Ведический образец и классическая культура индии

На всех уровнях человеческого опыта, даже самых заурядных, архетипы продолжают придавать смысл жизни и творить «культурные ценности… архаическая духовность остается на свой лад живой, не в качестве АКТА, не в качестве того, что человек может реально осуществить, но в качестве творческой ностальгии – ностальгии, творящей автономные ценности: искусство, науки, социальную мистику и т.д.

М. Элиаде

С окончанием периода упанишад завершается эпоха вед. На смену ей приходит классическая эпоха древнеиндийской культуры. Ему предшествует эпический период – это время оформления итихас, сутр, шастр, даршан, громадного по объему и универсального по своему содержанию и значению корпуса постведической литературы, который обозначался термином смрити (букв. «запоминаемое», «записанное»). В отличие от собственно ведических, эти тексты не рассматривались как результат данного свыше «откровения», а приписывались отдельным авторитетам. Появление подобных текстов, большинство из которых не было непосредственно связано с ритуалом, знаменовало собой укрепление приоритета письменного, литературного слова.

Не имея официального статуса «священных книг», целый ряд текстов «смрити» пользовались таким огромным авторитетом и исключительной популярностью, что это уравнивало их по значимости с ведами. В первую очередь это относится к великой эпической поэме «Махабхарата», которую многие почитали в качестве пятой веды. «Для кшатриев, касты правителей и воинов, «Махабхарата» поистине заменяла Веды и упанишады»⁷³. Не меньшим был и авторитет знаменитой «Манавадхармашастры» («Законов Ману»), которая считалась «ведой низших каст» и «Бхагавадгиты», которую нередко называли упанишадой. Благодаря текстам «смрити», ведический образец культуры, окончательно оформившийся в учении упанишад, получил широчайшее распространение в качестве той первосновы, на которой формировался на протяжении веков менталитет индийского этноса и духовная культура не только средневековой Индии, но и многих стран дальнего Востока.

Среди текстов «смрити» Махабхарата (Сказание о великой битве бахратов) занимает особое место. Она имела иной источник своего возникновения, отличный от ведического. Традиционно она была связана не с сословием жрецов-брахманов, а с кастой воинов-кшатриев. Принимая в целом ведическую мудрость в той форме, в какой она сложилась в эпоху упанишад, творцы и рассказчики Махабхараты стремились к синтезу ее с идеей служения долгу воина. Предание приписывает авторство Махабхараты божественному мудрецу Вьясе и называет имена трех мудрецов-рассказчиков Вайшампаяну, Уграшраваса, Санджаю, которые попеременно рассказывают поэму, обращаясь к трем царям. «В течение двух тысячелетий Махабхарата составляла основу образования, приобщения хинду (индусов) к грамоте и образованию»⁷⁴.

Первоначально поэма существовала в устной традиции. Обобщение входящих в нее разнообразных текстов начинается в VI-V вв. до н.э. и завершается в I в. до н.э. Окончательная редакция Махабхараты относится к V в. н.э. Махабхарата входит в группу текстов смрити, имеющих общее название итихасы (букв. исторические предания о прошедших событиях).

В их число входят пураны вед (букв. «древние», «так было»), которые примыкали к Махабхарате. Канонический свод включает 18 великих «махапуран» и столько же второстепенных «подпуран». Пуранам было свойственно жанровое разнообразие. Среди них были канонические и неканонические тексты, прославлявшие триады богов ведического пантеона и женские божества (Деви). В состав пуран входили также: сказания и предания (итивритта), рассказы и сказки (ахьяика), иллюстрированные повествования (удахарана). В ряде случаев в пураны включались и трактаты по этике, искусству, своды законов, некоторые из которых рассматривались как «священные книги» индуизма.

Махабхарата прежде всего пурана – эпическое повествование о вражде и грандиозной битве на поле Куру двух родов – кауравов и пандавов. В соответствии с ведической традицией всем событиям, происходящим в Поэме, придан космический масштаб и особый символический смысл. Поле куру, где происходит решающая битва между куравами и пандавами, трактуется как «поле дхармы» (чести, доблести, закона), что сообщает сражению космическое значение, а рассуждениям участвующих в ней персонажей – философский и религиозно-этический смысл. Это находит выражение не только в том, что все сюжеты и образы поэмы «пронизаны духом вед», но и в том, что в текст поэмы органически вошли философские и религиозно-этические трактаты. Таких текстов в поэме четыре. Все они по своему идейному содержанию близки к позиции упанишад: «Книга Санатсуджаты» и «Анугита» представляют собой изложение древней, т.н. атеистической, Санкхьи. «Мокшадхарма», созданная в I тысячелетии до н.э., один из авторитетнейших памятников древнеиндийских философских школ Санкхьи и Йоги.

Особой популярностью, вплоть до наших дней, пользуется знаменитая Бхагавадгита (букв. «божественная песнь») – религиозно-этический и философский тракт, возникший самостоятельно в период V-II вв. до н.э., а затем включенный в IV книгу Махабхараты. В Бхагавадгите получили дальнейшее развитие и оформление многие идеи упанишад. Вместе с тем, они переосмысливаются в Гите в духе религиозного учения вишнуитов-бхагавитов и приобретают отчетливо-выраженную этическую направленность. В центре внимания учения Гиты не проблема знания, а нравственные категории – действия и долга. Именно они оказываются связанными не только с пониманием природы человека в Гите, но и с тем его идеалом, который воплощен в образе одного из главных действующих лиц поэмы – воина Арджуны. В отличие от отрешенного от мира саньясина (нищего аскета), воплощавшего в ведах идеал человека, он выступает как активно действующий бхакта (поклонник бхакта йоги), воспринимающий свое участие в битве не только как столкновение с врагом, но и как сражение на «поле дхармы» во имя высшей справедливости. Об этом свидетельствует диалог, который постоянно ведет Арджуна со своим духовным «двойником» богом Кришной, о единстве «должного знания» и «должного действия».

С этих этических позиций в Гите обосновываются учения:

1 . «О должном действии».

2. «О четырех видах йоги»: джняна йоге - йоге познания, раджа йоге - йоге самоуглубления, бхакти йоге - йоге богопознания (Абсолюта- Ишвары), карма йоге (без бога) - йогической практике, связанной с «должным действием».

Характеризуя отношение между «йогой познания» и «йогой самоуглубления» академик Б. Л. Смирнов писал: «Закон об «ашраме» (обители) является как бы переходом от теоретической Санкхьи с ее освобождающим познанием (джнана-йогой) к практике раджи-йоги (царственной йоги), название которой объясняется двояко - как указание на то, что эта йога является наивысшей среди йогических систем, и как определение цели йоги - освобождения»⁷⁵.

3. «О должном знании», в центре внимания которого стоит проблема связи ведического знания с максимами праведной жизни.

4. «О трех гунах». В «Гите» это учение, истоки которого содержатся в упанишадах, приобретает характер законченной системы. Следуя традиции упанишад, гуны трактуются здесь как качества, из которых «сплетается» ткань природы (пракрити). Ими являются: саттва – ясность, гармония, раджас – движение, стремление, тамас –тьма, инерция. Только первая из них, с нравственной точки зрения, связана в «Гите» с добродетелью и носит положительный характер. В реальной жизни равновесие гун постоянно нарушается, причиной этого является «высочайший дух» (Пурушотама), в котором едины природа (пракрити) и дух (Пуруша). Здесь он соответствует Брахману-Атману упанишад. В момент равновесия начинается процесс «проявления» (это момент, когда из находившейся в потенциальном состоянии природы (продахны) рождается «мировой Разум» (буддхи). Таким образом, в отличие от упанишад, где материя и дух существуют отдельно друг от друга, в «Гите» они едины.

С традицией упанишад было связано и все дальнейшее развитие философской мысли Индии. Все основные философские системы (даршаны) древней Индии (санкхья, йога, веданта, миманса, вайжешика, ньяйя), за исключением одной локаяты (чарваки), которая отрицает авторитет вед и носит материалистический характер, непосредственно связаны с традицией упанишад.

В классический период ведический образец стал основой организации практически всех форм человеческой деятельности: философии, науки, искусства, хозяйственной и политической деятельности. Интегрирующая роль ведического образца культуры нашла свое наиболее полное отражение не только в эпической, но и в других формах литературы, входящих в корпус «смрити». В период с V в. до н.э. по V в. н.э. в состав корпуса литературы «смрити» вошли тексты, обозначаемые термином сутры (букв. «нить», «руководство»). Они представляли собой изложенные в краткой форме своды правил в различных областях знания и деятельности (ритуальной, обрядовой, этической, законодательной, художественной). К сутрам относились шесть веданг (букв. «члены вед») – наук. Первоначально они были тесным образом связаны с ведическим ритуалом, не случайно полным знанием вед считалось знание их с «ангами». Членами вед считались: фонетика (шикша), руководство к ритуалу (кальпа), грамматика или «веда вед» (вьякарна), метрика (чандаса), словарь и этимология (нирукта), астрономия (джъетиша). Уже простое перечисление этих наук свидетельствует о приоритетной роли, в зарождавшейся ведической науке, знаний, связанных со словом, музыкой, ритуалистикой. Другие науки, считавшиеся прикладными, связаные не с ритуалом, а с практической деятельностью, образовали группу упавед («низшее», второстепенное знание). В нее вошли 4 науки: айюрведа (медицина), дханурведа (военная наука), гандхарваведа (музыка), стхапатья (механика). Каждая из них, как и веданги, соотносилась с той или иной ведой. Айюрведа примыкала к Ригведе, или Атхарваведе, Дханурведа и Гандхарваведа к Яджурведе, Стхапатья к Атхарваведе.

Столь тесная связь с ритуалистикой даже конкретного знания не была простой данью традиции. Она определялась тем обстоятельством, что ведический обряд включал (прежде всего через посредством Яджурведы и Атхарваведы) магические ритуалы, которые издревле использовались с целью подчинения и использования в своих целях космических и природных сил. С ними было связано появление первых знаний в области астрономии, медицины, математики. Большое влияние оказали магические ритуалы на развитие символических форм мышления и искусство драмы.

Вместе с тем, в состав сутр входили также многочисленные тексты, непосредственно связанные с ритуалистикой: кальпасутры, представлявшие собой дополнения к Брахманам, шраутасутры, посвященные порядку ритуальных жертвоприношений, грихьясутры – наставления к домашним обрядам.

Особое место, среди текстов сутр занимали дхармасутры – трактаты, представлявшие своды правил и норм, относящиеся к различным формам деятельности. Среди этой группы текстов есть такие, которым было суждено сыграть значительнувю роль в истории индийской культуры. К ним относятся: Манудхармасутра (Законы Ману) – II в. до н. э., автором которой считался легендарный мудрец Ману, управляющий определенным мировым периодом. Трактат сыграл выдающуюся роль в становлении этики индийского этноса и до сих пор считается одной из наиболее почитаемых «священных» книг Индии, его роль в духовной жизни индусов иногда сравнивают с ролью Нового Завета в становлении европейской духовности.

Йога-сутра (III в. до н. э. ), т. н. классическая йога, автором которой считается Патанджали, до сих пор почитается как изложение учения о высшей из йогических практик.

Брахмасутра (III-IV вв. до н.э.) – суммарное изложение учения упанишад, автором которого считался мудрец Бадараяна. Она является наиболее авторитетным текстом древней санкхьи, положившей начало философии мимансы.

Значительный след оставили в истории индийской культуры сутры и связанные с ними шастры, посвященные проблемам эстетики и искусства.

Читрасутра (читра – букв. картина) представляет собой трактат, который содержит детальное описание канонических норм древнеиндийского изобразительного искусства. Их должны были придерживаться живописцы и скульпторы при изображении богов. (Первые такие изображения появились в I в. до н.э.) В трактате также рассматривались вопросы происхождения и классификации искусств.

«Без науки танца правила живописи непонятны... техника танца труднодоступна тому, кто не знает музыки. Ибо без музыки танец не может существовать… Музыка не может быть понятна без пения»⁷⁶.

Согласно этому тексту, иерархия искусств выстраивается в полном соответствии с ведической традицией, в которой приоритетная роль в знании вообще, в том числе и в «знании искусства», принадлежит звуковому образу. В примыкающей к Читрасутре более поздней сутре Читралакшане дается не только детальное описание происхождения живописи, но указывается на то, что первая «картина» была создана благодаря способности видения, т.е. благодаря не деятельности чувств, а внутренней сосредоточенности и духовному «озарению». Создание первой читры (картины) приписывается богу-мастеру Вишвакарману. При ее создании он руководствовался, согласно тексту сутры, указаниями верховного божества Брахмы. Вот как описывается в трактате это событие:

«Сначала в мире появились веды и жертвоприношение. Когда построили чатью (храм – Г.П.), тогда появилась необходимость нарисовать картину. Поэтому живопись надо почитать наряду с ведами. Я – первый, кто нарисовал человека таким образом. Я научил людей рисовать. Затем тому, что было нарисовано, я дал название ЧИТРА, то есть картина. И впредь, если люди в соответсвии с этим по какому-либо поводу или без повода в стиле нарисованного что-нибудь изобразят, то это следует называть картиной… Подобно тому, как все реки текут в океан, а из океана добываются драгоценности, вокруг солнца вращаются планеты, а святые риши и боги зависят от Брахмы, таким образом… все виды искусства поистине подчинены живописи»⁷⁷.

Несколько позднее сутр, а в ряде случаев и на их основе, возникла еще одна группа текстов, вошедших в состав литературы класса смрити. Ими были шастры (букв. «свод законов»), сборники предписаний, руководства по различным областям деятельности, трактаты, посвященные политике, этике, искусству. Большинство из них рассматривалось в качестве «священных книг» (вед) низших каст. Некоторые из шастр снискали мировую славу и сохранили свое значение до сих пор в качестве классических текстов, имеющих общечеловеческое культурное значение. Примером такого рода текстов могут служить трактаты «Натьяшастра» и «Атхаршастра».

Первый из них, Натьяшастра (V в. до н.э.) – фундаментальный труд, посвященный искусству музыки, танца и драмы, оказал огромное влияние на развитие не только этих искусств, но и архитектуры и скульптуры Индии.

Согласно тексту «Натья веда» была создана Брахмой с целью исправления поколения людей эпохи критаюги, погрязших в стремлении к чувственным удовольствиям и алчности. Создание этой шастры имело целью приблизить к ведическому знанию представителей тех Варн (шудры), которые были недостойны, чтобы веды «достигали их слуха». Натья – это «пятая веда», посредством которой они могли бы «видеть и слышать» ведическую мудрость. Натью создал великий Брахма, «соединив ее с итихасами, которые должны были соответствовать дхарме и артхе, содействовать славе, содержать добрые советы и мудрые изречения, давать наставления будущим поколениям и обогатиться учениями всех шастр и охватить все искусства и ремесла»… В драме нет предпочтения демонам и богам, ибо драма есть представление состояния трех миров. В ней упоминаются долг, охота, деньги, смех, борьба, любовь, убийство. Она учит долгу тех, кто пренебрегает им, любви – тех, кто стремится к ней, очищает тех, кто невоспитан или непокорен, поддерживает сдержанность в тех, кто дисциплинирован, рождает мужество в трусе, энергию в герое, просвещает неразумных, дает мудрость ученику. Она дает развлечение царям, твердость души тем, кого одолела печаль, надежду на богатство тому, кто стремится к нему, приносит спокойствие тем, кто возбужден… Она рассказывает о действиях людей добрых, злых и безразличных и дает всем им мужество, развлечение и счастье, а ровно и совет… Драма,таким образом, будет поучительна для всех благодаря действиям и состояниям, изображенным в ней»⁷⁸. Музыка и танец составляют основу не только индийской драмы. В композиции и скульптуре храмовых построек, как древней, так и средневековой Индии, явственно ощутимы музыкальная ритмика и пластика поз индийского

В трактате «Натьяшастра», создание которого приписывается мудрецу Бахрате, анализируется не только проблема связи музыки и танца с драматическим действом, составляющим основу древнего (внешнего) ведического ритуала, но и значение каждого движения в танце. Выполняя ритмические движения, танцор использует язык жестов и движений рук, глаз, головы и ног, а также выражений лица для передачи настроений, эмоций, чувств, акций и идей. «Танцор создает окружение, где тема, песня и ритм вместе порождают специфическую эмоцию или чувство (расу). Индийские храмы по всей стране украшены панелями с изображениями грациозных танцующих фигур в роскошном великолепии и музыкантов, играющих на своих инструментах. В Натьяшастре танец является одной из высочайших форм представления божественной (и космической Г.П.) силы в индийском искусстве, и это видно в передаче роли бога Шивы как Натараджи, бога танца»⁷⁹. (П. Невиль «Ритм и мелодия в камне».)

Эстетические идеи и художественный канон, сформулированные в таких известных трактатах, как Натьяшастра и Читрасутра, получили отражение и в более поздних текстах – Шильпашастра (трактат о ремеслах V в. н.э., в котором был раздел, посвященный архитектуре), Манасара шильпашастра (трактат об архитектуре), Васу шастра (трактат о скульптуре).

Артхашастра (« Наука политики», III в. н.э.) – трактат представляет собой выдающийся образец философской, социально-правовой и социально-экономической мысли. Идейной основой этого текста является философия упанишад. В нем впервые дается определение санкхьи и йоги как самостоятельных направлений философской мысли, устанавливается место философии в системе наук. В первом отделе этого трактата в Разделе I. Главе. Установление места философии говорится:

« Философия, учение о трех ведах, учение о хозяйстве, учение о государственном управлении – это науки… Философия – это санкхья, йога и локаята. Философия занимается тем, что исследует при помощи логических доказательств: в учении о трех ведах – законное и незаконное, в учении о хозяйстве – пользу и вред, в учении о государственном управлении – верную и не верную политику, и исследует при этом сильные и слабые стороны этих на наук, приносит пользу людям. укрепляет дух в бедствии и в счастье и дает умение рассуждать, говорить и действовать.

Философия всегда считается светильником всех наук, средством для совершения всякого дела, опорою всех установлений…»

В следующей Главе 3. Установление места учению о трех ведах говорится о той роли, которую играет ведическая традиция в организации традиционных (связанных с ритуалом жертвоприношения) наук, и о ее роли в организации социальной структуры общества и духовной жизни индивида:

«Сама-, Риг-, Яджур-веды составляют троицу вед. Атхарваведа и Итихасаведа тоже веды. Учение о произношении, обрядовый ритуал, грамматика, этимология, метрика, астрономия – это вспомогательные науки.

Этот закон троицы вед полезен тем, что устанавливает свои законы для каждой из четырех каст и для каждой из четырех ступеней жизни»⁸⁰.

Данный отрывок из текста «Артхашастры» является яркой характеристикой того культурного итога, к которому привел процесс внедрения созданного философией упанишад образца в практику древнеиндийской цивилизации.

С этого момента культура Древней Индии приобрела то единство, ту целостность, которая дала последующим поколением право считать ее одним из образцов классической культуры Древнего мира.

При всей значительности содержащихся в шастрах идей сами они не рассматривались в качестве «кодексов законов», а являлись для них лишь основой. Возникновение текстов смрити, которые содержат, по существу, объем знания, охватывающий все сферы жизни и деятельности индийского общества, свидетельствует о той решающей роли, которую сыграли веды в становлении культуры одной из великих цивилизаций Древнего мира. Но этим не исчерпывается их культурное значение. Культурный потенциал ведического знания, по мере его использования в различных культурных ареалах как Востока, так и Запада, все в большей степени обнаруживает свое универсальное значение. Становится очевидным тот факт, что обращение к мудрости вед открывает человеку уникальную возможность приобщиться к одному из великих образцов общечеловеческой культуры.