27 Декабря 1979 – Вторжение в Афганистан

Еще более трагичными стали события 1979 г., когда советское руководство решило вмешаться в афганские дела, свергнув неугодное СССР правительство Х. Амина. Уже начало интервенции – захват 27 декабря 1979 г. дворца Амина и его убийство вместе с семьей – привело к многочисленным жертвам в элитных частях КГБ, а дальше масштабы кровопролития только расширялись.

Дело не свелось к введению в Афганистан, как тогда писали, «ограниченного контингента» советских войск и всесторонней помощью в «строительстве социализма на афганской земле» доставленному из Москвы правительству Б. Кармаля. Пришлось 10 лет вести полномасштабные военные действия с многочисленными отрядами партизан, хорошо подготовленными к боям в горной местности. По официальным данным, оглашенным после вывода советских войск в феврале 1989 г., советские потери составили 13 830 человек убитыми. Инвалидами стали 6669 челловек. Всего через Афганистан прошло 546 тыс. человек. Эти сведения, как считают некоторые историки, явно занижены. Ежегодно приходилось держать в оккупированной стране не менее 300 тыс. человек, а общие потери составили 460 тыс. (50 тыс. убитых, 180 тыс. раненых, в том числе 100 тыс. человек подорвались на минах, 1 тыс. – пропали без вести, 230 тыс. – переболели тяжелыми видами инфекционных болезней). Потери Афганистана в этой войне оцениваются в 1 млн человек, включая мирных жителей. Такова была цена затеи Брежнева и его коллег в 1979 г.

Одна из причин, заставивших СССР времен Брежнева пойти на «разрядку», мирное сосуществование с Западом, состояла в обострении проблем как внутри страны (прежде всего, экономических), так и в подконтрольном СССР «социалистическом лагере», о чем свидетельствовали события в Чехословакии и Польше. Но не все «соратники» были безропотно подвластны СССР. В конце 1960-х гг. резко обострились отношения с социалистическим Китаем. На советско-китайской границе, претензии на изменение которой выдвинул Мао-Цзедун, шли крупномасштабные военные столкновения со множеством жертв. Был момент, когда могла вспыхнуть первая настоящая война между «соцстранами». Только умело пущенный слух о намерении советского руководства нанести удар по ядерному центру КНР вынудил Китай начать переговоры об урегулировании отношений.

Брежневское руководство упорно держалось идеи о всемерном распространении социализма в «третьем мире» – в Африке, Азии, Латинской Америке. У СССР появилось множество новых сомнительных друзей, которые объявляли себя «народными», «социалистическими», «строящими социализм». Они все, как и раньше при Хрущеве, начинали остро нуждаться в бесплатной советской «интернациональной» помощи кредитами, оружием, снаряжением, товарами и т. д. В сущности, все они становились нашими нахлебниками, а их миллиардные долги СССР никогда не были выплачены. Появилось понятие «свс» – «советские военные советники» в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Советские военные участвовали в военных действиях во множестве стран. Только по официальным данным 1991 г., помещенным в армейской газете «Красная звезда», «воины-интернационалисты» воевали в Северной Корее (1950—1953), Лаосе (1960—1970), Египте (1962—1963, 1969—1974), Алжире (1962—1964), Йемене (1962—1963) и еще в десяти странах. Повсюду в мире СССР бесплатно помогал множеству «национально-освободительных», а в сущности, террористических группировок.

Власть «геронтократов»

К концу 1970-х гг. стагнация вступила в полную силу. А между тем сверху насаждали культ Брежнева; все средства массовой информации без конца славили заслуги «дорогого товарища Леонида Ильича»; политики, мастера искусств состязались в лести генсеку. В школьную программу включили написанные литпомощниками воспоминания Брежнева, которые были удостоены в 1979 г. Ленинской премии по литературе. Вся история войны как будто свелась к событиям на «Малой земле» – плацдарме под Новороссийском, где в 1943 г. находился начальник политотдела армии полковник Брежнев. В 1975 г. Брежнев получил орден Победы, считавшийся высшей воинской наградой. В его статуте было сказано, что орденом награждаются «лица высшего командного состава Красной Армии за успешное проведение таких боевых операций в масштабе нескольких или одного фронта, в результате которых в корне меняется обстановка в пользу Красной Армии». Из проекта указа о награждении Брежнева в окончательном варианте были исключены явно не подходящие к случаю слова о награждении «за успешное руководство войсками в ряде важнейших операций по разгрому немецко-фашистских захватчиков». В 1989 г. вышел указ об отмене награждения Брежнева этим орденом.

70-летие Брежнева, а затем и последующие дни рождения генсека стали превращать в торжества мирового значения: прибывавшие в Москву главы дружественных государств смиренно стояли в очереди, держа в руках коробки с высшими орденами своих стран, чтобы подобострастно приколоть их на грудь «вождя», под конец жизни особенно страстно полюбившего «цацки» (Брежнев имел 64 ордена и медали). Эти длинные церемонии, долгие поцелуи немощных старцев, в которых за время брежневского правления превратились его сподвижники, навевали на общество невыносимую скуку – казалось, что жизнь остановилась.

Стал всеобщим посмешищем и сам сильно сдавший Брежнев. Его косноязычную, чмокающую речь с характерным южнорусским выговором звука «гэ» пародировали за каждым праздничным столом. О Брежневе рассказывали десятки острых и смешных анекдотов. Да и многое из происходившего в жизни верхов было похоже на анекдот. В конце 1970-х гг. ряду предприятий было поручено срочно разработать и создать специальный трап к самолету, ступени которого двигались бы как эскалатор в метро. Дело в том, что больной Брежнев сам подняться или спуститься с трапа уже не мог. Опытный образец «спецтрапа-эскалатора» был создан, но все застопорилось из-за того, что конструкция этого «динозавра» предусматривала, что первые пять ступенек от земли человеку все-таки нужно было пройти самому. Как вспоминал конструктор Е. Сериков, члены приемной комиссии качали головами: «Не пойдет… Надо, чтобы с земли поднимал…» Технически это было невозможно.

Немощный Брежнев начала 1980-х гг. стал символом состояния одряхлевшего коммунистического режима в СССР. Общество, как и после смерти Сталина, жило в ожидании перемен. Старики их страшились, а молодежь повторяла слова популярных песен «Ждем перемен» В. Цоя и «Поворот» группы А. Макаревича «Машина времени». Одним из выходов многим недовольным казалась эмиграция. В 1970-е гг. начался массовый выезд евреев «на историческую родину», в Израиль, а часто под этим предлогом – на Запад. Чтобы получить право на выезд, люди проходили унизительную, издевательскую процедуру «извержения» человека из советского общества. «Отщепенец» лишался научных степеней, званий, дипломов, наград (в том числе воинских), работы, членства в партии, пенсии, квартиры, платил огромный налог за выезд. В год уезжало примерно 40—50 тыс. человек. Началась и эмиграция немцев Поволжья в Германию. Крупные деятели искусства, известные артисты во время гастролей стали просить политического убежища на Западе. Так остались за границей гениальные танцовщики Р. Нуреев и М. Барышников. Но большинству бежать было некуда – ждали перемен дома.

Андропов и Черненко

Классическая музыка, передаваемая по радио целый день с раннего утра до позднего вечера, стала для миллионов советских людей знаком приближения очередного «праздника похорон». Так называли это время школьники и студенты, отпущенные с занятий домой из-за очередных похорон высшего должностного лица СССР. Брежнев умер в ноябре 1982 г.; правивший после него шеф КГБ Ю. В. Андропов скончался 9 февраля 1984 г.; сменивший его К. У. Черненко протянул до марта 1985 г.

68-летний Юрий Владимирович Андропов, руководитель самого информированного и не тронутого традиционными советскими пороками (коррупцией, взяточничеством) органа власти, пользовался авторитетом и вызывал страх у зажиревших при Брежневе чиновников. И он действительно начал с попыток «навести порядок» в стране. Стали увольнять особенно проворовавшихся крупных чиновников, нанесли удар по «днепропетровской мафии» и «среднеазиатской мафии», были открыты несколько уголовных дел о коррупции. Стали «укреплять трудовую дисциплину», что вылилось в смехотворные проверки милицией граждан, сидевших в очереди к парикмахеру или парившихся в бане в ранние малолюдные часы. Об Андропове распространялись слухи как о человеке образованном, ценившем искусство и литературу (в том числе и запрещенную в СССР), связывали с ним надежды на возможную либерализацию. Но Андропов этих ожиданий не оправдал. Он был вполне ортодоксальным марксистом и по-прежнему, как во времена своего председательства в КГБ, сурово преследовал диссидентов. Шли аресты инакомыслящих, «сионистов», баптистов, православных. Принятый в 1982 г. Закон «О государственной границе» требовал особо тщательной проверки вещей с целью обнаружения антисоветской литературы. В лагерях были так ужесточены условия содержания правозащитников, что погибло несколько известных диссидентов: Валерий Марченко, Олекса Тихий и др. Вовсю запылала при Андропове и афганская война, поглощавшая тысячи жизней афганцев и советских солдат. При этом Андропов поощрял советизацию Афганистана, куда переносились советские порядки, начиная с раздачи крестьянам «помещичьей земли» и заканчивая организацией пионерских дружин в зеленых галстуках. Резко обострились отношения с Западом после того, как советский истребитель сбил на Дальнем Востоке южнокорейский пассажирский «Боинг».

Сменивший умершего Андропова, который был тяжело болен, 73-летний Константин Устинович Черненко, ближайший сподвижник Брежнева, был личностью совершенно бесцветной. Долгое время он выполнял при Брежневе роль высокопоставленного секретаря – или, как о нем говорили, «перекладывателя бумаг и открывателя бутылок». Он был выдвинут группировкой руководителя московских коммунистов В. В. Гришина, стремившейся сохранить в неизменности все, что было при Брежневе. При Черненко сразу же вернули к власти чиновников, уволенных Андроповым. Но новый лидер был столь немощен, что еле передвигался, вызывая всеобщую жалость и жестокие шутки вроде анекдота о злоумышленнике, который якобы проник в комнату Черненко, выстрелил в упор, упор сломался, Черненко упал и умер. Тем не менее и Черненко, в духе своих предшественников-утопистов, успел объявить о чудодейственном методе подъема сельского хозяйства – программе мелиорации и переброске стоков северных и сибирских рек на юг страны, что вызвало целую волну довольно смелых протестов среди ученых и писателей.

По-видимому, в какой-то момент в высших эшелонах власти поняли, что продолжение царства старцев нанесет стране и правящему режиму невосполнимый урон. Поэтому после смерти Черненеко в марте 1985 г. генеральным секретарем ЦК был избран М. С. Горбачев, а председателем Совета министров – Н. И. Рыжков, получивший из-за постоянных жалоб на собственную судьбу прозвище «плачущий большевик».

Эпоха Горбачева – конец СССР (1985—1991)

Михаил Горбачев

Приход относительно молодого 54-летнего Горбачева к власти вызвал воодушевление в народе. Казалось, что новый динамичный, умный руководитель со всей энергией возьмется вытаскивать страну из болота, в котором она оказалась за последние десятилетия. И действительно, он сразу же заявил о нескольких важных направлениях политики. Люди услышали старое, но наполненное новым содержанием слово «перестройка», узнали, что в экономике нужно «ускорение социально-экономического развития» СССР за счет технического прогресса и включения «человеческого фактора». Но вскоре оказалось, что конкретные меры по реализации этих призывов были старые: за качество начали бороться с помощью новой конторы – «госприемки». Почти сразу же Горбачев допустил ошибку. Непьющий генсек вдруг начал борьбу с извечными пороками советского общества – с алкоголизмом и «нетрудовыми доходами». Это ознаменовалось «безалкогольными свадьбами», вырубками виноградников, усилением самогоноварения, давками в винных магазинах, отравлением людей разными суррогатами. А «борьба с нетрудовыми доходами» стала борьбой с приусадебными участками, кормившими полстраны. Некоторое время власти особо уповали на введение на предприятиях «хозрасчета», предоставление им самостоятельности. Панацею от многих бед и дураков видели в свободных выборах директоров предприятий. По своему воспитанию, образу жизни и мышления Горбачев принадлежал к советской номенклатуре. Он был марксистом, убежденным, что «ленинское учение всесильно», что причины хронических неудач в экономике и других сферах жизни – в плохой организации дела, в злоупотреблениях, а не в глубинных, принципиальных недостатках всей социалистической системы. Невозможность и нежелание власти коренным образом менять эти основы в конечном счете и стали причиной краха Горбачева и вместе с ним Советского Союза. Горбачев стал продолжателем дела своих советских предшественников. Как и они, он был во власти утопии, искал один решающий рычаг, который мог бы перевернуть мир: ускорение, гласность, хозрасчет, поддержка Запада и т. д.

Но не все начинания горбачевского времени были напрасны и ушли в песок. Самым серьезным шагом Горбачева стало решение о свободе частного предпринимательства в виде кооперативов, об аренде земли, об образовании фермерских хозяйств, хотя при этом гарантий и прав у предпринимателей и фермеров не было никаких. Они оказывались во власти местных партийных, государственных и позже – криминальных «феодалов». Как бы то ни было, в целом к 1990 г. Горбачев довольно далеко продвинулся по пути либерализации экономики, предел которой он видел в создании «регулируемой рыночной экономики» при сохранении ведущей роли КПСС в экономической политике.

Но тут особенно отчетливо проявилась присущая Горбачеву нерешительность. Он оказался не в состоянии довести до конца ни одного кардинального экономического проекта. Так было с проектом «500 дней», разработанным учеными-экономистами С. С. Шаталиным и Г. А. Явлинским. Проект предусматривал приватизацию и установление свободных рыночных цен. Горбачев стремился, прежде всего, сохранить власть, не ссориться с либералами, но и не раздражать консерваторов в руководстве партии (во главе с Е. К. Лигачевым). А давление номенклатуры, разочарованной своим избранником, нарастало. Тогда Горбачев взял курс на ротацию высших партийных кадров, отправив на пенсию многих партийных долгожителей. Только состав ЦК был обновлен на 85%. Это не помогло. Падала репутация Горбачева и в народе. Его многословие, неконкретность, ставшая анекдотической фраза «Процесс пошел», видимое всеми желание уйти от прямого ответа на вопрос не нравились людям.

Но главное, начали сказываться полумеры, разрушение пусть и неважного, но порядка. Уровень жизни стал быстро падать, производство сокращалось, рубль обесценивался. На продукты и даже на курево ввели талоны, «отоваривание» которых в бесконечных очередях страшно раздражало людей. Начались невиданные с 1918 г. забастовки на предприятиях.

Перестройка

И тем не менее растущий экономический кризис шел параллельно с необыкновенной живостью политической и культурной жизни в стране. Задумав половинчатую политическую реформу в виде управляемой партией демократии, Горбачев решил преобразовать заскорузлую систему государственной власти. В 1988 г. был учрежден высший орган власти – Съезд народных депутатов СССР, причем выборы на него были полудемократическими: треть мест гарантировалась партии и подвластным ей учреждениям и организациям. И тем не менее выборы делегатов на съезд оказались необыкновенно увлекательными, ибо они впервые за все советское время стали альтернативными. Рядом со старыми номенклатурными кандидатами появились доселе неведомые слесари, профессора, журналисты. Все имели свои программы, говорили с экрана невиданные, чудные вещи. Дружно, как никогда прежде, люди пошли на выборы. В результате огромное число кандидатов из старой номенклатуры проиграли выборы активным, популярным в народе деятелям науки, искусства. С триумфом, собрав 1 млн голосов в Москве, победил тогда опальный бывший московский лидер коммунистов Б. Н. Ельцин, которого вопреки интригам Горбачева избрали председателем Верховного Совета РСФСР, а потом и Президентом РСФСР.

Первый съезд народных депутатов СССР, открывшийся в Кремле 25 мая 1989 г., вызвал необыкновенный интерес в стране. У многих людей, не отрывавшихся от экранов телевизоров, где шли прямые трансляции со съезда, появились свои любимцы. Люди восхищались отважными обличителями, смеялись над осторожными охранителями. «Отец перестройки» Горбачев тогда пользовался поддержкой большинства и в марте 1989 г. стал Председателем нового Верховного Совета СССР. Многим казалось, что реформа власти успешно завершена. Но жизнь показала, что съезд был только началом коренных перемен, подчас не регулируемых властью.

Настоящим пиршеством для советской интеллигенции стали перемены в интеллектуальной сфере. В лексиконе тех лет главенствовало понятие «гласность» как форма управляемой партией свободы слова в интересах «социалистического выбора». Но управлять этим процессом Горбачев не смог: с первым свободным словом стала рушиться вся созданная десятилетиями система цензуры и идеологической власти партии. Вначале под лозунгом восстановления порушенных Сталиным начал «истинного социализма» возникло увлечение «истинным» Лениным, потом стали поклоняться Бухарину. В журналах начали публиковать ранее запрещенные политические документы, снова взялись за реабилитацию репрессированных в 1930-1950-е гг. Миллионными тиражами расходились «толстые» журналы, которые начали печатать ранее запрещенные произведения советских авторов. Дошла до страны и мощная интеллектуальная волна с Запада, от потомков первых эмигрантов. Вновь соединились искусственно разорванные в 1920-е гг. две ветви русской литературы: зарубежная и отечественная. Миллионы людей узнали и полюбили произведения В. Набокова, Н. Гумилева, задумались над пророчествами Н. Бердяева, прочитали наконец «страшный» роман Б. Пастернака «Доктор Живаго». Можно было уже не таясь развернуть в метро книжку А. Солженицына, И. Бродского, пойти посмотреть фильм-притчу Абуладзе «Покаяние». Под воздействием этого мощного потока многие люди, разочаровавшись в идеалах коммунизма, устремились «искать дорогу к храму», понимая это подчас буквально: церкви вдруг заполнились народом, начали открываться закрытые храмы. Телевидение перестало быть привычно скучным. На экране появились новые, молодые лица, смелые журналисты уже не ограничивались «Прожектором перестройки», а отважно боролись со слабеющими ретроградами из ЦК. Прямой эфир, немыслимый ранее, стал реальностью, волнующей кровь и телевизионщиков, и зрителей.

Крушение соцлагеря

Еще в 1984 г., во время визита в Англию, Горбачев, воспитанный, прекрасно одетый, с женой Раисой Максимовной – непривычно для советских высокопоставленных жен стройной, элегантной и обаятельной, произвел очень хорошее впечатление. В дальнейшем, став главой СССР, он только углублял это впечатление, проявив непривычную для советских лидеров (предательскую, как считали консерваторы) уступчивость Западу. Активизация Горбачева как политика «нового политического мышления» приходится на вторую половину 1980-х гг., когда были подписаны договоры с США о ликвидации части ракет, а также Соглашение 1991 г. об ограничении стратегических наступательных вооружений. Горбачев в корне изменил привычную всем концепцию внешней политики СССР, отказавшись от конфронтации с Западом, покончив с идеологизацией международных отношений. Фактически отказался он и от наследия «красной экспансии» большевиков, выродившейся при Брежневе в принцип «пролетарского интернационализма». В начале 1989 г. начался вывод советских войск из Афганистана. Советские войска стали поспешно покидать страны социализма, а их коммунистические правительства фактически были предоставлены сами себе.

Лидеры соцстран, напуганные «предательским» поведением Горбачева, пытались собственными силами удержать ситуацию, но в 1990—1991 гг. в них произошли бескровные (за исключением Румынии и Югославии), «бархатные» революции. Власть коммунистов всюду оказалась свергнутой, и эти страны начали быстрое сближение с Западом. Распался Варшавский договор, прекратил свою деятельность Совет экономической взаимопомощи. Оппозиционные коммунистам силы в ГДР и в других странах стали действовать все смелее и смелее. В ноябре 1989 г. была разрушена Берлинская стена. При невмешательстве СССР в Германии начали происходить кардинальные перемены: ФРГ вошла в НАТО, а в ноябре 1990 г., после провала коммунистов ГДР на выборах, произошло объединение Германии. Немцы, помнившие всегда жесткую позицию СССР в германском вопросе, были безмерно счастливы и боготворили Горбачева, не воспрепятствовавшего этому объединению. Он, по их мнению, был достоин золотого памятника, как воссоздатель Германии. В СССР же все эти действия многие воспринимали как грандиозное военно-политическое поражение, крушение основ, на которых стоял СССР. Это привело к резкому падению престижа Горбачева в стране.