Вопрос 20. Ноябрьская революция в Германии 1918 года. Веймарская конституция 1919 года. Судьба Веймарской республики

Возникно­вение Веймарской республики непосредственно связано с той экстремальной ситуацией, которая сложилась в конце первой мировой войны и Ноябрьской 1918 г. революцией в Германии.

В ряду революционных событий в Европе, после Ок­тябрьской революции в России, Ноябрьская буржуазно-де­мократическая революция 1918 г. занимает особое место. Германская революция носила массовый, народный харак­тер. В нее были вовлечены почти все социальные слои Гер­мании. Это был мощный взрыв народного негодования про­тив самой войны и тех реакционно-милитаристских сил, которые развязали и продолжали ее до полного поражения германской армии. Война приносила все новые бедствия немецкому народу. Она стоила Германии 2,5 млн. убитых немцев, сотен тысяч пропавших без вести, 4,5 млн. раненых и инвалидов, привела к разрухе в промышленности, сокращению посевных площадей, падению урожаев, к голоду, ставшему следствием экономической блокады. Озлобление против правительства было всеобщим. Верхи уже не могли управлять страной по-старому. Между германским наро­дом и полностью дискредитировавшей себя правящей эли­той образовалась пропасть.

В условиях надвигающегося к осени 1918 г. полного во­енного и политического поражения в Германии до крайно­сти обострился клубок социальных противоречий, свойст­венных кайзеровской империи, в которой бурное развитие капитализма сочеталось с сохранением полуфеодального землевладения в деревне, полуабсолютистский режим — с утвердившимися формами буржуазного парламентаризма, федерализм с доминированием реакционной Пруссии. Про­тиворечия между трудом и капиталом переплетались с противоречиями между юнкерством и буржуазией, между широкими народными массами и милитаристскими правящи­ми кругами.

Другая отличительная черта Ноябрьской революции была связана с тем, что она происходила под непосредст­венным влиянием Октябрьской революции в России. Леворадикальные силы связывали будущее Германии с ликвидацией буржуазных порядков в ходе победоносной социалистической революции в союзе с Советской Россией. Эти лозунги, однако, не разделялись не только большинст­вом немецкого народа, но и большинством рабочего класса Германии, находившимся под стойким влиянием реформистской социал-демократической идеологии.

Коммунистическая пробольшевистская партия Герма­нии, сформировавшаяся в декабре 1918 г. на основе "Союза Спартака", не опиралась на сколько-нибудь значительную социальную базу. Она не смогла предложить демократи­ческой программы выхода из тяжелейшего социального кризиса.

Доминирующие требования и лозунги Ноябрьской рево­люции: прекращение войны, уничтожение монархии, созда­ние демократической парламентской республики, устране­ние политического господства милитаристских сил юнкерст­ва и воинствующих кругов крупной буржуазии, ликвидация полуфеодального юнкерско-помещичьего землевладения, за­крепление социальных прав трудящихся, — не выходили за буржуазно-демократические рамки.

Революция в Германии не была единовременным со­бытием. Ее преддверием стала волна политических стачек и демонстраций летом 1918 г. с требованием мира, демо­кратии и улучшения жизненных условий немецкого наро­да, началом — восстание моряков в Киле 4 ноября 1918 г., в ходе которого и были созданы первые рабочие и солдатские Советы. Затем революция стала распространяться по всей стране.

В январе 1919 г. контрреволюция перешла к ее вооруженному подавлению. Локальные революционные выступления продолжались вплоть до 1921 г., но они носили разрозненный характер.

Главными завоеваниями революции были выход Германии из войны, крах кайзеровской империи, а вместе с ней и ликвидация еще двух десятков германских полуабсолютистских монархий, установление демократической формы правления, парламентской Веймарской республики, закрепление широкого перечня политических и социальных прав и свобод германского народа: всеобщего избирательного права, свободы слова, собраний, союзов, 8-часового рабочего дня, права на организацию профсоюзов, коллективный договор, ликвидация крупного феодального землевладения. В силу ряда объективных и субъективных факторов, массового немецкого консерватизма, наличия мощных сил Реакции Ноябрьская революция в Германии не уничтожила германского милитаризма, не провела кардинальной чистки его главного носителя — кайзеровского бюрократического государственного аппарата.

В ходе создания новых органов революционной власти уже в ноябре 1918 г. лидирующие позиции среди повсеме­стно возникающих рабочих и солдатских Советов Германии заняли Советы Большо­го Берлина и избранный ими Центральный комитет, по ини­циативе которого был создан Совет Народных Уполномо­ченных, взявший на себя функции временного "политического кабинета".

СНУ распустил обе палаты прусского ландтага, но ос­тавил в должности старых статс-секретарей в качестве "ми­нистров-специалистов", штабной генералитет с его контроль­ными функциями над вооруженными силами, чиновничест­во. В конце ноября 1918 г. по инициативе СНУ в Берлине была созвана Конференция, в которой участвовали пред­ставители революционных правительств немецких госу­дарств, с целью решения вопроса об Учредительном собра­нии, определения основ будущей конституции Германии, а также установления порядков переходного периода во "взаи­моотношениях отдельных государств".

В декабре 1918 г. состоялся Всегерманский съезд пред­ставителей рабочих и солдатских Советов. Съезд избрал Центральный совет, кото­рому формально предоставлялось право контролировать революционное правительство, но фактически он не имел дей­ственных и долговременных полномочий; 19 января 1919 г. были проведены выборы в Национальное собрание. В выборах приняли участие 30 млн. избирателей, от­давших свои голоса представителям буржу­азных и рабочих партий. Нацио­нальное собрание начало свою работу в качестве высшего легитимного представительного органа государственной вла­сти, полномочия которого были подтверждены Централь­ным советом рабочих и солдатских Советов.

Одним из первых законов Национального собрания стал Закон от 10 февраля 1919 г. "О временной имперской власти", закрепивший право и обязанность Национального собрания создать новую германскую консти­туцию

Конституция 31 июля 1919 г. стала одной из самых демократических конститу­ций, известных в это время буржуазным странам. Она раз­рабатывалась в условиях, когда революция в Германии еще не была подавлена, что и нашло отражение в демократиче­ском, сугубо компромиссном содержании ее положений, в призывах к "гражданскому миру", "сотрудничеству всех классов", к "свободе" и "справедливости".

Содержание Конституции было обусловлено не только столкновениями интересов и соглашениями различных со­циально-политических сил, но и теми кардинальными социальными и политическими изме­нениями, которые произошли в Германии в переломный период ее истории с ноября 1918 г. по июнь 1919 г.

Проект конституции был составлен Гуго Прейсом в течение нескольких дней и после доработки, в которой участвовал в качестве представителя правительства Вебер, был направлен в СНУ под назва­нием "Проект будущей конституции (общая часть)". В январе 1919 г. проект конституции был передан в СНУ, члены которого, в частности Эберт, потребовали боль­шего выявления его демократического характера, за счет прежде всего включения широкого перечня прав и свобод.

Результатом последующей полугодовой работы над проектом конституции стал новый его вариант, составленный из двух час­тей: "Строение и задачи империи" и "Основные права и обязанности немцев".

Конституция была принята Национальным собранием в июле 1919 г. Принципиально новые правовые концепции, по сравнению с Конституцией 1871 г., нашли отражение в ее преамбуле. Это — принцип "народного единства" и "на­родного суверенитета", а также принципы "свободы" и "социаль­ной справедливости".

Германская империя провозглашалась республикой с федеративной формой государственного устройства. Бывшие "союзные государства" получили на­звание земель, а своеобразная верхняя палата имперского парламента была названа не бундесратом, а рейхсратом.

Земли имели свои законодательные органы — лапдтаги и свои конституции, которые должны были закрепить республиканскую форму правления и всеобщее, равное, прямое избиратель­ное право при тайном голосовании. Права земель были значительно ограничены в области законодательства и в финансовой сфере. Имперское право имеет преимущество перед правом земель. Ряд сфер общественной жизни — внешние отношения, гражданство, таможенное, устройство обороны — регулировался ис­ключительно законодательством империи. Граж­данское, уголовное право, судопроизводство, торговля, промышленность — были отнесены преимущественно к законодатель­ству империи. Земли сохраняли законодательную власть по этим вопросам до тех пор и в той мере, в какой империя не пользовалась своими законодательными пра­вами.

Землям оставалось пра­во самостоятельно законодательствовать только по малозначительному кругу местных вопросов: о местных нало­гах, о санитарной службе, дорогах.

Империи принадлежало право не только определять раз­меры и порядок поступлений доходов в имперскую казну, но и вмешиваться в вопросы налогового обложения отдельных земель, издавать законы, устанавливающие принципы "до­пустимости и способы взимания в землях налогов".

В соответствии с конституционным принципом народ­ного суверенитета рейхстагу как органу народного пред­ставительства, избираемому всеобщим голосованием, отво­дилось в Конституции формально первое место. За ним за­креплялась высшая законодательная власть, в том числе право изменять Конституцию, а также вотировать бюджет. Эти права, однако, ограничивались другими конституционными органами: рейхсратом и президентом.

Рейхсрат формировал­ся из представителей правительств отдельных земель. Чтобы избежать доминирующего положения Пруссии в рейхсрате распределение голосов в нем строилось по иному принципу, чем в Конституции 1871 г. Каждая зем­ля должна была иметь один голос плюс к этому дополни­тельную сумму голосов, из расчета 1 голос на каждые 70 тыс. избирателей, но ни одна из них не могла иметь более 2/5 всех голосов, т.е. обладать абсолютным большинст­вом, которое требовалось для изменения Конституции.

Рейхсрату принадлежало право отлагательного вето в отношении законов, принятых в рейхстаге, "опроки­нуть" которое он мог только с помощью вторичного рас­смотрения и нового утверждения законопроекта квалифи­цированным большинством голосов. Законодательная инициатива принадлежала членам рейхстага и имперскому пра­вительству, но правительственный законопроект нуж­дался в одобрении рейхсрата.

Рейхсрат, наряду с рейхстагом, обладал правом реше­ния вопроса об изменении или внесении поправок в Консти­туцию.

Особое место в конституционном механизме отводилось президенту республики, решающее значение которого оп­ределялось его всенародным избранием, длительным сро­ком нахождения у власти (7 лет), правом переизбрания на новый срок. Ему как внепартийному "арбитру" и отводи­лась главная роль в установлении на основе консенсуса по­литической стабильности в стране. Независимый от парламентского большинства, президент должен был противосто­ять "парламентскому абсолютизму", которого так боялись левые партии.

Наряду с правами главы государства президент имел широкие исполнительно-распорядительные полномочия. Он назначал и увольнял рейхсканцлера империи, и по его предложению, имперских министров, всех высших долж­ностных лиц империи, являлся верховным главнокомандующим, представителем империи в международных делах; он имел право помилования в пределах империи. На основании этой статьи о "президентской диктатуре" президент имел право с помощью вооруженной силы принудить любую землю "выполнять обязанности, возло­женные на нее Конституцией или имперским законом", а также принимать меры в случае "серьезного нарушения общественной безопасности и порядка" или угрозы такого нарушения. При этом он мог полностью или частично при­остановить действие статей об основных правах немцев.

Президент и рейхстаг обладали, по Конституции, фор­мально равнозначными рычагами воздействия друг на дру­га, призванными обеспечить баланс в системе государст­венных органов.

Правительство назначалось президентом в принципе без учета парламентского большинства, но нуждалось в дове­рии рейхстага. Каждый член правительства должен был уйти в отставку в случае выражения ему недоверия. Сам президент перед рейхстагом не отвечал, но на прави­тельство по правилу контрасигнатуры переходила ответст­венность за все приказы и распоряжения президента, в том числе и в отношении вооруженных сил, так как они долж­ны были скрепляться подписью рейхсканцлера или соот­ветствующего министра.

Президент по предложению рейхс­тага мог быть смещен со своего поста народным голосованием. Рейхстаг до окончательного решения референду­ма должен был вынести постановление 2/3 голосов своих членов об отстранении президента от должности. Отклоне­ние на референдуме постановления рейхстага считалось пе­реизбранием президента и влекло за собой роспуск рейхс­тага.

Большое число членов Национального собрания отводи­ло референдуму, как непосредственной форме демократии, особую роль преграды диктату партийного большинства в рейхстаге.

Второй раздел Конституций посвящен "Основным пра­вам и обязанностям немцев", где наряду с широким переч­нем политических и гражданских прав и свобод, детализи­рованных теми или иными правовыми гарантиями, закреп­лялся и ряд принципиально новых социальных прав.

Провозглашение равенства всех перед зако­ном, особенно подчеркивалось равенство мужчин и женщин "в правах и обязанностях". Свобода вы­бора профессии и свобода передвижения сопровождались правом эмигрировать за границу, ко­торое могло быть ограничено только имперским законом. Неприкосновенность лич­ности и жилища, тайна переписки, свобода слова сопровождались провозглашением таких пра­вовых гарантий, как предоставление возможности немед­ленного опротестования ареста, запрещение цензуры и пр.

Такие гражданские права, как свобода собра­ний, свобода образования союзов и обществ с предоставлением им правоспособности.

Свобода совести. Конституция запрещала государственную церковь и государственную поддержку церкви, но сохраняла за церковью статус публично-правовой корпорации, что давало ей право на денежные поступления.

Ообязательность "всеобщего школьного обучения" в "народной шко­ле".

Конституция возлагала на государство обязанность всемерно поддержи­вать развитие предпринимательства, поддерживая при этом "средний класс", содействовать включению "в общее хозяйст­венное дело" промысловых и кооперативных товариществ, обеспечивать "хозяйственную свободу отдельной личности", свободу договоров в хозяйственном обороте.

"Собственность обязывает. Вла­дение ею должно быть в то же время служением общему благу". Собственность "обеспечивалась Конституцией, ее принудительное отчуж­дение могло быть предпринято только "для общего блага" и на "законном основании".

По Версальскому мирному договору 1919 г. на Германию были наложены огромные репарационные платежи. Временная экономическая стабилизация в 1928 г. сме­нилась разрушительным мировым экономическим кризи­сом, новым резким падением производства, ростом безрабо­тицы.

Страна сотрясалась стачками, беспорядками, путчами, террористическими актами, связанными с резкой поляри­зацией социально-политических сил, от крайне правых, представленных набирающими силу националистическими, нацистскими организациями, до крайне левых — в лице леворадикальных рабочих организаций и Коммунистической партии Германии. Вес и значение этих двух партийных полюсов рос вме­сте с их неприятием Веймарской демократической респуб­лики. В глубоко расколовшемся немецком обществе не на­шлось места и консенсусу левых сил, так необходимого в условиях жесточайшего кризиса, угрозы фашизма.

Нестабильность Веймарской республики стала следст­вием не только вышеуказанных обстоятельств. Она была связана также с глубоким неприятием республики большин­ством немцев, считавших ее порождением "позорного" Вер­сальского мирного договора. Основной массе населения, его консервативному массо­вому сознанию трудно было смириться и с тем, что Веймар­ская республика разрушила старый, привычный порядок кайзеровской империи, казавшийся таким прочным и на­дежным. Ослабляло положение Веймарской республики и отсут­ствие у нее профессиональных защитников среди правя­щего бюргерства и интеллигенции. Роковой ошибкой республики было то, что она не ли­шила власти реакционную военщину, не реорганизовала бюрократический аппарат. Слабость политической воли Веймарского государства была связана также с отсутствием единства действий его высших органов власти.