Книги в.О. Ключевского.

79

зительной скромностью. На его пись­менном столе не было какой-нибудь массивной чернильницы на мраморной доске, а стоял пятикопеечный пузырёк чернил.

Даже в преклонном возрасте Василий Осипович сохранил невероятную трудоспособность. Его юные ученики не могли соперничать со стареющим учителем. Память его была поистине феноменальна: он мог после долгих научных заседаний с точностью вести их записи, в которых не упускал ни имён, ни дат, ни фактов.

Замечательный российский историк сумел мно­гое сказать и своим современникам, и потомкам.

Ключевский считал, что «в жизни учёного и писателя главные биографические факты — кни­ги, важнейшие события — мысли».

ИВАН ЕГОРОВИЧ ЗАБЕЛИН

(1820—1908)

В русской науке Иван Егорович Забелин известен как историк быта. Он родился в Твери, в небогатой семье мелкого чиновника, и, чтобы содержать себя, большую часть жизни вынужден служить, начав с должности канцеля­риста в Оружейной палате Московского Кремля. Иван Егорович никогда не учился ни в гимназии, ни в университете и не имел никакого другого образования, кроме так и не оконченного им Преображенского сиротского училища. Но благо­даря научным заслугам ему удалось подняться до положения доктора русской истории, почётного члена Академии наук и товарища (т. е. помощника) председателя Русского Исторического музея (воз­главлял это учреждение великий князь Сергей Александрович, брат императора Александра III).

Будучи по происхождению близким к низшим классам общества и привыкнув к нелёгкой и кропотливой работе, Забелин более, чем кто-либо, насыщал историческое повествование мелкими и мельчайшими деталями народного быта. Это заставляло читателей почувствовать всю красоту и поэзию повседневной жизни людей далёкого прошлого. В главной работе всей его жизни «Домашний быт русского народа в XVI и XVII столетиях» подробность — бог. Этот колоссальный по объёму труд вышел в 60-х гг. XIX в. в двух частях: «Домашний быт русских царей» и «До­машний быт русских цариц». Известный учёный, профессор Московского университета Фёдор Ива­нович Буслаев считал, что эта работа Забелина — лучшее сочинение по русской истории из всех, которые когда-либо выходили. И более столетия спустя книги Забелина продолжают оставаться настоящим кладезем сведений о прошлом России.

Сочинения Забелина пользовались необыкно­венным успехом: тиражи расходились чрезвычай­но быстро, что уже само по себе — большая редкость для научных исторических трудов. Более того, главный труд Забелина был дважды пере­издан ещё при жизни автора, неизменно вызывая у публики живейший интерес. За «Домашний быт русских цариц» историк получил Золотую медаль

Археологического общества и почётную тогда Уваровскую премию. Восхищённый Иван Сергее­вич Тургенев писал Забелину: «Ни у кого не нахожу я той ясной простоты изложения и того русского духа,.. которые мне так нравятся в Ваших вещах».

В другой важной работе — «История Моск­вы» — благодаря незаурядному литературному дарованию Забелину удалось легко и понятно изложить сведения об исторической судьбе древ­ней русской столицы, собранные несколькими поколениями учёных. Изданию этой книги пред­шествовала огромная работа: её появление предва­ряла публикация солидного научного труда Забелина «Материалы для истории, археологии и

80

Памятник Минину и Пожарскому на фоне храма Василия Блаженного.

Спасителям Москвы в эпоху Смуты И.Е. Забелин посвятил книгу «Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время».

статистики города Москвы» и до­полнял составленный историком аль­бом со старинными видами Кремля.

С большой страстностью Забелин отстаивал самобытность русской культуры, борясь против переоценки иноземных влияний. Но неправильно было бы на этом основании считать его консер­ватором, увлекающимся только стариной, зо­вущим назад, в прошлое. Горячее патриотическое чувство, любовь к народу и его истории не привели Забелина к идеализации патриархального строя. В своих трудах он показывал важное значение европейской ориентации России, открытости всему новому, протестуя лишь против распространённого в научных кругах мнения, согласно которому русская культура представляла собой только цепь заимствований. В отечественное искусствоведение вошла его превосходная книга «Черты само­бытности в древнерусском зодчестве», в которой рассказывалось о шатровых храмах — русском вкладе в мировую архитектуру.

Деятельность Ивана Егоровича не ограничива­лась лишь изучением истории быта. Он был крупным археологом, немало сделал в области популяризации исторических знаний. Будучи уже глубоким стариком, он энергично занимался пополнением фондов Исторического музея.

Среди русских историков Забелин был про­должателем традиций Карамзина и стоял несколь­ко особняком в научных кругах своего времени. Он

полагал, что точность при работе с историческими источниками, упорный и тяжёлый труд истинного историка не имеют настоящей цены, если впо­следствии они не используются с целью воспи­тательной, патриотической. Поэтому работы За­белина, написанные живо и увлекательно, всегда были рассчитаны на широкие круги читателей, а не только на специалистов-историков. В 1872 г. Иван Егорович опубликовал в журнальном вари­анте книгу «Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время», в которой воздал должное народу-подвижнику, народу-«кормильцу», спасшему в 1612 г. собственное правительство от «буйства» и «крамол». В предисловии историк писал: «История своими событиями и славою или бесславием своих деятелей всегда и неотразимо, в том или другом направлении, воспитывает умы и нравы живущего поколения».

В конце жизни Забелин заслуженно пользовал­ся славой одного из известнейших отечественных историков. На 50-летие своей научной деятель­ности он получил поздравления от великих князей, министра просвещения, а также от нескольких университетов, а на 70-летие научной деятельности — от императора Николая II. После кончины историка в 1908 г. Кремлёвский проезд в Москве был переименован в Забелинский, а при московской городской управе была создана биб­лиотека, составленная из книг по истории Москвы и названная в его честь «Забелинской».

СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ

ПЛАТОНОВ

(1860—1933)

Одним из наиболее популярных историков дореволюционной России был Сергей Фё­дорович Платонов. Выпускник, а позднее профессор и декан историко-филологического фа­культета Петербургского университета, член-кор­респондент Академии наук, он до Октябрьской революции преподавал историю в средних и высших учебных заведениях Петербурга. Именно ему, опытному педагогу, было доверено обучение великих княжон и самого наследника престола. Платонов был исследователем и издателем многих материалов по истории России XVI—XVII вв., автором научных трудов по истории Смутного времени и учебников: «Древнерусские сказания и повести о Смутном времени как исторический источник», «Очерки по истории Смуты в Москов­ском государстве в XVI—XVII вв.», «Лекции по русской истории», «Учебник русской истории для средней школы» и др.

Следуя идеям Ключевского, Платонов говорил о том, что всё человечество живёт по общим

законам и проходит в своём развитии одни и те же этапы. Природа страны, стечение обстоятельств, а также сочетание внутренних и внешних условий, как доказывал Платонов, определяют своеобразие жизни, уклада и традиций у разных народов. Он придавал исторической науке огромное значение в жизни общества, считая, что она помогает понять прошлое и через него оценить настоящее и ответить на вопросы современности. При этом Платонов подчёркивал необходимость изучения национальной истории, зная которую народ со­знательно определяет задачи будущего.

Каждый народ в своём развитии, отмечал он, движется от родового строя к высшей форме — государству, которое в свою очередь тоже проходит несколько этапов в процессе совершенствования. В качестве примера подобной эволюции Платонов приводил историю России. Она прошла путь от политически рыхлого княжеского государства, каким была Киевская Русь, и удельных княжеств до объединённого государства времён Ивана III,

82

которое надёжно обеспечивало как внешнюю защиту страны, так и защиту боярской и княже­ской власти; а затем через вотчинно-государственный режим царя Ивана IV Грозного, бывший переходным этапом к более высокой ступени — государственно-национальному порядку после Смутного времени, т. е. государству для всего русского общества: нового класса (дворянства) и среднего класса — торговых людей, «капита'листых (т. е. зажиточных, богатых. — Прим. ред.) крестьян».

Наивысшего расцвета Российское государство, по мнению Платонова, достигло в период империи, основы которой были заложены Петром I и которая во времена Александра II окончательно сформиро­валась, соединив самодержавие с элементами западноевропейской демократии. Учёный полагал необходимым для России сохранение абсолютной монархической власти как гарантии упорядочен­ной жизни всех без исключения слоёв русского общества.

Главным предметом научных интересов исто­рика было Смутное время начала XVII в. — чрезвычайно важный этап в развитии Московского государства, эпоха, когда закончилась вотчинно-государственная и начала складываться госу­дарственно-национальная эпоха. Платонову при­надлежит заслуга полного теоретического и факти­ческого изучения одного из сложнейших периодов истории Московского государства. Платонов скру­пулёзно проанализировал этот переходный момент в русской истории, когда гибель старой, пра­вившей в течение долгих веков династии Рюрико­вичей, жестокие экономические последствия оп­ричнины, борьба боярской и княжеской верхушки за власть, бесчинства казачьих и «воровских» низов общества, а также иноземное вторжение (польско-шведская интервенция) поставили под угрозу существование самостоятельного Москов­ского государства и православия на Руси, незави­симость и благополучие среднего класса — мелкого и среднего дворянства, купечества, зажиточного крестьянства и ремесленников.

После Октябрьской революции учёный активно участвовал в создании новых и восстановлении старых научных исторических учреждений. В 1920 г. он был избран действительным членом Академии наук, а с 1925 г. стал директором Библиотеки Академии наук. Особенно много сил отдавал Платонов организации архивного дела. До 1929 г. работал заместителем председателя Глав­ного Управления архивным делом, заведующим Петроградским (позже Ленинградским) отделом Главархива, возглавлял Археологический инсти­тут, председательствовал в Археологической ко­миссии. В 1929 г. Сергей Фёдорович был обвинён в антисоветской деятельности и участии в контр­революционной монархической организации, ли­шён всех постов, а в 1930 г. арестован. В 1931 г. его вместе с семьёй выслали в Самару, где в 1933 г. Платонов скончался от острой сердечной недоста­точности. Только через 30 с лишним лет, в 1967 г., он был посмертно реабилитирован.

С.Ф. Платонов.

83

С.Ф. Платонова считали олицетворением Санкт-Петербурга. Строгая, европейская красота города передалась произведениям историка: они безупречны с научной точки зрения и написаны изысканным литературным языком.

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ ИЛОВАЙСКИЙ

(1832—1920)

По учебникам русского историка Дмитрия Ивановича Иловайского узнавала о прош­лом отечества вся образованная Россия второй половины XIX — начала XX веков. Он родился в Ранненбурге, маленьком городке Рязан­ской губернии, в обедневшей купеческой семье. После окончания Московского университета, где он слушал лекции замечательных российских ис­ториков Т. Н. Грановского и С. М. Соловьёва, Ило­вайский преподавал историю в гимназии, одно­временно готовя магистерскую диссертацию («Ис­тория Рязанского княжества») и работая над школьными учебниками по русской и всеобщей истории. Отказавшись от предложенного места в

университете, Дмитрий Иванович занялся сугубо кабинетной работой: защитил докторскую диссер­тацию о русско-польских отношениях («Гроднен­ский сейм 1793 г.»), писал статьи по самым раз­ным вопросам отечественной истории с древней­ших времён до XVIII в. Непрерывно продолжая научные исследования (в результате которых вы­шла в свет пятитомная «История России»), основ­ное внимание Иловайский уделял составлению уч­ебников. Именно эта деятельность принесла ему всероссийскую известность, сделала его имя зна­комым каждой семье, где был школьник. До 1917 г. учебники Иловайского по русской истории для среднего школьного возраста переиздавались

84