Состав православного приходского духовенства в России в 1738-1913 гг.

* 1796 г.

В 1738 г. один православный клирик обслуживал 205 прихожан обо­его пола, включая детей, в 1824 г. — 316, в 1904 г. — 826, т. е. за 166 лет нагрузка увеличилась в 4 раза. На главную фигуру причта — священника нагрузка возросла в 3,3 раза. На Западе у католиков на одного священ­ника (других категорий церковников у них не было) приходилось в кон­це XVIII в. около 300 прихожан, у протестантов — 1100, в середине XIX в. — соответственно 700 и 1700, в начале XX в. — соответственно 690 и 2260 прихожан. Иначе говоря, православный священник обслуживал в 2-3 раза больше прихожан, чем католический, но в 1,24 раза меньше прихожан, чем протестантский. Отсюда проистекало и качество религиоз­ной работы, и тяжесть содержания причта для прихода, и величина дохода причта. Всегда отмечалось высокое качество работы католических священ­ников, плохая материальная обеспеченность православного причта. У од­ного православного российского церковника было в 2,7-4,4 раза меньше прихожан, чем у протестантского, и в 1,2-1,5 раза меньше, чем у католи­ческого до конца XIX в. Только в конце XIX-начале XX в. у католического священника стало меньше прихожан, чем у православного. Поскольку в конечном итоге притч содержали прихожане, то православным это обходи­лось в 2,7—4,-4 раза дешевле, чем протестантам, и в 1-1,5 раза дешевле, чем католикам. Соответственно доходы, или оплата труда, православных церковников была самая низкая, на что они постоянно жаловались.

Структура приходского духовенства в XVIII-начале XX в. подверга­лась изменениям. После церковных реформ в первой четверти XVIII в. и до начала 1780-х гг. происходило уменьшение доли священников и увели­чение доли дьяконов и причетников. С конца XVIII в., и особенно в поре­форменное время, доля священников и дьяконов имела тенденцию возра­стать, а доля причетников — уменьшаться. К 1913 г. доля священнослужителей увеличилась до 59 %, а доля церковнослужителей уменьшилась до 41 % — произошел позитивный качественный сдвиг. По­скольку первые имели более высокий социальный статус, лучшее обра­зование, более высокие доходы, чем вторые, структурные сдвиги благо­приятно сказались на общем социальном статусе духовенства и на его благосостоянии, которое повышалось также и благодаря другим мерам, принимаемым духовными и светскими властями. Реальные доходы при­ходского духовенства возросли за 1714-1913 гг. не менее чем в 3 раза, в том числе за 1714-1850-е гг. — до 2,5 раза.

По доходам различия между тремя стратами в течение XVIII-XIX вв. были умеренными и снижались: в 1738 г. коэффициент Джини по доходам священников, дьяконов и причетников составил 0,45, в 1787-1860 гг. — 0,33, а в 1904-1913 гг. — 0,30. Это объяснялось главным образом увели­чением доли священнослужителей и снижением доли церковнослужите­лей. Доходы духовенства были ниже, чем у дворян, и более равномерно распределялись как между отдельными группами духовенства, так и между отдельными причтами.

Духовная карьера строилась в значительной мере на традиционном иерархическом принципе с продвижением по служебной лестнице. На­пример, в 1830 г. места причетников замещались на 21 % детьми священ­ников, на 9 % — детьми дьяконов и на 70 % — детьми причетников. Статусы не являлись наследственными, но мобильность у представителей разных страт была различной. Самыми мобильными были дети дьяконов, затем — дети священников и, наконец, дети причетников, что определя­лось полученным образованием: семинарское или академическое образо­вание почти гарантировало получение места священника. Но священни­кам и дьяконам, материально лучше обеспеченным, дать своим детям образование было легче, чем причетникам, поэтому и мобильность пос­ледних была минимальной. В результате церковных реформ 1860-х гг. перемещения внутри духовенства возросли ввиду огромного оттока хо­рошо образованных детей духовенства в другие сословия.