Насильственная коллективизация в Казахстане и ее последствия. Голод 30-х годов. Трагедия казахского аула в годы коллективизации

В 1925 г. в Каз-н был прислан новым руководителем краевой партийной организацией Голощекин Ф. И. Приехав в Кзыл-Орду он заявил, что в Каз-не нет и не было Сов. власти. Поэтому необходимо пройтись по аулам «Малым Октябрем». Голощекиным были поставлены 2 задачи: 1) разрушение традиционной общины через ликвидацию социальной дифференциации; 2) массовый переход казахов к оседлости. Это вызвало протест некоторых местных коммунистов. Их обвинили в 1926 г. в национал-уклонизме, подвергли гонениям и т.д. Многие были удалены из респ-ки: Садваксов, Сейфуллин, Мендешев.

Кооперирование, как экономически спонтанный процесс, уступало место государственно направляемой силовой коллект-ции, которая задумывалась не во благо крестьянства, а исключительно в интересах обеспечения индустриализации. Главным приоритетом была объявлена индустриализация в ее сверхфорсированном режиме. Накопления для ее обеспечения предполагалось формировать за счет прямой и косвенной экспроприации крестьянства, что достигалось проведением массовой коллект-ции, означавшей полное отчуждение непосредственных производителей от средств производства, самого производства и распределения.

Итак, на рубеже 20-30-х г.г. нэповская линия развития была заблокирована и на долгие десятилетия в сфере экономики и общественно-политической жизни воцарился дух «силовой» альтернативы. В с\х-ве это имело глубоко трагические последствия. Выдвинутые во главу политики в деревне внеэкономические императивы с их ориентацией на командно-административный террор, не только дискредитировали идею кооперирования крестьянства, но и свели на нет ее позитивный потенциал. «Великий перелом» начинал безжалостно разламывать сельские структуры, исподволь подготавливая грядущие проблемы общества.

Этапы коллект-ции: 1 шаг – 1926-27 г.г. – передел пахотных и пастбищных угодий. Было отобрано у зажиточных байских хоз-в около 1 млн. 360 тыс. десятин сенокосов и 1 млн. 250 тыс. десятин пашни и передано середнякам и беднякам.

2 шаг – 1927-28 г.г. – начинается конфискация имущества крупных баев с выселением их вместе с семьями за пределы р-нов проживания.

XV съезд ВКП (б) принимает курс на сплошную коллект-цию. В зерновых р-нах Каз-на основной формой колхозного строительства должна была стать с\х-ная артель, а в животноводческих – товарищество по совместной обработке земли и косьбе (ТОЗы), где по уставу скот не обобществлялся, использование личного скота и инвентаря оплачивалось. Учитывая экстенсивность животноводства, примитивную материально-техническую базу, отсутствие традиций крестьянской кооперации в прошлом, кочевой и полукочевой образ жизни степняков, ЦК партии намечал закончить коллект-цию в Каз-не к весне 1932 г. (за исключением кочевых и полукочевых р-нов). В республиканских партийных и советских органах даже эти форсированные сроки были восприняты как некая планка, которую во что бы то ни стало нужно «перепрыгнуть». В результате очень быстро общественный организм стал испытывать приступ процентомании. Р-ны и округа соревновались друг с другом в победных реляциях, газеты не успевали давать ежедневно меняющуюся инф-цию с «колхозного фронта». Если в 1928 г. в Каз-не было коллективизировано 2% всех хоз-в, то уже на 1 апреля 1930 г. – 50,5%, а к октябрю 1931 г. – около 65%.

Коллект-ция форсировалась без учета местных условий, необходимой предварительной подготовки, преимущественно административными методами. В директиве Казрайкома ВКП (б) ставилась задача «охватить плановыми мероприятиями по оседанию в 32 г. все оставшиеся кочевые и полукочевые хоз-ва с тем, чтобы полный процесс оседания завершить в 1933 г.». При этом создание хоз-ной базы, строительство жилья, культурно-бытовых объектов просто декларировались. Дело дошло до того, что зимой, в феврале 32 г. в Чуйском р-не в радиусе 150 км. стягивались сотни хоз-в, 400 юрт выстроились в поселок «городского» типа. Завершив оседание вместо запланированных 3-х лет в течение 3-х дней, тут же началось зачисление скотоводческих хоз-в в колхозы. Т.о. в Абралинском р-не было сразу же коллективизировано 70% всех хоз-в, в Джамбейтинском - 6–%, а в Джаныбекском – 95%.

В связи с продовольственными трудностями 1929 г. заготовке с\хоз-ной продукции был придан хар-р чрезвычайной акции времен «военного коммунизма». В 31-32 г.г. в Чубартауском р-не сдали гос-ву на мясо 80% всего поголовья скота, в Балхашском р-не, насчитывающем 173 тыс. голов скота, была дана разверстка в 297 тыс. единиц. Нарушение принципа добровольности и элементарной законности с самого начала приняли повсеместный хар-р. Наиболее типичными являлись такие приемы принуждения, как лишение избирательных прав, угроза выселения за пределы р-на проживания или превентивный арест, так сказать в «воспитательных целях». Излюбленным средством на более рьяных «коллективизаторов» было огульное зачисление колеблющихся в так называемые подкулачники. В их разряд были отнесены тысячи зажиточных и середняцких хоз-в. Только в 1929 г. в респ-ке привлекались к ответственности 56 498 крестьян, из них более 34 тыс. были осуждены. При этом отсутствовало какое-либо подобие суда. Все решалось «тройками». За 5 лет, с 29 по 33 г.г. тройкой ПП ОГПУ в КазАССР, по неполным данным, была рассмотрено 9805 дел и принято решений в отношении 22933 лиц, из них к расстрелу было приговорено 3386 чел-к, в лагеря – от 3 до10 лет– 13151 чел-к.

Чрезвычайный хар-р коллект-ции с особой силой проявился в тех мерах, которые разворачивались в рамках реализации гос-ного курса на ликвидацию кулачества и байства. В директивах, доведенных до местных органов, указывалось, что удельный вес ликвидируемых кулацких дворов по отношению к общей массе хоз-в не должен превышать 3-5%. Но во многих р-нах подобного кол-ва кулаков никак не набиралось. Однако система на то и была командно-административной, чтобы всякая спущенная установка без какого-то ни было осмысления ударно претворялась в жизнь. Именно поэтому численность раскулаченных почти всегда и везде «подтягивалась» до верхнего предела. А нередко план по «по валу» выполнялся настолько усердно, что фактически превышал в 2, а то и в 3 раза субъективно установленный контингент. Так было в Красноармейском р-не Петропавловского округа, где экспроприации подверглись 7% всех хоз-в (496 дворов), втрое больше, чем насчитывалось индивидуальных налогоплательщиков. Подобные «достижения» имели очень простое объяснение: наряду с эксплуататорскими элементами раскулачивались и более и менее зажиточные и середняцкие хоз-ва.

Масштабы раскулачивания в Каз-не пока не поддаются точной оценке, но известно, что только в 30-31-г.г. численность крестьян, отправленных в «кулацкую ссылку» за пределы Каз-на, достигла 6 765 чел-к. Десятки тысяч хоз-в высылались за пределы округа проживания в границах респ-ки. В то же время террит-ия Каз-на была определена в качестве «кулацкой ссылки» для многих десятков тысяч крестьян из др. р-нов страны.

Катастрофические последствия сверхфорсированной коллект-ции многократно усугублялись административным произволом в ходе так называемого планового оседания кочевых и полукочевых хоз-в. Идеология оседания тесно увязывалась с полной трансформацией хозяйственных форм, а пути прогресса казахского крестьянства виделись исключительно в эволюции скотоводческого хоз-ва в земледельческое или стационарное животноводческое. Между тем гос-ву, опирающемуся на неразвитые, фактически доиндустриальные производственные силы, радикальное преобразование традиционного аграрного фундаментализма было не по силам. Кроме того, следовало учитывать, что кочевое скотов-во представляло собой чрезвычайно сложный тип хозяйственно-культурной деят-ти. Также важно было и то, что кочевое скотов-во сохраняло свою экологическую рациональность; в то время кочевое хоз-во еще не исчерпало своего экономического потенциала, оставаясь во многом экономически целесообразной системой.

Для проведения коллект-циии и оседания, наряду с местными активистами Казрайком привлек 8 000 рабочих. Кроме того в респ-ку было направлено 1 204 двадцатипятитысячника из Москвы, Иваново-Вознесенска, Харькова, Ленинграда, которые часто понимали смысл и механизм оседания весьма утрировано. Для многих администраторов это означало стягивание с огромного радиуса сотен хоз-в в одно место. Следствием подобного скопления было то, что скотоводы лишались хоз-ного простора и возможности маневрировать стадами в поисках воды и корма. Посланцы партии из далеких из далеких краев пошли еще дальше. Подразумевая под оседанием орг-цию стационарных поселков, они стали насаждать в степи такой тип расселения, который до точности повторял планировку российской деревни. Для этого многочисленные юрты прямо на снегу выстраивались в идеально правильные квадраты.

Не успев выйти из состояния прострации, вызванного административно-форсированными методами кампании по оседанию, население аула было тут же втянуто в еще более стремительную коллект-цию. Собственно говоря, массовое оседание кочевых и полукочевых хоз-в было задумано в тесной увязке с коллект-цией. Это видно уже из постановления пленума Казрайкома (дек. 29 г.), в котором строго предписывалось «поставить весь план практических работ в обл-ти форсирования оседания и хоз-ного укрепления оседающего населения с таким расчетом, чтобы оседание производилось на основе стопроцентной коллект-ции – всех оседающих бедняцко-середняцких хоз-в». Наряду с этим, директивные органы потребовали «стимулировать коллект-цию животноводческих хоз-в в таких же темпах, как по зерновому хоз-ву».

Расплата за непродуманные решения не заставила себя долго ждать. Собранный в огромнейших концентрациях на колхозно-товарных фермах и не имея возможности прокормиться, скот погибал. Аул и деревня Каз-на пришли в повсеместный упадок с\хоз-ного произв-ва.

В течение первой пятилетки (28-32 г.г.) удельный вес Каз-на в общесоюзном произв-ве товарного зерна уменьшился примерно с 9 до 3%. Хотя посевные площади под зерновыми культурами возросли с 28 по 40 г. почти в 1,5 р., валовой сбор сократился примерно в 1.5 р., урожайность с 9,2 до 4,3 ц/га. Начинало сказываться безразличие, порожденное отчуждением крестьянина от земли и превращением его в наемного работника. Беспрецедентный урон понесло животноводство. В 28 г. в респ-ке насчитывалось 6 509 тыс. голов КРС, а в 32 г. – 965 тыс. Даже накануне войны (41 г.) доколхозный уровень не был восстановлен (3335 тыс. голов). Из 18 566 тыс. овец в 32 г. осталось 1386 тыс. (перед войной – 8 млн. голов). Из лошадей – (в 28 г. – 3616 тыс.) физически выбыло 3200 тыс. (в 41 г. – 885 тыс. голов). Практически перестало существовать верблюдоводство: к 35 г. осталось всего 63 тыс. голов, тогда как в 28 г. их насчитывалось 1042 тыс. голов.

В конечном итоге все эти мероприятия привели к трагедии голода 30-32 г.г., потери от него составили около 2,1 млн. чел-к. Убедительным свидетельством того, что руководство страной знало о голоде в Каз-не, служат письма Т. Рыскулова Сталину (32-33 г.г.), где он подробно описывает сложившуюся ситуацию. Также о голоде, о причинах катастрофы в июле 32 г. в Казрайком ВКП (б), лично Голощекину писала группа деятелей респ-ки: Г. Мусрепов, М. Гатауллин, М. Давлетгалиев, Е. Алтынбеков, К. Куанышев («Письмо пяти»). Спасаясь от голода и репрессий, свыше 1 млн. чел-к мигрировало за пределы Каз-на, из них 616 тыс. безвозвратно.

Реакция на силовое давление и грубый произвол выразилась не только в резком упадке с\хоз-ного произв-ва. Как и по всей стране, в Каз-не имело место проявление открытого недовольства, которое в ряде случаев вылилось в вооруженные выступления крестьянства: в 29-31 г.г. – 372 восстания, в к-рые было вовлечено 80 тыс. чел-к (восст-ия в Сузакском, Шемонаихинском, Бухтарминском, Иргизском, Казалинском и др. р-нах). Восстания сопровождались массовыми откочевками населения за пределы респ-ки, в том числе за границу. Только в 30-31 г.г. с террит-рии Каз-на откочевало 281230 крестьянских хоз-в в Китай, Иран, Афганистан. За участие в мятежах в 29-31 г.г. было осуждено 5551 чел-к, из них 883 расстреляно. В целом в период насильственной коллект-ции в Каз-не подверглись репрессиям свыше 100 тыс. чел-к.

Силовые акции, разрушавшие системы жизнеобеспечения этносов Каз-на, обернулись беспрецедентной демографической катастрофой. От голода и связанных с ним эпидемий, а также постоянно высокого уровня смертности народ потерял около 2 млн. чел-к. Большой урон численности коренного населения нанесли откочевки. Резко снизилась численность и др. этносов Каз-на.

Коренное население респ-ки смогло преодолеть глубоко кризисное явление только потому, что последнее застало его на самой ранней стадии демографического периода. (почти ч/з 40 лет казахский этнос смог восстановить прежнюю численность).