МВД Т2 с ВВ готовый

Характерной чертой сталинской экономики была ее якобы плановая природа. Планированием пытались сбалансировать распределение сил и средств в экономике страны.

В декабре 1927 г. XV съезд ВКП(б) принял резолюцию «О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства». Подготовили минимальный и максимальный варианта плана (показатели максимального примерно на 20% превосходили показатели минимального). В основу плана заложили высокие темпы индустриализации, наступление на частный капитал путём значительного повышения налогов, поощрительные меры в отношении бедного крестьянства и усиление кооперирования деревни. В апреле 1929 г. состоялась XVI партконференция. Из 2-х разработанных Госпланом СССР вариантов пятилетнего плана она отобрала 1-й, задания по которому были на 20% выше. После неоднократных пересмотров в сторону повышения задач «оптимальный вариант» 1-го пятилетнего плана утвердили. Великие стройки, начатые в 1927-1928 гг. (Днепрогэс, Турксиб, Сталинградский тракторный и др.), должны были завершить в 1930 г. В начале 1930 г. плановые показатели еще увеличили. XVI съезд партии одобрил действия сторонников ускорения темпов социалистического строительства (пятилетку – в 4 года!). В итоге 1-й пятилетний план в его «оптимальном варианте» не был выполнен. Ввели новую систему оплаты труда – сдельную, представлявшую собой самую примитивную форму капиталистической эксплуатации. Введение карточек представили степенью на пути к социализму.

Лозунги пятилеток: «Техника решает всё!» (1-я) и «Кадры решают всё!» (2-я).

Стержнем 1-й пятилетки являлось строительство множества фабрик и заводов товаров группы «А» (производство средств производства), что должно было обеспечить советскую промышленность надежной базой. Возведенные крупные электростанции обеспечивали энергией новые производства. Одной из приоритетных задач явилось сокращение зависимости страны от ввоза с Запада сырья, обрудования и технологий. По большинству важнейших показателей 1-е пятилетние планы не выполнили (см. табл. 15):

Годы	Плановые показатели	Корректировка вождя	Результаты
1928-29	21,4%	–	-22%
1930	21,5%	32%	–
1931	22,1%	45%	20,5%
1932	23,8%	36%	14,7%

2-й план нацелили на рост эффективности использования построенных мощностей. Его более ориентировали на человека труда, нужды населения, более умеренные показатели. Потому они казались более выполнимыми, чем показатели 1-го пятилетнего плана.

Целью 3-й пятилетки было: догнать и перегнать по уровню производства на душу населения развитые капиталистические страны, не уменьшая при этом расходов на вооружение. Ее не завершили из-за войны. Характер 3-й пятилетки определяли лихорадочные усилия удержать оборону страны на уровне, диктовавшемся обстановкой; прикрыть многие узкие места в производстве. В ее ходе несколько раз меняли годовые планы, чтобы обеспечить перевод ресурсов в наиболее важные секторы экономики. Военные расходы возросли до 33% годового бюджета 1941 г. Число управленческих структур и их звеньев росло, отражая большую сложность советской экономики. Стахановское движение отошло на задний план. Производительность труда росла медленно, несмотря на многочисленные репрессивные меры по укреплению дисциплины. 3-й пятилетний план не выполнили, тем не менее официально утверждалось, что в СССР, в основном, построено социалистическое общество.

В 1929–1941 гг. прошли почти 3 пятилетки, и у каждой из них были особенности (см табл.16).

	1 пятилетка		2 пятилетка		3 пятилетка
	1929–1932		1933–1937		1938–1942
Показатели	План	Рез-т	План	Рез-т	План	Рез-т
Производительность труда	200%	+5%		64%		+6%
Себестоимость продукции	-35%	+2%
Индустриализация цен	22%	+15,5%
Заработная плата	+38%	+126%
Промышленность			+144%	120%		114%
Группа «А»			+97%	139%		115,7%
Группа «Б»			+134%	99%		111,5%
Промышленных предприятий	1200	1500		4500

С 1929 г. планирование стало командным, начав терять эффективность. Ставившихся целей рекомендовали добиваться любой ценой. На практике это означало, что неприоритетные задания становились необязательными: их можно и не выполнять ради приоритетных. И, если приоритетным заданиям были нужны дополнительные ресурсы, их часто забирали у неприоритетных. Приоритетные тяжелая промышленность и оборона обескровливали другие секторыхозяйства (особенно легкую промышленность). Цифры часто искажали, правили, корректировали. Экономика только казалась плановой: гигантские планы пятилеток не выполнялись.

XIV съезд ВКП(б) в декабре 1925 г. взял курс на «социалистическую индустриализацию». В советской историографии этот съезд назвали «съездом индустриализации». Начался 1-й этап индустриализации, продолжавшийся до ноября 1929 г. Утверждали, что «социалистическую индустриализацию» можно осуществлять только за счёт внутренних источников накопления, так как СССР не мог рассчитывать на иностранные кредиты. Вышеуказанный курс направили на:

развитие государственного сектора как основы социалистической экономики,
внесение в управление народным хозяйством планового начала,
установление взаимоотношений между городом и деревней с учётом расширения крестьянского спроса на средства производства,
сокращение непроизводительного потребления, с тем чтобы сэкономленные средства направить на строительство заводов и фабрик.

Определили источники средств на строительство предприятий:

из доходов лёгкой промышленности и, главным образом, сельского хозяйства, перераспределяемых в пользу индустриальных отраслей;
из доходов от монополии внешней торговли колхозным зерном, золотом, лесом, пушниной, частично другими товарами; на вырученную валюту в страну ввозилось новейшее технологическое оборудование для строящихся заводов;
из значительно выросших налогов на нэпманов;
из средств, полученных за счёт ограничения потребления городского и сельского населения (через увеличение розничных цен на товары, через существовавшую с 1920 по 1934 гг. карточную систему их распределения, обязательные подписки на «займы индустриализации» и т.п.).

Индустриализация стала главной задачей в сталинской экономической политике. И.В. Джугашвили (Сталин) сознательно подражал Петру I, жестокостью навязывая свои замыслы сопротивлявшемуся окружению (о Петре Великом написали в то время немало работ с положительными оценками). В сталинских методах руководства отразился опыт революционера и участника Гражданской войны, сформировав его политический менталитет. В промышленности он предпринял попытку большого скачка.

Плановые задания по промышленности были амбициозны. В 1928 г. план индустриализации приняли.

На предприятиях развертывалось массовое социалистическое соревнование и ударничество.

В 1928/1929 гг. валовая продукция крупной промышленности возросла на 23,7 % против 21,4 % по плану, причем тяжелая индустрия дала прирост в 29,8 % вместо 25,6 %.

Годы 1-й пятилетки стали 2-м периодом индустриализации. В ходе 1-й пятилетки строили электростанции, предприятия для выпуска автомобилей, уборочных комбайнов, тракторов, вооружений и т.д. На построенных заводах устанавливали, по большей части, импортное оборудование. Несмотря на неудачи выполнении 1-го пятилетнего плана, рост производства тяжелой промышленности, оборудования, добычи сырья и производства электроэнергии был весьма значительным.

Во 2-й пятилетке особо важной являлась задача обучения новых, нередко неграмотных, рабочих, освоения ими нового, сложного оборудования. Технический уровень и производительность труда в промышленности за годы 2-й пятилетки заметно выросли и в ряде случаев достигли европейских стандартов. За годы 2-й пятилетки Советский Союз вышел на 1-е место в Европе и 2-е в мире по объему промышленной продукции.

Прямым следствием возрастания налогов на нэпманов стало полное свёртывание к 1933 г. частного сектора в промышленности и торговле. Из-за ограничения потребления городского и сельского населения (через увеличение розничных цен на товары, через существовавшую с 1920 по 1934 гг. карточную систему их распределения, обязательные подписки на «займы индустриализации» и т.п.) жизненный уровень рабочих и служащих упал в 2–3 раза.

В 1934–1935 гг. либерализировали свободный курс:

стимулировали трудовые тарифы;
попытались перейти к хозрасчёту;
попытались отказаться от дотаций.

В промышленности к 31 марта 1937 г. плановое задание пятилетки выполнили на 102%. Впрочем, количество сильно обгоняло качество: развитие пищевой и легкой промышленности в 1-й и 2-й пятилетках хронически отставало. В легкой промышленности, как и в 1-й пятилетке, процент выполнения колебался от 40 до 85%.

На съезде Куйбышев заявил, что необходимо каждый год удваивать объём капиталовложений и повышать производство продукции на 30%. «Темпы решают всё!». Это нашло яркое выражение в массовом «социалистическом соревновании», в ударничестве и стахановском движении. 2 сентября 1935 г. был установлен «стахановский рекорд». В конце 1935 г. этому факту придали политический аспект. Стахановское движение использовали для повышения производительности труда.

В 3-й пятилетке для контроля за промышленностью заместителям председателя правительства поручили руководство родственными отраслями хозяйства: топливной, электротехнической, металлургической, машиностроительной, оборонной, транспорта, и т.д. Транспорт, в частности железные дороги, оказался болезненной проблемой. Рост промышленности в годы 3-й пятилетки упал на 91%. Вновь производством товаров потребления и строительством пренебрегли.

3-й период индустриализации объединил эпоху 2-й и 3-й пятилеток.

В ходе индустриализации создали множество промышленных предприятий(средний ежегодный рост – 600). Ускорили в 2 раза темпы роста тяжёлого машиностроения, снизили безработицу. Приоритет в индустриализации отдавали тяжелой промышленности, она получала 78% всех капиталовложений. Усилия по осуществлению индустриализации преподносили настоящей революцией. Широкие масштабы индустриализации были куплены большой ценой. Государство платило жизненным уровнем населения, опустив его очень низко: индустриализацию сопровождала высокая инфляция, ведшая к снижению покупательной способности рабочих. На внешнем рынке продавали огромные запасы золота, платины, алмазов. Откровенно грабили церкви, монастыри и музеи. На экспорт шли иконы, драгоценные книги, картины великих мастеров, коллекции бриллиантов, сокровища музеев и библиотек. СССР оплатил значительную часть машин для индустриализации, продавая нефть, уголь, лес, меха, никель, марганец, зерно, хлопок и другие продукты.

Новая, индустриальная страна нуждалась в новом сельском хозяйстве. У СССР было несколько путей его развития:

создание фермерства;
создание кооперативных хозяйств;
создание коллективных хозяйств.

И.В. Джугашвили (Сталин) взял курс на создание коллективных хозяйств, хотя его предшественник В.И. Ульянов (Ленин) ориентировался на кооперативы.

В 1928 г. приняли план коллективизации, начав в конце 1929 г. с насилиственного перевода мелких крестьянских хозяйств в колхозы.

Итоги развития сельского хозяйства страны после 1929 г. были негативными, если не сказать, катастрофическими. Массовая коллективизация нанесла тяжелый удар прежде всего по зажиточным членам сельских общин – по кулакам, но фактически затронув широкий круг сельских производителей. Крестьяне в ответ так сократили поголовье скота, что СССР достиг показателей 1929 г. по животноводству только в конце 1950-х гг.

Крупномасштабные посевы требовали современных машин, а они стали реально поступать в деревню только после 1933 г. Невысокая производительность труда в колхозах усугублялась низкой организацией совместного труда. Погодные условия 1932 и 1933 гг. осложнили ситуацию с продовольствием в ряде регионов, в частности, на юге Украины, в Казахстане, на юге России.

Массовая гибель людей в это время была связана, как и в период насильственной коллективизации 1929 г., с жестокими репрессиями, организованными с тем, чтобы отобрать у крестьян произведенные ими продукты. Режиму требовалось оплачивать поставленные по экспорту станки и оборудование для вновь возведенных заводов. Погибло несколько миллионов человек.

Особенности генезиса советского сельского хозяйства сильно воздействовали на новые институты сельской экономики (колхозы и совхозы), с самого начала требовавшие постоянной поддержки и помощи. Лидеры страны знали о критической ситуации в деревне. Джугашвили (Сталин) как-то заметил окружению, что если не будет "уделяться внимание" колхозам, то через 30–40 лет крестьяне вновь станут частниками. В этих условиях производство технических культур, нужных промышленности, часто передавали совхозам, находившимся на государственном обеспечении. Коллективное хозяйство держали массовым использованием ручного труда и МТС (машинно-тракторными станциями, выполнявшими трудоемкие работы по уборке, севу, вспашке), политическими структурами государства и партии (политотделами, сельскими райкомами). Органы госбезопасности также "уделяли внимание" процессам в деревне, особенно в первые годы коллективизации.

В сельском хозяйстве во 2-й пятилетке результаты также оставляли желать лучшего. Производство животноводческой продукции достигло лишь уровня 1913 г. Несмотря на возникший в начале 1930-х годов голод, случаи каннибализма, за рубеж продавали по 5 млн т хлеба ежегодно.

После 1934 г. дела в деревне, если сравнивать с 1931–1933 гг., пошли лучше благодаря машинам, хорошей погоде и вынужденному согласию крестьян с новыми формами труда (схожими, кстати, с традициями сельской общины; слово "община" во многих европейских языках соответствует слову "коммуна"). После 1937–1938 гг. ситуация опять ухудшилась: война требовала все больше и больше людей, машин, лошадей, росли налоги. И все это ложилось на деревню. Во многих сельских регионах началась депопуляция.

Джугашвили (Сталин) говорил, что нужно развивать рыночные механизмы, вернуться к свободе торговли, к механизму цен. Это привело к применению карточек; переходу к свободной рыночной торговле между городом и деревней; изменению ценовой политики (государственные цены снизили), что временно дало положительный эффект. Данную систему принято называть «неоНЭП».

Классовые идеи 1920-х гг. продолжались в вульгарной социологии искусства 1930-х гг., и с рецидивами дошли и до наших дней.

К 1930 г. (по сравнению с 1913 г.) резко вырос уровень грамотности населения: с 33% до 63%.

Невиданные масштабы развития народного образования обусловили:

Постановление XVI съезда ВКП(б) “О введении всеобщего обязательного начального образования для всех детей в СССР” (1930 г.);
выдвинутая И.В. Джугашвили (Сталиным) в 1930-е гг. идея обновления «экономических кадров» на всех уровнях повлекла создание промышленных академий и инженерных ВУЗов, введение условий, стимулирующих трудящихся к получению образования на вечерних и заочных отделениях вузов “без отрыва от производства”.

В условиях ликвидации старых кадров и специалистов, предпринимали усилия по выдвижению «новой технической интеллигенции», поддерживавшей радикальные перемены. Широкая кампания по выдвижению на ответственные посты рабочих-коммунистов и формированию в кратчайший срок новой, «красной» технической интеллигенции в годы первой пятилетки, дала 1 млн человек. Студенты и учащиеся технических училищ составили будущую «народную интеллигенцию», пришедшую в конце 1930-х гг. на смену уничтоженным в чистках «буржуазным специалистам». В начале пятилеток в народном хозяйстве работало 90 000 специалистов с высшим образованием и 56 000 со средним. В течение 4-х лет в народное хозяйство влили более 198 000 специалистов с высшим образованием и более 319 000 со средним.

В 1932 г., в выполнение решений XVI съезда ВКП(б), в стране расформировали ряд творческих объединений (Пролеткульт, РАПП, ВОАПП). В апреле 1934 г. открыли Первый Всесоюзный съезд советских писателей. На съезде с докладом выступил секретарь ЦК по идеологии А.А. Жданов, изложив большевистское видение культуры социалистического общества. “Основным творческим методом” советской культуры рекомендовали “социалистический реализм”. Новый метод предписывал художникам и содержание, и структурные принципы произведения, предполагая “новый тип сознания”, появившиеся в результате утверждения марксизма-ленинизма. Социалистический реализм признавали единственно верным и наиболее совершенным творческим методом ^¹⁹⁴.

Ждановское определение соцреализма опиралось на данное И.В. Джугашвили (Сталиным), в рамках технического мышления эпохи, определение писателей как “инженеров человеческих душ”. Тем самым художественной культуре, искусству придавали инструментальный характер, отводя роль инструмента формирования “нового человека”. Советский народ верил в то, что культурными высотами можно овладеть решительным штурмом. Ленинская мысль о том, что «…коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество», предали забвению. И.В. Джугашвили (Сталин) с пренебрежением отзывался об историках, стремившихся работать с первоисточниками, называя их «архивными крысами». Это вело к снижению уровня научных исследований.

Художественная практика 1930-х гг. оказалась значительно богаче рекомендуемых партийных установок. В предвоенный период заметно выросла роль исторического романа, проявился глубокий интерес к истории Отечества и к наиболее ярким историческим персонажам. Написали серию исторических произведений: “Кюхля” (Ю.Тынянов), “Радищев” (О. Форш), “Емельян Пугачев” (В. Шишков), “Чингиз-хан” (В. Ян), “Петр Первый” (А. Толстой). В те же годы выросла советская детская литература: стихи для детей В. Маяковского, С. Маршака, К. Чуковского, С. Михалкова, повести А. Гайдара, Л. Кассиля, В. Каверина, сказки А. Толстого, Ю. Олеши. В феврале 1937 г. в СССР широко отметили 100-летие со дня смерти А. С. Пушкина, в мае 1938 г. не менее торжественно встретили 750-летие “Слова о полку Игореве”, в марте 1940 г. в СССР опубликовали последнюю часть романа М. Шолохова “Тихий Дон”. К концу 2-й пятилетки почти полностью ликвидировали неграмотность. Миллионы трудящихся получили доступ к культурным ценностям, обрели письменность многие народы СССР. Общество получило немало прекрасных шедевров, например творчество М. Шолохова, М. Булгакова, И. Эренбурга, К. Симонова, А. Ахматовой, Д. Шостаковича, С. Эйзенштейна, С. Прокофьева, В.И. Мухиной, М. В. Нестерова, А.А. Пластова, Г.Н. и С.Д. Васильевых, А.П. Довженко.

Первые стройки пятилетки, коллективизация сельского хозяйства, стахановское движение, достижения науки и техники воспринимали, переживали и отражали в общественном сознании в единстве рациональных и эмоциональных его структур. Поэтому художественной культуре принадлежала важная роль в духовном развитии социалистического общества. Никогда в прошлом и нигде в мире у произведений искусства не было такой широкой, такой массовой, аудитории, как в СССР. Об этом красноречиво свидетельствуют показатели посещаемости театров, концертных залов, музеев и выставок, развитие киносети, книжное издательство и пользование библиотечными фондами.

Официальное искусство 1930-х гг. было приподнято-утверждающим, в чем-то эйфорическим. МАЖОРНЫЙ ТИП ИСКУССТВА, РЕКОМЕНДОВАННЫЙ ПЛАТОНОМ ДЛЯ ИДЕАЛЬНОГО “ГОСУДАРСТВА”, ВОПЛОТИЛСЯ В РЕАЛЬНОМ СОВЕТСКОМ ТОТАЛИТАРНОМ ОБЩЕСТВЕ.

Массовые аресты научно-технической интеллигенции создавали гнетущую атмосферу, не давали возможности нормально работать. Считая себя «корифеем всех наук», Джугашвили (Сталин) шельмовал видных ученых: философов, экономистов, историков, представителей всех жанров литературы н искусства. Так, подвергали гонениям творчество М. Булгакова, С.А. Есенина, А.П. Платанова, М. Хвылевского, О.Э. Мандельштама, живопись П.Д. Корица, К.С. Малевича, П.Н. Филонова. Особенно ощутимые потери понесли столичная и ленинградская писательские организация. В условиях массовых репрессий против интеллигенции упор делали на быстрый количественный рост инженерно-технических кадров со сравнительно низким уровнем знаний. Основным критерием отношения к произведениям культуры и к их творцам стал классовый подход. Политизация и идеологизация культуры разделила деятелей культуры на «своих» и «чужих». Партийное руководство Союзом писателей стало личным руководством Джугашвили (Сталина). Это в равной мере можно отнести и к другим творческим союзам и организациям. Судьбу произведения определяли лично вождь и секретари ЦК по идеологии. Внедрение метода соц. реализма открыло дорогу только для одного направления, по существу, эпигонского: воспевание героики революции, Гражданской войны и социалистического строительства, на создание и укрепление культа личности Сталина.

Таким образом, советская культура развивалась динамично, но в сложных диалектических противоречиях. На нее наложил неизгладимый отпечаток сформировавшийся в стране сталинский тоталитарный политический режим. Между тем, это не дает права на недооценку советской культуры этого периода. Нельзя рассматривать ее только идеологической служанкой сталинизма.

Социально-экономическая система 1930-х годов, «большой скачок» в промышленности и сельском хозяйстве, культуре, отягощала политика репрессий. Общество, провозгласившее идеалы равенства и социальной справедливости, попрало их. Проведение репрессий имело свою внутреннюю логику: конец 1920-х – начало 1930-х гг. – репрессии против старой интеллигенции (хозяйственной, научной и военной), начало 1930-х гг. – раскулачивание, 1-я половина 1930-х гг. – удар по партийным, советским и хозяйственным кадрам. Кульминацией массового террора считается начало 1937 г. Однако размаха, свойственного 1937–1938 гг., репрессии приобрели не сразу.

В 1928–1930 гг. народным комиссаром внутренних дел стал Владимир Николаевич Толмачев. Несмотря на его стремление «создать авторитет НКВД» ^¹⁹⁵, все больше полномочий получало ОГПУ. По Постановлению ЦИК и СНК СССР «О руководстве органами ОГПУ, деятельностью милиции и уголовного розыска» от 15 декабря 1930 г., НКВД РСФСР и автономных республик упразднили. Одновременно милицию фактически передали в ведение ОГПУ.

25 мая 1931 г. СНК СССР утвердил первое общесоюзное Положение о рабоче-крестьянской милиции, действовавшее до 1962 г. По Положению центральными органами стали ГУМ союзных и УМ - автономных республик, им подчинялись работавшие при совнаркомах: районные, городские, краевые и областные УМ.

По Постановлению ЦИК СССР 10 июля 1934 г. учредили НКВД СССР, на который возложили:

обеспечение революционного порядка и государственной безопасности;
охрану социалистической собственности;
запись актов гражданского состояния;
пограничную охрану.

В соответствии с этим в НКВД СССР образовали:

Главное управление государственной безопасности (бывшее ОГПУ):
Главное управление рабоче-крестьянской милиции;
Главное управление пограничной и внутренней охраны;
Главное управление пожарной охраны;
Главное управление исправителыю-трудовых лагерей и трудовых поселений;
Отдел актов гражданского состояния;
Административно-хозяйственное управление ^¹⁹⁶.

Первые 2 наркома внутренних дел СССР Г.Г. Ягода (1934–1936 гг.) и Н.И. Ежов (1936–1938 гг.) занимали этот пост недолго. Но именно в эти годы последовательно расширялись масштабы репрессий, в 1937–1938 гг. достигшие пика. По оценке исследователей, наиболее существенным для характеристики НКВД СССР является то, что он оказался вне контроля государственных органов, партийного контроля и превратился в инструмент необоснованных репрессий и нарушений законности ^¹⁹⁷.

В связи с ростом числа безнадзорных и беспризорных детей, увеличением числа правонарушений несовершеннолетних, по Постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 июня 1935 г. образовали детские комнаты милиции. 17 июля 1935 г. организовали отделы виз и регистрации иностранцев. С начала 1930-х гг. постепенно все более широкий круг вопросов, связанных с обеспечением безопасности движения транспорта и пешеходов, передали в ведение милиции. 3 июля 1936 г. СНК СССР утвердил Положение о Государственной автомобильной инспекции (ГАИ) ГУМ НКВД СССР. В 1939 г. НКВД обязали осуществлять местную противовоздушной обороны (ПВО).

В феврале 1941 г. органы госбезопасности выделили из НКВД СССР в Наркомат государственной безопасности (НКГБ) СССР.

Утверждение власти административно-командной системы партийно-государственного управления сопровождалось возвышением и укреплением силовых структур государства и его репрессивных органов. Уже в 1929 г. в каждом районе создали так называемые «тройки», в которые входили первый секретарь райкома партии, председатель райисполкома и представитель Главного политического управления (ГПУ). Они стали осуществлять внесудебное разбирательство виновных, вынося собственные приговоры.

7 апреля 1930 г. СНК СССР утвердил «Положение об исправительно-трудовых лагерях», положившее начало формированию лагерной системы исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы. ОГПУ, в ведении которого находились исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ), наделили особыми полномочиями: общее руководство деятельностью и полномочиями на вынесение постановлений о направлении граждан в ИТЛ на срок не менее 3-х лет.

Невинные жертвы репрессий порождали сопротивление, развивавшееся и «сверху». Каждый протестовавший знал, что обречен, и, тем не менее, шел на это. В 1930 г. образовалась группа во главе с председателем СНК РСФСР, кандидатом в члены Политбюро С.И.Сырцовым, и секретарем Закавказского крайкома партии В.В. Ломинадзе. Они выступили против некомпетентности и бюрократизма партийно-советского аппарата. Вопрос о Сырцове и Ломинадзе рассматривался на специальном заседании СНК. Партийные н советские работники краев и областей РСФСР весной и летом 1930 г. подняли вопрос о создании ВКП(б), перенесении столицы России в Ленинград. Расправа с участниками этой группы проходила с грубым нарушением Устава партии и советских правовых норм.

В начале 1930-х гг. в ИТК содержали 200 000 чел. В 1931 г. Управление лагерями ОГПУ стало Управлением лагерей ОГПУ.

В 1928–1931 гг. развернули широкую кампанию против «буржуазных специалистов», началом которой стало «шахтинское дело». За 4 года общее число (по подсчетам Н. Борта) взятых под контроль служащих составило 1 256 000 человек. 138 000 из них (11%) отстранили от выполнения служебных обязанностей (23 000 из числа отстраненных причислили к «1-й категории» – враги советской власти) и лишили гражданских прав. Зимой 1932–1933 гг. новая чистка отстранила от службы еще около 153 000 служащих.

Особое место в антисталинском сопротивлении занимала группа во главе с М.Н. Рютиным, идеологом и организатором «Союза марксистов-ленинцев» в 1932 г., создавшим основной программный документ этой организации «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» и манифест-обращение «Ко всем членам ВКП(б)». Впервые авторитетные руководители обратились с апелляцией на действия И.В. Джугашвили (Сталина) ко всем членам партии. Лозунг «ликвидации кулачества как класса» - авантюристский, опирался на фальшивую основу. Целые районы страны находились в условиях перманентной войны. Политбюро в результате программных изменений превратилось в банду политиканов. М. Рютин предупреждал, что борьба будет длительной, потребует много жертв, но иного пути нет. Он прямо призывал к свержению вождя. Потому расправа с членами «Союза» была скорой и тихой. В заключении М. Рютин теоретической деятельности не прекращал, впервые попытавшись теоретизировать стихийное сопротивление.

Лето и осень 1932 г. стали критической точкой в утверждении режима. Партийные сводки свидетельствовали о достижении пика антисталинских настроений. Группы, подобные рютинской, действовали в Таганроге, Харькове, Иркутске, Новосибирске. В ноябре 1932 г. в Уральской области вспыхнуло крестьянское восстание. Не случайно, видимо, к «делу Рютина» отнесли Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева. По прямому указанию И.В. Джугашвили (Сталина) их исключили из партии, осудив во внесудебном порядке. В 1930-е гг. раскрыли еще несколько групп, участники которых выступали против культа личности. Наиболее известны группа А.Л.Смирнова, Н.В.Толмачева, Н.В.Эйсмонта, 3-х наркомов, группа Крылова (активного участника социалистической революции и Гражданской войны).

С 1932 г. в практику исправительно-трудовых учреждений (ИТУ) ввели плановую систему исполнения государственного заказа на промышленную продукцию, лесозаготовительную работу и т.д. В местах заключения (как и в целом по стране), разворачивали стахановское движение и социалистические соревнования.

В декабре 1932 г. в стране изменили паспортную систему: все сельское население страны за исключением проживавших в приграничной 10-ти километровой зоне, лишили паспортов, и учитывали по спискам сельсоветов. Строгий контроль за соблюдением паспортного режима не позволял подавляющему большинству советских граждан самостоятельно менять место проживания.

ИТК РСФСР 1933 г., регламентировавший оплату труда заключенным, их право на свидания и т.д., стал не более, чем декларацией. Удаление в места лишения свободы политической оппозиции и использование труда заключенных для решения экономических проблем государства, сведя на «нет» исправительную роль труда, стали приоритетным направлением УИС.

Исправительно-трудовой кодекс РСФСР 1933 г. выделил места лишения свободы:

изоляторы для подследственных;
пересыльные пункты;
исправительно-трудовые колонии (фабрично-заводские, сельскохозяйственные, массовых работ и штрафные) – ИТК;
учреждения для применения к осужденным к лишению свободы мер медицинского характера (институты психиатрической экспертизы, колонии для туберкулезных и других больных);
учреждения для несовершеннолетних, лишенных свободы (школы ФЗУ индустриального и сельскохозяйственного типа).

Пункт 8 Постановления об образовании НКВД СССР 1934 г. предусматривал создание Особого совещания – органа внесудебной репрессии с правом применять наказания в виде ссылки, высылки за пределы СССР, заключения в лагерь на срок до 5 лет.

Усилению репрессивных действий во многом способствовали события XVII съезда партии, вошедшем в ее историю как «съезд расстрелянных». Из 1 961 делегата съезда репрессировали 1 108, а из 139 членов ЦК, избранных на съезде, – 98. Главной причиной репрессий, организованных И.В. Джугашвили (Сталиным), явилось разочарование в нем как в Первом секретаре ЦК ВКП(б) части партийных работников и коммунистов. Они осуждали его за насильственную коллективизацию и вызванный ею голод; немыслимые темпы индустриализации, приведшие к многочисленным жертвам. Недовольство это проявилось в голосовании за список Центрального Комитета. 270 делегатов выразили в своих бюллетенях вотум недоверия «вождю всех времен и народов». Они предложили С.М. Кирову пост Первого секретаря, который, понимая всю тщетность и опасность их усилий, предложения не принял. Это Кирову не помогло: 1 декабря 1934 г. его убили. В день убийства Кирова по телефонному распоряжению вождя в экстренном порядке приняли Постановление ЦИК СССР и СНК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик». Изменили порядок расследования дел о террористических организациях и терактах против работников советской власти: ввели чрезвычайные формы рассмотрения и слушания дел (срок следствия ограничили 10-тью днями, слушание допускали без участия сторон, отменили кассационное обжалование, приговор к высшей мере наказания приводили в исполнение немедленно). По существу, это постановление можно квалифицировать как начало массового террора. Убийство Кирова использовали для насаждения страха в стране, расправы с остатками ранее разгромленной оппозиции» и новыми ее проявлениями.

После убийства С.М. Кирова сопротивление значительно ослабло, хотя и не прекратилось, несмотря на террор. Волна террора, организованного сразу после убийства Кирова, затронула не только членов партии. Из Ленинграда и Москвы выселяли «социально чуждый элемент» – уцелевших дворян, буржуа, и т.д. Раскрывали всевозможные «контрреволюционные» и «террористические» заговоры. По подсчетам В. Маслова и Н. Чистякова в декабре 1934 г. только по закону от 1 декабря репрессировали 6 501 чел. По неполным данным, на 1 декабря 1935 г. в связи с проверкой партдокументов было арестовано 15 218 чел. и «разоблачено свыше 100 вражеских организаций и групп». Всего за время проверки документов отобрали 249 000 партбилетов.

В марте 1935 г. приняли закон о наказании членов семей изменников Родины, а через месяц – указ о привлечении к уголовной ответственности детей 12-летнего возраста. Миллионы людей, в подавляющем большинстве невинных, оказались в ГУЛаге.

27 мая 1935 г. издали инструкцию «тройкам» НКВД по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и злостных нарушителях за подписью Ягоды и Вышинского. «Тройки» образовывали для предварительного рассмотрения дел на уровне союзных, автономных республик, краев и областей из:

председатель – начальник УНКВД или его заместитель;
начальник УМ;
начальник отдела, представлявшего материал на рассмотрение.

Решение «тройки» приводили в исполнение немедленно, протокол направляли на утверждение Особого совещания. К 1 ноября 1935 г. по СССР, за исключением Таджикской и Туркменской ССР, Курской области и Кировского края, изъяли 265 720 «социально-вредных элементов», из них «тройки» УНКВД рассмотрели 84 903 ^¹⁹⁸.

В середине 1930-х гг. в ГУЛаге содержали уже 800 000 чел. К концу 1930-х гг. туда направили уже 1 600 000 чел. Только за 1936-1937 гг. пострадало от репрессий 1 400 000 чел.

Еще одна волна репрессий прокатилась по стране в связи с организацией стахановского движения. За его саботаж поплатились десятки тысяч. При обмене партдокументов в 1936 г. появились также многочисленные «перегибы».

В 1937 г. на июньском пленуме ЦК ВКП(б) выступили член ЦК И.Л. Пятницкий н нарком здравоохранения Г.Н. Каминский, потребовавшие прекращения репрессий и смещения И.В. Джугашвили (Сталина), и были тут же арестованы. С апелляцией на действия вождя к мировому общественному мнению выступили невозвращенцы – В.Г. Кривицкий, И. Рейсе, дипломаты Ф.Ф. Раскольников и А.Г. Бармин. Их представили отщепенцами, дискредитировавшими страну накануне нападения на СССР фашистской Германии.

«Делом военных» называла мировая печать судебный процесс над командирами Красной Армии, прошедший в Москве летом 1937 г. По признанию наркома обороны Ворошилова, «…мы вычистили более 4 десятков тысяч человек». В 1937–1938 гг. репрессировали около 43 000 чел. командного состава, Красной Армии, причем, преимущественно разделявших передовые военно-стратегические взгляды. По мнению маршала А.В. Василевского, «…без тридцать седьмого года, возможно, и не было бы вообще войны в сорок первом году». Среди безвинно погибших были крупнейшие военачальники: Блюхер, Ковтюх, Федько, Уншлихт, Дыбенко, Эйдеман, Гамарник и многие другие. Таких потерь командного состава в столь короткий срок у армии не было даже в период войны. В результате, только у 7% командиров Вооруженных сил к началу войны – высшее образование, у 37% не было полного курса обучения даже в средних военных заведениях. Из 108 членов Военного совета при наркоме обороны СССР к ноябрю 1938 г. осталось 10. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 31 января 1957 г. приговоры в отношении М.Н. Тухачевского, А.И. Корка, И.Э. Якира, И.Л. Уборевича, В.К. Путны, Р.Л. Эйдейрмана, В.М. Примакова и Б.М. Фельдмана отменили, а уголовные дела прекратили за отсутствием в их действиях состава преступления. В 1950-е – 1960-е гг. реабилитировали и других из 408 военных, осужденных по делу «антисоветской троцкистской военной организации».

Репрессии причинили огромный вред советской военной науке, в предвоенные годы интенсивно развивавшейся. Арестовали многих ведущих конструкторов военной техники: Туполева, Королева, Клейменова, Лангемака, Глушко, Гороховского, Поликарпова, Архангельского, Сухого и др.

Грузинский писатель Г. Робакидзе в романе «Убиенная душа» писал: «Всюду царили раздор, измена, донос, недоверие, страх. Вместе с тем, было еще нечто такое, что нельзя было назвать ни революцией, ни контрреволюцией, что не ведало ничего ни о кулачестве, ни о пятилетке, ни о плане. Это нечто и знать не хотело ни о Центральном Комитете, ни о генеральном секретаре. Это нечто – человеческое сердце, исполненное огня и Бога». Среди открыто выступаиших против вождя, был академик Л. Павлов, в письмах в СНК писавший о том, что «…мы живем в режиме террора и нажима», что «…все происходящее в стране – гигантский эксперимент», и т.п. Современники террора понимали и молчали потому, что боялись. Писатель В. Копдратьев писал по этому поводу: «Мне казалось и кажется, что «ненависть к врагам народа» полыхала больше на страницах газет и в черных тарелках репродукторов, нежели в душе народа. Думал тогда, думаю и сейчас, что в сердцах огромнейшего большинства людей горела по ненависть, а жило сочувствие и, разумеется, страх». В дневниках академика В.И. Вернадского за 1938 г.:

5 января: «Миллионы арестованных. Это быт. Мильоны заключенных – даровой труд, играющий очень заметную и большую роль в государственном хозяйстве».

11 января: «Всюду (разговоры) о терроре. В крестьянской среде масса высылок. Очень нервные настроения кругом. Расстрелы среди верхушки колхозов».

25 января: «Все больше говорят о болезни или вредительстве руководителей НКВД».

В годы произвола прекрасно чувствовали себя, приобрели уверенность и власть прежде всего худшие представители общества. Сотрудничество с властями в подавлении «врагов народа» преподносили действием патриотическим и однозначно благородным. Многие из руководителей, сложивших голову в 1937-1938 гг. (на самом деле) были «героями» раскулачивания и выкачивания хлеба из умиравших от голода деревень, преследовали инакомыслящих, железной рукой расправлялись с малейшим недовольством, редко церемонились с законами и простой порядочностью. Их арест воспринимали зачастую как заслуженную кару, если не сочувственно, то равнодушно.

Известные сегодня сравнительно неполные данные о репрессиях по политическим делам позволяют утверждать, что их жертвами были невинные. Многие из них уже реабилитированы. У беззащитных перед государственным террором не было иных методов самозащиты, кроме самоубийства. Покончили с собой М.П. Томский, А.Л. Любченко, Я.Б. Гамарник н тысячи других.

Быстрый рост УИС обусловил потребность в ее новых кадрах. Для подготовки пенитенциарного персонала в 1938 г. в г. Владимире создали Владимирские курсы начальствующего состава тюрем НКВД СССР. 1-м начальником курсов стал Б.А. Халухаев. Цель курсов – за короткий срок подготовить квалифицированных сотрудников ИТУ НКВД СССР. Курсы просуществовали до 1941 г. и были расформированы в связи с началом Великой Отечественной войны ^¹⁹⁹.

И.В. Джугашвили (Сталин) обвинил в массовом терроре руководство и работников НКВД. 1-й жертвой стал Ежов, обвиненный в руководстве контрреволюционной организацией в НКВД и шпионаже, арестованный и в феврале 1940 г. расстрелянный. На пост наркома внутренних дел назначили Л.П. Берия, 1938–1945 гг. проводившего подобную политику.

Только в 1939 г. через систему ГУЛага прошло 2 103 000 человек, из них погибло 525 000. С 1930 по 1953 гг. в ИТЗ побывало около 18 млн чел., из которых 1/5 – по политическим мотивам. 786 000 чел. приговорили к расстрелу (в 1937 г. по политическим делам – 350 000). Около ряда крупных городов (Москва, Минск, Воркута и др.) появились массовые захоронения. По данным А. Антонова-Овсеенко репрессии в годы войны и в послевоенное время затронули 9 000 000 чел.

Усиление военной опасности, агрессивные устремления фашистской Германии и милитаристской Японии и собственные экспансионистские планы в 1930-е гг. требовали неотложных мер по укреплению советских вооруженных сил. Партия развернула огромную работу по техническому оснащению армии и флота. Большое значение в этом отношении имел ХIV съезд партии («индустриализации»). Особое внимание обороне уделили ХVII и ХVIII съезды партии.

С конца 1920-х гг., прилагая нечеловеческие усилия, советский народ осуществлял гигантское оборонное строительство. Чуть ли не вся деятельность правительства и экономика страны, лучшие научные и технические кадры, огромные средства подчинили этой цели. Индустриализация страны и коллективизация сельского хозяйства создали материальную базу для технической реконструкции армии и флота. Основные военные направления 1-го пятилетнего плана определены в Постановлении ЦК ВКП(б) «О состоянии обороны СССР» от 15 июля 1929 г. В области военно-технической политики ЦК ВКП(б) поставил задачу наряду с модернизацией существовавшего вооружения добиться в течение 2-х лет получения опытных образцов, а затем и внедрения в армию современных типов танков и самолетов. По указанию ЦК ВКП(б) в 1-й половине 1930-х гг. организовали специализированные (по видам боевой техники) научно-исследовательские институты, конструкторские бюро и лаборатории, развернувшие работу по созданию новых видов вооружения. Для непосредственного руководства техническим перевооружением Красной армии в июле 1929 г. учредили должность начальника вооружений РККА. До 1931 г. ее занимал И.П. Уборевич, затем М.Н. Тухачевский, одновременно являвшийся заместителем наркома по военным и морским делам. В ноябре того же года образовали специальное управление в системе центрального военного аппарата по вопросам моторизации и механизации Красной армии. Начальником управления стал И.А. Халепский.

Главное требование военной доктрины в области военного строительства сводили к противопоставлению средствам и способам ведения войны вероятных противников не менее мощных и эффективных своих. В наиболее полном виде военно-техническая сторона военной доктрины 1930-х гг. отражена в пятилетних планах. Приоритетным считали полное перевооружение армии новейшими образцами боевой техники и оружия, обращая особое внимание на развитие артиллерийской, бронетанковой и авиационной техники и автоматического стрелкового оружия. Одновременно поставили задачу значительно поднять боевую мощь ВМФ. В начале 1930-х гг. отчетливо проявились тенденции и перспективы развития более совершенных видов оружия, новых типов артиллерии, танков, авиации, средств связи, транспорта и т.д. Военно-научная мысль учитывала эти тенденции. При разработке и пересмотре плана военного строительства в 1931 г. ЦК ВКП(б) и правительство потребовали от РВС СССР руководствоваться положениями:

а) по численности – не уступать вероятным противникам на главнейшем театре войны;

б) по технике – быть сильнее противника по решающим видам вооружения: самолетам, артиллерии и танкам.

В середине 1930-х гг. РККА фактически не уступала ни одной армии мира. Как считает военный историк Й. Хоффманн (ФРГ), «Красная Армия в 1935-1936 годы во всех отношениях представляла собой современные вооруженные силы»: вооружение, обучение, командный состав и знание вероятного противника. Маршал Тухачевский определял главное антисоветское направление возможной агрессии, подготовку Германией «могучей армии вторжения», основу которой составят «водушные и быстроподвижные силы». Главным считал он намерение путем «внезапных, молниеносных ударов» перенести военные действия на территорию противника.

РККА в 1930-х гг. пережила 3 реформы. 1-ю и 3-ю проводили для увеличения ее огневой мощи. Но 2-я преследовала обратную цель. Если бы она не уничтожила результаты 1-й, Германии в случае нападения пришлось бы туго. Ленинский принцип: наступление – лучшая оборона, мог быть применен на практике. Создание мехкорпусов могло коренным образом изменить историю. Однако, сформировав их, Джугашвили (Сталин) вскоре отдал приказ об их расформировании. К 22 июня у СССР было лишь 5 таких корпусов, но они сильно повлияли на ход приграничного сражения. По штатам советская дивизия немного превосходила немецкую по вооружению. Из-за недооснащения войскам пришлось драться чем придется. Курсантов под Москвой бросили в окопы с деревянными (!) учебными винтовками!

В общественном сознании 1930-х гг. вера в социалистические идеалы, громадный авторитет партии стали соединяться с вождизмом. В широких слоях общества распространилась социальная трусость, боязнь выбиться из общего ряда. Сущность классового подхода к общественным явлениям была усилена культом личности Сталина.

В 1930-е гг. окончательно оформилась административно-командная система управления советским обществом, тесно связанная с государственной партией, обладавшей полномочиями верховной власти в стране. Процесс преобразования коммунистической партии в государственную начался в годы Гражданской войны, когда наряду с Советами, призванными управлять после Октября 1917 г., стали создавать в каждом уезде, волости, губернии и партийные комитеты. Опыт большевистской партии, рассчитанный на экстремальную ситуацию, помог этим комитетам успешно освоить технику государственного управления и заменить Советы. Предложений оппозиции о необходимости разграничения полномочий центра и местных органов, о подчинении центру, об автономии в выработке средств реализации директив центра, отделении партийных органов от советских, запрещении командовать Советами, превращении последних в постоянно работающие совещания (своего рода малые парламенты), прекращении практики назначенства (как только прошел пик Гражданской войны), не услышали, ибо всегда опровергались ленинской аргументацией.

Подавляющая масса принятых в конце 1920-х гг. в партию – люди малограмотные, от которых требовали, прежде всего, подчиняться партийной дисциплине. Коммунисты массовых призывов, прошедшие через борьбу против оппозиции, прочно усвоили основы репрессивного мышления: необходимость политического отсечения идейного оппонента и подавления всякого инакомыслия. Слой же старой большевистской гвардии становился все тоньше и тоньше. К тому же, его верхушка была втянута в борьбу за власть, расколота, а затем и вовсе уничтожена.

Следующим важным шагом на пути превращения в государственную партию и утверждения административно-командной системы управления в стране стал XVII съезд ВКП(б). Резолюции съезда позволили большевистской партии непосредственно заниматься государственным и хозяйственным управлением, дали неограниченную власть высшему партийному руководству, узаконили безусловное подчинение рядовых коммунистов руководящим центрам партии. Съезд ввел новую структуру парткомов. Взамен «функционалки», как был назван до тех пор существовавший принцип организации парткомовских отделов, начали создавать «целостные производственно-отраслевые отделы». Возникли, таким образом, параллельные отделы парткомов наряду с существовавшими уже при исполкомах Советов отделами по промышленности, сельскому хозяйству, культуре, науке и учебным заведениям и т.д. Однако функции этих одинаково названных отделов существенно различались. Политическая роль парткомов стала решающей, подменив власть советских и хозяйственных органов. Врастание партии в экономику и государственную сферу с того времени стало отличительной особенностью всего советского периода.

Влиятельным решением XVII съезда стала замена системы партийно-советского контроля В.И. Ульянова (Ленина) децентрализованной, лишенной силы системой контроля: упразднив наркомат рабоче-крестьянской инспекции, съезд преобразовал Центральную контрольную комиссию, избираемую съездом, в Комиссию партийного контроля при ЦК ВКП(б). Руководителя Комиссии назначали из секретарей ЦК. Одновременно преобразовали Комиссию исполнения при СНК СССР в намечаемую съездом партии и утверждаемую ЦИК н СНК СССР Комиссию советского контроля при СНК СССР. Руководителя и этой комиссии назначали из заместителей председателя СНК СССР.

Съезд, т.о., учредил зоны вне критики. История показала, что ЦКК РКП не смог подняться над ЦК партии, став орудием в борьбе Джугашвили (Сталина) за единоличную власть. Деятельность проверяющих органов строго контролировали ЦК партии и секретарь. Выстраиваемую съездом пирамиду партийно-государственного управления, на вершине которой прочное место занял Первый секретарь ЦК ВКП(б), дополнили: в уставе, принятом на съезде, принцип демократического централизма конкретизировали 4-мя пунктами, предложенными Джугашвили (Сталиным) выборностью, отчетностью, подчинением большинству и обязательностью для всех коммунистов принимаемых решений. Если первые 2 пункта можно назвать декларативными, то 2 последних действительно строго и неукоснительно исполняли. Все коммунисты соблюдали партийную дисциплину, в первую очередь выражавшуюся в подчинении любого меньшинства любому большинству, и были обязаны выполнять решения всех вышестоящих партийных органов. Систему управления на основе демократического (а на самом деле бюрократического централизма) съезд возвел в закон, распространив ее действие не только на партийную, но и на все другие сферы управления в СССР. Такая система работала в едином строго заданном направлении, только сверху вниз и, следовательно, не могла быть жизнеспособной без дополнительных средств и искусственно создаваемых стимулов.

Вождь и его окружение изолировало попытки организованного сопротивления благодаря агентурной работе партийной охранной службы; старая партийная гвардия, способная оказать подлинное сопротивление, раскололась. Оппоненты Джугашвили (Сталина) не получили широкой поддержки среди партийных масс, так как в большинстве своем пришли к руководству на гребне военных побед, и слабо представляли демократию. Им казалось, что Джугашвили (Сталину) нет альтернативы. Большинство участников антисталинского сопротивления по праву называли себя революционерами, но не могли опереться на широкую социальную базу. Пролетариат был молодым, благодарным вождю, готовым и верящим в реальное выполнение всех помыслов руководства.

После политической дискредитации Бухарина в высшем эшелоне не стало лидеров, равных ему, и способных сопротивляться Джугашвили (Сталину). Вождь использовал систему публичных покаяний для политической и моральной дискредитации противников. Многие из участников антисталинского сопротивления активно участвовали в создании режима партийной и советской власти, во всех его злоупотреблениях, и не находили в себе силы и мужества признать собственную ответственность за содеянное.

Наличие оппозиции – признак демократичности о6шества, любая попытка ее уничтожения – уничтожение демократии. Сопротивление, оказавшись не в силах противостоять сталинизму, вместе с тем имело огромное нравственное значение, готовило последующее отрицание и осуждение этой системы.

Культ личности психологи давно отнесли к примеру проявления харизматической воли вождя, особенно легко проявляющейся на сложных, переломных моментах истории, и в странах с низким уровнем культуры.

В Отечестве до сих пор сильно мнение, что советский народ выиграл войну 1941–1945 гг. только потому, что Джугашвили (Сталин) вовремя осуществил индустриализацию страны и коллективизацию сельского хозяйства.

Ленинская теория построения социализма в одной стране была выгодна Джугашвили (Сталину), позволяя сочетать социализм с русским национализмом – единственным (утверждает Э.Карр) политическим течением, по-настоящему задевавшему его душу. Вождь стал жесточайшим деспотом, которого Россия не знала со времен Петра I, его методы были крайне жестокими.

В обществе насаждали дисциплину, законопослушание, патриотизм. Джугашвили (Сталин) руководствовался честолюбивым замыслом строить социализм любыми путями, средствами и ценой. И, следует признать, его замысел находил отклик у немалой части трудящихся, охваченных «революционной нетерпимостью», своеобразным революционным романтизмом, породившим у них веру в то, что старый мир будет разрушен и социализм можно построить завтра. Во имя такого «завтра» и шли трудящиеся на неимоверные лишения, совершали трудовые подвиги. Страна жила как бы в 2-х измерениях. В одном – ночные аресты и расстрелы, тюрьмы и лагеря, в другом – воскресники и массовки, праздничные гуляния, легендарные полеты Чкалова, Байдукова, Беликова... В основе сталинской модели социализма, как считает академик РАН В.Н. Кудрявцев:

подмена социализации основных средств производства их огосударствлением;
подавление демократических форм общественной жизни – деспотизм и произвол вождя, опирающегося на партийный и государственный аппарат, но фактически стоящего над партией и аппаратом;

(внеэкономическая) организация труда, вплоть до государственного террора;

неспособность к самокоррекции, тем более к реформам из-за отсутствия как экономических, так и политических (демократических) регуляторов общественной жизни;

закрытость страны, тенденции к автаркии во всех сферах жизни;

идеологический конформизм и послушание масс;
догматизм в науке и культуре.

Сталинизм, по сути, дискредитировал социалистическую идею.

Следствием утверждения командно-административных методов управления в условиях усиления личной власти Джугашвили (Сталина) и безграничного произвола стали деформации социализма, ограничение демократии в партии. Партийные организации фактически стали придатком аппарата, в практической работе осуществляя курс сталинской политики на ускоренное развитие страны как гарантии «нашего продвижения к социализму». Поражает огромный энтузиазм советских людей, патриотизм, искренняя заинтересованность в успехе социалистического строительства, вера в мудрость политики вождя. И это вопреки нарушениям принципов социализма!

В 1929–1939 гг. Россия стала из аграрной индустриальной. Насильный переход оставил много шрамов на лике страны и ее народа. Огромные людские и материальные потери, страдания, репрессии, тотальный контроль – цена урбанизации, высокого уровня развития промышленности, прогресса в образовании, возрастания роли страны в мире. Советские лидеры утверждали, что удалось достигнуть программной цели: нового этапа цивилизации – социализма. Перемены крупного масштаба, действительно, осуществились. Но связанные с ними обстоятельства и цена ставят под сомнение многое из того, что официально именовали достижениями социализма.

Изменился социальный состав населения. Разрушительные последствия репрессий сказались, в 1-ю очередь, на экономике. В Донбассе и на Урале начались осуждения фактов допущения искривлений и перегибов в отношении ИТР и хозяйственников. Многочисленные аресты лихорадили производство, во многом способствуя постепенному ослаблению репрессий. Партии также обещали отмену массовых чисток. Нуждаясь в социальной опоре, режиму следовало учитывать реальные интересы трудящихся, в 1-ю очередь рабочего класса. Разрыв между словом и делом становился все более характерным для общественно-политической жизни тех лет. Ради культа личности допускали искажения исторической истины, принижалась роль Ульянова (Ленина), партии, народа. Утверждали догматизм и начетничество. Мыслить можно было только согласно спущенному «эталону».

Долго в советском обществоведении господствовала точка зрения, по которой 1930-е гг. считали годами массового трудового героизма в экономическом созидании и социально-политической жизни общества. Во время индустриализации и коллективизации наличные средства концентрировались на приоритетных проектах, т.е. на новом строительстве в Европейской России и на Украине.

Источники и литература:

Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918–1932 гг. М., 1998.

Троцкий Л.Д. Дневники и письма. М., 1994.

Боффа Д. История Советского Союза: В 2-х т. М., 1990.

Верт Н. История Советского государства. 1900–1991. М., 1992.

Карр Э.X. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917–1929. М., 1990.

Коэн С. Н. Бухарин: политическая биография. 1888–1938 гг. М., 1988.

Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 4-х кн. М., 1997.

Военно-энциклопедический словарь: В 2-х т. М., 2001.

Государственность России. Словарь-справочник. Кн.1. М., 196.

История Отечества с древнейших времен до наших дней. Энциклопедический словарь. М., 1999.

Культурология. XX век. Словарь. СПб., 1997.

Народы России. Энциклопедия. М., 1994.

Россия. XX век. Документы и материалы. Учебное пособие: В 2 кн. М., 2004.

Содержание