Партийные дискуссии о путях и методах строительства социализма в 20-е годы.

Суть разногласий. В 1920-е годы в СССР разворачивается острейшая идейно-политическая борьба по вопросам социалистического строительства. Стержнем этой борьбы был вопрос о модели строительства социализма в СССР. К этому времени существовало две модели: военно-коммунистическая и нэповская. Первая отражала полуанархистские взгляды о возможности «скачка» в коммунизм и означала дальнейшее наступление на крестьянство, насилие и террор. Вторая была основана на идее всемерного развития товарно-денежных отношений и принципе материальной заинтересованности производителя. Важной стороной нэпа должна была быть демократия, особенно в партии, профсоюзах, Советах.

Ни у кого из лидеров большевизма не было сомнений в необходимости проведения индустриализации, кооперирования сельского хозяйства и культурной революции. Но они по-разному представляли темпы и методы строительства социализма, отношение диктатуры пролетариата к различным классам и слоям советского общества.

Различия во взглядах касались также вопроса о том, можно или нельзя построить социализм в одной стране. Если нельзя, то как и каким образом готовить мировую революцию? Можно ли осуществить ее «экспорт» в другие страны?

До 1917 г. большевики мало задумывались над этими вопросами. Их программа-максимум предусматривала только установление диктатуры пролетариата и ликвидацию частной собственности. Они имели смутное представление о том, что делать после социалистической революции. После прихода к власти многие иллюзии рассеялись, действительность оказалась намного суровее. Пришлось на ходу разрабатывать стратегию и тактику социалистического строительства.

Следует отметить, что и у В.И. Ленина не было сколько-нибудь завершенной и стройной концепции. Его высказывания о нэпе противоречивы: то он говорит, что нэп - всерьез и надолго, то призывает к наступлению на капиталистические элементы. В одно и то же время он выступает за расширение демократии в партии и стране и призывает к ужесточению дисциплины и к борьбе против инакомыслия. Говорит о скором наступлении мировой революции и недопустимости компромиссов с буржуазией и при этом настаивает на возможности построения социализма в одной отдельно взятой стране и сотрудничестве с иностранным капиталом. Серьезное беспокойство в конце жизни представляли для него растущая бюрократизация партии, сосредоточение огромной власти в руках отдельных лиц, национально-государственное устройство. Однако действенного механизма для решения этих вопросов в своих последних письмах и статьях он не предложил. Болезнь и скорая смерть (январь 1924 г.) не позволили ему принять участия в дискуссиях. Но оппоненты, доказывая свою правоту, приводили цитаты В.И. Ленина, обвиняя друг друга в отходе от его заветов.

Идейно-политическая борьба по вопросам социалистического строительства тесно переплеталась с борьбой в руководстве партии за власть. Особенно усилилась последняя после смерти В.И. Ленина. К этому времени в руководстве сложилось два политических блока вокруг Л.Д. Троцкого и И.В. Сталина.

После В.И. Ленина Л.Д. Троцкий был, пожалуй, самым влиятельным и авторитетным. Несомненный организаторский, ораторский и публицистический дар, активное участие в революции и создании Красной Армии ставили его в ряд выдающихся деятелей Советской республики. В начале 1920-х годов имена Ленина и Троцкого обычно упоминали вместе. К этому очень ревниво и подозрительно относились остальные члены Политбюро ЦК РКП(б), особенно И.В. Сталин, Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев. Не выставляя напоказ свои личные амбиции, они ловко использовали широко распространенное убеждение в том, что партия еще не воспитала человека, способного единолично заменить В.И. Ленина. Против Л.Д. Троцкого складывается так называемый «триумвират», состоящий из этих деятелей. Учитывая существенные изменения, происшедшие в качественном составе партии, можно понять, почему большинство политической элиты предпочло гению и энергии Л.Д. Троцкого союз «серых посредственностей» И.В. Сталина Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева. Но дело здесь не только в личных качествах этих политических деятелей. Превращение партии в государственную структуру, процесс ее бюрократизации, идущий в 1920-е годы, неизбежно требовал свертывания демократии. Именно на это покушался Л.Д. Троцкий.

Борьба с троцкизмом. В октябре 1923 г. Троцкий написал письмо в ЦК и обвинил его в установлении «диктатуры аппарата», в замене «авторитетного и компетентного руководства формальными приказами, рассчитанными только на пассивную дисциплину всех и каждого». «Бюрократизация партийного аппарата, - писал он, - достигла неслыханного развития». Вскоре в ЦК поступил еще один документ, названный впоследствии «Заявлением 46-ти». Он по духу и содержанию был близок к письму Л.Д. Троцкого. Заявление подписали 46 видных партийных и государственных деятелей, в основном «старые большевики», в том числе Е.А. Преображенский и Л.П. Серебряков. Вокруг этих документов стало возникать много слухов, что будоражило рядовых членов партии. Поэтому в конце октября был созван Пленум ЦК РКП(б), который признал выступление Троцкого политически ошибочным и объективно принявшим «характер фракционного выступления, грозящего нанести удар единству партии и создающего кризис партии». Решено было не разглашать содержание письма Троцкого и «Заявления 46-ти».

Но это решение было запоздалым, поскольку тексты этих документов уже стали известны низовым партийным организациям и активно в них обсуждались. Партия оказалась на пороге новой дискуссии, началом которой принято считать статью Г.Е. Зиновьева «Новые задачи партии» в газете «Правда» от 7 ноября 1923 г. Автор говорил о необходимости политического воспитания масс и всемерного развертывания «внутрипартийной рабочей демократии». Редакция «Правды» «усиленно приглашала товарищей из партячеек, фабзавкомов, профсоюзов и т.д.» принять участие в дискуссии по вопросам внутрипартийной жизни. Итогом обсуждения стала резолюция Политбюро «О партстроительстве». В ней, наряду с признанием необходимости расширения рабочей демократии, предпочтение отдавалось командно-административным методам руководства и усилению дисциплины. Речь шла лишь о формальных косметических изменениях в бюрократическом аппарате.

После этого Л.Д. Троцкий пишет «Новый курс» (Письмо к партийным совещаниям)», где призывает к борьбе с бюрократизмом. Важными средствами этой борьбы он считает проведение открытых партийных дискуссий и свободное обсуждение всеми членами партии наболевших вопросов. Он сетует на то, что «старая партийная гвардия» все более превращается в слой бюрократов, поэтому следует «перетряхнуть» и обновить кадры. Кроме этого Троцкий говорит о необходимости усиления давления на крестьянство и вообще капиталистические элементы.

Его мысли достаточно противоречивы. Фактически он выступает за военно-коммунистическую модель экономики, при которой бюрократизация и администрирование неизбежны. Но он становится выразителем настроений той части партии, которая недовольна отказом от политики военного коммунизма и усилением власти аппарата. В дискуссии оппозицию поддержали около 38% партийных организаций. Это заставляло противников Троцкого действовать более решительно. Резкой критике оппозиция была подвергнута на ХIII партийной конференции в январе 1924 г. Троцкизм был объявлен «мелкобуржуазным уклоном в партии», «попыткой ревизии марксизма», а его сторонники строго предупреждены, смещены с занимаемых постов и направлены на периферию.

Однако борьба на этом не закончилась и в 1925 г. она получает новый импульс, когда на базе недовольства нэпом складывается «новая оппозиция». Ее сторонники были недовольны ростом рыночных отношений и безработицы, появлением нэпманов, частной собственности и децентрализации управления, делавшей ненужным огромное число управленцев, бюрократизацией партийного аппарата и т.п. Они считали, что советская экономика все более становится госкапиталистической. На характер споров влияла и международная обстановка. Экономическая стабилизация и подъем на Западе в середине 1920-х годов окончательно рассеяли надежды на мировую революцию. По времени это совпало с полосой признания СССР европейскими странами. Расширение экономического сотрудничества с ними, увеличение числа концессий позволило членам «новой оппозиции» говорить об отступлении руководства РКП(б) перед мировым империализмом, о предательстве дела пролетариата, о его буржуазном перерождении и т.п. Наиболее сильными подобные настроения были в Ленинградской партийной организации, руководил которой Г.Е. Зиновьев.

Острота противоречий усиливалась также личными мотивами. Каменев и Зиновьев, которые прежде сами добивались избрания Сталина на пост Генерального секретаря партии, на XIV съезде ВКП(б), в декабре 1925 года резко выступили против этого, добиваясь смещения Сталина. Делегаты съезда не поддержали оппозиционеров (декабрь 1925 г.)

Весной 1926 г. происходит сближение «старой» и «новой» оппозиции в так называемый «троцкистско-зиновьевский блок». В него вошли такие видные деятели партии, как Л.Д. Троцкий, Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев, Н.К. Крупская, А.В. Антонов-Овсеенко, Г.Я. Сокольников, Г.Л. Пятаков, А.Г. Шляпников и др. Это была крайне левая оппозиция. Ее участники обвиняли сталинское руководство в отходе от ленинского идейного наследия, в предательстве революции. Резкой критике были подвергнуты экономические воззрения «правых уклонистов» во главе с Н.И. Бухариным, который выступал за постепенное вхождение крестьян в социализм и замедление темпов индустриализации. Экономическая платформа левых базировалась на теории «первоначального социалистического накопления», которую сформулировали Г.Л. Пятаков и Е.А. Преображенский. Выход из сложившейся ситуации они видели в проведении «сверхиндустриализации» за счет крестьянства, улучшения жизни рабочих путем усиления налогового пресса и перекачки средств из деревни в город. Они считали, что крестьяне, как мелкие собственники, являются потенциальными врагами советской власти, поэтому жалеть их не стоит, а следует как можно скорее обескровить. Говорили о необходимости осуществить лобовую атаку на капитал и развернуть «наступление социализма по всему фронту».

Их политическая программа была достаточно противоречивой: левые требовали демократизации партии и отказа от «назначенчества», но выступали против «оживления Советов», которое, по их мнению, вело к «засорению всей советской системы элементами новой буржуазии и бюрократии».

Оппозиция начинает вести активную пропагандистскую работу в первичных партийных организациях и на предприятиях. В отдельных случаях даже переходит к нелегальной подпольной работе с печатанием листовок и прокламаций. Кульминацией борьбы стала осень 1927 г., когда сторонники оппозиции во время празднования 10-й годовщины Октябрьской революции, провели альтернативные демонстрации. В ноябре 1927 г. Пленум ЦК ВКП(б) исключил из партии руководителей блока, а в декабре на XV съезде из ее рядов были изгнаны еще 93 оппозиционера. Л.Д. Троцкий оказался высланным в Алма-Ату, а вскоре за границу.

Однако парадокс заключается в том, что, разгромив левый блок, руководство партии вскоре переходит на его платформу. После XV съезда ВКП(б) в связи с принятием первого пятилетнего плана утверждается планово-распределительный механизм управления, ускоряются и без того высокие темпы индустриализации, начинается свертывание нэпа и наступление на капиталистические элементы города и деревни. В 1928-1929 гг. неоднократно увеличивались ставки прогрессивного налога, что привело к свертыванию частного предпринимательства. В обществе нагнеталось враждебное отношение к крестьянству как к косной и инертной массе, к носителю мелкобуржуазного сознания. Теперь те коммунисты, которые остались на прежних нэповских позициях, оказались справа от «генеральной линии» партии. Они составили так называемый «правый уклон».

Противников свертывания нэпа было немало в самой партии, в государственном аппарате, в профсоюзах и в кооперации. Впоследствии за принадлежность к этому уклону было исключено из партии 149 тыс. человек (11%). Их идеологами считались Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский. Будучи главным редактором газеты «Правда», Н.И. Бухарин выступил с рядом статей, в которых под видом борьбы против троцкизма критиковал отказ от нэпа и особенно чрезвычайные меры против крестьянства. Он заявлял о недопустимости проведения индустриализации за счет разорения страны и развала сельского хозяйства и обвинял сталинское руководство в военно-феодальной эксплуатации крестьянства. Тезис Сталина об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму Н.И. Бухарин назвал «идиотской безграмотной полицейщиной». Широкой дискуссии по поводу «правого уклона» не велось. Лидеры ожесточенно спорили за закрытыми дверями, не посвящая рядовых коммунистов в суть разногласий, чтобы «не выносить сор из избы», внешне демонстрируя единство взглядов. Хотя ноябрьский Пленум 1928 г. объявил «правый уклон» главной опасностью внутри ВКП(б), идейный разгром правых произошел на объединенном расширенном пленуме ЦК ВКП(б) в апреле 1929 года и XVI партийной конференции. Конференция постановила произвести генеральную чистку партии и госаппарата в целях борьбы с бюрократизмом, с извращениями партлинии и для «развертывания критики и самокритики». После этого дальнейшая борьба с «правым уклоном» превратилась в открытую травлю оппозиционеров в печати, на собраниях и митингах. Их исключали из партии, увольняли с работы, заставляли публично униженно каяться в своих заблуждениях и благодарить за «справедливую критику».

В годы террора почти все оппозиционеры были репрессированы. И только 1990 г. Указом Президента СССР репрессии были признаны незаконными, а их жертвы восстановлены в правах, правда, большинство из них посмертно.

Таким образом, идейно-политическая борьба в 1920-е годы отражала не только поиск путей строительства социализма в СССР, но и процесс складывания тоталитарного государства.