Заключение

Поход Тимура 1395—1396 гг. не просто подорвал жизненно важные аспекты существования Золотой Орды, но и стал рубежом качественно нового периода в развитии этого государства, — периода его уже фактически назревшего политического краха и территориального развала. В политическом отношении ни одному из ханов на протяжении XV в. не удалось даже приблизиться к тому уровню, который характеризовал правление Узбека или Джанибека. Все попытки сплотить государство воедино оканчивались полным крахом, еще более усугублявшим процесс раскола. Это был третий внутренний кризис, на преодоление которого явно не хватило сил. Первый кризис, вызванный сепаратизмом Ногая, длился больше 10 лет, но был успешно преодолен собственными силами. Второй, затяжной двадцатилетний кризис 60—70-х годов XIV в. удалось превозмочь исключительно с помощью извне. Без мощной поддержки Тимуром Тохтамыша о восстановлении единства государства не могло быть и речи. Третий кризис конца XIV — первой половины XV в. носил ясно различимые черты необратимости усугубления политической слабости и географического сокращения территории. Последнее было обязательным и характерным спутником всех трех кризисов — непременное их последствие состояло в возрастании с каждым разом площадей теряемых государством земель. Эти перемены нашли отражение и в чисто формальной стороне — изменении названия государства в русских летописях. Вместо всеобъемлющего и подчеркивающего единство названия Орда, появляется узкоконкретное Большая Орда Волжская.¹⁾ Введение географического определения не оставляет сомнений о соответствующем ограничении государственной территории. Она составляла лишь меньшую часть бывшей Золотой Орды, заключенную между Волгой и Днепром. И в политическом, и в территориальном отношении это была уже не Золотая Орда, а только ее осколок. Именно поэтому нельзя считать синонимами названия Золотая Орда и Большая Орда или Большая Орда Волжская. Чисто механическое объединение этих политических реалий, не соответствующих друг другу не только хронологически, но и географически, совершенно неправомерно.²⁾ Воспоминания о былой государственной мощи, естественно, постоянно сквозили в амбициях [229] большеордынских ханов, но на практике их основные заботы сводились к внутренней борьбе за обладание верховной властью. Оказать какое-либо заметное влияние на международную политику они были уже просто не в силах.

Историческая география Золотой Орды — тема достаточно многоплановая, и углубленное изучение ее потребует еще немалых усилий. Одна из сторон этой разработки связана с наиболее бросающимся в глаза вопросом о золотоордынской экспансии, носившей постоянный и жизненно важный для правящего класса характер. Можно сказать, что традиционными и основными направлениями военных действий Золотой Орды были Русь и хулагуидский Иран. При Джанибеке выявилось еще одно направление не просто политических, но и территориальных интересов Золотой Орды, на котором она не хотела уступать кому-либо своего влияния. Это владения наследников старшего брата Бату хана Орды — Кок-Орда. При этом характерно, что ни Шейбаниды, владения которых соприкасались с Кок-Ордой с севера, ни Джагатаиды, располагавшиеся южнее ее, не предпринимали каких-либо действий для усиления своего влияния в Кок-Орде. Заинтересованность в этом проявило именно сарайское правительство, находившееся далее всего от берегов Сырдарьи, где располагалось ядро Кок-Орды. При Тохтамыше этот интерес получил полное и логичное завершение — Кок-Орда окончательно потеряла свою автономию.

Что касается Руси, то она никогда не интересовала Золотую Орду с точки зрения приращения территории. Природные и растительные особенности того географического пояса, где располагались русские земли, не соответствовали привычным нормам ведения кочевого хозяйства. Монгольская аристократия рассматривала Русь в качестве неиссякаемого источника пополнения собственной казны, а при необходимости и получения людских ресурсов — в качестве военной силы и рабов, по большей части шедших на продажу в другие страны. На протяжении всего времени существования Золотой Орды русские княжества оказались насильно втянутыми в орбиту политических и экономических интересов монголов. Именно поэтому некоторые стороны изучения исторической географии Золотой Орды имеют немаловажное значение не только для выяснения русско-монгольских отношений, но и для более четкого понимания тех внешнеполитических перемен, от которых зависело развитие Руси. Поскольку главным инструментом проведения золотоордынской внешней политики всегда оставалась армия, то рассмотрение организации и осуществления военных походов позволяет обозначить основные этапы монгольской политики на Руси.

1-й этап (1243—1257 гг.) наиболее ярко характеризует двойственность власти над завоеванными монголами землями. Политическое управление ими по традиции осуществлялось из Каракорума, а непосредственная исполнительная и военная власть [230] полностью принадлежала золоордынским ханам. И применяли ее без каких-либо консультаций с имперским правительством (например, посылка на Русь Неврюевой рати).

2-й этап (1257—1312 гг.) начался с организации структуры властвования и угнетения: проводится перепись населения и внедряется разветвленная баскаческая система. Длительность его свидетельствует не только об одном из наиболее тяжких периодов ига, но также об истощенности и медленном восстановлении общего экономического потенциала русских княжеств.

В целом первые два этапа характеризуются безраздельной властью монголов и отсутствием активного сопротивления русских князей. Единственно правильная и многообещающая долгосрочная политическая линия отношений с Золотой Ордой была успешно разработана Александром Невским. Однако твердое проведение ее завязло в княжеских раздорах после смерти Александра.

3-й этап (1312—1328 гг.) характеризуется частичным изменением действовавшей в предыдущие годы военно-политической структуры монгольского властвования. В первую очередь это связано с отменой баскаческой организации, являвшей собой посредника между ханской властью и русскими князьями. Вместо нее вводится система прямого и непосредственного управления при постоянном вмешательстве хана во внутриполитическую жизнь Руси, что достигалось отправлением специальных послов в сопровождении военных отрядов, а также расcчитанно жестким террором против неподчиняющихся представителей русской администрации. Ликвидация баскачества была связана с усилением ханской власти, значительно возросшей централизацией управления в самой Золотой Орде и попыткой притормозить резкое увеличение политической и экономической мощи большой группы кочевой аристократии, что угрожало новыми центробежными осложнениями. Произошедшие на этом этапе изменения в определенной степени были связаны с несколько запоздалым отказом от тех в политическом отношении давно изживших себя норм и принципов, которые были вызваны общеимперскими обязательствами и приказами, исходившими от каана, сидевшего в Каракоруме.

4-й этап (1328—1359 гг.) обусловлен заметным и резким ростом общерусских антимонгольских настроений, а также выделением на общем фоне нескольких крупных политических центров, стремившихся обеспечить себе первенство среди прочих княжеств и особые — непосредственные — отношения с ханской властью. На этом этапе роль великого княжества и его главы приобретает особое значение, полностью сосредоточивая прерогативы ханских послов предыдущего периода.

5-й этап (1359—1380 гг.) характеризуется неуклонным возрастанием военной и экономической мощи русских земель. На этом этапе Золотая Орда фактически не в состоянии из-за внутренних распрей оказывать стабильное военное давление на [231] Русь в целом. Предпринятые Мамаем запоздалые попытки становления существовавшего когда-то военного и политического приоритета терпят полный крах.

6-й этап (1380—1382 гг.), несмотря на свою кратковременность, сыграл особую роль благодаря сокрушительному удару, нанесенному Золотой Орде в Куликовской битве. В дальнейших взаимоотношениях Руси и Золотой Орды события этого периода наложили яркий отпечаток на политику обеих сторон.

7-й этап (1382—1395 гг.) характеризуется формальным восстановлением политической зависимости русских княжеств от Золотой Орды. Однако фактическое соотношение сил полностью исключает организацию и проведение военных набегов на Русь.

Географическое соотношение территории Руси и Золотой Орды содержит еще достаточно неясных и спорных моментов, которые могут быть уточнены в будущем. На пороге и в период складывания централизованного государства Русь не имела сил для конкретного оформления и укрепления своих границ, что обеспечило бы безопасность ее владений. Такая возможность появилась много позже, когда были созданы протяженные и чрезвычайно трудоемкие засечные черты, являвшие собой качественно новый этап в охране государственной территории. Однако граница, в смысле четко обозначенного географического рубежа, разделявшего русские и золотоордынские владения, существовала в XIII и тем более в XIV в. Безусловно, она имела свою специфику, присущую средневековью, делавшую ее во многом отличной от современного понятия пограничной полосы. Само понятие «граница» для рассматриваемого периода не является модернизацией, а вполне соответствует представлениям той эпохи, о чем свидетельствуют следующие примеры.

В феврале 1246 г. Карпини был остановлен в степи золотоордынской пограничной заставой, в обязанности которой входила не только охрана границы, но и извещение улусбека (правителя административной единицы) о всех происходивших здесь событиях. Последнее было предпринято немедленно, несмотря на малочисленность сопровождения папского дипломата и его исключительно мирные намерения.³⁾ Русские источники также свидетельствуют о наличии в XIV в. четких границ, а не расплывчатых «пределов». При описании маршрута к Куликову полю летописи отмечают конкретную пограничную полосу — р. Дон, за которой начинались владения Золотой Орды. Со времени правления Дмитрия Ивановича безнаказанное нарушение русских границ Золотой Ордой становится возможным только в случаях прямого предательства со стороны отдельных князей. Достаточно вспомнить поход Тохтамыша 1382 г., когда действия нижегородского и рязанского князей, утаивших движение вражеской армии к Москве, пошли вразрез с общерусскими интересами. [232]

Наконец, нужно особо подчеркнуть, что границы не носили характера произвольно установленных рубежей. Духовные грамоты Ивана Калиты и Ивана Ивановича прямо подтверждают существование договорных отношений о разграничении территорий с Золотой Ордой.

Рассмотрение русско-золотоордынской границы позволяет выделить две присущие ей в XIII—XIV вв. особенности. Первая из них состояла в том, что на отдельных отрезках пограничная полоса имела значительную ширину. Это пространство не представляло собой какой-то «контактной зоны», в которой намечался сплав соседних культур. Наоборот, основная роль полосы сводилась к разъединению русских и золотоордынских владений. В природном отношении такие районы соответствовали постепенному переходу степи в лесостепь. На других участках пограничная линия была конкретизирована каким-либо естественным рубежом, чаще всего рекой. Подобное явление наблюдалось в лесистых, относительно густозаселенных районах, пригодных для ведения оседлого хозяйства.

Вторая особенность заключалась в наличии буферных зон, ограничивавших русские пределы с юга. Зоны эти располагались на русских территориях, откуда большая часть населения после нашествия 1236—1241 гг. переселилась в более спокойные северные области. Появление таких зон — инициатива монголов, а их назначение — одна из форм эксплуатации русского населения, сохранившегося в порубежных районах. Буферные зоны не представляли непрерывной полосы, тянувшейся вдоль южной кромки русских княжеств. Каждая из них являлась замкнутым владением, власть в котором находилась в руках золотоордынских феодалов или откупщиков. Наличие буферных зон — характерная черта XIII в., когда русские княжества постепенно восстанавливали подорванные силы и не могли уделять внимания в значительной мере опустошенной пограничной со степью полосе. Хотя название «буферная зона» носит несколько условный характер, оно все же передает суть внутриполитического своеобразия таких районов. В XIV в. положение заметно меняется в связи с наметившейся тенденцией продвижения русских владений к югу, а также общим ослаблением Золотой Орды, приведшим к заметным территориальным потерям, особенно на западе. Все это способствовало исчезновению буферных зон и большей конкретизации пограничной полосы. Отмирание буферных зон в XIV в. так же, как и упразднение в это время баскачества, свидетельствует о наступлении нового периода и введении новых форм в русско-золотоордынских отношениях.

На протяжении всего XIII в. граница Золотой Орды с Русью фактически не претерпела заметных изменений. В следующем столетии начинается процесс неуклонного отодвигания порубежных линий к югу. Происходило это, как правило, в лесистых районах правобережья Оки и вдоль течения Волги. Инициаторами [233] таких действий выступали московские великие князья, которые тотчас закрепляли новые приобретения в договорных и духовных грамотах. Причем Золотая Орда сдавала свои позиции отнюдь не мирным путем, что требовало известной осмотрительности и постоянной боеготовности со стороны Руси. Вопросы русско-золотоордынского пограничья в XIII—XIV вв. представляют тему исследования, во многом вытекающую из политических событий именно этого периода. Значительные перемены в положении и отношениях двух государств, наступившие в XV в., тотчас отразились и на пограничной проблеме. Однако в этом столетии Русь имела дело уже не с мощной Золотой Ордой, а с ее осколками, крупнейшим из которых была Большая Орда Волжская.

В целом же сокращение территории Золотой Орды происходило не только за счет окраинных, приграничных районов. Исконно кочевнические степные улусы превращались в безлюдные области, население которых частично поглощалось бесконечными военными кампаниями ханов, а частично предпочитало кочевать вокруг крупных оседлых центров. Таким образом, практически не используемыми и не заселенными становились обширные площади с богатыми угодьями. Это было совершенно особое явление, когда жизнь на значительной территории государства, внешне сохранявшего свои размеры, концентрировалась на относительно небольших площадях. Впервые такая ситуация была тонко подмечена в русской летописи при описании путешествия Пимена в Царьград в 1389 г.,⁴⁾ и она однозначно свидетельствовала о демографическом истощении Золотой Орды.

Выяснение различных историко-географических аспектов существования и развития Золотой Орды, безусловно, носит вспомогательный характер в изучении этого государства. Однако рассмотрение таких вопросов во многом позволяет углубить и детализировать ход политической истории и экономического развития. Многогранность географических реалий охватывает, по сути дела, все основные компоненты, составляющие конкретно-формальную сторону существования государства, и не только его внутреннего состояния в определенное время, но также характера взаимосвязей с соседями и оказываемого при этом взаимного влияния. В этом отношении историческая география Золотой Орды дает достаточно разнообразный материал.

Назад К оглавлению

¹⁾ ПСРЛ. М., 1965, т. 11, с. 158, 159.

²⁾ Мингулов Н. Н. К некоторым вопросам изучения истории Ак-Орды. — В кн.: Казахстан в эпоху феодализма: Сб. ст., Алма-Ата, 1981, с. 85.

³⁾ Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957, с. 68-69.

⁴⁾ ПСРЛ, т. 11, с. 96.