Заключение

С конца ХIХ – начала ХХ в. важной политической и стратегической целью японского государства становится устранение влияния России в Восточной Азии. Японо-китайская (1894–1895) и японо-русская (1904–1905) войны стали важными этапами на пути к достижению этой цели. Участие в Первой мировой войне также было продиктовано стремлением расширить проникновение Японии в Китай, утвердиться на отторгнутых от Германии дальневосточных территориях, добиться международного признания Японии в качестве великой державы.

Побудительным мотивом японской военной интервенции на российский Дальний Восток и Сибирь (1918–1922) было создание на обширных территориях восточной части России прояпонского режима для всемерного разграбления природных богатств и порабощения местного населения. В конечном счете предусматривалось включить российский Дальний Восток и Восточную Сибирь в качестве колоний в состав «Великой японской империи».

Несмотря на установление в 1925 г. между СССР и Японией дипломатических отношений, среди японских правящих кругов сохранялись устремления в результате новой войны отторгнуть в пользу Японии восточные районы Советского Союза. При этом захват Маньчжурии, а затем всего Китая рассматривались как необходимое условие для создания экономических, политических и военно-стратегических предпосылок успеха войны против СССР.

В 30-е годы советское руководство рассматривало Японию как государство, создававшее опасность начала крупномасштабной войны на советском Дальнем Востоке. Для недопущения такого развития событий советское правительство, с одной стороны, предпринимало активные дипломатические усилия для заключения между двумя странами договора о ненападении, а с другой – вынуждено было усиливать обороноспособность в восточных районах страны.

Главными факторами, не позволявшими японским правящим кругам начать в 30-е годы войну на севере, были усиление экономической и военной мощи Советского Союза и затянувшаяся война в Китае.

Японо-китайская война создавала для советского руководства противоречивую ситуацию. С одной стороны, перспектива овладения Японией всем Китаем, обретение его ресурсов могло подтолкнуть японские военные круги к последующему нападению на Советский Союз. С другой стороны, объективно Москве была выгодна вовлеченность Японии в длительную войну в Китае, ибо это сокращало ее возможности в войне с СССР. Учитывая эти факторы, советское правительство проводило политическую линию на то, чтобы, оказывая помощь Китаю в борьбе с японской агрессией, в то же время избегать прямого участия в военных действиях в Китае.

Агрессивные акции японских вооруженных сил на советско-маньчжурской и маньчжурско-монгольской границах в 1938 и 1939 гг. были направлены, с одной стороны, на то, чтобы оказать военное давление на СССР и угрозой большой войны заставить советское руководство отказаться от помощи Китаю, а с другой – продемонстрировать западным державам непримиримость Японии с СССР, что должно было подтолкнуть США и Великобританию к продолжению политики «дальневосточного Мюнхена». В то же время демонстрация обострения японо-советских отношений использовалась для того, чтобы побудить Германию согласиться заключить с Японией военный союз, направленный в первую очередь против СССР.

Подписание в разгар боев на Халкин-Голе советско-германского пакта о ненападении (август 1939 г.) было воспринято в Японии как вероломство и нарушение положений Антикоминтерновского пакта. При всех морально-политических издержках советско-германского соглашения оно объективно ослабило «антикоминтерновский пакт», посеяло в Токио серьезные сомнения относительно политики Германии как союзника Японии. Есть все основания считать, что возникшая в оси Токио–Берлин трещина привнесла серьезные коррективы в японские планы совместного японо-германского нападения на СССР. Это ослабляло опасность вовлечения Советского Союза в войну на два фронта.

Объявление японским правительством в сентябре 1939 г. курса на невмешательство во Вторую мировую войну имело целью выиграть время, дождаться первых серьезных результатов войны, а затем, сделав выводы о ее перспективах, приступить к реализации собственных агрессивных планов. Военное поражение Франции в мае–июне 1940 г. и разгром английской армии под Дюнкерком усилили стремление японского военно-политического руководства не упустить благоприятный момент для захвата азиатских колоний западных держав. Вместе с тем сохранялись и военные планы в отношении СССР.

Заключение японским правительством военного союза с Германией и Италией – Тройственный пакт – означало окончание периода невмешательства Японии во Вторую мировую войну. По условиям пакта Япония взяла на себя обязательство поддерживать агрессивные действия европейских союзников, в том числе против Советского Союза.

Дальнейшее сближение Японии с Германией побудило правительство СССР активизировать переговоры с японским правительством с целью заключения пакта о ненападении или нейтралитете. При этом Сталин и Молотов для заключения такого соглашения склонялись к уступкам, в частности к прекращению советской помощи Китаю. Это свидетельствовало о серьезной озабоченности руководства СССР не оказаться в условиях одновременного ведения войны против двух сильных противников – Германии и Японии.

Доминирующее в советской историографии мнение о том, что заключенный 13 апреля 1941 г. советско-японский пакт о нейтралитете был необходим Японии лишь в качестве ширмы для сокрытия ее подготовки к нападению на СССР и введения советского правительства в заблуждение по поводу истинных намерений японского правительства, следует признать односторонним и неполным. Во-первых, заключая пакт, японское руководство рассчитывало реализовать свои цели в отношении Советского Союза, возможно, без войны. В Токио всерьез изучали ситуацию, когда в случае вовлечения СССР в войну на западе (японцы знали о готовящейся агрессии Германии против Советского Союза) Япония могла бы угрозой разрыва пакта добиться от Москвы решения в свою пользу территориального вопроса (приобретение Северного Сахалина), заключения на выгодных условиях рыболовного соглашения, а главное – прекращения советской помощи Китаю. Во-вторых, пакт о нейтралитете с Советским Союзом был необходим Японии на период до принятия окончательного решения о нападении на СССР. Японское правительство хотело иметь такой пакт, чтобы избежать положения, при котором Япония должна была бы выступить против СССР не тогда, когда это выгодно ей, а по требованию Германии. Наконец, пакт о нейтралитете создавал для Японии гарантию невмешательства СССР в войну в Китае и, что еще важнее, – его нейтралитет в случае вооруженного столкновения с США. При этом принципиальное значение имело то, что при наличии такого пакта Советский Союз не смог бы предоставить США свою территорию для размещения военных баз американской бомбардировочной авиации.

Для Сталина же главная цель пакта состояла в том, чтобы, хотя бы на время, не допустить вооруженного столкновения с Японией и поощрить ее на продолжение войны в Китае.

Политическое решение высшего японского руководства о внезапном нападении на СССР летом 1941 г. в случае успеха немецких войск на советско-германском фронте и развернутая активная подготовка японского удара по Советскому Союзу с востока явились грубейшим нарушением положений пакта о нейтралитете, что лишило Японию права ссылаться на него. Заявление министра иностранных дел Мацуоки в июне 1941 г. о том, что основой японской внешней политики является Тройственный пакт, а не пакт о нейтралитете, освобождало советское правительство от принятых на себя обязательств в отношении Японии.

Тщательно подготовленное японское нападение на СССР не состоялось отнюдь не в результате соблюдения Японией пакта о нейтралитете, а вследствие провала германского плана «молниеносной войны» и сохранения высокой обороноспособности Советского Союза в восточных районах страны. Подготовленная для нападения на СССР в Маньчжурии, Корее, на Хоккайдо, Южном Сахалине и Курильских островах миллионная группировка японский войск вплоть до 1943 г. сковывала советские дальневосточные войска. Тем самым выполнялось требование фашистской Германии не допустить переброски этих войск на германо-советский фронт, что серьезным образом осложняло военное положение СССР, наносило значительный ущерб. Это была форма участия Японии в войне против СССР, что ставило ее в положение враждебной стороны.

Заявления правительств США и Великобритании о поддержке СССР в его войне против Германии в первые месяцы Великой Отечественной войны не подкреплялись конкретными мероприятиями и имели декларативный характер. В Вашингтоне и Лондоне склонялись к выводу о том, что Советский Союз не выдержит натиска германских войск и потерпит поражение. Не желая провоцировать войну с Японией, американский президент Рузвельт уклонялся от оказания давления на японское правительство с тем, чтобы удержать его от нападения на СССР. Сталин же настойчиво просил об этом, ибо опасность японской агрессии летом 1941 г. была реальной.

Японская война за колонии в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане предусматривала последующее нападение на СССР. В то же время вовлеченность в войну против США, Великобритании в условиях незавершенности военных операций в Китае не позволяла Японии открыть еще и японо-советский фронт.

После нападения Японии на США и Великобританию создалась новая ситуация. СССР как союзник западных держав оказался в сложном положении, когда необходимо было решать, соблюдать нейтралитет в отношении войны на Тихом океане или занять позицию оказания помощи союзникам в этой войне, вплоть до вооруженного участия в ней. В условиях занятой Японией явно враждебной в отношении СССР позиции Сталин не исключал участия в войне против Японии на стороне союзников. Тем не менее он уклонился от удовлетворения просьбы американцев выступить против Японии сразу же после ее удара по Пёрл-Харбору и владениям Великобритании. На то было две основные причины. Во-первых, в обстановке кровопролитной вооруженной борьбы с гитлеровской Германией у СССР просто не было достаточных сил для проведения наступательных операций на Дальнем Востоке. Во-вторых, Сталин умело использовал «дальневосточный фактор» в дипломатических переговорах с союзниками. Обещая советскую помощь в борьбе с японцами в скором будущем, он тем самым стремился подтолкнуть Вашингтон и Лондон к скорейшему открытию второго фронта на европейском театре военных действий.

Объявленное на Тегеранской конференции решение Сталина выступить против Японии после разгрома Германии оказало серьезное влияние на планы США по дальнейшему ведению войны на Тихом океане, предопределило пассивность действий здесь американских сухопутных войск. Это свидетельствовало о том, что уже тогда руководство США и Великобритании отводили главную роль в разгроме японских войск на континенте вооруженным силам СССР. Задача же американских сил, в первую очередь военно-морского флота, состояла в овладении тихоокеанскими островами, с которых можно было бы начать бомбардировку Токио и японских промышленных центров.

Японские лидеры знали или, по крайней мере, догадывались об изменении позиции СССР в отношении Японии. Стремясь избежать его вступления в войну на Востоке, они предпринимали всевозможные маневры с тем, чтобы «расположить» к себе советское правительство. Среди этих маневров были безуспешные попытки выступить посредником для «замирения» Советского Союза и Германии.

Решение советского правительства выступить против Японии было ответом на настойчивые обращения США и Великобритании. Лидеры этих стран считали, что такое решение вытекает из коалиционного характера Второй мировой войны и является закономерным в отношении страны – активного участника противостоящей коалиции враждебных государств. Соглашался с этим и Сталин. Именно выполнение союзнического долга и стремление как можно скорее положить конец кровопролитию в мире явились главным обоснованием решения о вступлении СССР в войну с Японией. При этом немаловажное значение имели и геополитические расчеты Сталина, который стремился получить право голоса в послевоенном урегулировании на Дальнем Востоке и особенно в Китае и Корее. Без прямого участия в войне добиться этого было весьма трудно.

Создав атомную бомбу, американцы по политическим мотивам уже в меньшей степени чем ранее желали участия СССР в войне против Японии. Однако по военным соображениям они не могли отказаться от помощи СССР, ибо уверенности в том, что атомная бомба положит конец войне, не было. В американских штабах не могли исключать, что и после применения атомного оружия японцы не прекратят сопротивления. К тому же в августе 1945 г. у США были только две атомные бомбы, а темпы производства этого нового оружия в то время были весьма низкими. И по этой причине США не могли добиться быстрой капитуляции Японии лишь в результате атомных бомбардировок.

Японское правительство скрыло от народа сообщение о применении США атомного оружия и продолжало готовить страну к решающему сражению на своей территории. Планировалось перебросить сохранившую боеспособность Квантунскую армию в метрополию, что значительно усилило бы оборону Японских островов в случае высадки войск союзников. Предотвратить такое развитие событий могла только Советская Армия.

Япония могла избежать вступления СССР в войну, а также атомной бомбардировки, своевременно приняв содержавшиеся в Потсдамской декларации условия капитуляции и объявив о прекращении военных действий. В связи с этим очевидна ответственность правительства милитаристской Японии за последовавшие за отклонением Потсдамской декларации события, принесшие неоправданные новые жертвы.

Вынеся на своих плечах главную тяжесть войны с фашистской Германией и ее союзниками и сыграв решающую роль в достижении победы, Советский Союз заплатил за нее дорогую цену – 27 миллионов погибших, большинство из которых было мирным населением. Война против Японии принесла новые дополнительные жертвы, на которые наша страна шла для достижения окончательной победы во Второй мировой войне и обеспечения мира и безопасности азиатских народов.

Народы и правительства стран мира с большим воодушевлением восприняли известие о вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке. Участие СССР в войне позволило спасти сотни тысяч, если не миллионы, жизней, в том числе японцев. Понимание этого сохраняется в Японии и сейчас, несмотря на пропаганду с утверждениями о «ненужности и неправомерности» участия СССР в войне на Дальнем Востоке. Объективно мыслящие японские исследователи указывают: «В Японии немало тех, кто рассматривает вступление Советского Союза в войну как вероломный акт. Что ж, для японских милитаристов, стремившихся продолжать войну, возможно, это и выглядело как вероломство. Однако вступление в войну отнюдь не было вероломством в отношении стонавших под игом захватчиков и колонизаторов народов азиатских стран, а также для множества японцев, молившихся о скорейшем окончании войны. Поэтому обвинение Советского Союза в том, что на момент вступления в войну “еще сохранялся срок действия пакта о нейтралитете”, есть не что иное, как формальный подход».

Можно утверждать, что окончательное решение о капитуляции японское правительство приняло только после вступления в войну СССР. Это признавалось в Японии. В императорском рескрипте «К солдатам и матросам» Хирохито, не упоминая бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, указал: «Теперь, когда в войну против нас вступил и Советский Союз, продолжать сопротивление… означает поставить под угрозу саму основу существования нашей империи».

История взаимодействия США, Великобритании и СССР в вопросах обеспечения совместной победы над фашистской Германией и милитаристской Японией свидетельствует о том, что несмотря на существовавшие, казалось бы, непримиримые политические и идеологические противоречия, при взаимном уважении интересов друг друга координация усилий великих держав в достижении мира и безопасности народов возможна и весьма эффективна. В сотрудничестве союзников в годы войны нашла свое выражение в целом разумная и реалистическая политика государственных деятелей трех стран. Можно лишь сожалеть, что последующие события привели не к развитию этих тенденций, а к политике «холодной войны», которая охватила практически всю планету.

Одним из продуктов и реликтов «холодной войны» следует назвать созданную в 50-е годы американцами так называемую проблему северных территорий, которая, по существу, превратила японцев и русских в заложников своекорыстной политики Вашингтона. Однако происходящий в последние годы отход от стереотипов периода вражды и противоборства рано или поздно должен возобладать и в российско-японских отношениях, положить конец непродуктивной и вредной политике различного рода претензий друг к другу, привести к появлению новых форм взаимоотношений на основе подведения черты под трагическим прошлым. Хотелось бы верить, что наступивший ХХI век станет веком окончательного примирения России и Японии, явит пример плодотворного сотрудничества двух соседних великих народов.