Тиверцы

Тиверцы и уличи занимали самую южную часть восточнославянской территории. Места их поселений целиком расположены в области расселения антов.

Летописные известия о тиверцах немногочисленны. В Повести временных лет им отводится Поднестровье: «...а улучи и тиверьци седяху бо по Днестру, приседяху къ Дунаевы. Бе множьство ихъ; седяху бо по Днестру оли до моря, и суть грады их и до сего дне» (ПВЛ, I, с. 14).

В Ипатьевской летописи вместо Днестра, видимо, ошибочно указан Днепр, по добавлен Южный Буг: «...а Оуличи и Тиверци седяху по Бугу и по Днепру и приседяху къ Дунаеви» (ПСРЛ, II, с. 10). Под 885 г. летописи сообщают, что киевский князь Олег воевал с тиверцами и уличами (ПСРЛ, I, с. 24). Комментируя это сообщение, исследователи обычно считают, что Олегу не удалось подчинить тиверцев. В 907 г. в походе Олега на Византию наряду с другими восточнославянскими племенами участвовали и «Тиверци, яже coy толковины» (ПСРЛ, I, с. 29).

Последний раз тиверцы упомянуты в летописях под 944 г. как участники похода Игоря на Византию (ПСРЛ, I, с. 45). Слово «толковины» обычно связывают с глаголом «толковать», и отсюда тиверцы — переводчики (Шахматов А. А., 1919а, с. 32; Истрин В. М., 1922, с. 246; Готье Ю. В., 1930, с. 224; ПВЛ,

II, с. 263). Еще раз это слово встречается только в Слове о полку Игореве, где выражение «поганые тльковины» вложено в уста князя Святослава Всеволодовича. Здесь «толковины» — иноплеменники, т. е., очевидно, половцы, усвоившие славянский язык. На этом основании построено предположение А. И. Соболевского, что тиверцы -— одно из тюркских (печенежских) племен, подвластных Руси. Само название племени исследователь объясняет из тюркского liv-a'r — «переводчик» (Соболевский А, И., 19106, с. 183, 184). Недавно этот вопрос заново был пересмотрен Л. С. Стрижаком (Стрижак О. С., 1969, с. 47—56), который убедительно показал, что летописные «толковины» имеют в основе древнерусское «тълкъ» — «переводчик». Автор замечает, что в местах активных языковых контактов, а к таковым, конечно, принадлежали в IX—X вв. области Северо-Западного

Причерноморья, более или менее значительные группы населения владели двумя языками, за что и именовались «толковинами». Тиверцы в войске Олега в период движения на Царьград были племенем, знавшим греческий язык, и могли служить переводчиками.

Этноним тиверцы скорее всего произведен от античного названия Днестра — Тирас (Marquart /., 1903, S. 189, 190; Шахматов А. А., 1919а, с. 31; Фасмер М., 1973, с. 55). Если это так, то тиверцы буквально значит «днестровцы» — обитатели Поднестровья.

Гидроним Тирас—Тира образован из иранского turas — «быстрый» (Vasmer M., 1923, S. 61—63) и упоминается еще Геродотом. Позднее он встречается в сочинениях Страбона, Плиния и Птолемея. Есть упоминание реки Тиры (у Евксинского Понта) в кратком географическом словаре Стефана Византийского, относящемся к V—VI вв. У Иордана (середина VI в.) Днестр уже трижды именуется Данастром. Один раз рядом с Данастром назван гидроним Тира. То же у Аммиана Марцеллина — дважды Днестр назван Данастиус и один раз Тирас. Очевидно, к началу второй половины I тысячелетия н. э. древнее название Днестра — Тирас — выходило из употребления. Гидроним Днестр также иранского происхождения, но преобразован на дако-фракийской языковой почве (Трубачев О. Н., 1968, с. 216—218). Нужно полагать, что племенное название тиверцев восходит ко времени до VI в.

Тиверцами, вероятно, стала называться та часть славян-антов, которая обитала в бассейне Днестра еще в эпоху черняховской культуры. Этот этноним мог появиться только в период славяно-сарматского контакта. Скорее всего тиверцы занимали, кроме собственно Поднестровья, также междуречье Днестра и среднего течения Южного Буга. Помимо упомянутого выше сообщения Ипатьевской летописи, об этом свидетельствует топоним Тивров — древнерусское поселение (XIV в.) на Южном Буге, южнее современной Винницы. Из летописного сообщения следует, что тиверцам принадлежало и нижнее течение Днестра вплоть до Черного моря. Однако в 30-х годах X в. сюда же переселились уличи.

Можно полагать, что в VI—VII вв. предки летописных тиверцев были одним из племен антов. Анты Поднестровья ничем не выделялись среди прочих групп этой ветви славянства. Попытки определить специфические черты древностей тиверцев второй половины I тысячелетия н. э. не дали положительных результатов. Поэтому поднестровские древности относятся исследователями к тиверцам по территориальным, а не по этнографическим признакам (Федоров Г. £., 1952, с. 250-259).

Для племенной дифференциации славянства могильники более важны, чем поселения. Однако грунтовые могильники третьей четверти I тысячелетия и. э. в Поднестровье и на Южном Буге изучены весьма слабо. В последней четверти I тысячелетия н. э. тиверцы продолжали хоронить умерших в грунтовых могильниках. Лишь кое-где в этот период появились курганные захоронения.

Один из тиверских курганных могильников открыт близ с. Алчедар в Резинском р-не Молдавской ССР. В группе насчитываются 34 невысокие насыпи,

округлые в плане. Г. Б. Федоров в 1961 —1963 гг. раскопал 11 курганов (Федоров Г. Б., 1964а, с. 69, 70; 19646, с. 87, 88; 1968, с. 90-93). Все они содержали по нескольку захоронений по обряду трупосожжения. Количество погребений в одном кургане колеблется от 10 до 46—49. Погребения совершены неодновременно. По-видимому, каждый курган служил усыпальницей для членов патриархальной семьи в течение ряда поколений. Кремация умерших совершалась на стороне. Собранные с погребального костра мелкие пережженные кости вместе с золой и угольками помещались на специально устроенной глиняной площадке в основании кургана или вне ее пределов, в неглубоких погребальных ямках, реже — в глиняных сосудах-урнах. Урны изготовлены уже с помощью гончарного круга и принадлежат к древнерусской керамике X столетия. Подавляющее большинство погребений лишено вещей. Инвентарь других захоронений весьма беден. Височные украшения не встречены. К шейным украшениям относятся бронзовая витая гривна и бусины. Среди бусин есть зонные двойные, тройные и пятерные из стеклянной пасты, большинство— синего цвета, но найдены также позолоченные и посеребренные, одна — желтая лимоновидная и одна — сердоликовая 14-гранная. Бронзовые предметы единичны — две поясные пряжки, два проволочных колечка, поясная прорезная привеска. Кроме того, найдены железная трубочка и несколько железных ножей. Все эти предметы принадлежат к общеславянским типам. Исследователь алчедарских курганов датирует их концом IX — первой половиной X в.

Видимо, подобные курганы были еще ниже по Днестру, в Дубоссарах, где в середине XIX в. при раскопках нашли глиняную урну с пеплом (Обозрение, 1899, с. 280). Однако в Поднестровье курганы, вероятно, не получили распространения. Курганов с трупоположениями здесь нет вовсе: и в конце I и в первых веках II тысячелетия господствовал обряд трупоположения в грунтовых могильниках.

Один из интереснейших грунтовых могильников тиверцев — Бранештский — расположен в Оргеевском р-не Молдавской ССР (Федоров Г. Б., 1964а, с. 68, 69; 1968, с. 93). К наиболее ранним принадлежат три захоронения по обряду трупосожжения. Остатки кремации были помещены в глиняных урнах, причем две из них — лепные, а одна — гончарная с волнистым и линейным орнаментом. В 1962— 1963 гг. здесь исследованы 94 могилы с трупоположениями. Во всех умершие были положены в вытянутой позе на спине, головой на запад. Вещевой инвентарь довольно разнообразен. Височные украшения представлены главным образом общеславянскими перстнеообразными кольцами с сомкнутыми концами. Кроме того, найдены трехбусинное височное кольцо и перстнеобразное колечко с одной металлической бусиной. В единичных погребениях встречены серебряные серьги в виде проволочного колечка с «виноградной гроздью» из зерни и скани, которые в Поднестровье известны по раскопкам на древнерусских городищах. В составе шейных украшений находились разноцветные настовые и 14-гранные сердоликовые бусины, тонкопроволочная перекрученная гривна с петельками на концах. Найдены также проволочные браслеты и перстни, бубенчики с крестооб-

разной прорезью, лунница, шиферные и глиняные пряслица, калачевидпое кресало, железные ножи, шилья, иглы, наконечники стрел. Исследователь могильника датирует его концом IX — первой половиной XI в.

С конца IX — начала X в. в степные области тиверцев проникают кочевые племена. В 915 г. в севе-ропричерноморских степях появились печенеги, которые через несколько лет достигли низовьев Дуная. Расселившись на южной окраине славянских земель, кочевники заставили славян отступить на север. Славянские поселения, расположенные в низовьях Днестра (Олонешты, Раскайцы, Тудорово и др.), под ударами печенегов прекратили свое существование. Вскоре борьбу с кочевниками начинает вести Первое Болгарское царство. В результате южная часть Прутско-Днестровского междуречья была включена в территорию Первого Болгарского царства, и здесь получила распространение культура того же облика, что и в других областях этого государственного образования.

По-видимому, в этот период произошел значительный отлив тиверцев из южных районов Подне-стровья в более северные области. Еще в дореволюционное время многие русские историки полагали, что тиверцы не могли быть полностью разгромлены тюркскими кочевниками, а отступили на север, в Карпаты. Эту гипотезу активно поддержал Л. Нидерле (Видерле Л., 1956, с. 158, 159). Он попытался показать, что заселение славянами территории современной Закарпатской обл. происходило не в глубокой древности, как думали некоторые исследователи прошлого столетия, и не в XII—XIII вв., как считали некоторые венгерские историки, а в X—XI вв., в период натиска на славян печенегов и половцев. Л. Нидерле считал, что тиверцы наряду с другими южнорусскими племенами под давлением кочевников вынуждены были отступить к Карпатским горам и в Закарпатье. Население средневековых Закарпатской и Семиградской Руси и составляли эти славянские переселенцы.

Сейчас, когда в Прутско-Днестровском междуречье собраны значительные археологические материалы, картина борьбы тиверцев с кочевниками и гибели поднестровских поселений рисуется довольно ярко. Многие из исследованных славянских поселений к Молдавии прекратили свое существование в XI — начале XII в., и это свидетельствует об отливе отсюда славянского населения. До того времени натиск кочевников еще сдерживался Первым Болгарским царством. Его разгром и наступление кочевников привели к упадку славянской культуры в Прутско-Дпестровском междуречье. Славянское население вынуждено было отступить на север, по-видимому, под защиту Галицкого княжества. В междуречье Прута и Днестра остались лишь немногочисленные островки славянского населения, которое со временем было романизировано.

Уличи

Летописные известия об уличах немногочисленны и дают основание для весьма ограниченных выводов. В научной литературе в связи с этим возник ожив-

ленный обмен мнениями относительно ареала, истории и судьбы этого племени, часто называемого загадочным. Еще В. И. Татищев сопоставил имя уличей с названием Орели (Ерели) —левого притока Днепра. Русские исторические памятники XII в. прямо называли реку Ерель Угол. Так, под 1183 г. в Ипатьевской летописи читаем: «... и стояша на месте нарецаемемъ Ерель, его же Русь зовет Уголъ» (ПСРЛ, II, с. 628). Название Угол относится к местности, вероятно, находящейся там же (Аристов Н. Я., 1877, с. 225).

Л. И. Соболевский полагал, что летописная местность Ерель находилась ниже по Днепру,— там, где Днепр делает изгиб (древнерусское «улучье»). Отсюда его предположение об основной форме названия уличей: улучи — улучичи, от улучья — изгиба (Соболевский А. Я., 19106, с. 186).

Новейшие лингвистические изыскания показывают справедливость объяснения этнонима уличи из славянского «угол» (Kiparski V., 1958, S. 263; Трубачев О.Н., 1961, с. 186-190).

Наибольшее распространение получила гипотеза о расселении уличей в Нижнем Поднестровье. Согласно летописи уличи имели свой город — Пересечен. Уже II. И. Надеждин указал на деревню Пересечину (в 26 км от г. Оргеев Молдавской ССР) и отождествил этот пункт с летописным городом (Надеждин Н. И., 1844, с. 235—253). Он предположил, что основным районом расселения уличей было побережье Черного моря между устьями Днепра и Дуная. Эта местность по своей географической конфигурации напоминает угол и поныне зовется Буджак, что по-турецки и по-татарски означает угол.

В дальнейшем исследователи, как правило, локализовали уличей в Поднестровье. Местоположение уличского Пересечена в Прутско-Днестровском междуречье было признано почти всеми историками, в том числе основателем русской исторической географии Н. П. Барсовым.

Локализации уличей в бассейне Днестра во многом способствовали летописные известия. Повесть временных лет сообщает: «...а улучи и тиверьцы седяху бо по Днестру, приседяху къ Дунаеви. Бе множьство ихъ; седяху бо по Днестру оли до моря, и суть гради их до сего дне, да то ся зваху от Грекъ Великая скуфь» (ПВЛ, I, с. 14). В связи с этим на исторических картах тиверцев обычно размещали на левом берегу Днестра, а уличей — западнее Днестра, там, где находился предполагаемый Пересечен.

Особняком стоит мнение С. М. Середонина. Он считал, что уличи и тиверцы были одним племенем, поскольку «летопись упоминает их рядом, в одном положении, или же в тех случаях, когда упомянуто одно только имя, можно допустить, что оно включает м второе» (Середонин С. М., 1916, с. 126). С. М. Середонин полагал, что этноним уличи был общим наименованием одного из восточнославянских племен, а тиверцами называлась часть уличей, расселившаяся по Днестру — Тирасу. Собственно уличи по С. М. Середонину занимали пространство между Днестром и Днепром. Подобной локализации уличей и тиверцев придерживался Л. Нидерле.

Однако сочетание названий уличей и тиверцев, обычное для летописных известий, нельзя считать первоначальным. В дошедших до нас отрывках ран-

них летописных сводов уличи связаны с Днепром и оказываются соседями днепровских племен — древлян и полян. Исходя из этого, Л. А. Шахматов полагал, что уличи не были исконными жителями Поднестровья, а переселились откуда-то с нижнего Днепра (Шахматов А. А., 1919а, с. 126).

В 50-х годах XX в. все сведения письменных источников об уличах были проанализированы Б. А. Рыбаковым (Рыбаков Б. А., 1950, с. 3—17). Б. А. Рыбаков отметил, что наиболее ранило сведения об уличах относятся к эпохе Аскольда и Дира. В реконструируемом А. А. Шахматовым Древнейшем Киевском своде имеется известие о борьбе с уличами первых киевских князей: «...и беста къняжаща Кыеве и владеюща полями; и беша ратьни съ древляны и с уличи» (Шахматов А. А., 19196, с. 367). Очевидно, в эпоху Аскольда и Дира уличи жили, как и древляне, где-то по соседству с полянами. Борьба Киева с уличами продолжалась до середины X в. В перечне племен, участвовавших в походе 907 г. на Византию, уличи не упомянуты. Видимо, в то время это племя еще не было подвластно Киеву. Уличи воевали с Олегом: «И бе обладая Олегъ поляны, и деревляны, и северяны, и радимичи, а съ уличи и теверци имяше рать» (ПВЛ, I, с. 20, 21).

Княжение Игоря в описании начинается с борьбы с уличами: «Игорь же седяше къняжа Кыеве, миръ имея къ вьсемъ странамъ, а съ уличи и съ древляны имеяше рать. И бе у него воевода именьмь Свеньлдъ, и примучи уличе, и възложи на ня дань, и вьдасть Свеньлду. И не въдадяшеться единъ градъ, именьмь Пересеченъ; и седе около его три лета и едъва възя» (Шахматов А. А., 19196, с. 373). Это событие датируется 940 г.: «В лето 6448. Въ се лето яшася уличи по дань Игорю, и Пересеченъ възять бысть» (Новгородская летопись, с. 110). После середины X в. уличи в летописях не упоминаются.

Имеются серьезные основания полагать, что основной территорией уличей до середины X в. было Поднепровье южнее полянской земли. В том же древнейшем своде, отрывки которого сохранились в Новгородской летописи, сказано: «И беша седяще уличи по Днепру вънизъ, и по семь преидоша межю Бъгъ и Дънестръ, и седоша тамо» (Шахматов А. А., 19196, с. 373). В результате анализа летописных известий Б. А. Рыбаков показал, что уличский город Пересечен первой половины X в. должен был находиться не в Поднестровье, а в бассейне Днепра вниз от Киева. Разведки археологов в окрестностях современной молдавской Пересечины не обнаружили здесь следов древнерусского города. А город Пересечен в Поднепровье южнее Киева упоминается в связи с событиями 1154 г. и в перечне древнерусских городов «А се имена всем градам рускым, далним и ближним», составленном в конце XIV в. (Рыбаков Б. А., 1950, с. 5-7).

Видимо, правы исследователи, которые связывали уличей с рекой Орелью-Углом, или изгибом Днепра. На такую локализацию уличей как будто указывают и другие источники. Константин Багрянородный, хорошо знакомый с ситуацией в южнорусских степях, сообщает, что одно из печенежских племен граничило с русью (т. е., по-видимому, с полянами), другое— с древлянами и ультинами (Константин Багрянородный. Об управлении государством, с. 15, 16). Многие

думают, что последний этноним соответствует летописным уличам. В таком случае уличи должны были занимать поднепровские области южнее полян и древлян. Возможно, уличи-угличи (uglisnus) названы также у Иосифа бен-Гуриона (Marquart /., 1898, S. 193). В этом сочинении они помещены в таблице пародов между хазарами, печенегами и болгарами, т. е. среди восточнославянских племен занимают крайнее юго-восточное положение.

Все же этих данных слишком мало, чтобы хотя бы приблизительно очертить ареал уличей. По Б. А. Рыбакову до X в. уличи жили в районе Днепровской луки и днепровских порогов, доходя на западе до Южного Буга, а на юге — до черноморского побережья. Печенежское нашествие вынудило уличей отодвинуться к северу. Видимо, в начале X в. где-то южнее Киева (может быть, близ Стугны) был построен уличений город Пересечен. Киевские князья в течение IX и первой трети X в. вели борьбу с уличами. В 940 г., после трех лет осады, Пересечен был взят, а племя уличей переселилось в междуречье Южного Буга и Днестра, по соседству с тиверцами (Рыбаков Б. А., 1950, с. 3—17).

В целом эта историческая схема отвечает всем знаниям, которыми располагает современная наука. Летопись знает несколько вариантов написания этнонима уличи — угличи, улучи, улучичи, улутичи, уличи, улицы, ульцы, лутичи. Новейшие этимологические розыскания О. Н. Трубачева показали, что древнерусская форма уличи — улучи закономерно отражает тюркскую передачу древнерусского угличи (Трубачев О. Н., 1961, с. 186, 187). Таким образом, форма уличи, известная летописи,— видоизменение, полученное от тюркских соседей. Видимо, тюрки-кочевники длительное время жили в соседстве со славяна-ми-уличами. М. К. Любавский полагал даже, что тюрки-печенеги не только соседили с уличами, но частично смешались с ними и ассимилировали их (Любавский М. К., 1909, с. 131). Занимая крайнее юго-восточное положение в славянском мире, уличи, по-видимому еще до печенежского расселения в Поднепровье, столкнулись с тюркскими племенами и жили бок о бок с ними.

Археология до недавнего времени не располагала материалами для характеристики уличей. Начавшиеся в 80-х годах XIX в. поиски и успешные исследования археологических памятников тюркских племен, кочевавших в южнорусских степях, привели к тому, что на исторических картах Поднепровье от Роси до Черного моря целиком отводили тюркам-кочевникам,

а уличей помещали в менее изученном Поднестровье.

Положение заметно изменилось в 60-х годах XX в., когда в Нижнем Поднепровье, от Роси до порожистой части, были открыты и введены в научный оборот бесспорно славянские памятники VI—IX вв. Ужо в публикации славянских древностей этого времени, раскопанных в бассейне Тясмина, Д. Т. Березовец отождествил их с памятниками летописных уличей (Березовец Д. Т., 1963, с. 145—208).

Памятники эти — поселения и могильники—принадлежат к древностям пражско-пеньковского типа и следующим за ними древностям типа Луки-Райковецкой, распространенным на широкой территории от нижнего Дуная до Днепра. Выше обоснована их антская атрибуция. Ничего специфического в поднепровской части ареала этих памятников не обнаруживается. Конечно, не исключено, что в будущем, когда накопятся материалы из раскопок, удастся подметить какие-либо особенности материальной культуры той части антского ареала, где в IX — начале X в. обитали уличи. Пока же очертить территорию уличей по археологическим данным нельзя.

В конце IX — начале X в. под натиском печенегов значительная часть поднепровских уличей, видимо, продвинулась в более западные районы Северного Причерноморья, в основном в лесостепные области бассейна Южного Буга. До этого здесь обитали остатки антов, частично смешавшиеся с носителями культуры пражско-корчакской керамики. Невозможно сказать, к какому славянскому племени принадлежало это население в VIII—IX вв. Каких-либо оснований отнести его к уличам в распоряжении исследователей нет. Пришедшие с Днепра уличи, нужно полагать, быстро смешались с местными славянами и создали древнерусскую культуру, известную по раскопкам укрепленных и неукрепленных поселений (Хавлюк П. /., 1969, с. 156—174). Миграция уличей в Побужье, видимо, отразилась в возникновении здесь многочисленных городищ, нижние слои которых как раз относятся к X столетию. II. И. Хавлюк отмечает здесь и увеличение количества селищ в X—XI вв.

Движение уличей на запад и растворение их среди побужского славянского населения, по-видимому, привели к стиранию племенных особенностей. В 940 г. уличи вошли в состав древнерусского государства, потеряв племенную самостоятельность. Постоянные набеги тюркских кочевников вызывали частые миграции населения. Все это привело в конечном счете к полному исчезновению этнических особенностей уличей.

Глава шестая Племена юго-востока

Северяне

Северяне локализуются летописью на трех реках днепровского левобережья: «...седоша по Десне, и по Семи, по Суле, и нарекошася северъ» (ПВЛ, I с. 11). В дореволюционной исторической литературе сложилось мнение, что северянам принадлежала вся территория Среднего Поднепровья — от левого берега Днепра до поречья Дона. Однако анализ письменных и географических данных, проведенный Б. А. Рыбаковым, выявил ошибочность этого представления. Ареал северян ограничивается средним течением Десны, бассейном Сейма и верховьями Сулы. Городами северян были Новгород-Северский, Севск, Путивль и Рыльск (Рыбаков Б. А., 1947, с. 81-95).

Самым падежным этнографическим признаком северян служат спиральные височные кольца. Они найдены в бассейне Сейма, на Суле и на средней Десне, т. е. именно там, где локализует это племя летопись (карта 19). На западе северяне вплотную соприкасались с полянами. Граница между ними проходила примерно по линии, соединяющей устья Удая и Сейма. Па северо-западе северяне соседили с радимичами по водоразделу Десны со Сновью и Ипутью, а на северо-востоке — с вятичами по водоразделу Десны и Оки. На юго-востоке северянская территория охватывала бассейны Сейма, Псла и Ворсклы. Здесь северяне соседили уже с кочевыми племенами.

Первые славяне появились на очерченной территории отце в середине I тысячелетия н. э. Об этом свидетельствуют памятники антского типа из южных районов северянского ареала. Северные области ареала северян занимали племена, оставившие колочинские древности.

Бурное славянское расселение в северянской земле относится к VIII в., когда повсеместно и в большом количестве возникают поселения с роменской керамикой. Древности этого типа, ставшие известными еще в начале XX в. после раскопок Н. Е. Макаренко па городищах в окрестностях г. Ромны, ныне довольно хорошо исследованы. В археологической литературе они получили наименование роменских (Макаренко Н. Е., 1907, с. 55-69). В конце 20-х годов XX в. подобные древности были открыты в бассейне верхнего и среднего Дона и названы по одному из памятников, раскопанному близ с. Боршево Воронежской обл., боршевскими (Ефименко П. П., 1931, с. 5—9). Роменские и боршевские памятники весьма близки между собой по всем деталям материальной культуры, поэтому часто объединяются в одну роменско-боршевскую группу (карта 20).

Общность днепровской (собственно роменской) и донской (боршевской) групп роменской культуры свидетельствует о единстве их происхождения. Различия между ними носят частный характер и, по-ви-

димому, обусловлены прежде всего территориальным размежеванием этих групп.

На летописной территории северян распространены памятники собственно роменские. Итоги изучения их в левобережной части Среднего Поднепровья подведены И. И. Ляпушкиным (Ляпушкин И. И., 1961, с. 216—316). Исследованиями роменских поселений на Десне занимались М. В. Воеводский, Ф. М. Завер-няев, В. А. Падин и другие (Воеводский М. В., 1949, с. 67-77; Падин В. А., 1951, с. 109-113; 1969, с. 208-218; Заверняев Ф. М., 1960, с. 180-194). В 70-х годах интересные результаты получены при раскопках Большого Горнальского городища (Башилов В. А., Куза А. В., 1977, с. 17—23). Последняя обобщающая работа по роменским древностям принадлежит О. В. Сухобокову (Сухобоков О. В., 1975). Разведки и небольшие раскопки памятников роменской культуры постоянно продолжаются (Сухобоков О. В., Иченская О. В., Орлов Р. С., 1978, с. 387, 388; Сухобоков О. В., 1980, с. 342, 343; Узянов А. А., Смирнов Ю. А., Верещинский Л. И., 1979, с. 99).

Среди роменских поселений были укрепленные и неукрепленные. Устраивались городища или на мысах коренных берегов рек, или в болотистых долинах рек и, таким образом, получали хорошую естественную защиту. Часть городищ имела и искусственные оборонительные сооружения — валы и рвы. К горбди-щам с напольной стороны обычно примыкали неукрепленные поселения, по площади значительно более крупные (1—1,5 га). В деснинской части роменского ареала неукрепленные поселения (селища) часто располагаются независимо от городищ и характеризуются несколько большей площадью. Здесь городищ вообще гораздо меньше. По-видимому, такое различие между северным (выше Сейма) и южным районами роменского ареала обусловлено взаимоотношениями славян с соседним населением. В Среднем Поднепровье носители роменской культуры на юге и юго-востоке соседили с племенами, враждовавшими с ними. Постоянная опасность нападения потребовала сооружения здесь городищ. В более северных районах отношения славян с балтским населением, видимо, были мирными. Первые славянские поселенцы здесь еще строили городища или использовали старые юхновские укрепленные поселения. Однако аборигенное население обитало на селищах, которые вскоре получили широкое распространение и среди носителей роменской культуры. Жилища, керамика и облик материальной культуры Подесенья те же, что и на памятниках южных районов ареала роменской культуры.

Жилищами были прямоугольные в плане полуземлянки, углубленные в землю от 0,5 до 1,2 м. Размеры их .невелики — 2,5—4X3—5 м. Глиняные печи, вырезанные из материка или вылепленные, занимали один из углов полуземлянки (обычно — задний от входа).

Карта 19. Территория северян в X—XII вв.

а — курганные могильники с трупосожжениями; б — курганные могильники исключительно с трупоположениями; е-находки спиральных височных колец; г — находки шейных гривн северян; д — находки радимичских височных колец; с — курганы с глиняными площадками под трупосожжениями; ж — памятники кочевников; 3 — солонцеватые почвы

1 — Людково; 2 — Мериновка; 3 — Кветунь; 4 — Леньково; 5 — Хворостовичи; в — Лариновка; 7 — Федорове; 8 — Ужеви, 9—Мишкин; 10 — Боромыки; 11—Березна; 12 — Мена; 13 — Селище; 14 — Бахмач-Роменскин; 15—Веревка; Id — Холоденов; 17—Воронеж (урочища Крученое Болотце, Пав-

ленков Хутор и Черные Лозы); 18 — Глухов; 19 — Богданове; 20 — Слобода Новая; 21 — Путивль; 22 — Волокитино; 23 — Дорошенка; 24 — Мовчанскос Болото; 25 — Марьяновка; 26 — Буняхино; 27—Рыльск; 28—Голубовка (Студенец); 29 — Липино; ЗО — Гнездилово; 31 — Шуклинка; 32 — Александровка; 32а — Мешково; 33 — Клюква; 34 — Сетнов; 35— Будки Малые; 35а — Ольшанка; 36 — Кошары; 37 — Липовое; 38 — Медвежье; 39 — Ромны; 40 — Глинск; 41 — Городище; 42 — Лохвица; 43 — Снятии; 44 — Липовицы; 45—Березовая Рудка: 4(1 — Хитцы; 47 — Лубны; 48—Броварки; 49—Каменное; 50—Сумы (три группы); 51 — Мирополь; 52—Бвлго-родка Николаевна; 53 — ,'іелпііый Гай; 54 — Горналь; 55 — Рождественское; 56 — Суджа; 57-- Гочево; 55—Бушмино; 59—Петровское; 60 — Ницахи; 61 — Полтава; 62—Леплява