Оборона 1855 года

Хотя к началу 1855 русские силы под Севастополем превосходили силы союзников и несмотря на то, что император Николай настоятельно требовал отМеншикова решительных действий, последний медлил и упускал удобные для этого обстоятельства.

Наконец, когда в конце января в Евпаторию прибыл морем турецкий корпус Омер-паши (21 тыс.), то главнокомандующий, опасаясь движения турок к Перекопуили к Севастополю, разрешил генералу Хрулёву, с отрядом в 19 тыс., атаковать Евпаторию.

5 (17) февраля Хрулёв сделал попытку овладеть городом, но успеха не имел, и, потеряв около 800 человек, отступил. По получении известия об этой новой неудаче, император Николай решился сменить князя Меншикова, на место которого назначен был князь Горчаков.

Между тем союзники получили новые подкрепления, вследствие чего силы их под Севастополем возросли до 120 тыс.; вместе с тем к ним прибыл искусный французский инженер, генерал Ньель, давший новое направление осадным работам, которые теперь направились главным образом против ключа севастопольской оборонительной линии — Малахова кургана. Для противодействия этим работам, русские выдвинулись вперёд своим левым флангом и, после упорной борьбы, возвели весьма важные контрапроши: редуты Селенгинский и Волынский и люнет Камчатский. Во время производства этих работ войска узнали о кончине императора Николая.

Союзники понимали важность помянутых контрапрошей, но первоначальные попытки их против Камчатского люнета (возведённого впереди Малахова кургана) не имели успеха. Раздраженные этими замедлениями, побуждаемые требованиями Наполеона III и голосом общественного мнения Западной Европы, союзные главнокомандующие решили действовать с усиленной энергией. 28 марта (9 апреля) предпринята была вторая усиленная бомбардировка, за которой предполагалось произвести штурм. Адский огонь, продолжавшийся в течение десяти дней, не принёс, однако, ожидаемого действия; разрушаемые укрепления за ночь исправлялись их защитниками, готовыми ежеминутно грудью встретить врага. Штурм был отложен; но русские, вынужденные в ожидании его держать резервы под огнём, понесли за эти дни урон более 6 тыс.

Осадная война продолжалась затем с прежним упорством; однако перевес стал склоняться на сторону англо-французских войск. Вскоре к ним стали прибывать новые подкрепления (в том числе 15 тыс. сардинцев, вступивших 14 (26) января 1855 в войну на стороне коалиции), и силы их в Крыму возросли до 170 тыс. Ввиду такого их перевеса Наполеон III требовал решительных действий и прислал составленный им план. Канробер, однако, не нашёл возможности выполнить его, и потому главное начальство над войсками передано было генералу Пелисье. Действия его начались отправкой экспедиции в восточную часть Крыма, с целью лишить русских продовольствия с берегов Азовского моря и пресечь коммуникации Севастополя через Чонгарскую переправу и Перекоп.

В ночь на 11 (23) мая 16 тыс. человек отправлено было на кораблях из Камышевой бухты и Балаклавы, а на следующий день войска эти высадились близКерчи. Начальствовавший русскими войсками в восточной части Крыма барон Врангель (победитель на Чингильских высотах), имея всего 9 тысяч, должен был отступить по Феодосийской дороге, после чего неприятель занял Керчь, вошёл в Азовское море и всё лето производил нападения на прибрежные населенные пункты, истребляя запасы и предаваясь грабежам; однако, потерпев неудачу под Арабатом и Геническом, он не мог проникнуть в Сиваш, к Чонгарской переправе.

22 мая (3 июня) Пелисье завладел под Севастополем Федюхиными и Балаклавскими горами и долиною реки Чёрной, после чего задумал овладеть Малаховым курганом. Этому должно было предшествовать овладение передовыми укреплениями нашими: Селенгинским и Волынским редутами и Камчатским люнетом. После 2-дневной жестокой бомбардировки (по счёту 3-ей), союзники, после упорнейшего боя и громадных потерь, овладели вышеназванными верками. Теперь открыт был доступ к Малахову кургану, и положение осажденного города становилось критическим; между тем боевых запасов, подвозимых с большими трудностями, оказывалось очень мало сравнительно с союзниками, которым всё доставлялось морем.

Князь Горчаков терял надежду спасти Севастополь, и думал о том, как вывести оттуда гарнизон без больших потерь. Осадные работы неприятеля подвинулись уже на 200 саженей к Малахову кургану и на 115 саженей к 3-му бастиону; жестокий артиллерийский огонь продолжался непрерывно. 6 (18) июня, рано поутру, французы и англичане бросились на штурм названных укреплений, но были отбиты с огромным уроном. Успех этот, хотя и ободрил обороняющихся, однако надежда на спасение Севастополя не могла долго поддерживаться.

Осада, временно замедленная неудачным штурмом, продолжалась, и положение изнемогавшего гарнизона становилось невыносимым; лучшие его предводители выбывали один за другим; ещё 7 (19) марта оторвало ядром голову доблестному защитнику Малахова кургана, контр-адмиралу Истомину, 8 (20) июня ранен Тотлебен (хотя он больной ещё 2 месяца продолжал издали руководить работами, но руководство это, конечно, не давало прежних результатов); наконец, 28 июня (10 июля) смертельно поражён пулей храбрый Нахимов. Геройские защитники Севастополя, которых, по выражению современников, толкли как в ступке, жаждали решительного боя, способного изменить их положение; к тому же склонялся и сам князь Горчаков.

В последних числах июля прибыли в Крым новые подкрепления (3 пехотные дивизии), а 27 июля (8 августа) получено повеление императора Александра IIглавнокомандующему собрать военный совет для решения вопроса о «необходимости предпринять что-либо решительное, дабы положить конец сей ужасной бойне». Большинство членов совета высказалось за наступление со стороны реки Чёрной. Князь Горчаков, хотя и не верил в успех нападения на сильно укреплённые позиции противника, однако поддался настояниям некоторых генералов. 4 (16) августа произошло сражение на реке Чёрной, где атака русских была отбита и они принуждены были отступить, понеся огромный урон. Это ненужное сражение не переменило взаимного положения противников; защитники Севастополя оставались при той же решимости обороняться до последней крайности; нападающие же, несмотря на разрушение севастопольских укреплений и близость к ним своих подступов, не отваживались на штурм, а решили потрясти Севастополь новой (5-й) усиленной бомбардировкой.

С 5 по 8 августа (17—20 августа) огонь 800 орудий осыпал защитников непрерывным градом свинца; русские теряли ежедневно 900—1000 человек; с 9 по 24 августа (21 августа — 5 сентября) огонь был несколько слабее, но тем не менее у гарнизона каждый день выбывало из строя 500—700 человек.

15 (27) августа в Севастополе освятили мост на плотах (в 450 саженей) через большую бухту, спроектированный и построенный генерал-лейтенантом А. Е. Бухмейером. Осаждающие, между тем, подвинули уже свои работы на ближайшее расстояние к русским веркам, почти уже разрушенным предшествовавшей адской канонадой.

24 августа (4 сентября) началась 6-я усиленная бомбардировка, заставившая умолкнуть артиллерию Малахова кургана и 2-го бастиона. Севастополь представлял груду развалин; исправление укреплений сделалось невозможным.

27 августа (8 сентября), после жестокого огня, союзники в полдень двинулись на штурм, Через ½ часа французы овладели Малаховым курганом; на всех прочих пунктах обороняющиеся, совершив чудеса храбрости, отбили нападение, однако дальнейшая оборона Севастополя уже не представляла никакой выгоды; в последние дни бомбардировка вырывала из русских рядов по 2½—3 тыс. человек, и стало очевидным, что держаться при подобных обстоятельствах не было возможности. Поэтому князь Горчаков решил оставить Севастополь, и в течение ночи перевёл свои войска на северную сторону. Город был зажжён, пороховые погреба взорваны, военные суда, стоявшие в бухте, затоплены. Союзники не решились преследовать нас, считая город минированным, и только 30 августа (11 сентября) вступили в дымящиеся развалины Севастополя.

За 11 месяцев осады союзники потеряли не менее 70 тыс. человек, не считая умерших от болезней; русские — около 83,5 тыс.

Занятие Севастополя не изменило решимости русских продолжать неравную борьбу. Их армия (115 тыс.) расположилась вдоль северного берега большой бухты; союзные же войска (более 150 тыс. одной пехоты) заняли позиции от Байдарской долины к Чоргуну, по реке Чёрной и по южному берегу большой бухты. В военных действиях наступило затишье, прерываемое диверсиями неприятеля к разным приморским пунктам.