1. Подход к проблеме происхождения русского народа Карта 1. Ландшафтные зоны европейской части ссср

    Условные обозначения:

  Исторические корни русского народа уходят в глубокое прошлое. В то время как древние анналы содержат значительную информацию о русских племенах в девятом и десятом столетиях нашей эры, очевидно, что соответствующие группы их предков сплотились значительно раньше, по крайней мере в сармато-готский период, а процесс их консолидации должен был начаться еще значительно раньше, в скифский период. В целом проблема этногенеза любого народа чрезвычайно сложна. Мы не должны подходить к ней в свете таких упрощенных традиционных схем как теория генеалогического древа языков, которая длительное время рассматривалась как универсальная панацея не только филологами, но и историками.

В отношении доисторического фона формирования русского народа мы должны в особенности избегать таких генерализаций как «изначальный панславянский язык» (Ursprache, праязык), который, как предполагается, существовал до разветвления новых славянских языков, или же «изначальная панславянская родина» (Urheimat, прародина), в которой, согласно предположению, предки всех славянских народов начали свою историческую жизнь. Подобные обобщения не оказывая какой-либо помощи историку, скорее, затемняют вопрос. Иордан, который писал в шестом веке нашей эры, уже знал три группы славянских племен: венеты, склавены и анты. Иные имена упоминались классическими авторами, жившими ранее, для обозначения племен Южной Руси, которые могут рассматриваться как группы прародителей склавенов и антов. Следует принять во внимание и данную Геродотом информацию (пятый век до н.э.) относительно скифов и их соседей. Любое этнологическое отождествление классических племен и национальных имен затруднительно, особенно в отношении таких народов как скифы и сарматы, которые объединили под своим контролем огромные территории. Их имена могли относиться не только к правящим племенам, но также и к завоеванным ими местным племенам. Не надо думать, что каждое такое вторжение завершалось общим истреблением местных племен, которые осели в стране задолго до прихода завоевателей. Часть их в любом случае обычно получала разрешение остаться в стране после признания власти захватчиков. Таким образом, после прихода скифов некоторые из протославянских племен могли остаться на границе степной территории, в то время как принадлежащие к ним другие группы, возможно, были вытеснены в лесную зону. Что же касается сарматского владычества, у нас имеются более убедительные свидетельства того, что некоторые из групп прародителей русских племен уже были в черноморских степях под сарматским контролем.

Принимая во внимание высказанные выше соображения, мы должны полагать, что группы прародителей славян появились частично в лесной зоне и частично в степях, и что процесс их формирования был затяжным и очень сложным. Как мы уже отметили, с точки зрения историка не существует достаточных свидетельств, а также никакой необходимости, чтобы постулировать существование изначальной панславянской прародины. Напротив, свидетельства, даваемые ранними авторами, хотя и редки, но говорят скорее в пользу существования в древние времена нескольких – по крайней мере трех – групп протославянских племен, отличающихся друг от друга. Каждая из них должна была даже в отдаленной древности говорить на своем собственном диалекте и обладать особыми обычаями. Более того, каждая контролировала свою собственную территорию. Мы обозначим эти три группы как западные славяне, средние славяне и восточные славяне. Можно предположить, что во время рождения Христа места обитания западных славян были в регионе средней и верхней Вислы: поселения средних славян простирались от Карпат до среднего Днепра, в то время как кланы восточных славян распространились по северной кайме степей, по территории, известной с семнадцатого столетия и далее как Левобережная Украина или Слобидшина (Харьковская, Курская, Полтавская, Воронежская губернии)29. Некоторые восточные славянские группы возможно проникли и дальше на юг, по направлению к региону нижнего Дона.

Не существует археологических свидетельств для предположения, что вышеупомянутые славянские группы были просто новыми пришельцами на территории, которую они занимали в первом веке нашей эры. Напротив, свидетельства указывают скорее на определенную преемственность культуры на этой территории в течение тысячелетия от 500 г. до н.э. до 500 г. н.э.30 Мы можем таким образом заключить, что группы прародителей славянских племен осели в этом месте по крайней мере не позднее 500 г. до н.э.

Лингвистические отношения и родство культуры не обязательно предполагают расовое родство. Племена, принадлежащие к тому же самому «лингвистическому ареалу» или той же «культурной сфере» могут быть различны в расовом отношении или принадлежать к разным антропологическим типам. История предлагает обильные примеры принятия одним народом языка и культуры другого. Так, во времена расширения Римской империи кельты и иберийцы в Галлии и Испании соответственно приняли язык их победителей – латинский язык, на базе которого эволюционировали современный французский и испанский языки. Не менее разителен пример персидского языка, который после завоевания Ирана арабами подвергся полному изменению. Не только арабские слова были восприняты оптом, но и сама структура персидского языка была глубоко затронута арабским, несмотря на тот факт, что персидский принадлежит к группе индоевропейских языков, а арабский – к семитской. Русская история подобным же образом предостерегает нас от поспешной идентификации языкового единства с расовым. Хорошо известно, например, что скандинавы, ставшие правящим классом Киевского государства в девятом и десятом столетиях, быстро ассимилировались среди местного населения, приняв славянский язык. Интересный пример социальной группы, объединенной культурой и языком, но построенной на варьирующих расовых элементах, являет собою русская знать. Некоторые из наиболее древних русских знатных семей имеют своих предков среди предводителей аланов и варягов; другие несут в себе польскую, литовскую, украинскую, немецкую, шведскую, монгольскую, татарскую, армянскую или грузинскую кровь. Все эти гетерогенные элементы слились воедино, поскольку состоялось принятие русского языка и русской культуры. Схожие процессы могли иметь место в ранний период. Анты, которых историки шестого столетия нашей эры считают сильнейшим среди славян племенем, управлялись иранскими кланами возможно со второго века нашей эры. Во времена Прокопия их язык был, тем не менее, славянским.

Таким образом признавая спорную природу вопроса, мы все же можем предположить со всеми положенными оговорками, что изначальные славянские племена принадлежали в основном к кавказской расе, отличной своими физическими чертами от монголоидной. Каждое из трех протославянских племен имело, однако. различных соседей и таким образом подвергалось смесительному воздействию различных чужеродных этнических черт. Западная славянская группа должна была иметь определенные отношения с балтийскими (литовскими) племенами на севере и с немцами на западе. Среднее славянское племя было, возможно, в тесных отношениях с фракийскими племенами Трансильвании и Балкан. Восточная группа была более открыта взаимосмешению с кочевыми и полукочевыми племенами степей – и имя им легион. Племена фракийского, кельтского, иранского, готского, угорского, тюркского и монгольского происхождения преследовали одно другое в бесконечной последовательности. Каждое должно было оставить некоторый след в стране.

Суммируя сказанное, можно утверждать, что именно некоторые изначальные средние и восточные славянские племена могут рассматриваться как группа предков русского народа. Эти ранние славяне оседали в основном на границе степной зоны, хотя некоторые из их частей расположились более к северу, в лесах, в то время как другие группы спустились на юг в степи. Сельское хозяйство должно было составить главное занятие людей: жившие в лесах занимались охотой и пчеловодством; жившие на юге были скотоводами. Поскольку в реках было много рыбы, рыболовство было также важным средством выживания. Так, ранние восточные славяне были хорошо знакомы с речной жизнью; они делали лодки, выдалбливая стволы деревьев. Их мастерство управления судами позволяло им чувствовать себя уверенно при выходе в открытое море, когда они спускались к берегам Азовского и Черного морей. Разнообразие их естественного окружения и экономических условий привело к раннему формированию различных типов экономической и социальной организации людей. Клановые или семейные общины типа задруги31 должны были преобладать среди групп, чьим главным занятием было сельское хозяйство. Охотничьи и рыболовецкие коллективы представляли иной тип социальной единицы, в то время как другие, рискнувшие уйти на юг в степи и используемые сарматскими предводителями как воины, были, возможно, организованы в военные коммуны позднего казацкого типа. Территория раннего распространения средних и восточных славян предварительно совпадала с той местностью, что позднее стала известна как Украина. Около восьмого века нашей эры они распространились на более широкой территории, которая теперь называется Европейской Россией, но, возможно, может быть лучше обозначена как Западная Евразия, понятие «Евразия» объединяет регионы европейской и азиатской России воедино32. Западная Евразия таким образом может рассматриваться как первая, единая древняя и средневековая стадия русской экспансии, а Евразия – как целое в качестве ее второй и завершающей стадии.

В определенном смысле Западная Евразия уже в древние времена формировала общее географическое основание для развития восточных славян, хотя в это время они в действительности занимали лишь ее юг. Географически и экономически Юг и Север, как и теперь, были взаимосвязаны. Для осуществления подхода к ранней истории восточных славян, нам необходимо поэтому изучить их доисторический фон в более широкой географической рамке. Хотя население Западной Евразии в доисторические времена было редким, страна не представляла собою пустыню. Человек жил здесь многие тысячелетия или скорее десятки тысяч лет до рождества Христова. Именно в далекой древности сложились его основные занятия на всей территории Евразии; приспосабливаясь к природным условиям страны, человек создал раннюю экономику, а культурные традиции постепенно сформировались для передачи его потомкам.

Разбросанные по евразийским равнинам, поселения доисторического человека не были изолированы друг от друга. Отношения как мирного, так и военного плана устанавливались между различными группами в первобытный «доклановый период» (дородовое общество), согласно терминологии советских ученых, и в период более организованной родовой жизни. Имели место миграции и войны; торговцы шли вслед за воинами. Реки, возможно, служили в это время в качестве главных коммерческих путей, и характерно, что большинство доисторических поселений, открытых до сегодняшнего дня археологами расположены на речных берегах или поблизости. Взаимодействие различных групп не сводилось к местной торговле. В значительной степени поражает, что уже в эти древние времена были установлены коммерческие пути международного значения, и племена Западной Евразии таким образом связывались с прилегающими странами.

Занимавшиеся сельским производством в районе среднего Днепра наладили связи с людьми аналогичных интересов в Трансильвании и на Балканах. Коммерция продвинулась далеко на юг и восток. Товары кавказского типа были принесены как в Днепровский, так и в Верхневолжский регионы: раскрашенная керамика района среднего Днепра в этот период обнаруживает поразительную схожесть с глиняной посудой Туркестана, Месопотамии и Китая. Так же как и в более поздний период, причерноморские степи были открыты для набегов кочевых племен Центральной и Восточной Евразии. Фактически эти степи были просто продолжением евразийских. Нет сомнения, что задолго до прихода скифов их предшественники использовали зону степей для своей миграции. Было очень важно, что степная дорога из Китая к Черному морю проходила через такие провинции древней цивилизации как Иран и Кавказ, культурный базис которых находился в Месопотамии. Через народы степей эти старые центры культуры распространяли свой свет далеко на север. Во втором тысячелетии до нашей эры жители Верхневолжского региона заостряли свои каменные топоры по типу бронзовых топоров кавказцев и украшали свои глиняные изделия типично кавказским рисунком. Поскольку кавказская культура этой эпохи находилась под влиянием хеттской цивилизации, стереотипы и дизайн хеттской Азии находили путь на север России.