было брошено на развитие судостроения и другой промышленности - "Даешь индустриализацию страны!", - а о людях думали мало. В Николаеве почти ничего не строилось. Только гигантский элеватор в порту, сооруженный в 1926-1930 гг., возвышался над городом новой вертикальной доминантой, зримой отовсюду (автор видел вершину элеватора из хутора Шурино - это за 20 километров от Николаева). Разработанный в 1931 г. и откорректированный в 1938-1939 годах в Гипрограде УССР новый грандиозный генеральный план города так и остался на бумаге. Бесконечные жестокие споры проектировщиков и их оппонентов о соответствии плана идеям социалистического развития и формам "социалистического классицизма" приводили лишь к взаимным обвинениям во вредительстве и наветам. А в Николаеве практически ничего не создавалось. С 1918 по 1941 гг., то есть за 23 года социалистического развития, в городе были построены только поликлиника (современная № 3) на углу Советской улицы и улицы Ивана Чигрина (1927 г.) и один жилой дом "специалистов", в квартале между улицами Плехановской, Черниговской, Малой Морской и Шевченко. На этот 104-квартирный дом бегали посмотреть все жители Николаева, и он стал гордостью горожан, о нем говорили несколько лет, и попасть туда жить - было Великой Мечтой. К этому надо добавить несколько "юмтовских" домов у Спасского спуска и недостроенное здание общежития Николаевского кораблестроительного института, перегородившего начало улицы Шевченко. Вот и все, что Родина дала николаевцам. Зато на Сухом Фонтане (в районе бывшей Спасской верфи) построили несколько казарменных корпусов общежития завода им. Андрэ Марти. Такой же, не очень кипучей, была и культурная жизнь в городе. В 1929 г. на заводе им. Андрэ Марти создали литературное объединение "Шкив". Раскрутившись, этот "Шкив" дал стране таких известных прозаиков и поэтов, как М. С. Лисянский и А. А. Сизоненко. В следующем году вышел первый номер газеты Николаевского горкома КП(б)У "Шлях Індустріалізації". С конца 1937 г. стала издаваться газета Николаевского обкома партии "Більшовицький шлях". С 3 марта 1932 г. в Николаеве показом фильма "Путевка в жизнь" началась демонстрация звукового кино. А вообще-то в городе, как и до революции, было всего два кинотеатра - № 1 и № 2, и только перед самой войной в одноэтажном здании, похожем на пакгауз, открылся детский кинотеатр "Пионер", в который с началом войны дети бегали смотреть, как устроены разные бомбы и как надо гасить "зажигалки". В 1935 г. было принято решение о создании в Николаеве стационарного Русского театра на базе гастрольного театра "Шахтерка Донбаса" (такое же нелепое название николаевского театра, как и последующее - "Имени В.П.Чкалова"). Был еще и Театр юного зрителя, располагавшийся в захваченном помещении синагоги. В 1934 г., в августе на праздник Дня авиации в Николаев приехал известный летчик Герой Советского Союза С. А. Леваневский, чье имя тогда же было присвоено училищу морских летчиков, что располагалось на территории бывшего Воловьего двора Морского ведомства. Из "высочайших особ" в 1936 г. Николаев посетил генеральный секретарь ЦК КП(б)У С. В. Косиор. Это произошло незадолго до его расстрела. Первого мая 1936 г. на площади Коммунаров (бывш.Адмиралтейский плац), в память о расстреле недалеко отсюда первых коммунаров, воздвигли хороший памятник работы скульптора М. Г. Лысенко. С 1932 г. вместо Николаевской губернии был образован Николаевский район с подчинением его Одессе (наконец-то Одесса "одолела" Николаев, с которым находилась в постоянной вражде с первых дней ее основания) - город вошел в состав Одесской области, но в 1937 г. эта несправедливость была ликвидирована, и Николаев получил статус областного центра, в Николаевскую область вошли города Херсон и Кировоград с их районами. В 1930 г. Николаевский техникум кораблестроения преобразовали в Николаевский кораблестроительный институт, и он стал вторым высшим учебным заведением в городе. Были построены три средних школы: на Спасском спуске (№ 39), на Потемкинской (№ 15) и на 1-ой Слободской (№ 36). В 1938 г. Николаев пополнился еще одним очагом культуры - 14 сентября открылся Дворец пионеров в здании бывшего банка на углу улиц Большой Морской и Фалеевской. Стены "Комнаты сказок" по слухам, там были расписаны палехскими художниками*. В эту комнату нас водили из школы, и мы слушали разные похожие на сказки рассказы о Семке Буденном, которые читала нам "актриса на пенсии". Во дворце было много разных кружков, ставились детские спектакли и показывали кино. Попасть туда было довольно сложно. В первые годы советской власти "очагов культуры" было значительно больше: в каждом приличном барском доме, бывшем банке или церкви создавался клуб или "пионерский форпост". Помню, как живя на углу Спасской и Фалеевской улиц, мы, детвора, бегали смотреть бесплатно кино в форпост, находившийся в прекрасном купеческом доме на Спасской (где после войны поместили Художественный музей), или в клуб, размещенный в Хоральной синагоге на Фалеевской. Для досуга жителей были еще: "Аквариум", вскоре после революции реквизированный у Леонтовича, Аэроклуб, парашютная вышка, яхт-клуб с отобранными у "буржуинов" яхтами, стадион, спортклубы, танцевальные площадки и другие места развлечений. Было еще четыре музея. Музей революции, помещался в бывшем Адмиралтейском соборе, с которого содрали кресты, здесь при каком-то жутковатом кроваво-черном освещении, создававшемся красными драпировками окон и стен, висели плети, нагайки, кандалы и наручники и стоял пулемет, а в витринах лежали наганы и маузеры, бомбы и шашки - все атрибуты революции; на стенах висели знамена, шинели с "разговорами" и буденовки**. В бывшей синагоге на углу Никольской и Черниговской улиц находился Музей природы. Там экспонировались чучела разных животных и птиц, цветные камни, изумительная коллекция бабочек и другие необыкновенные произведения природы. Неоднократно переселяемый Художественный музей им. Верещагина обосновался в конце 30-х годов в польском костеле. Надо сказать, что это было лучшее место для музея - огромное трехнефное здание уносило вас ввысь, приподнимая над всем земным. Атмосферу парадности создавали цветные витражи и сверкающий металлом ступенчатый орган. В музее было много картин и вещей В.Верещагина, картины русских и западных художников, японские и китайские изделия прикладного искусства и две деревянные полихромные скульптуры католических святых XVI - XVII вв. Это был настоящий Храм Искусств. Но наибольшей популярностью пользовался у мальчишек Историко-Археологический музей, который перед войной был "поселен" в бывшей школе во дворе костела. Впечатления от него лучше всего передать глазами тринадцатилетнего школьника - детские глаза зорче и схватывают навсегда. Из личных воспоминаний автора. "Я иду в Исторический музей. Я хочу окунуться в мир прошлого. Этот музей я любил с детства. Билет до войны стоил двадцать копеек. Как только у меня заводились эти двадцать копеек, я бежал в музей. Я любил бродить там один. Я ходил туда часто, почти каждую неделю. Я знал там все, но всегда с трепетом переступал порог этого здания. Здесь хранилась История. Я шел по тихим залам, почти всегда один. Пробегал мимо археологии, скифов, сарматов, греков, Ольвии, славян и поднимался по скрипучей лестнице на второй этаж. Здесь были Море, Флот и Слава. Боевые знамена свисали со стен. Русские и трофейные, пехотные и военно-морские, георгиевские и андреевские флаги, турецкие и французские. Простреленные, изодранные в клочья и залитые кровью, знамена, видевшие Чесму и Наварин, оборону Севастополя, восстание "Потемкина" и много других славных событий.  А корабли? Сколько их здесь было. "На раздутых парусах" мчались бриги и корветы; линейные трехпалубные и трехмачтовые корабли наводили жерла своих пушек. А потом броненосцы и крейсера, миноносцы и катера. Модели, полумодели, картины. Бои, пушки, оружие, пики, мундиры и кивера. Здесь были простреленные кепи и кивера французскиx и русских солдат времен Севастопольской обороны. Здесь был кусок берцовой кости с застрявшей в ней английской пулей от винтового штуцера. Какая она была огромная! И как же было больно солдату, когда такой кусок металла, врезался в ногу, раздробив ему кость. И были еще доспехи. Немного - всего два. Средние века, рыцари, турниры и Крестовые походы. Кого не могло взволновать все это! Один доспех был западноевропейский - добротные немецкие латы, что-нибудь из Нюренберга. А второй - o, то была ценность - японские латы из костяных пластинок. Только теперь я понимаю их научную и материальную ценность. Нигде я больше не встречал подобных лат - ни в Москве, ни в Ленинграде. Их увезли немцы. И была там История Николаева. Я подходил к указам, приказам, планам, фотографиям. Вот рельефный план города: город-трилистник на слегка всхолмленной местности, окруженный водой с трех сторон. Точное определение полуострова. Почти как в море. Читаю названия: Верфь, Штаб флота, Штаб гарнизона, Военный порт, Ракетное урочище, Лески, Пески, Дворец, Адмиралтейство, Адмиралтейский собор, Офицерское собрание, Городской театр, Морской госпиталь, Инвалидный поселок. Это все История. Я это видел, и я это знаю. Я застал город почти таким, каким он был в эпоху Истории. И на моих глазах эту Историю разрушали. Сначала мы, (зачем!?). Потом немцы, (это понятно)". А в общем, мрачное и бедное существование горожан скрашивало множество новых праздников: 1 -е Мая, 8-е Марта, два дня Великой Октябрьской (7 и 8 ноября), День авиации, День Сталинской конституции, День Военно-морского флота, День физкультурника и другие. Военные парады, массовые физкультурные празднества, пышные демонстрации, на которые сгоняли в принудительном порядке людей (не пойдешь - попадешь на заметку как враг народа!) - все это видимая, помпезная сторона жизни города, которая должна была демонстрировать победу социализма. А вторая, незримая сторона - бедственное, полуголод¬ное существование, очереди в магазинах, отсутствие качественных товаров и периодическое введение карточной системы (в виде "распределений", "расфасовок", "прикреплений").

*По сообщению Э.И. Январева, стены, якобы, расписаны художником Бродским. **Разговоры" - простонародное название красных накладных поперечных полос на груди шинели времен Гражданской войны; "буденовка" - шапка в виде шлема того же времени.