Межсословная социальная мобильность

Два фактора определяли изменение социальной структуры общества: различие в естественном приросте отдельных сословий и межсословная

социальная мобильность. Поскольку по естественному приросту сосло­вия различались несущественно (этот вопрос рассмотрен в специальной главе), то главным фактором перемен была социальная мобильность. На­сколько сословия были открытыми?

Социальные перемещения обеспечивали рост численности дворянства в первой половине XVIII в. примерно на 30 %, во второй половине XVIII в. — на 40 %, в первой половине XIX в. — на 50 %. К середине XIX в. «новое дворянство», получившее статус за службу, составляло около 59 % со­словия, на рубеже XIX-XX вв. — 66 %. Дворянское сословие было ши­роко открыто не только на выходе, но и на входе. Данные о социальном происхождении чиновников (а бюрократия была питомником дворянства) показывают, что в 1755-1855 гг. чиновничество более чем на половину формировалось из недворян (табл. II.7).

Таблица II.7

Социальное происхождение чиновников I-XIV классов (в %)

Весомую долю недворяне составляли в офицерском корпусе: в

1719. е гг. — 38%, в 1816 г. — 26 %, в 1864 г. — 30 %, в 1912 г. — 46,4 %. Благодаря социальной мобильности дворянство, с одной стороны, интен­сивно обновлялось за счет притока «свежей крови», с другой — через нисходящую мобильность освобождалось от малополезных элементов. Эта циркуляция долгое время поддерживала интеллектуальный и биоло­гический потенциал дворянства на достаточно высоком уровне.

Естественный прирост духовенства всегда опережал общественную по­требность в его услугах, что вынуждало власти в XVIII-первой трети XIX в. регулярно производить так называемые разборы духовенства: выяв­лять тысячи праздных церковников и переводить их в канцеляристы, сол­даты, в мещане и государственные крестьяне. Так, после последнего разбора 1831г. 5022 человека были отданы в рекруты. Велик был вклад духовенства в формирование профессиональной интеллигенции: во вто­рой четверти XIX в. среди бюрократии доля церковников составляла около 20 %, среди преподавателей учебных заведений — 35 %, среди гражданских врачей — 30 %. Но лица из других сословий в духовен­ство приходили редко: например, среди студентов Петербургской духов­ной академии в 1814-1869 гг. таких насчитывалось 0,6 %. Зато 15 % выпускников академии стали чиновниками, литераторами, преподавате­лями и т. п.

Основные потоки перемещений из крестьянства до введения всеоб­щей воинской повинности направлялись в армию: за 1699-1858 гг. около

6. млн. Много крестьян переходили в мещане и купцы, и поток этот со временем возрастал: в 1719-1744 гг. — около 2 тыс. человек, в 1782— 1811 гг. —25 тыс., в 1816-1842 гг. — 450 тыс.; в 1861-1913 гг. счет уже шел на миллионы. Именно крестьяне составляли основной источник по­полнения городского сословия. В другие сословия вклад крестьянства был мал; редки были перемещения в крестьянство. Таким образом, кре­стьянство и духовенство служили главными источниками пополнения других сословий, но сами являлись практически закрытыми на входе. Оба сословия «варились в собственном соку», и в этом состояла одна из причин длительного существования особой субкультуры крестьянства и духовенства, их традиционности, социальной и культурной обособленно­сти от других сословий.

Бюргерство в 1719-1858 гг. ассимилировало около 1,3 млн крестьян, церковников, канцеляристов и отставных военных, а в пореформенный период — несколько миллионов. В свою очередь тысячи городских обы­вателей переходили в солдаты, в государственные крестьяне, на граждан­скую службу, в духовенство. В целом уходивших всегда было меньше, чем прибывавших из других сословий. Открытость городского сословия на входе и выходе обеспечивала его культурную восприимчивость, под­вижность, склонность к новациям.

Данные об изменении социального состава учащихся (в особенности увеличение процента крестьян и мещан среди учащихся) могут служить наглядным показателем роста межсословной мобильности после Вели­ких реформ (табл. II.8).

Таблица II.8