11. Архитектура Чернигова, Смоленска, Галича XII – начала XIII вв.

а) Кубические храмы.

Основные памятники древнерусской архитектуры XI в. сооружены константинопольскими зодчими, воспитанными на рационализме идеологии македонского искусства, восходящей к культу антиков в первой половине X в.

Масштабное княжеское строительство конца Х – середины XI в. сократилось во второй половине столетия, когда стали сооружать менее затратные храмы. Начиная с Успенского собора Киево-Печерского монастыря, они стали меньше по размерам, но по-прежнему оставались монументальными за счет рационального построения здания – кубического по объему, гармоничного в членениях и массах, что определялось прежним методом пропорционального соответствия частей целому. Кубический тип храма хорошо представлен черниговскими памятниками XII в. - Борисоглебским и Елецким соборами.

В византийской архитектуре X-XI вв. проявлялись четыре тенденции. Одна подчеркивала объемность здания, его массивность и монументальность (Эски Имарет, Мола Гюрани в Константинополе и др.), это романская стилистика, если пользоваться терминологией западноевропейской средневековой архитектуры. Эта терминология применима и к византийской архитектуре, поскольку ей свойственна та стилистика, которую принято называть романской. В принципе христианская архитектура средневекового Запада и Востока проходила одинаковые стадии в развитии стиля, разница лишь в формах, масштабах и времени. Существенно, что в Византии явления романского и готического плана возникли раньше, чем на Западе.

В византийской архитектуре XI-XII вв. проявляется и другая тенденция: при общей массивности здания его фасады стали оснащаться развитой декорацией – многочисленными приставными колонками, пучковыми пилястрами, аркатурными поясами, орнаментальной, иной раз на редкость затейливой выкладкой кирпичей и пр. (церкви монастыря Пантократора в Константинополе и др.). Это тип храма с пластической декорацией. На Руси такая стилистика хорошо проявилась в архитектуре южных княжеств XII в.

Третья тенденция состояла в широкой декорации храмов XI-XIII, особенно XII в., скульптурными рельефами. Это свойство не только западноевропейской, византийской (церковь Малая митрополия в Афинах и др.), древнерусской и закавказской христианской архитектуры, но даже турецкой (хорошие рельефы XII в. есть в Музее исламского искусства в Стамбуле). Сложность природы этой стилистики состоит в том, что она была, во-первых, имманентным свойством развития архитектурной декорации указанных региональных архитектур, во-вторых, результатом внешнего воздействия в условиях известной открытости искусства средневековых обществ для взаимодействия.

Четвертая тенденция в византийской архитектуре заключалась в усилении арочного каркаса здания с целью преодоления его массивности. При такой конструкции основным несущим элементом становятся столбы, а стена утончается и, не имея несущей функции, сводится к заполнению, перемычке между внешними столбами. В полной мере такая конструкция проявилась в константинопольской церкви Мирелейон, сооруженной для императора Романа Лекапина (920-944): план ее по сути представляет собой 10 пар столбов, несущих всю конструкцию, причем на фасадах эти столбы оформлены в виде мощных полуколонн. По сути, это та конструкция, которая впервые проявится в западноевропейском зодчестве только в конце XII в., в первых готических соборах Франции. На Руси такая конструкция появляется во второй половине XII в., но выражается не столько в уменьшении несущей роли стены и ее утонении, сколько в высотной ориентации храмов. Все 4 типа храма, кубический, пластический, с рельефной декорацией и высотной ориентацией, хорошо представлены в архитектуре основных удельных княжеств, прежде всего Чернигова и Смоленска.

б) Кубические храмы Чернигова и Смоленска.

Сидевший на черниговском столе Давид Святославич (1097-1123) построил в детинце рядом со Спасским собором Борисоглебский собор. Давид в крещении Глеб, поэтому чтил память своих двоюродных дедов Бориса и Глеба и принимал участие в перестройке Владимиром Мономахом нового Борисоглебского собора в Вышгороде (1115), где погребены их остатки. Возможно, после окончания этой постройки Давид-Глеб приступил к сооружению Борисоглебского храма в Чернигове. Это шестистолпный трехапсидный одноглавый собор с П-образными хорами, l. 26,5, lat. 18,1 м. Толщина стен 1,45 м, но западная стена утолщена до 2,25 м для устройства в ней лестницы на хоры. Храм разрушен монголами, восстановлен в XIII в., основное ядро сохранилось, но без апсид и сводов. Применена кирпичная равнослойная кладка, в западной части северной и южной стен устроены 3 аркосолия для погребений. Пол выстлан из резных шиферных плит, храм был расписан фресками. На фасадах 3 яруса декоративных ниш, под закомарами проходит аркатурный пояс. Сразу по окончании строительства к зданию пристроены с трех сторон галереи - эту обстройку произвели по типу Спасского собора. Примечательны мощные полуколонны (d 0,86 м) на внешних лопатках, заимствованные из византийской архитектуры. В целом облику здания свойственны романская крепость, спокойная мощь его архитектурного тела и ясность членений.

Внутри собора раскопаны остатки раннего здания, терема или храма первой половины XI в. Рядом с Борисоглебским собором найдено несколько резных белокаменных капителей и угловых камней со звериным орнаментом. При реставрации здания в 1950-х гг. Н.В.Холостенко разместил копии этих капителей на полуколоннах фасада, но точное месторасположение их неизвестно. Это романские по характеру рельефы, изображающие мифологические существа языческого пантеона. Видимо, в Чернигове нашла свое продолжение в XII в. скульптурная декорация соборов, в предшествующем столетии наметившаяся в Киеве. В XII в., с ослаблением политической и идеологической централизации, шедшей из Киева, в развивавшихся удельных княжествах наблюдается рост местных языческих традиций, особенно ярко проявившийся в скульптурной декорации христианских храмов Северо-Восточной Руси, население которой активно сопротивлялось христианизации. Христианство на Руси всегда сосуществовало с языческими пережитками, в чем и находит объяснение эта реставрация языческих художественных традиций. По-видимому, через Чернигов романская архитектурная декорация пришла в Северо-Восточную Русь, где наиболее плодотворно проявилась в рельефах Дмитриевского собора во Владимире и Георгиевском соборе Юрьева-Польского. Для объяснения такого переноса следует помнить, что земли Северо-Восточной Руси со времени Святослава Ярославича принадлежали Черниговскому княжеству. Не случайно, при земляных работах в XVII в. около Борисоглебского собора нашли серебряную фигуру, идола, которого по распоряжению гетмана Мазепы расплавили и в Данциге заказали обрамление царских врат собора.

Линию развития большого шестистолпного храма типа Борисоглебского собора завершает в Чернигове кирпичный Успенский собор Елецкого монастыря. Собор не раз горел, но в основном сохранил стены и часть сводов, реставрирован в 1952-1960 гг., но без первоначальных притворов. Это четырехстолпный, трехапсидный одноглавый собор с нартексом и 3 притворами (l. без притворов 29,6, lat. 19,2, h 26,3 м). В южной части нартекса устроена выделенная тройной аркадой на двух опорах часовня с апсидой и аркосолием, в апсиде располагалась купель. Был аркосолий и в северной стене нартекса, еще в XVII в. тут стояли шиферные саркофаги. В толще северной стены устроен ход на хоры, располагающиеся над нартексом. Пол шиферный, интерьер храма был расписан фресками. Сохранившиеся остатки росписи незначительны – фигура с превосходным колоритом на северной стене и Оранта в апсиде крещальни. Ветви креста выше сводов угловых делений, боковые апсиды понижены относительно средней. С притворами, высота которых достигала середины храма, здание в целом представляло собой спокойно поднимавшуюся кверху пирамидальную композицию. На лопатках фасадов – мощные полуколонны (d 0,9 м), заимствованные из убранства Борисоглебского собора. Похож на него Успенский собор также размерами, декорацией, ясностью членений и спокойной мощью облика. Время сооружения Успенского собора, не упоминаемого древними письменными источниками, относят ко второй половине XII в. по меткам на кирпичах, которые близки меткам на кирпичах из Благовещенской церкви 1183-1186 гг. и Пятницкой церкви конца XII - начала XIII вв.

Велико значение архитектурной школы Смоленского княжества, в которой развивались в XII в. вариации кубического храма, а в конце века проявилась тенденция к высотной композиции. Образцом кубического храма является церковь Петра и Павла первой половины XII.в.; неплохой сохранности, в 1962-1963 гг. восстановлена П.Д.Барановским в первоначальных формах. Это четырехстолпный, трехнефный, одноглавый храм с хорами (l. с апсидой 17 м, lat. 16,2 м). Подкупольный квадрат 5 Х 5,2 м, длина храма без апсиды 13,3 м, к ней приравнена внутренняя ширина, т.о., основное помещение, т.е. кафоликон храма, тоже стремится к квадрату, строгой по очертаниям геометрической фигуре. Отсюда сдержанность и остальных пропорций. Кладка кирпичная, интерьер был расписан фресками (не сохранились). Боковые апсиды слегка понижены относительно средней в той же пропорции, что закомары боковых делений относительно подвышенных закомар ветвей креста. Глава с 12 гранями, стыки граней декорированы тонкими полуколонками, 12 окон. На фасадах по 3 яруса окон, 3 входных портала. На уровне основания закомар по фасаду следует аркатурный пояс с двойным поребриком, аркатурной лентой завершается и барабан. Боковые грани фасадов обозначены широкими плоскими лопатками, средние лопатки дополнены мощными приставными полуколоннами, лопатки, по свойственной домонгольской архитектуре традиции, отражают внутреннее членение здания. Во всем царит упорядоченность членений и пропорций, при небольших размерах здания облик его внушителен и строг. Во второй половине XII в. этот княжеский храм передан сотне - местному объединению зажиточных купцов и ремесленников , «мира, зовемого Петровского ста». В связи с этим храм обстраивается галереями, предназначенными для захоронений, многие из которых найдены при раскопках. Один из этих богатеев оставил на хорах граффито: «Господи, помози рабу своему Василиеви Усову».

в) Храмы с высотной ориентацией.

Древнерусские храмы XII в., уменьшившись в размерах, оставались монументальными за счет рационального построения здания, кубического по объему, но гармоничного в членениях и массах в соответствии с прежним методом пропорционального соотнесения частей между собой и части к целому. Строительному делу вообще свойствен расчет, однако, когда оно поставлено на службу религии, неизбежно возникает противоречие между рациональностью построения здания и его функцией храма, предназначенного для иррационального по природе культа. Рациональность построения здания заложена в природе византийского искусства Македонской эпохи. Церковь ощущала это противоречие и, видимо, не без ее участия как заказчика стали строиться церкви с подвышенным подъемом купола, понимавшегося в религиозной догматике в качестве символа неба, вместилища всего божественного. Уже в XI в. в Византии строятся подвышенные по вертикали церкви, высота которых приравнена к длине ее с апсидой (Теотокос Халкеон в Салониках, 1028 г., Кесариани в Афинах, вторая половина XI в. и др.), с развитием мистицизма в палеологовскую эпоху появляются здания с гипертрофированным вертикализмом: в церкви Панагии Парагоритиссы в Арте (Эпир, ок. 1295) высота приравнена к тройной ширине здания; квадратная в плане, при ширине 10 м, эта церковь вознесла свою главу почти на высоту киевской Софии (поскольку Греция находится в сейсмической зоне, она долго не простояла бы, поэтому ее обстроили двумя церквями). На Руси храмы с высотной ориентацией появляются во второй половине XII в.

Впервые эта «готизирующая» тенденция проявилась ок. 1160 г. в церкви Спаса под Полоцком, которую соорудила основательница монастыря Евфросиния, дочь полоцкого князя. По сведениям позднейшего Жития Евфросинии, строил собор Спасо-Евфросиниевского монастыря «приставник над делатели церковными Иван». Это небольшой четырехстолпный храм с нартексом, П-образными хорами и одной, но глубокой апсидой (l. с апсидой 18,2 м, без нее 14,4, lat. 9,8, h 19,65 м). Подкупольный квадрат мал - 2,85 м (= 10 римских футов), боковые нефы настолько узки, что приравнены к толщине стен и столбов. Длина храма внутри равна двойной ширине, интерьер узкий и удлиненный, загроможден хорами. Ввиду указанных особенностей внутреннее пространство небольшое и стесненное, что обусловлено не просчетами зодчего, а заказом – это монастырская церковь, Евфросиния была ревностной монахиней, на выступах П-образных хор устроены молельни для нее и сестры Гориславы. Храм был расписан соответствующими образами – в нартексе раскрыты суровые, сумрачные изображения святых жен. Храм, несомненно, предназначался для молитвенного уединения, отсюда стесненность и сумрачность его интерьера, простота убранства фасадов. Зато зодчий Иван «отыгрался» на композиции храма и его завершении. Узкое внутреннее пространство он дополнил сверху, увеличив высоту здания до двойной ширины. Покрытие церкви посводное, на фасадах выражено тремя закомарами, пяты которых лежат на одном уровне, средняя закомара крупнее боковых, все три имеют килевидные очертания. Квадратный постамент барабана зодчий украсил по сторонам света праздничными трехлопастными арками с килевидными завершениями, которые возвышались над посводным покрытием; по диагонали, возможно, поставлены кокошники. Благодаря этому впервые в древнерусской архитектуре храм получил ступенчатое завершение, декоративное по существу, так как не оно возносило главу над основным объемом храма, а постамент барабана.

Килевидные арки употреблялись в разных регионах средневековья, на Руси они подсказаны профилем шлемовидных куполов. А вот источника трехлопастной арки в древнерусской архитектуре нет (попытка Г.М.Штендера усмотреть ее на западном притворе киевской церкви Спаса на Берестове недостаточно обоснована натурными данными). Трех- и многолопастная арка зародилась в мусульманской архитектуре Ирана и стран Ближнего Востока Х-XI вв., откуда перекочевала в византийское зодчество. В ряде церквей Греции XII в. она венчает стену ветви креста, но под традиционно двускатным покрытием свода. Однако трехлопастная арка применялась в византийских постройках и XI в., поскольку представлена на архитектурных фонах византийских миниатюр этого времени, особенно канонов (например, евангелие в Парижской б-ке, gr. 74, f. 61 r., евангелие из Пармы Palat., 5, f. 9 и др.). Особенно интересна в этом отношении миниатюра из гомилий Григория Назианзина, иллюминированных в константинопольском монастыре Пантократора между 1135-1155 гг. (рукопись в монастыре Екатерины на Синае). На этой миниатюре представлен храм, притвор которого имеет трехлопастное покрытие. Фасадные колонны этого притвора имеют перебивку в виде узла и это передача конкретного монастырского объекта – такими были колонны темплона в церкви Пантократора. Это указывает, что изображение здания с трехлопастным перекрытием не фантазия миниатюриста монастыря Пантократора, а передача реальной архитектуры. Таким образом, идею трехлопастного кокошника зодчий Спасо-Евфросиниевского собора заимствовал из византийского зодчества, в связи с чем небесполезно вспомнить, что в Спасо-Евфросиниевском монастыре был скрипторий, в котором переписывались греческие античные и византийские сочинения, что заказчица Спасской церкви Евфросиния была родственницей византийского императора Мануила Комнина, у которого, в частности, выпросила икону Богородицы из Эфеса, якобы написанную евангелистом Лукой; наконец, любопытно и то, что в Житии Евфросинии зодчий Спасского собора зовется также грецизированным именем Иоанн. Существенно, что трехлопастное завершение постамента барабана Спасской церкви представляет собой не тектоническую несущую конструкцию, а декоративный рисунок, т.е. оно сродни архитектурным фонам византийских миниатюр, откуда зодчий Иоанн, скорее всего, и позаимствовал этот способ украшения постамента барабана.

Высотную ориентацию имеет и смоленская церковь Михаила Архангела, сооруженная в 1180-х или 1190-х гг. (с XVI в. церковь называлась Свирской). В 1197 г. умер смоленский князь Давид Ростиславич, в связи с чем летописец упомянул церковь Архангела Михаила, которую князь создал и часто посещал: «такое же несть в полунощной стране, и всим приходящим к ней дивитися изрядней красоте ея». Это кирпичный шестистолпный, трехнефный, одноглавый храм с тремя притворами, боковые притворы с апсидальными закруглениями. Своды переложены, но все арки, включая подпружные, сохранились. Глава сдвинута к западной паре столбов, притворы широко открыты вовнутрь, вследствие чего внутреннее пространство храма просторно, центрично и вертикализовано. Наружные размеры без притворов: lat. 16,3 м, l. без апсиды такая же, т.е. в плане квадрат, l. с апсидой 23,6 м, h средней закомары над дневной поверхностью 21,2 м, общая высота 33 м. Таким образом, высота здания приравнена к удвоенной ширине, а поскольку притворы и боковые апсиды понижены, все это создает нарастающую ввысь ступенчатую композицию, которая придает центричность внутреннему пространству, широко открывая интерьер и вознося его вверх. Средняя апсида высокая, боковые понижены, их закругления замаскированы снаружи прямой стеной. Угловые компартименты перекрыты четвертными сводами, которые опираются на северную и южную стены, выходя щекой на восток и запад. При повышенности сводов ветвей креста это создавало на фасадах трехлопастное завершение. Таким образом, то, что в Спасо-Евфросиниевском соборе было декоративным элементом, зодчий смоленской церкви воплотил в конструкции сводов. Вряд ли это было переработкой декорации полоцкого храма, скорее зодчий Михайловской церкви позаимствовал ее из византийской строительной практики.

Еще один вариант конструкции высотного храма был осуществлен в Пятницкой церкви, стоявшей на Торгу в Чернигове (Параскева Пятница была покровительницей торговли). Церковь не упоминается в письменных источниках, по формам относится к концу XII – началу XIII в. Сильно пострадала в 1943 г., от первоначального здания сохранились на полную высоту северная и восточные части, включая ступенчатые своды и кокошник у основания барабана, западная и южная части уцелели на 2/3. В 1959-1963 гг. реставрирована П.Д.Барановским. Это четырехстолпный, трехнефный, трехапсидный храм с хорами и тремя входными порталами (l. 16, lat. 12, h 24 м). Высота приравнена к двойной ширине, средний неф в 2 раза шире боковых, столь же узких, как в Спасо-Евфросиниевской церкви. Но в Пятницкой церкви зодчий слегка понизил угловые деления и вывел подпружные арки выше прилегающих к ним сводов боковых нефов, что позволило создать в интерьере систему ступенчато возносящихся масс, а на фасадах построить тройную ступенчатую конфигурацию завершения. Первый ряд составило трехлопастное посводное завершение с большой полукруглой средней закомарой и малыми четвертными закомарами угловых компартиментов. Над этим ярусом возвышается ярус полукруглых закомар подпружных арок. Наконец, у основания барабана расположен венец декоративных кокошников. Декоративное оснащение фасадов подчеркивает устремленность здания вверх – западные углы оформлены широкими лопатками, на плоском фоне которых хорошо выделяется объемная профилировка сложных пучковых лопаток, отграничивающих трансепт. Тонкие тройные полуколонки противостоят плоскости стены и порождают иллюзию устремленности членений здания вверх, они кажутся проекцией на фасаде тех подпружных арок, которые вознесли второй ряд закомар над посводным покрытием ветвей креста. Тонкое чутье П.Д.Барановского дало основание завершить порталы бровками, которые не были зафиксированы на памятнике, но абсолютно необходимы для соответствия трехлопастному завершению и которые реставратор скопировал с близкой по архитектуре церкви Василия в Овруче.

Прием повышения подпружных арок относительно прилегающего свода восходит к ближневосточной каменной архитектуре, откуда он проник в восточные области Византии. В ветвях креста церкви Х в. Хрисокефалос в Трапезунде применена система возвышающихся друг над другом ступенчатых арок, которые придают динамизм внутреннему пространству невысокого здания. Зодчий черниговской Пятницкой церкви мог быть осведомлен об этом приеме восточновизантийской архитектуры и применить его в здании с высотной ориентацией для придания еще большего эффекта постепенного ступенчатого развития пространства и масс. Таким образом, репертуар средств для построения ступенчатой композиции и сама высотная композиция здания заимствованы зодчими Спасо-Евфросиниевской, Михайловской и Пятницкой церквей из византийской архитектуры, однако сооруженные ими храмы в целом были плодом самостоятельного развития архитектуры южной Руси в XII – начале XIII вв.

В 1207 г. «заморские гости» соорудили церковь Пятницы на новгородском Торгу, принеся на север этот южнорусский тип храма, который оказался тут весьма плодотворным – ее трехлопастное покрытие было перенесено сначала на церковь Рождества Богородицы Перынского скита начала XIII в., затем на церковь Николы Липенского 1292 г., а в следующем столетии стало непременным свойством новгородских храмов. По XIV в. под новгородским влиянием находился и Псков, в котором продолжением высотного типа храма стал Троицкий собор 1365 г. Через памятники подобного рода высотная ступенчатая композиция перешла в раннемосковское зодчество конца XIV-XV вв.

г) Архитектура Галича.

Галичское княжество, самая западная русская земля, достигла расцвета в XII-XIII вв. Археологические раскопки показали, что город был хорошо укреплен системой валов, внутри располагался детинец с княжеским двором, к нему примыкал отдельно защищенный торг с монументальной Успенской церковью. От нее и других церквей Галича остались лишь фундаменты. Частично до наших дней сохранилась церковь Пантелеймона конца XII или начала XIII в., расположенная под Галичем. Постройки Галичской земли были не кирпичными, как в большинстве областей Киевской Руси, а каменными, как и в Северо-Восточной Руси. Церковь Пантелеймона представляет собой четырехстолпную, трехапсидную постройку с двумя порталами, из которых западный перспективный. От первоначальной церкви сохранились боковые стены и апсиды на высоту 7 м, средняя апсида на высоту 9,4 м, западная стена на 14 м, весь верх переложен. Стены сложены из хорошо отесанных квадров известняка на тонком слое раствора. Полукруглые апсиды декорированы тонкими и высокими трехчетвертными колонками на профилированных базах, встроенных в резной цоколь. Колонки увенчаны лиственными капителями и аркатурным поясом. Западный портал перспективный, в два уступа, в углах которых поставлены колонны на высоких пьедесталах сложного профиля. Передняя колонна выше и толще, она граненая, с романской геометрической капителью, задняя меньше, ее пьедестал выше, она круглая, по середине перебита узлом, капитель романская растительная. Обе капители несут резные пульваны, на которые опираются архивольты, ленточный над передней колонной, над задней архивольт с резным растительным узором. Пульваны встроены в резной карниз уступов портала. Декорация церкви Пантелеймона, как и ряда других храмов Галичской земли, отличается близостью к среднеевропейской романике. В XII в., по-видимому, через галичских мастеров романские влияния проникли в архитектуру и скульптурное убранство Северо-Восточной Руси.