1. Социально-экономическое развитие края

В конце XVII и в начале XVIII в. административные, хозяйствен­ные, культурные преобразования, проводимые Петром I, непосред­ственно коснулись и Самарского края. Петр I сам побывал на Волге, познакомился с краем и дал указания об использовании естествен­ных ресурсов и освоении Заволжья.

Совершенствовалась система административного управления. В 1708 г., когда в России были учреждены губернии, Самару с приле­гающими землями включили в состав Казанской, а в 1717 г. передали только что созданной Астраханской губернии. Уже через год уезд числился в составе Симбирской провинции (промежуточного звена местного управления между губернией и уездом). Вскоре эта про­винция была передана вновь в Казанскую губернию.

Во главе самарских властей оставался воевода, наделенный очень широкими полномочиями. В городе действовали следующие пра­вительственные учреждения: воеводская канцелярия, магистрат – орган городского самоуправления, крепостная контора по оформлению различных актов и сделок ("крепостей"), таможня для сбора торго­вых пошлин. Для управления непосредственно городом и гарнизоном вводились должности городничего или коменданта, им иногда пору­чались обязанности воеводы, и последняя должность в таком случае упразднялась.

Кроме названных учреждений в Самаре находились караульная изба, две конюшни, каменный пороховой погреб, амбары, сараи, три храма и мужской монастырь, 210 посадских и 107 крестьянских дворов, кабаки, десятки лавочек, несколько ремесленных мастер­ских, базар. Общее число жителей Самары доходило до 2-3 тысяч человек.

В 1703 г. в Самаре случился большой пожар, о котором позднее воевода А.И.Кушников сообщал: "Кремль и палисад згорели без остатку". Но добрую половину самарского городка пожар поща­дил. В 1703-1706 гг. общегородские укреплении были построены заново. Главной частью укреплений являлась земляная крепость, построенная по европейскому образцу. Она имела форму ромба, по ее углам располагались крупные земляные бастионы. Бастионы вен­чались срубами артиллерийских казематов с бревенчатыми покрыти­ями.

В 1730 г. был утвержден первый герб города Самары. В 1780 г. он был подтвержден указом Екатерины II в прежнем виде – в форме щита, на котором изображена "дикая коза белая, стоящая на траве в голубом поле".

Все жилые дома в Самаре XVIII в. оставались деревянными, что требовало постоянных забот о противопожарной безопасности. В 1765 г. вспыхнул третий по счету с 1745 г. большой пожар, унесший "церквей каменных две, деревянных же две же, магистрат, воевод­ский дом и все тамошнего купечества лавки, два кабака, да обывательских 418 дворов, людей женска пола 2 человека". От огня "с великим трудом" были сохранены соборная церковь, пороховой погреб, склады казенного продовольствия, водки и соли, ведавший сбором податей комиссариат и всего лишь 170 "обыва­тельских дворов".

Городские власти наблюдали также за соблюдением чистоты и уборкой мусора с улиц и дворов. В конце XVIII в. отмечалось, что в Самаре "воздух всегда чистый, благотворный и для жителя весь­ма здоровый".

С колонизацией Заволжья в XVIII в. создавались новые опорные пункты. Недалеко от Самары появился укрепленный пункт Алексеевск, в 1738 г. – г. Ставрополь.

Наиболее крупными предприятиями, организованными по типу мануфактурного производства на территории Самарского Поволжья в XVII-XVIII вв. являлись соляной промысел и серные "заводы".

Соль добывалась на территории Надеинского Усолья в нижнем и среднем течении речки Усолки, там, где из-под гор били соляные ключи. Труд людей, занятых вываркой соли, был необычайно тяжел. На один вложенный в промысел рубль владельцы получали более двух...

Изнурительные войны с Турцией и Швецией требовали много пороха. Потребовалось много серы.

По указу Петра I в местах выхода серы на поверхность по реке Сок в 1703 г. устроили три "завода", а для их охраны рядом за­ложили небольшую крепость Сергиевск. На строительство было моби­лизовано 4 тыс. крестьян из ближайших селений. Для производства серы выписали 1 мастера, 15 подмастерьев из Симбирска и пересе­лили около 50 крестьян дворцовых сел. В 1720 г. один из заводов перевели на Самарскую Луку.

В XVIII в. более быстрыми темпами стало развиваться промыш­ленное производство Самарского края. В верховьях Сока помещик П.И.Рычков в своем имении имел два медеплавильных завода. Недалеко от Сызрани в имении помещика Малова работала суконная фабрика с 13 станками и 213 рабочими. Строились заводы виноку­ренные, поташные, кожевенные. свечные, водяные и ветряные мель­ницы. Крестьяне занимались столярным, гончарным, скорняжным, портняжным, кожевенным, шорным , колесным и другими промыслами. Большим спросом пользовались мерлушковые тулупы, сшитые в кал­мыцких селениях под Самарой и Ставрополем.

В Сызрани были развиты портняжное, плотницкое, шапочное, рукавичное, калачное, хлебное, сапожное, кузнечное, серебряное, маслодельное, пряльное, шерстобитное, овчинное, скорняжное и переплетное ремесла.

Ремесленники многих специальностей жили в Самаре (бондари, иконники, камышники, кирпичники, кузнецы, плотники, сапожники, часовники...).

Расширялся традиционный волжский промысел – судоходство. В судовые работники, главным образом в бурлаки, подавались крестьяне приречных сел и деревень, бедные горожане, беглые крепостные.

В дворянских имениях имелись небольшие мануфактуры: кожевен­ные, салотопленные, мыловаренные, овчинные, свечные, суконные.

Развивалась торговля, рос купеческий слой. На 1767 г. в Самаре и ее пригороде Алексевске проживало 437 купцов, в Сызрани 1194, в купеческой слободе Ставрополя – 129.

Весьма значительным для самарских жителей был рыбный про­мысел и рыбный торг.

Две важнейшие торговые дороги, по Волге и через степь на Яик, создавали благоприятные условия для втягивания Самарского края в орбиту всероссийского рынка. Здешние жители поставляли на него хлеб, рыбу, скот, птицу, овощи, сукно, холст, кожи, сало и другие товары.

Предметами ввоза были шелк, чай, кофе, сахар, виноградные вина, промышленные изделия. Многие "знатные товары" покупались у восточных купцов, следовавших через Самарский край с Яика и из Оренбурга.

Продажа соли являлась казенной монополией. Контрабандная торговля солью сурово пресекалась. Распространенным промыслом, связанным с обслуживанием торговли , был гужевой извоз.

Сельское хозяйство края развивалось в тесной связи с процес­сом освоения его территории. Описания, представленные в 1728 г. Сенату, свидетельствуют о том, что даже в окрестностях Самары, где "к пашне и севу хлеба места весьма угодные, пространные, но хлеба в севе не происходит за частыми набеги неприятельских людей каракалпак и протчего басурманского народа". Однако по­степенно земледелие в крае к концу века распространилось почти повсеместно.

Основными зерновыми культурами оставались рожь и овес, но заметно расширились посевы под пшеницей, ячменем, просом, гре­чихой, полбой и горохом. Из технических культур распространение получили лен и особенно конопля. Урожайность зерновых культур достигала сам-5, сам-6, на целине же достигала сам-15.

Основными сельскохозяйственными орудиями в помещичьем и крестьянском хозяйстве оставались соха, борона, серп и коса. Для подъема новых земель использовался плуг или его поволжская разновидность – сабан. Работа с ним требовала от трех до пяти-шести лошадей, что оказывалось лишь под силу зажиточному крестьянину.

"Каждый деревенский житель при дворе своем огород имеет", – сообщал П.И.Рычков. Еще в 1728 г. в окрестностях Самары, Сыз­рани, Алексеевки сажали дыни, арбузы, огурцы, тыквы, редьку, морковь, свеклу, капусту, хрен, репу. Репа в сельской мест­ности считалась не огородной, а полевой культурой до тех пор, пока ее не вытеснил с полей картофель. Культивировался стручко­вый перец, а украинцами Кинель-Черкасский слободы – табак, Во второй половине XVIII в. огородничество приобрело товарный ха­рактер. Меньше развивалось садоводство. Лишь в Сызрани раз­водились хорошие яблоневые сады.

Продолжал бытовать бортный промысел, особенно у мордвы. Но он постепенно заменялся пасечным пчеловодством, прежде всего у татарских и русских крестьян, там, где ощущался недостаток "дерев, которыя для бортей потребны".

Происходил плодотворный обмен трудовыми навыками между на­родами, населяющих край. Не существовало вражды по национальному, сословному или религиозному признаку. "Согласие сих различных жи­телей достойно удивления. Они не ссорятся ни за границы, ни за притеснения, ни же за какие-либо дела", – писал о здешнем много­национальном крестьянстве академик И.П.Фальк.¹

В XVI-XVII вв. в России окончательно оформляется система кре­постного права. Феодально-крепостнические отношения проникают в новоосваиваемые районы, вовлекая в свою сферу население территорий, вошедших в состав Российского государства.

Оформление крепостничества вызвало обострение взаимоотноше­ний между крестьянством, средними и беднейшими слоями посадского населения и феодалами. Население окраинных районов более обо­стренно реагировало на усиление феодального гнета. Самарский край входил в ареал этих земель. Его население формировалось в основном из беглых людей, ушедших "за волей" подальше от крепостнического центра. Этим людям нечего было терять. Конкретными виновниками своих бед люмпенизированные работники промыслов и волжского судоходства считали местную феодальную администрацию, верхушку волжских предпринимателей, приказных людей из центра.

Пришлое крестьянское население селилось на дворцовых, мо­настырских, патриарших землях, где ему представлялись поначалу значительные льготы. Позже за лес, который они свободно рубили, за рыбные ловли, бортные ухожаи – за все со временем приходилось платить, и чем дальше, тем больше. Вводились новые налоги, увеличивались старые, появлялись чрезвычайные сборы. Особенно трудны были различные повинности: строительные работы, по­сылки с обозами и т.д. Устанавливалась мелочная регламентация жизни крепостных, сковывалась хозяйственная инициатива людей.

Формами антикрепостнических протестов были: подача чело­битных, бегство от хозяев, неповиновение, а иногда выступления "бунтом и скопом", участие в крестьянских и казачьих движениях С.Т. Разина, К.Ф.Булавина, Е.И.Пугачева.

Во второй половине XVIII в. гнет крепостничества усилился. В 1765 г. Екатерина II подписала указ,по которому помещик мог без всякого суда ссылать своих крепостных на каторгу. Через два года она еще более ужесточила этот государственный указ. Теперь всякий крестьянин, подавший жалобу на помещика, рассматривался как бунтовщик, подлежал наказанию кнутом и ссылке на каторжные работы. Искать защиты от произвола помещиков фактически было негде.