Заключение
В России мало кто решится поставить под вопрос масштабность и историческое значение фигуры Александра Солженицына. Однако яростные споры вызывают не только чисто литературные достоинства его таланта, но и его политическая направленность.
Для некоторых поклонников книги «Архипелаг ГУЛАГ» его последние работы кажутся доказательством реакционности его взглядов. С точки зрения других он остается единственным голосом, говорящим беспощадную правду. В любом случае, большинство согласно с тем, что Солженицыну было суждено стать личностью, вступившей в борьбу с государством и одержавшим победу в этой борьбе.
Автор «Матрениного двора», «Одного дня Ивана Денисовича», как отмечает большинство писателей и исследователей его творчества, в деле разоблачения советской системы сыграл роль, сравнимую по значению лишь с деятельностью Андрея Сахарова.
Благодарность за это большое дело во многом заставила режиссера театра на Таганке Юрия Любимова, поставить спектакль «Шарашка» по роману Солженицына «В круге первом». «Его заслуга перед людьми, которые любят свободное мышление и свободу как таковую, огромна», - говорит Любимов.
Знаменательно, что свой сокрушительный удар по тоталитарной системе Солженицын нанес исключительно силой своего морального авторитета. И хотя в последнее время часто задаются вопросом, кто он больше - мыслитель или литератор - не эстетика главное в творчестве Солженицына. При всех художественных достоинствах, скажем «Ракового корпуса» или «Матрениного двора», главное в том, какое воздействие они произвели на общественное сознание. Своими монументальными произведениями писатель потрясал умы миллионов людей и сокрушил систему. «Он ведь не создавал ни политических партий, ни каких-то движений или организаций… Он все это сделал силой своего литературного таланта, силой своего духа, мощью своей личности», - полагает писатель и историк Семен Резник.
Однако бунтарь по натуре, побывавший за свою жизнь во всех существенных исторических, политических и литературных переделках, прошедший через войну, лагерь, смертельную болезнь, изгнание и завоевавший всемирное признание, удостоенный Нобелевской премии, Солженицын по инерции продолжает разоблачать. Имея ввиду в том числе и солженицынские статьи «Наши плюралисты» и «Образованщина», а также сборник «Из-под глыб» и воспоминания «Попалось зернышко меж жерновов», Генрих Белль, приютивший Солженицына в первое время после его изгнания из СССР у себя дома, признавал: «Он громил не только ту систему, которая сделала его изгнанником, но и ту, куда он был изгнан».
Этими трудами, как полагает писатель и, кстати, тоже эмигрант, Семен Резник, Солженицын в последние годы своей жизни демонтировал то, что создавал на протяжении первой половины своего творчества. «Он считает себя патриотом России, но я думаю, что то, что он делает в последних своих работах, идет во вред России», - говорит Резник. Речь идет о вышедшем недавно двухтомнике «200 лет вместе», вызвавшем немало споров. В нем, исследуя историю взаимоотношений русского и еврейского народов, Солженицын приходит к выводу, что двум нациям следует покаяться друг перед другом в совершенных ошибках.
«А я считаю, что России надо не каяться, а просто осмыслить свое прошлое, прийти к согласию, к пониманию, к трезвой оценке и тогда это даст толчок к выходу», - говорит Резник, автор книги «Вместе или Врозь», названной некоторыми рецензентами еврейским ответом Солженицыну.
Возможно, трагедия Солженицына - это трагедия не только великого писателя, но и всей России в целом. И в нем как в личности, с Россией неразрывно слитой, ранее отражалось духовное здоровье страны, а теперь проявляется ее духовная болезнь. Это мнение разделяет известный литературный критик Константин Кедров: «Как очень большая часть населения страны, Солженицын сейчас склоняется, пусть и к умеренному, великодержавному настрою».
Но даже допуская противоречивость творчества Солженицына раннего и позднего периодов, нельзя не признать, что, его судьба, как ни одна другая, своими изломами, триумфами и падениями, как в зеркале отражает непростую историю России и ее народа в XX веке.