I международный фестиваль балета «мариинский»

В феврале первого года нового века в Петербурге открылся первый международный балетный фестиваль Мариинского театра, обещающий стать традиционным, то есть ежегодным. Когда-то таким фирменным праздником танца на мариинской, а тогда кировской, сцене был бессменный многолетний фестиваль «Белые ночи». Но с приходом в театр Валерия Гергиева «Белые ночи» постепенно утратили хореографическую ориентацию, склонившись в сторону оперы. И вот, наконец, явилось «соломоново решение»: создать чисто балетный фестиваль «Мариинский» — по примеру распространенных в мире подобных фестивалей танца (например, «Ballett Tage» Джона Ноймайера в гамбургском Staatsopera).

Фестивальная афиша прельщала как названиями, так и именами. Наконец-то была объявлена премьера несколько раз откладывавшегося «Щелкунчика». «Щелкунчика» нового. Вставая во главе любого проекта, Гергиев всегда придумывает что-нибудь этакое. Так и на сей раз. Настоящей интригой выглядела передача всей власти над балетом в руки художника и скульптора Михаила Шемякина — большого оригинала не только в искусстве, но и в жизни. На премьере автор дерзкого петербургского памятника основателю города вышел кланяться одетый «а ля Петр Первый» и этим дополнительным эффектом усилил шумный успех своего постановочного дебюта на мариинской сцене. Критикам же остается спорить, что же все-таки такое шемякинский «Щелкунчик» — балет или какой-то неведомый никому жанровый гибрид и есть ли у него будущее…

Дефицит блестящих танцев в новом «Щелкунчике» был покрыт уже на следующий фестивальный день в программе «Вечер советской хореографии». Шедевры разного времени, разученные и исполненные нынешним поколением артистов, произвели фурор, напомнив о недосягаемых вершинах, взятых когда-то балетмейстерами Мариинского (Кировского) театра. Второй акт «Лауренсии» (1939) с его пламенными характерными плясками и роскошным классическим «па-де-сис» в испанском стиле и сегодня можно предъявить в доказательство хореографического гения Вахтанга Чабукиани. Танцы курдов из балета Нины Анисимовой «Гаяне» (1942) — это среди них идет знаменитый «Танец с саблями» — продолжают захватывать дух, как и много лет назад. Грандиозный второй акт из «Легенды о любви» (1961) не перестает поражать размахом дарования молодого в пору постановки балета Юрия Григоровича. «Вечер советской хореографии» стал реваншем старого за годы его забвения.

Большую часть фестивального времени заняли спектакли текущего репертуара Мариинского театра, составляющие его золотой фонд. В них была сделана ставка на исполнителей. Вдобавок к звездам Мариинского балета — Д. Вишневой, С. Захаровой, Ж. Аюповой — зрители получили возможность познакомиться с сегодняшними премьерами мировой балетной сцены — В. Малаховым, К. Акостой, Х. Кареньо. Меньше всего зрителям понравился последний. Кубинец Кареньо, солист Американского Балетного Театра, выступил в «Баядерке» так, словно впервые узнал об этом балете и едва ли имел представление о роли Солора. К тому же с ним случился конфуз, какого, вероятно, не было за всю историю «Баядерки». Кареньо выпустил из руки длинный газовый шарф (держась за кончик которого Никия-тень кружит в арабеске), и тот змеей завился вокруг балерины, так что С. Захаровой пришлось в прямом и переносном смысле слова выпутываться из этого положения… Зато другой кубинец, премьер Ковент-Гардена К. Акоста, подкупил зрителей в «Дон Кихоте» и обаянием, и артистизмом, и танцем. А невиданный трюк, исполненный им на прощание в гала-концерте, в па-де-де Дианы и Актеона, — боковой, почти горизонтальный переворот-запрокидывание в воздухе — вполне заслуживает быть названным «прыжком Акосты»… Покоривший своим танцем весь мир, наш бывший соотечественник, бывший москвич В. Малахов наконец добрался до Петербурга. Его «Жизель» в партнерстве с черноокой красавицей Д. Вишневой, похожей на первую исполнительницу Жизели Карлотту Гризи, стала одной из кульминаций фестиваля.

Фестиваль завершился громадным гала-концертом в пять отделений! Удерживая публику до последнего, под занавес поставили «Пахиту» Петипа с С. Захаровой и Д. Вишневой в одной из вариаций. Захарова была еще и Терпсихорой в «Аполлоне», где встретилась в дуэте с довольно-таки примечательным американским «предводителем муз» И. Стифелом. В ударные номера «гала» вошли «Юноша и Смерть» с Ю. Махалиной и И. Зеленским, соло В. Малахова на музыку Моцарта в постановке Занеллы, дуэт Вишневой и Малахова из «Манон». Но то же замечательное трио Нижинского, Ромолы и Фавна (в исполнении приехавших из Гамбурга А. Поликарповой и близнецов И. и О. Бубеничиков) из балета Ноймайера «Нижинский», вырванное из контекста, совершенно не дошло до зрителя, который, однако, бурно отреагировал на хохмы какого-то не слишком похожего на танцовщика американца в «Полете шмеля». Как всегда, сорвал аплодисменты в неизменном па-де-де из «Дон Кихота» Андрей Баталов.

Первый фестиваль танца «Мариинский» закончился. О нем никак нельзя сказать столь нередкое для дебютных проектов «первый блин комом». Вполне, вполне… Подарив немало «праздников для души», он позволяет видеть в нем тот будущий «праздник, который всегда с тобой».