Заключение

Внешняя политика США, механизм ее формирования всегда на­ходились в центре внимания исследователей. Анализ факторов, влияющих на внешнеполитические процессы, остается актуальным и на рубеже веков. В последние десятилетия XX века произошли события (развал СССР, крушение просоветских режимов в Восточной Европе, окончание "холодной войны" и др.), которые привели к смене приоритетов во внешней политике США. Вместе с тем в указанный период наряду с уже изученными факторами, влияющими на механизм формирования и внедрения в жизнь внешней политики, появляется и набирает силу еще один - это мнение широкой общественности США по внешнеполитическим проблемам.

Анализ архивных материалов, компьютерной базы данных и опубликованных результатов опросов общественного мнения та­кими организациями как институт Гэллапа, Центр Ропера, Наци­ональный Центр по Исследованию Общественного Мнения, инсти­тут Янкеловича, позволяют сделать вывод, что при отрогом соблюдении процедуры опросов, используя современные техноло­гии и придерживаясь основных критериев, которые предъявляются к опросам, результаты опросов можно использовать в качестве достоверного источника исторического исследования.

Вместе с тем, подводя итоги проведенного исследования, можно констатировать, что в восьмидесятые - начале девянос­тых годов состояние мнений широкой общественности США по проблемам внешней политики не всегда вписывается в рамки тех теорий, которые разрабатывались американскими исследователями в послевоенный период. Так, нельзя согласиться с точкой зрения, что американцы мало осведомлены о внешнеполитических событиях. Большинство респондентов следят за международными новостями, отдавая предпочтение телевидению как источнику информации о внешних событиях. В результатах опросов четко прослеживается зависимость между интересом к новостям и со­держанием информации. Малозначимой для граждан США является информация вообще о международном положении, если же эта ин­формация касается взаимоотношений США с другими странами или как-либо затрагивает их страну, интерес возрастает. Отсюда становится понятным стремление американцев видеть внешнюю политику своего государства сквозь линзы “домашних” проблем. Также мы не можем согласиться с позицией американских исследователей, что в общественном мнении по внешнеполити­ческим проблемам нет закономерностей, не прослеживается логическая структура, стабильность в этой области. Мы счита­ем, что такие выводы стали возможным благодаря ряду ошибоч­ных посылов и гипотез. Например, некоторые исследователи (Конверс Дж. и др.) анализировали массовое мнение обществен­ности по очень узким проблемам, таким как иностранная помощь, тогда как проблемы национальной безопасности (более близкие простым гражданам) упускались. Попытки исследовате­лей выяснить приоритеты во внешнеполитическом общественном мнении также не охватывали всю гамму внешнеполитических проблем, таких как отношение, к войне, проблемы региональной политики, взаимоотношения с СССР, делали попытки перенести выводы, касающиеся мнения американцев по внутренним пробле­мам на восприятие внешнеполитических вопросов.

Наше исследование позволяет отметить, что американское общественное мнение по внешнеполитическим проблемам демонстрирует строгую структуру, представляет определенную важ­ность при принятии гражданами политических решений, таких как выбор избирателем того или иного кандидата в губернаторы или президенты, изменения в популярности президента, что большинство внешнеполитических мнений стабильны во времени. В догорбачевскую эру отношение американцев к Советскому Сою­зу было относительно стабильным на протяжении всех лет "хо­лодной войны", с редкими исключениями. До конца восьмидеся­тых годов американцы не доверяли советским предложениям, бо­ялись советской экспансии, поддерживали большинство внешне­политических действий политиков и президента по отношению к СССР. Наиболее негативным отношением отличается первый пери­од пребывания Р. Рейгана в Белом доме. Во время этого периода общественность делала попытки контролировать гонку вооруже­ний и в то же время поддерживала сохранение высокого уровня военной мощи. Консенсус в общественном мнении основывался на убеждении в необходимости осуществлять активную роль США на международной арене на основе сдерживания коммунизма. Страх перед распространением коммунизма и угроза военного (ядерного) столкновения - вот фундамент негативного восприятия Со­ветского Союза.

1988-1989 годы стали переломными в общественном мнении американцев. Кардинальные перемены в мире и в самом СССР заставили общественность пересмотреть свое отношение к Со­ветскому Союзу. СССР постепенно стал восприниматься как партнер в решении глобальных проблем: борьба с наркобизнесом и терроризмом, предотвращение загрязнения окружающей среды, усиление культурного обмена. Американцы отдают предпочтение торговым отношениям, но выступают против продажи России высокотехнологических товаров. Это свидетельствует о том, что соперничество переходит из военной сферы в экономическую плоскость, в девяностые годы появляется новая тема - помощь России в связи с экономическими трудностями, которые она ис­пытывает. Причем, эта помощь напрямую связывается с опасени­ями возможного распространения ядерного оружия и приходом в России к власти недружественного США правительства.

Уже в девяностые годы американцы видят наибольшую угро­зу возникновения ядерной войны не со стороны нашей страны, а от стран “третьего мира", например, от Ирака Саддама Хусейна, и со стороны террористов. В начале девяностых годов так­же происходит пересмотр понятия "национальная безопасность". Теперь в это понятие включается и наркобизнес, и снижение конкурентоспособности американских товаров. Общественность приходит к убеждению, что экономические соперники могут представлять более значительную угрозу национальной безопас­ности, чем военные противники.

Проведенное нами исследование показало, что представле­ние о враждебной нации (государстве) являются главным посы­лом в восприятии внешнеполитических событий и проблем в це­лом, Центральное место образа Советского Союза в восьмидеся­тые годы определялось тесными связями между образом и систе­мой американских ценностей, в которую входят такие понятия как патриотизм, моральный традиционализм и религиозный фундаментализм. Мы также обнаружили, что мнения американцев по другим внешнеполитическим проблемам (расходы на оборону, переговорный процесс по ограничению вооружений и т.п.) согласуются с восприятием американцами образа СССР. Таким обра­зом, можно утверждать, что образ нации - это важная характе­ристика для формирования внешнеполитических предпочтений. Вместе с тем, восприятие Советского Союза оказалось структурировано, или, используя термин Дж. Конверса "взаимосвязано" с другими более специфическими внешнеполитическими мнениями. Это относится и к оценке общественностью региональной политики США. Так, события в Центральной Америке воспринимались через призму распространения коммунизма и угрозы националь­ной безопасности США. Как противовес советскому влиянию на Ближнем Востоке американцы воспринимают Израиль. Израиль ви­дится как союзник в военном и идеологическом плане.

Но на рубеже восьмидесятых - девяностых годов происходят изменения в восприятии СССР как врага. Ведет ли это к изменениям во всей системе внешнеполитических взглядов об­щественности? Несмотря на изменения в международной обста­новке, правящие круги США не отказались от образа враждебной нации. Вместе с тем, образ СССР как врага начинает тускнеть, все большую силу набирает образ враждебной террористической нации. "Советская угроза" заменена "арабским терроризмом". Был поставлен знак равенства между палестинцами и террорис­тами. Отсюда понятными становятся и симпатии американской общественности к Израилю, и поддержка оказания помощи Израи­лю, и озабоченность безопасностью Израиля, которую выражает общественность.

Образ враждебней нации применим не только для военных противников. К концу восьмидесятых годов, когда "советская угроза" пошла на убыль, а американская экономика испытывала на себе губительные последствия гонки вооружений, фокус общественного внимания переместился на ''домашние", экономические проблемы. В экономической области своим соперником N 1 на рубеже восьмидесятых - девяностых голов американцы видели Японию. Анализ опросов общественного мнения, касающихся аме­рикано-японских отношений, выявил наличие уже знакомой схемы ^“враг – угроза”. Причиной ухудшения экономической ситуации видится угроза со стороны Японии. Особенно сильная угроза видится в японских инвестициях. Япония уподобляется Советс­кому Союзу в качестве угрозы для США. Угроза, исходящая от Советского Союза заменяется угрозой со стороны Японии. Это приводит к потере веры американцев в свою экономику и уве­ренности в мировом лидерстве США, к пессимизму по отношению к будущему своей страны и неуверенности в политике своих лиде­ров. Этот пессимизм остался Дж. Бушу в наследство от его предшественника.

Поднять национальный престиж и вернуть нации веру в се­бя позволила быстрая победоносная война в Персидском зали­ве. Был реанимирован образ врага. Теперь роль "империи зла" стал играть Ирак Саддама Хусейна. Защита экономических инте­ресов США на Ближнем Востоке, в первую очередь обеспечение безопасного доступа к нефти, тесно переплелись в обществен­ном мнении с благородной целью "защиты американского образа жизни", хотя расшифровки этой цели общественность так и не получила. Тем не менее, война в Заливе позволила нации "сплотиться вокруг флага”, а рейтинг президента-героя поднялся на небывалую высоту. Американцы вновь стали испытывать гордость за свою страну и ее способность влиять на мировые события. Общественность гаже охарактеризовала эту войну как "справедливую". Это состояние общественного мнения было сра­зу же использовано для аргументация в пользу сохранения ог­ромного военного бюджета. В этом отношении лидер республи­канцев в Сенате Роберт Доул во время дебатов по проекту во­енного бюджета на 1991 финансовый год охарактеризовал втор­жение иракских войск в Кувейт как ^“звонок будильника" против значительного сокращения военных расходов.¹ Итак, война в Персидском заливе продемонстрировала, что образ враждебной нации продолжает доминировать в общественном мнении США. Ес­ли и изменился объект, представляющий угрозу национальной безопасности, то способы преподнесения общественности и традиции использования этого образа практически не изменились. Конечно, мы не думаем, что гражданам США всегда нужно иметь врага. Но мы согласны с мнением американских авторов, кото­рые в книге "Враги в политике" утверждают: "Кажется, что мы всегда нуждаемся во враге и козле отпущения, если его еще нет в наличии, мы создаем его. Враг(и) помогает выявить не­лояльность в собственной стране, помогает отвлечь от более серьезных внутренних проблем".² Другими словами, образ врага является центральным не только в процессе формирования внешне­политических мнений и предпочтений, но и для выявления сте­пени зависимости общественности от политической элиты, осо­бенно президента.

Наше исследование позволяет не согласиться с утвержде­нием, что общественность безоговорочно следует за всеми важными политическими инициативами, исходящими от президента, одобряя уже принятые внешнеполитические решения. Пример оппозиции общественности по вопросу оказания помощи "контрас” в Никарагуа позволяет утверждать, что общественность не нас­только зависима от политической элиты и президента. Хотя нельзя и не учитывать возможности манипулирования или просто замалчивания политиками разного уровня мнения общественности. Бесспорно лишь одно, воспринимая общественное мнение в качестве инструмента манипулирования обществом или как средство зондажа для принятия того или иного внешнеполитического решения, а также оценки его адаптации в обществе, игнорировать общественное мнение не представляется возмож­ным.