Демидовы Горнозаводчики

Российские заводчики и землевладельцы, основали свыше 50 заводов, выплавлявших 40 % чугуна в стране. Происходили они из тульских кузнецов и отличались физической силой. С 1720 года Демидовы — дворяне, в конце XVIII века они вошли в круг знати.

В конце XVII века из деревеньки Павшино в Тулу пришли Демид Григорьевич Антуфьев с сыном Никитой. Оба они были кузнецами, выплавляли железо и занимались «самопальным» промыслом, то есть делали самопалы, пищали, копья, сабли, ножи и топоры.

Поработав несколько лет в городе, Демид умер, а Никита прославился своим мастерством. Приметив, что некоторые кузнецы работают меньше других, а живут лучше, он задумался над этим и пришел к выводу, что нужно не только работать самому, но и покупать у других кузнецов оружие, а потом поставлять его в казну. Скопив небольшие деньги, он пустил их в оборот и стал потихоньку богатеть.

Обретя силу, Никита Антуфьев женился на красивой девушке, которая к тому же и приданое ему принесла. Вскоре у них родились дети — сыновья Акинфий, Григорий и Никита.

Слухи о славном кузнеце, способном чудеса творить не хуже заморских мастеров, дошли до царя Петра Алексеевича. Проезжая через Тулу, Петр I лично посетил кузню Антуфьева и, оценив его мастерство, сделал заказ на алебарды и ружья. Царь щедро наградил кузнеца и дал грамоту на постройку в Туле оружейного завода. С того все и началось.

В 1703 году государь пожаловал Никите Демидовичу земли на Урале, назвав его в грамоте Никитой Демидовым. С тех пор и стали Антуфьевы Демидовыми.

Оставив завод в Туле на сына Григория, Никита Демидович отправился вместе с Акинфием на Урал. Найдя край этот очень богатым и перспективным, они от царя получили казенные Верхотурские железные заводы, в том числе и Невьянский, ставший родовым гнездом Демидовых на Урале.

Стали поставлять в казну чугун, пушки и ядра. Дело быстро развивалось, строились новые заводы. Купив у башкир за бесценок земли, Никита Демидович основал крупный Тагильский завод. В 1720 году получили Демидовы дворянство.

После смерти Никиты Демидовича все демидовские заводы перешли к его сыновьям. Никита Никитич занимался тагильскими делами, а Акинфий — невьянскими. Акинфий Никитич построил Колыванский завод и из алтайского серебра чеканил фальшивые рубли. Богатели Демидовы.

У Акинфия Никитича было трое сыновей: Григорий и Прокофий (от первой жены, бывшей крепостной, выкупленной его отцом) и Никита (от второй жены, ярославской дворянки).

Умирая, Акинфий оставил завещание, по которому все его заводы переходили к младшему сыну Никите, двум другим сыновьям он оставил лишь по пять тысяч рублей. Не знал он, когда умирал, что по указу Елизаветы Петровны Колывано-Воскресенские заводы Демидовых передавались в казну с уплатой заводчикам компенсации. Но и без этих заводов наследникам было за что бороться.

Возмущенный несправедливым разделом, Прокофий отправился в Петербург искать правды у императрицы. Выслушав его, государыня повелела передать дело в сенат, и решением сената наследство было поделено между братьями поровну. Григорий пытался помирить братьев и с самого начала предлагал разделить все между собой, не доводя дело до суда. Однако Прокофий и Никита упорствовали и после раздела предпочти вообще не общаться.

Прокофий, так жаждавший наследства, получив заводы, на них почти не показывался. Он обосновался в Москве, где он мог вдали от двора предаваться причудам и дурачествам. Чтобы удивить публику, он рядом с Донским монастырем построил дворец над рекой, разбил сад возле своего дворца, в парке посадил невиданные цветы и установил скульптуры, а потом разрешил гулять в нем всем желающим. Его сад получил название «Нескучного», а еще его называли «Демидрон».

Однажды, жестоко подшутив над фрейлиной Екатерины II, Прокофий Акинфиевич чуть было не подвергся опале, но выпросил себе прощение, пообещав построить большой Воспитательный дом на берегу Москвы-реки, в котором бы могли воспитываться тысячи сирот.

Чтобы досадить брату, Прокофий Акинфиевич дешево продал свои заводы, в том числе и Невьянский, и прилегающие к ним рудники и земли купцу Савве Собакину.

К старости он стал скуп и зол, развлекался тем, что доводил своих близких до слез. Особенно доставалось его дочери Анастасии, которую Прокофий Акинфиевич упорно не хотел выдавать замуж. Когда дело дошло до того, что дочь пообещала выйти замуж за первого встречного, отец с удовольствием ухватился за эту мысль, и уже на следующее утро на воротах его дома висело объявление: «В сем доме проживает дворянка Анастасия Прокофьевна Демидова. Не желает ли кто из дворян сочетаться с ней законным браком?».

Шутка могла бы плохо кончиться, но на счастье Анастасии Прокофьевны первым мимо прошел молодой небогатый чиновник Сергей Кириллович Станиславский, давно заглядывавшийся на ее окна. Их скорый брак оказался счастливым.

Дав за дочерью приданого 99 рублей 99 копейки, Прокофий Акинфиевич писал дочери письма с наставлениями, как надо жить, и надеялся, что молодой муж отступится. Но не тут-то было.

Однажды зять пригласил в гости Демидова. Он сильно потратился, чтобы достойно угостить тестя, но, к ужасу других приглашенных, озорной старик вместо себя прислал поросенка. Нимало не смутившись, Сергей Кириллович усадил визжащее животное за стол и знатно угостил его, после чего отправил назад. Прокофий Акинфиевич оценил находчивость зятя и, забив поросенка, туго набил его шкуру камнями и золотыми лобанчиками — десятирублевыми монетами, после чего послал подарок молодым.

Второй сын Акинфия Никитича, Григорий, рано умер, оставив жену и малолетних детей. При жизни он старался дать сыновьям хорошее образование. Так, Павел Григорьевич учился с трех лет, а в десять лет его отправили в Ревель к знаменитому профессору Сигизмунди. В тринадцать — он уже был студентом одного из лучших учебных заведений того времени, Геттингенского университета в Германии. Он в совершенстве знал физику, математику, минералогию, металлургию, литейное дело, любил музыку: играл на фортепиано и на скрипке и имел небольшую коллекцию органов.

Кроме того, во время путешествий по Европе Павел Григорьевич собирал библиотеку, коллекции древностей, монет, минералов, кайенских птиц, пресмыкающихся, насекомых, гербарии.

Вернувшись на родину, он поселился в Москве и, получив свою часть наследства, оставил управление заводами братьям, а сам занялся наукой. Итогом его занятий стали четырнадцать книг на разных европейских языках.

Уважая науку, Павел Григорьевич пожертвовал 300 000 рублей на университетское образование. На эти деньги, в частности, в 1803 году был основан в Ярославле Демидовский юридический лицей — высшее учебное заведение для детей дворян и разночинцев. В 1811 году он был приравнен к университету.

Кабинет натуральной истории, минц-кабинет и свою библиотеку, в которой меньшую часть составляли книги на русском языке, насчитывавшие 529 наименований, гербарий, собрание художественных редкостей (античные мраморы и картины) и собрание монет Павел Григорьевич подарил Московскому университету. Его коллекции были размещены в трех залах, получивших название Демидовских.

Почти все экспонаты, подаренные П. Г. Демидовым, погибли во время нашествия французов в 1812 году. Сохранились лишь собрание раковин и полипов, коллекция штуфов и коллекция драгоценных камней.

Дядя Павла Григорьевича, Никита Акинфиевич, получив по разделу Тагильский завод, купил себе еще земли у башкиров, заплатив им двести пятьдесят рублей, и построил там Кыштымский завод. Устроив все дела на Урале, Никита Акинфиевич поехал к жене в Петербург, а оттуда вместе с ней отправился в путешествие по Европе.

Демидовы посетили Берлин, Париж, Рим, Лондон. Плохо разбираясь в искусстве и равнодушно глядя на окружающие пейзажи, они старались привлечь к себе внимание людей благородных, а лучше — герцогов или принцев. Делали они и покупки — картины и скульптуры, произведения древности и современности. В Париже они заказали скульптору Шубину свои портреты. Во время этого путешествия родились у Никиты Акинфиевича дочь и сын.

В это время в Сибири вспыхнуло восстание Пугачева, в течение нескольких лет волновавшее русскую землю. Едва все стихло, Никита Акинфиевич поспешил увидеть последствия мятежа своими глазами и оценить убытки.

Однако он смог поднять заводы, широко развернул торговлю и заключил договор на поставку металлов в Англию. При этом он к старому семейному знаку «старый соболь», отмечавшему продукцию демидовских заводов, добавил аббревиатуру CCNAD — статский советник Никита Акинфиевич Демидов.

Подражая императрице Екатерине, Никита Акинфиевич вел переписку на вольнолюбивые темы с французским философом-энциклопедистом Вольтером.

Эта переписка прервалась после удара, парализовавшего заводчика, наследственной беды Демидовых. Второй удар Никита Акинфиевич получил, когда его гвардеец-сын проиграл в одночасье сто тысяч рублей, и уже не оправился.

Наследником стал Николай Никитич — блестящий адъютант князя Потемкина, первым из Демидовых служивший в гвардии. После взятия Измаила Николай Никитич попал в число награжденных и был повышен в звании до генерал-аудитора. В чине генерал-майора он вышел в отставку, когда умер князь, и уехал в Нижний Тагил.

После буйной молодости молодой Демидов занялся управлением заводами и остепенился. Решив жениться, он отправился в Петербург на поиски невесты. Однажды в Петергофе он встретился с голубоглазой девушкой, которая его покорила. Ее звали Елизавета Александровна Строганова. Быстро сыграли свадьбу, соединившую не только два любящих сердца, но и два громадных состояния, а потом Николай Никитич с женой отправился в свадебное путешествие, длившееся два года. Они посетили Англию, Германию, Францию, осматривали рудники на острове Эльба. Везде Демидовы покупали предметы искусства, но в отличие от Никиты Акинфиевича его сын делал это осознанно, и приобретения его имели большую художественную ценность. В его коллекции были шедевры Рафаэля, Бартоломео, Пизано, Донатти.

Во время войны 1812 года Никита Акинфиевич находился в Ярославле, обещал собрать ополчение из пятисот человек, но так и не выполнил своего обещания. А потом, похоронив жену, навсегда покинул Россию, поселившись в Италии и выполняя функции официального представителя России во Флоренции. Там он первым из Демидовых купил заграничное предприятие — шелкопрядильную фабрику.

Во многом первый, Николай Никитич был последним из своего рода, кто знал дело отцов и работал у домны. Его сыновья и внук, считая себя аристократами, полагали, что не барское это дело — на заводах появляться, пусть приказчики и управляющие стараются.

Младший сын Николая Никитича, Анатолий, родившийся во Флоренции и выросший в Париже, посетив Петербург, обосновался в Париже. Он окружил себя актерами, писателями и художниками, приятно проводя время в их обществе. Однажды у Эдмона Гонкура он встретился с родной племянницей Наполеона I Матильдой де Монфор, дочерью бывшего короля Вестфалии Жерома. Знатная, но очень бедная Матильда быстро привела Анатолия Демидова к венцу. Однако браку не суждено было состояться фактически: к двадцати девяти годам состоятельный Анатолий был уже несостоятелен как мужчина. Разочарованная Матильда добилась развода, но сохранила дружеские отношения с Демидовым, купившим ради этого брака княжество Сан-Донато вместе с титулом. Князь Сан-Донато продолжал вести богемную жизнь и даже принял финансовое участие в восстановлении монархии во Франции, чем навлек на себя гнев русских, хорошо еще помнивших нашествие Наполеона.

Анатолий Николаевич Демидов широко скупал полотна русских художников, помогал им материально, а его пышный княжеский дворец стал местом отдыха многих русских писателей и художников.

Старший сын, Павел Николаевич, служил в Петербурге и вышел в отставку в 1826 году, после этого он служил егермейстером императорского двора, а в 1831 году получил звание камергера и был назначен курским губернатором.

Он был тщеславен и требовал от подчиненных перечисления всех его титулов, званий и наград. Для развлечения он держал оркестр роговой музыки. Передав управление заводами в руки назначенного им главного директора, Павел Николаевич отдался наукам и искусству.

Сразу же после смерти отца он приказал упаковать все ценности из его флорентийского дворца и перевезти их в Россию, а для размещения сокровищ — построить приличествующее такому собранию здание на Васильевском острове.

По его приказу на кладбище в Курске был установлен памятник русскому писателю XVIII века И.Ф. Богдановичу, автору поэмы «Душенька», а в Нижнем Тагиле в бронзе был увековечен Никита Акинфиевич Демидов.

В 1831 году Павел Николаевич был избран почетным членом Петербургской Академии наук, а в 1832 году на свои средства он учредил так называемые Демидовские премии за опубликованные труды по науке, технике, искусству, считавшиеся самой почетной научной наградой России.

Женился Павел Николаевич в 1837 году на московской красавицебесприданнице Авроре Карловне Шернваль. Аврора Карловна была известна не только своей красотой, но и тем, что два ее жениха умерли прямо перед свадьбой. Демидов не побоялся этой славы, и вскоре несчастливая раньше невеста стала счастливой женой. На свадьбу Николай Павлович подарил ей известный всему миру алмаз «Санси», купив его у герцогини Беррийской.

В 1839 году у них родился сын Павел, после чего Павел Николаевич сильно заболел, оставил губернаторство и вместе с женой отправился на лечение к берегам Бретани. Но по дороге, в Майнце, сорокадвухлетний Павел Демидов умер, оставив жене и сыну сказочные богатства.

Аврора Карловна была бережливой хозяйкой и умела считать деньги, но ее необыкновенная скупость моментально превращалась в необыкновенную же щедрость, когда дело касалось Павла Павловича. Мать ничего не жалела для своего сына.

Павел Павлович поступил в Петербургский университет. Он красотой пошел в мать и пользовался большим успехом у женщин, а товарищи любили его за щедрость. За его счет устраивались пирушки, после которых Павел Павлович с удовольствием бил дорогие вазы, зеркала, вилкой портил картины. Позже он щедро возмещал убытки хозяину.

Покупая произведения искусства, он всегда готов был заплатить баснословные деньги за полотно, ему понравившееся, даже если он знал, что это — подделка.