Комод люций

(161–192)

Римский император с 180 года, из династии Антонинов. Опирался на преторианцев, преследовал сенаторов, конфисковывая их имущество. Требовал для себя почестей, как для Бога. Участвовал в боях гладиаторов. Убит заговорщиками из числа придворных.

В истории Римской империи был такой период, когда пять правителей сменявших друг друга на престоле, обеспечили ей истинное величие Речь идет о Нерве, Траяне, Адриане, Антонии и Марке Аврелии. Этот великолепный ряд прервался в 180 году, когда пурпурную мантию надел 19-летний Люций Коммод, сын Марка Аврелия и Фаустины Младшей. Марк Аврелий уделял много времени воспитанию своего сына. Он подолгу беседовал с ним, подбирал лучших учителей. Но все его заботы оказались напрасными. Развращенную натуру Коммода ничто не могло исправить. Коммод обладал красивой внешностью, стройной фигурой, незаурядной физической силой и изумительной ловкостью. Этим, собственно, исчерпывались все его достоинства.

Признаки жестокости обнаружил он на двенадцатом году жизни. Однажды, когда его мыли в слишком теплой воде, он велел бросить банщика в печь. Тогда дядька его, которому приказано было это сделать, сжег в печи баранью шкуру, дабы зловонным запахом гари доказать, что наказание приведено в исполнение.

В 175 году, в дни восстания Авидия Кассия, Коммод сопровождал отца в его поездке в Египет и Сирию. После этого он был провозглашен императором, а в следующем году, в нарушение закона о возрасте, получил первое консульство.

Коммод обращался со всеми пренебрежительно и дерзко, его манеры не выдавали в нем человека высокого происхождения. Обычно он пребывал в праздности — прыгал, свистел, вел себя как клоун. Он осквернял свой дворец ужасными попойками и дебошами, а свои апартаменты превратил в место для занятий проституцией и постыдных наслаждений. Там он со своими собутыльниками предавался пьянству до потери сознания, бесстыдствам и ни на секунду не задумывался о приличиях.

Таким было начало чудовищной жизни Коммода, сына самого лучшего и самого мудрого из всех римских императоров. Постоянно окружавшие его люди лишь поощряли его в порочном поведении, да он и не выносил рядом с собой никого, кто не стал бы ему льстить или потворствовать его разнузданным страстям. Марку Аврелию, конечно, было все известно о его безумствах, поэтому он решил взять сына с собой в поход на Скифию, где мятежное племя маркоманов вновь приступило к военным действиям. Но прежде он женил Коммода на Криспине, одной из самых красивых женщин в Риме, дочери сенатора Бруттия Презента, чьи заслуги неоднократно отмечались консульством. Но, увы, Криспина не унаследовала образцовых качеств отца, а впоследствии обесчестила свое имя самыми скандальными похождениями.

После пышной свадьбы император с сыном отправились в Скифию. Вскоре император заразился чумой и умер, оставив Коммода своим наследником, который немедленно прекратил почти законченную отцом войну. Требования одних врагов он принял, дружбу других купил деньгами и поспешил после этого в Рим.

В течение некоторого времени Коммод оказывал всяческий почет отцовским друзьям и во всех делах пользовался их советами. Но потом он поставил во главе преторианцев Перенниса, родом италийца, который, злоупотребляя возрастом юноши, совершенно развратил его и отвлек от подобающих государю забот. Охотно поддавшись его влиянию, Коммод стал безумствовать во дворце на пирах и в банях вместе с тремястами наложниц, которых он выбрал из жен аристократов и проституток, а также с тремястами взрослых развратников, которых он собрал из простого народа и из знати, насильно и за деньги.

Между тем, позволив Коммоду заниматься удовольствиями и попойками, Переннис постепенно приобрел такую силу, что все управление государством оказалось у него в руках. Влияние свое он всецело использовал в корыстных целях и первым делом начал клеветать на самых достойных из друзей и сподвижников Марка Аврелия.

Успеху его козней способствовал и заговор против императора, раскрытый как раз в это время. Во главе заговорщиков стояла сестра принцепса Луцилла, а убить Коммода должен был близкий к нему человек, Клавдий Помпеян. Но войдя к Коммоду с обнаженным мечом, он выкрикнул: «Этот кинжал посылает тебе сенат». Этим он только выдал существование замысла, но не выполнил дела, так как был в ту же минуту обезоружен.

Коммод никогда не забывал слова Помпеяна, пытавшегося убить его Они настолько запали ему в голову, что с тех пор он видел в сенате лишь сборище своих заклятых врагов. Так начала проявляться его беспощадная ненависть к избранникам, приведшая к потокам крови и слез в Риме. Он велел казнить самых выдающихся сенаторов, особенно близких друзей Марка Аврелия. Полковник Патерн, начальник его охраны, которого он обвинил в подготовке покушения на свою жизнь, и братья Кондианы, которые верой и правдой служили в войсках его отца, стали первыми жертвами дикого приступа его необузданной ярости. Сальвий Юлиан, командующий одной из армий, тоже был предан смерти.

Все очень боялись Коммода из-за его жестокости и презирали за его половую распущенность: он растлил своих сестер и принудил к сожительству всех других ближайших родственниц. Он ввел в обычай отдавать своих наложниц всем желающим утолить похоть, но только в его присутствии.

Не было такого безумства на свете, которому Коммод ни предавался бы с беспримерной, невиданной прежде невоздержанностью. Криспина, конечно, была свидетелем всего этого распутства, но ей ли было осуждать его или жаловаться — она была ничуть не лучше. Коммод, однажды застав ее с одним из развратников-кавалеров, настолько был возмущен таким оскорблением и бесчестьем, что тут же выслал любезную супруту на остров Капри.

Раньше такая участь постигла и бывшую императрицу Луциллу, которую сослали туда же. Говорят, что общее несчастье объединило их и между ними установились дружеские отношения. Однако достоверно известно, что они обе там были преданы смерти.

За этой казнью проследовало множество других расправ. Велий Руф и Копсуляр Капитон, его близкая родственница Витразия Фаустина, проконсул Азии Красе и многие, многие другие знатные, заслуженные люди лишились жизни по приказу этого тирана.

Переннис ненадолго пережил своих врагов. Вскоре он был обвинен в подготовке покушения на жизнь императора и казнен вместе со своим сыном. С кончиной обоих вскрылись многочисленные злоупотребления, творимые ими якобы волей императора. Коммод отменил многие распоряжения своего прежнего фаворита и даже объявил о своем намерении лично заняться государственными делами. Но в таком настроении он пробыл не более месяца, а потом все пошло по-старому. Место Перенниса занял вольноотпущенник Клеандр. Он достиг такой чести и могущества, что ему были доверены личная охрана, заведование опочивальней государя и командование войсками. Произволу этого временщика не было никаких границ. По его усмотрению даже вольноотпущенников выбирали в сенат и причисляли к патрициям. Тогда впервые в один год было 25 консулов, и все провинции были проданы. Клеандр продавал за деньги все: возвращенных из изгнания удостаивал почетных должностей, отменял решение суда. Все, кто пытался раскрыть Коммоду глаза на злоупотребления Клеандра, немедленно подвергались опале. Коммод велел казнить даже мужа своей сестры Вирра, причем вместе с ним было умерщвлено много других лиц, защищавших его. Среди жертв оказался также префект претория Эбуниан. Вместо него Клеандр сам стал префектом.

А в это время Коммод, охваченный развратными страстями, не хотел и думать ни о чем другом, как об их удовлетворении. Все дни он проводил в амфитеатре в схватках с дикими зверями, которых собственноручно убивал. Желая прославить себя такими кровавыми бойнями, словно великими военными подвигами, он заставил всех называть себя римским Геркулесом, ходил в львиной шкуре, с дубинкой в руке. Он превратил свой дворец в постыдный гарем, где проживали сотни женщин и мальчиков, которые стали несчастными жертвами его чудовищного разврата. Он дошел до такой наглости, что дал городу Риму свое имя, назвав его Коммодиан, и, как говорят, на такой экстравагантный шаг его заставила пойти Марция, так как из всех его наложниц именно она оказывала на него самое сильное влияние.

Марция была удивительно красивой, остроумной женщиной, чрезвычайно хитрой, способной на изощренные закулисные придворные интриги. Ей был ведом секрет завоевания полного доверия Коммода, чего она добилась покорной услужливостью и утонченными ласками.

Она питала глубокое уважение к христианам, хотя не могла заставить себя следовать их святому образу жизни. Она постоянно отстаивала их интересы, оказывая им всевозможные милости. В результате эта религиозная секта жила в мире и спокойствии во время правления Коммода, хотя в это время как в самом Риме, так и в провинциях происходили кровавые расправы, ручьем текла кровь невинных жертв из-за чудовищной жестокости императора. Марция, любимая наложница, настолько завладела императором, что он не мог отказать ей даже в малейшей просьбе.

Желание Коммода угодить Марции дошло до того, что он даже сменил свое имя, велев называть себя Амазоном — в честь Марции, изображенной на картине в одеянии амазонки: такой наряд предпочитала эта ловкая женщина, полагая, что так она выглядит наиболее соблазнительно. Можно привести еще один, самый поразительный пример слабости императора к Марции, околдовавшей его своими неотразимыми чарами. Так, он даже появлялся на людях, в амфитеатре, в костюме амазонки, чтобы таким образом продемонстрировать любовнице, в какой восторг приходит он, когда она предстает перед ним в таком же одеянии.

В 189 году Клеандр скупил в огромном количестве хлеб и держал его под замком, чем вызвал голод в столице. Коммод тем временем настолько отошел от дел государства, что ничего об этом не знал. Когда же толпа народа двинулась к его дворцу, чтобы принести жалобу на Клеандра, на нее были брошены войска. В результате на улицах города разыгралось настоящее сражение между разъяренной чернью и всадниками. Только тогда Коммоду осмелились донести о происходящем, и он распорядился немедленно казнить Клеандра. Когдаголову ненавистного вольноотпущенника показали римлянам, волнения улеглись сами собой. Тогда же были убиты и другие придворные вольноотпущенники, ставленники Клеандра.

После разоблачения Клеандра еще больше усилились подозрения императора в отношении сената. Решив, что он не должен больше никому доверять, Коммод стал подозревать теперь даже людей самых высоких достоинств и ранга, и только их гибель могла принести ему полное успокоение. Папирий, который способствовал гибели Клеандра, Юлиан, управитель Рима, которого император называл своим «отцом», Юлий Александр, храбрый, опытный военачальник, генерал, Мамертин и Сура и многие, многие другие выдающиеся личности пали жертвой его ярости.

До нас дошли рассказы о неправдоподобной жестокости Комода. К примеру, он приказал одному жрецу отрезать себе руку для того, чтобы доказать свою набожность. На потеху императору и его приближенным с улиц Рима сгоняли увечных и больных людей, с которыми расправлялись стрелами из луков.

Но даже эти кровавые расправы не отвлекли Коммода от его обычных глупых выходок и пьяных дебошей. Каждый день он появлялся в амфитеатре и выходил на бой с гладиаторами или на схватки с дикими зверями, хвастаясь во всеуслышание своими беспримерными подвигами. Иногда он появлялся в очень странном, вызывающем всеобщее любопытство наряде — львиной шкуре, наброшенной на его пурпурный плащ с золотыми блестками, с дубиной в руке в подражание Геркулесу. Иногда он представал перед всеми в женской одежде, пил за здоровье присутствовавших и получал, по-видимому, большое удовольствие от произносимых в его честь здравиц «Да здравствует император!». После этого он направлялся в ту часть амфитеатра, где проходили бои гладиаторов, забивая безжалостно насмерть тех, кто выходил против него, хотя этих несчастных силой заставляли ему сдаваться, не оказывая ни малейшего сопротивления. Сенаторы же одобрительными выкриками оправдывали жестокое и позорное поведение императора. Когда он убивал медведя, или льва, или другого зверя, все они шумно рукоплескали и раболепно кричали: «Ты победитель мира! Ты завоеватель мира, о храбрый амазонец!».

Коммод был первым императором, который вышел на арену амфитеатра как борец с дикими зверями и как гладиатор. Об этих неслыханных в римской истории деяниях Геродиан рассказывает: «Коммод, уже не сдерживая себя, принял участие в публичных зрелищах, дав обещание собственной рукой убить всех зверей и сразиться в единоборстве с мужественнейшими из юношей. Молва об этом распространилась. Со всей Италии и из соседних провинций спешили люди, чтобы посмотреть на то, чего они раньше не видели и о чем не слыхали, ведь толковали о меткости его руки и о том, что, бросая копье и пуская стрелу, он никогда не промахивается.

Когда же наступил день зрелищ, амфитеатр заполнился зрителями, для Коммода была устроена ограда в виде кольца, чтобы он не подвергался опасности, сражаясь со зверями лицом к лицу, а бросал бы копье сверху, из безопасного места, выказывая больше меткости, чем смелости». Всех зверей он поражал копьем или дротиком с первого удара. «Наконец, когда из подземелий амфитеатра была одновременно выпущена сотня львов, он убил их всех таким же количеством дротиков — трупы их лежали долго, так что все спокойно пересчитали их и не обнаружили лишнего дротика».

Погиб Коммод в 192 году в результате заговора, который организовали против него ближайшие к нему люди. Говорят, что поссорившись со своей любовницей Марцией, он составил список тех, кого хотел казнить той же ночью. Кроме Марции и еще нескольких известных людей, в него внесены были Лет, префект претория, и Эклект, императорский спальник. Но случилось так, что Филокоммод, маленький мальчик, с которым император любил возиться и спать, играя, вытащил этот список из кабинета Коммода. Таким образом, он попал в руки Марции, а она показала его Лету и Эклекту. Хотя эта история и кажется не очень правдоподобной, она вполне вероятна; во всяком случае несомненно, что именно эти трое задумали умертвить принцепса и осушествили свой замысел.

На тайном совете было решено отравить Коммода и сделать это побыстрее. Такой план показался им наиболее реальным, так как напитки императору всегда подавала Марция. Возвратившись из бани, разгоряченный и испытывавший жажду Коммод попросил Марцию принести ему что-нибудь выпить. Она подала ему бокал превосходного вина, но оно «оказалось» настолько ядовитым, что после нескольких глотков Коммод сразу почувствовал сильную боль в желудке (Дион утверждает, что ему подали за ужином отравленное мясо). Марция с Эклектом попросили всех удалиться из спальни императора, так как ему, мол, теперь необходимы покой и отдых. Но вдруг, к своему великому ужасу, заговорщики увидели, что у императора началась сильная рвота. Они испугались, что таким образом он избавится от яда и все станет известно. Чтобы обезопасить себя и довести задуманное до конца, они попросили знаменитого борца Нарцисса, обладавшего недюжинной силой, задушить императора в постели, посулив ему за это щедрое вознаграждение. Он так и сделал.