Поселения

Римлян поражало заметное различие в поселениях германцев и кельтов. В Германии не было больших, похожих на города поселков, которые можно было бы сравнить с оппидумами галлов и кельтов — обитателей Центральной Европы. Еще маловероятнее в этих землях было увидеть что-либо похожее на город в римском или современном смысле этого слова. "Селятся же германцы каждый отдельно и сам по себе", — говорил Тацит о том, как расположены германские поселения. Насколько это верно? Если у германцев действительно не было крупных поселений, то какими же они были и какие социальные единицы они представляли? Последняя часть этой главы посвящена анализу археологических данных.

Некоторые области Северной Европы дают огромное количество информации о характере германских поселений, некоторые не дают ее вовсе. В области нижнего Рейна в Нидерландах (Фрисландия) и у северного побережья Германии, Дании (особенно Ютландия) и южной Швеции наблюдается наибольшая концентрация известных нам поселений, и, к счастью, работающие в этих районах археологи уже давно поняли, как важно ставить поселения людей в географический и экологический контекст, изучая материальные остатки на фоне климата, ландшафта и растительности. Впервые такие исследования стали проводиться на севере Нидерландов, и, таким образом, нам лучше всего начать именно с прибрежных областей.

Терпы

В течение позднего римского железного века море начало наступать на побережье Нидерландов и северной Германии. С конца III в. н. э. до 650 г. прибрежные области страдали от постоянных наводнений. Катастрофическое наводнение в той же самой области, которое случилось сравнительно не так давно, в 1953 г., может дать представление о разрушительной силе таких потопов. В результате наступления моря в железном веке условия хозяйствования на прибрежных глиноземах резко изменились, что оказало глубокое воздействие на сами германские поселения. Вместо того чтобы уйти из этих мест, оставив глиноземы с их плодородными пастбищами, крестьяне изобрели тип поселений, который мог помочь выжить даже при самом страшном наводнении и вокруг которого можно было вести хозяйство.

Вот какое решение нашли местные жители- они стали насыпать искусственные холмы, на которых ставили все хозяйственные постройки. На эти холмы во время наводнений можно было завести скотину. Побережье от устья Рейна до Шлезвиг-Гольштейна изобилует такими жилыми курганами. Их высота составляет от 1,8 до 6 метров над поверхностью земли. Распределены они неравномерно: обычно, как можно видеть на карте, встречаются плотные скопления. Такие холмы в Нидерландах называют терпами; в Германии — по-разному, чаще всего вурт (Wurt). Другие названия остались в местных топонимах на «-верфт», "-варф" и «-вирде». Появление терпов отчасти, конечно, было вызвано тем, что за долгое время, пока люди жили на одном месте, там накапливался домашний мусор, однако прежде всего они появлялись все-таки потому, что жители, сознательно воздвигая кучи навоза и глины, создавали широкие платформы для постройки ферм и других хозяйственных сооружений. Размер терпов мог быть самым различным — от больших, площадью в целый акр, до небольших холмиков, на которых едва помещались один-два дома. Возможно, именно терпы имел в виду Плиний Старший, когда называл дома хавков, занимавших часть прибрежных областей Германии, "платформами, построенными вручную".

Не все терпы относятся к одному и тому же периоду. Среди них можно выделить несколько «поколений». Древнейшие насыпи принадлежат раннему железному веку и датируются примерно VI в. до н. э. Наиболее хорошо известный пример таких ранних сооружений — терп в Эзинге (Фрисландия, см. с. 57), на котором люди жили веками. Вторая важная группа относится уже к началу римского железного века — с I в. н. э. Феддерзен-Вирде дает нам наиболее полное представление о терпе этого периода. Самые поздние терпы появились в VIII в. и продолжали строиться еще в XI в. На многих из таких холмов все еще находятся деревни, и во многих случаях можно полагать, что это место было посто-янно заселено уже в железном веке, то есть с римских времен или еще раньше.

В недавнее время многие терпы серьезно пострадали, а некоторые были совсем срыты. В XIX и начале XX в. их раскапывали, чтобы добыть… древний навоз, на котором они большей частью были построены! Во время этого массового уничтожения на многих терпах удалось обнаружить и спасти огромное количество хорошо сохранившихся предметов — небольшое утешение, если подумать о том, какие важные свидетельства далекого прошлого Нидерландов были навеки утрачены. Разрушение терпов продолжалось до Второй мировой войны, однако теперь у оставшихся холмов есть будущее. К счастью, в последние полвека на многих терпах были проведены умелые и тщательные раскопки.

Постоянное затопление низин и, соответственно, засоленность почвы, как может показаться, были смертным приговором для сельского хозяйства на этой части германской территории. Но на самом деле подобного не случилось. Глинозем был и остается весьма плодородной почвой. Успешно разводили крупный рогатый скот; держали и овец, однако коровы были гораздо важнее. Среди других домашних животных можно назвать свиней, лошадей, коз, кур и собак. Дополнительным источником питания служила рыбная ловля, а вот охота вряд ли играла какую-либо роль в жизни обитателей терпов. Они главным образом были крестьянами-скотоводами, поскольку земли для пахоты было немного. Однако выращивали и некоторые сельскохозяйственные культуры, в частности ячмень, пшеницу, лен, горох и бобы.

Вокруг каждого терпа огораживались обширные выгоны для скота, а дальше находились сенные луга, на которых после летней жатвы пасли молодняк. На склонах терпов и на некоторых достаточно высоких холмах, образованных отложениями ила (houwen), делать посадки было практически невозможно. Само положение терпов создавало такие условия, при которых земля должна была быть в руках целых семей, а не отдельных хозяев. Есть основания яать, что по крайней мере некоторое количество драгоценной пастбищной земли должно было быть. В общем владении нескольких семей в деревне, и каждая семья имела право на несколько снопов сена, полученного общими усилиями всех жителей.

Из множества поселений всех времен, которые когда-либо раскапывались в Европе, терпы дают едва ли не наибольшее количество информации. Поселения Эзинге и Феддерзен-Вирде дали наиболее детальное представление о типах домов и истории терпов.

Эзинге

Первое поселение в Эзинге на маленькой речке Хюнзе состояло из небольшой группы деревянных жилищ. В двух вместительных домах на одном конце располагался коровник, на другом — жилые помещения. От большого прямоугольного строения остались пять рядов деревянных столбов. В каждом ряду было по пять столбов, и все столбы были глубоко вбиты в землю. Такая мощная основа для деревянного здания предполагает, что проектировалось нечто тяжелое, и, видимо, это был дом на сваях (с фальшполом). Скорее всего, здесь находился амбар, а сваи помогали уберечь зерно от сырости и вредителей. Группа зданий окружена деревянным забором или палисадом. Это поселение датируется VI в. до н. э.

Как и многие другие деревни на терпах, почти все следовавшие одно за другим поселения в Эзинге строились по радиальному плану. Дома с коровниками были «направлены» к центру деревни, как спицы колеса — к оси. Двери коровников выходили с противоположной стороны домов на окружную дорогу, так называемую "бычью дорогу" (ахwei), которая совпадала с периметром деревни. В центре деревни обычно находился пруд с питьевой водой. Радиальный план деревни сохранился в Нидерландах и северной Германии вплоть до нашего времени. Некоторые из современных деревушек, построенных на терпах, повторяют планировку, которая была известна германцам уже в железном веке.

Достоверно установлено, что древнейшее поселение в Эзинге было основано в VI в. до н. э. Во время дорийского и римского железного века на холме последовательно были сооружены четыре деревни, состоявшие из маленьких групп построек. Размеры поселений, видимо, были различными, однако можно считать, что в них одновременно проживало от пяти до десяти семей. Последняя из четырех деревень погибла около 400 г. н. э. в результате страшного пожара, после которого остался густой слой пепла и угля. На руинах появилась новая деревня, но она была настолько непохожа на все предыдущие, что археологи решили, что ее основали те, кто уничтожил предшествующее поселение. Теперь строения стали совершенно другими: уже не было разделенных на отдельные помещения домов и радиального плана. Их место заняли многочисленные землянки, которые были в беспорядке рассеяны по всему холму. Кроме немногих черепков, которые указывают на наличие импорта из Галлии и даже из стран Средиземноморья, материал, относящийся к этой фазе истории Эзинге, целиком состоит из англосаксонской керамики с шишками и насечками, которая находит свои ближайшие соответствия на кладбищах близ устья Эльбы и Везера, а также не- скольких крестообразных фибул, видимо из того же региона. Таким образом, перед нами — поселение англосаксов, которые в начале V в. покинули свою родину, уничтожили фризскую деревню и сами поселились на этом месте. Однако могло быть и так, что несчастье, которое постигло первоначальную деревню, произошло от вполне естественных причин: летний пожар вполне мог быстро уничтожить группу крытых соломой деревянных домиков, а потом жители Эзинге просто стали вести совсем другой образ жизни.

Феддерзен-Вирде

Поселения, где одно строение очевидно господствует над другими, встречаются редко, однако именно так выглядит наиболее тщательно раскопанный терп северной Германии — Феддерзен-Вирде. Здесь первые поселения похожи на поселение в Эзинге и экономической основой жизни все еще является скотоводство. Однако в I в. н. э. планировка поселения резко изменилась. Появился большой дом с отдельными помещениями, огороженный забором и рвом. Он доминирует на плане деревни: несомненно, его владелец занимал в обществе господствующее положение. Вокруг дома находились несколько хижин, которые использовались как мастерские: здесь производились предметы из дерева, кожи, железа и бронзы. Мастерские построены по соседству с «барским» домом и, видимо, были под контролем вождя общины.

Размер Феддерзена, его очевидная самодостаточность в отношении металлообработки и некоторых других ремесел, участие его жителей в торговле на дальних расстояниях с Римской империей показывают значительную степень социальной организа- ции. Помимо крестьян, которые могли отдавать какое-то время занятиям ремеслами, связанными с сельскохозяйственным трудом, какая-то часть населения (по крайней мере в римский период) специально занималась обработкой железа и бронзы. Другой необычный момент — это то, что жители Феддерзен-Вирде располагали большим общественным зданием или «клубом»: его, возможно, построил вождь. Не менее удивительным фактором в жизни этой деревни была ее очевидная стабильность.

Люди жили здесь вплоть до V в. Потом произошло наводнение, и поселение снова ожило только в раннем Средневековье.

Фохтело

Еще одну резиденцию знатного или, во всяком случае, богатого человека можно увидеть в поселении в Фохтело (Фрисландия). Здесь полностью раскопана небольшая ферма I в. н. э. Центром ее служил небольшой дом с несколькими комнатами, вокруг которого располагались всего три-четыре скромные хозяйственные постройки — сарайчики, амбары, конюшня. Непосредственно около дома небольшой участок был разделен плетнями на ухоженные грядки и выгоны с травой. Примерно в полукилометре к северо-западу находилось совершенно другое поселение той же эпохи. Это небольшая деревня, состоявшая по меньшей мере из двух жилищ, вместе со связанными с ними конюшнями, колодцами, амбарами для хлеба и сена. Очевидно, что два поселения не были независимы друг от друга. Есть основания полагать, что человек, который жил на большой, компактно расположенной ферме в Фохтело, являлся землевладельцем, чье богатство основывалось на стадах коров, за которыми присматривали по большей части его дружинники, жившие в соседней деревеньке. То, как большой дом был подчеркнуто отделен от скромной деревни, напоминает богатые погребения вождей, которые находились вдалеке от могил обычных людей (это явление ярче всего проявляется на кладбищах в долине Эльбы и среди восточных германцев).

По тому, что Тацит рассказывает о германских общинах, мы не могли бы догадаться о существовании таких деревень, как Феддерзен-Вирде и Эзинге. Он описывает поселения со свободной планировкой, в то время как археологи находят деревни, построенные по определенному плану. Не говорит он и о больших домах, которые могли принадлежать вождям, таких, как дома в Фохтело и Феддерзене.

Хотя Эзинге и Феддерзен часто перестраивались, они, тем не менее, существовали веками на одном и том же месте. У другой группы поселений совсем другая история. Достаточно полно исследованный пример такого поселения дали раскопки в Гамбург-Фармзене. Деревня была заселена в течение всего римского железного века, однако отдельные здания существовали, как кажется, не больше ста лет. Они разрушались, и их заменяли дома, которые строились на расстоянии 50-100 метров от старого места. Налицо огромный контраст между таким «передвижным» планом деревни и почти неизменными терпами. Возможно, терпы были не совсем обычными поселениями, и их статичность обуславливалась их положением.

Поселения с палисадами

Другое поселение, которое со временем перемещалось, было раскопано не так давно в Грентофте (Рингкебинг, в Ютландии). В III в. до н. э. здесь было примерно шесть зданий. Все они были ориентированы в одном и том же направлении, и у всех были отдельные помещения в торце. Когда это поселение было оставлено, его заменило другое, расположенное несколько в стороне; оно датировано II–I вв. до н. э. Снова обычные дома с комнатами (на этот раз пять) были ориентированы примерно в одном и том же направлении. Однако это поселение отличалось тем, что вокруг него был бревенчатый палисад; общая площадь огороженной земли составляла 100 на 30 метров. Палисад создает впечатление, что деревня была маленькой крепостью, однако это впечатление ошибочно. На самом деле это был лишь крепкий забор, который должен был защищать поселение от диких зверей, а не от врагов-людей.

Подобные же огороженные деревни были обнаружены в Зейене (Дренте в центральных Нидерландах) и Берхорст-бай-Науен в Бранденбурге (Восточная Германия). Обе эти деревни были почти квадратными в плане; внутренние строения ориентированы по тем же самым линиям, что и ограды. Зейен был защищен весьма мощным бревенчатым палисадом, достаточно прочным, чтобы удержать как нападающих, так и волков. Непосредственно внутри палисада располагались основные жилища и стойла для животных, так что центр поселения в основном оставался открытым. Возможно, он выполнял одну из первоначальных функций деревенской лужайки деревни, служа временным пастбищем.[3] Деревня в Берхорсте была также окружена частоколом, но здесь дома стояли близко друг к другу в центре ограды, так что в середине оставалось лишь небольшое место. В Берхорсте насчитывалось 25–30 домов, в отличие от Зейена, где их было всего восемь.

Пока, за исключением огороженных деревень в Зейене, Грентофте и Берхорсте, мы не встречались с огороженными поселениями. На самом деле укрепленные поселения в интересующий нас период были достаточно редки. Наиболее известный случай — это крупная деревня в Борремосе (Химмер-ланн в Дании). Деревня находилась на небольшом острове в болоте и была связана с материком дорогой, вымощенной камнем. На пространстве примерно 150 на 100 метров было обнаружено 22 дома, но не все они существовали в одно и то же время: одновременно были заселены примерно 18 домов. Деревня датируется I в. до н. э., однако укрепления, которые ее окружают, — вал и два рва снаружи — датируются более ранним временем. Община не стала строить свои собственные укрепления, а, скорее всего, воспользовалась более древней крепостью. Все дома в Борремосе были ориентированы в одном направлении, и торцы многих из них выходили на узкую мощеную улицу, которая проходила через центр деревни, связывая его с дорогой через болото.

Вепстер

Наиболее хорошо изученное поселение древних германцев — это поселение в Вейстере близ Бейлена в центральном Дренте. Здесь голландские археологи в 1958–1961 гг. провели самые тщательные раскопки, приложив все свое мастерство для восстановления следов, которые оставили в почве бревенчатые дома. Результат их работы, наверное, надолго останется наиболее полной картиной развития поселения в течение длительного периода,

В общем и целом, поселение было постоянно заселено со II в. н. э. до начала V. За эти три столетия в планировке деревни произошли значительные изменения. Древнейшее поселение выглядело как отдельный хутор, на котором, возможно, жили одна или две семьи. Вокруг жилых помещений группировались хозяйственные постройки и обычные землянки. Возможно, по соседству находились такие же хутора, и семейные группы постепенно росли, образовывая деревенские общины, подобные тем, что мы находим на следующей фазе поселения. В следующей фазе возникла достаточно большая деревня, где дома стояли не совсем правильными рядами. Позднее такое простое планирование стало еще более заметным. Наблюдается явственный разрыв между старой застройкой и новым периодом, когда появилось большое количество домов и землянок. Строения, стоявшие плотными группами, были окружены бревенчатым палисадом. Наиболее интересная из этих групп, образовывавшая квадратный в плане «квартал» в самом центре деревни, включала в себя несколько очень больших домов с коровниками. Существовало по крайней мере еще три таких «блока», два из которых были отделены от центральной группы узкими улицами или проулками. Создается впечатление, что перед нами — упорядоченное поселение, тщательно спланированное с самого начала, которое развивалось по заранее предусмотренной схеме.

Как и в других поселениях первых веков н. э., помимо домов и землянок археологи обнаружили амбары на деревянных сваях, большие печи или очаги в ямах, колодцы с деревянной или плетеной опалубкой и прямоугольные ямы-хранилища, обложенные плетенкой, в которых должно было храниться зерно и другие продукты. Есть много примеров того, что расположение этих вспомогательных сооружений также было спланировано. Многие из амбаров на сваях стояли вблизи отдельных домов, как если бы там хранились припасы одной семьи. Ямы-хранилища встречаются и группами, например двумя рядами внутри ограды центрального блока. И как и во многих германских деревнях, рядом с домом находились небольшие скопления землянок, представлявших собой хозяйственные постройки и мастерские. Сами дома в Вейстере отличаются интересными особенностями, и одним из типов домов фактически является дом с двускатной крышей, о чем мы поговорим позже.

Основой экономики в этом любопытном поселении было смешанное хозяйство. Среди домашнего скота главную роль играли коровы. В некоторых, самых крупных домах жили до двадцати и больше буренок. Держали и лошадей, мясо которых шло в пищу. В ритуальных погребениях животных, которые закладывались в основания многих зданий, чаще встречаются лошади, чем коровы. Свиней было не так много, в то время как овец и коз или вообще не было, или они были исключительно редки. Поскольку в Вейстере занимались прядением и ткачеством, жители должны были получать шерсть посредством обмена из соседних общин. Выращивали пшеницу, ячмень и лен, а возможно, и другие культуры. Ряды следов от лопаты внутри огороженных канавками участков — вероятно, следы наличия огорода.

Эта деревня особенно интересна тем, что община живших в ней варваров обитала очень близко к римской границе в нижней Германии. Внешним проявлением контактов с Римской империей являются керамика, стекло и броши, однако пограничные провинции могли оказывать и более глубокое воздействие на северные земли. Регулярная планировка поздних деревень могла быть следствием знакомства с римскими поселениями, и сам размер общины (возможно, около 500 человек в период ее расцвета) мог быть результатом влияния римских стандартов жизни на германских вождей. В то же самое время эта большая крестьянская община не стояла на пути к преобразованию в городское поселение. Общественных зданий не было, как и организованной торговли и экономики. Тем не менее, Вейстер представляет собой первую стадию развития города и, как таковой, является уникальным для незанятой римлянами территории Германии. Несомненно, что близость Вейстера к границам империи, где существовали настоящие города, обусловила его преждевременное развитие.