3. Восточное средиземноморье в составе римской империи

После присоединения Сирии и Египта практически все Восточное Средиземноморье оказалось под властью Рима. В 74 г. до х.э. Вифиния была сделана римской провинцией: так же как в свое время от Аттала III Пергамского, римляне добились от вифинского царя Никомеда IV завещания в пользу Рима. На южном берегу Черного моря продолжало существовать небольшое полузависимое от Рима государство Понт. В I в. до х.э. его царь Митридат VI начал длительную, ожесточенную и безнадежную борьбу с Римской республикой. Ему удалось подготовить восстание в провинциях Азии и Греции; три войны вел Митридат с римлянами, но в конце концов, разгромленный римскими войсками, он кончил жизнь самоубийством в Пантикапее (совр. Керчь). В 63 г. до х.э. Понт был объявлен провинцией и присоединен к Вифинии. В I в. х.э. другие малоазийские области, зависимые от Рима, также стали провинциями: Ликия и Памфилия; Галатия; Киликия.

На рубеже христианской эры в особом положении находилась Иудея: после смерти Ирода Иудея управлялась императорскими чиновниками - прокураторами, стремившимися полностью подчинить страну римской власти. Окраинные области Палестины римляне оставили в управлении сыновей Ирода. Так, Галилея и Перея находились под властью Ирода Антипы вплоть до 40 г., когда император Калигула сместил его.

II-I века до х.э. были временем, когда положение в провинциях было весьма неустойчивым. Наместники проявляли полный произвол в управлении провинциями. Сбор податей с провинций сдавался на откуп римским откупщикам, и они собирали эти подати во много раз больше положенного, а неплательщиков продавали в рабство. В I в. до х.э. разгорелась борьба за власть в Риме; в этой борьбе особенно пострадали малоазийские провинции: так, убийцы Юлия Цезаря, готовясь к борьбе с его преемниками, взыскали с этих провинций подать за десять лет вперед. Те города, которые отказались выполнить их требования, были сурово наказаны; полностью разрушен был ликийский город Ксанф. Сторонники республики были разбиты, но новый этап борьбы за власть - между бывшими союзниками Антонием и Октавианом - также отразился на восточных провинциях: на этот раз подать вперед с них собирал Антоний. Наконец, в 30 г. до х.э., после гибели Антония и Клеопатры, единоличным правителем огромной державы стал Октавиан, получивший почетное имя Август. Кончился столетний период гражданских войн в Римской республике, стоивший многих тысяч жизней всем слоям населения. Провинции, особенно восточные, были разорены. Начала складываться новая форма правления - империя во главе с единоличным правителем. Императоры стремились опереться на верхи провинциального населения: был отменен откуп податей; в провинциях были созданы налоговые округа, и сами провинциалы собирали подати в римскую казну.

Первые века существования империи были временем экономического развития провинций. Провинциалы постепенно приходили в себя от грабежей и разрушений предшествующего столетия. В I в. х.э. отстраиваются города, устанавливаются общеимперские торговые связи. Второй век был временем расцвета крупных городских центров: Эфеса, Милета, Смирны в Малой Азии, Аитиохии Сирийской; снова возросло значение городов финикийского побережья, славившихся своими ремесленными изделиями. Египет стал главным поставщиком хлеба и папируса; египтяне изготовляли тончайшую льняную ткань - виссон, который пользовался спросом по всей империи. Через александрийский порт, крупнейший во всем Средиземноморье, шла торговля с Аравией, Индией и Китаем.

Основой сельского хозяйства восточных провинций продолжал оставаться труд мелких земледельцев, большинство которых жило общинами. В императорских поместьях (доменах), возникших в провинциях благодаря скупке и конфискации земель, существовали многочисленные общины, пользовавшиеся самоуправлением. Общины засвидетельствованы и на городской земле, и в имениях частных лиц (наиболее крупными владельцами были римляне). Никаких правовых различий между земледельцами, работавшими на землях разных категорий, не прослеживается: в отличие от эллинистического времени никакой особой группы "императорских людей" не существовало: основным обозначением сельскохозяйственных работников было кометы (члены деревенской общины или - более общее - земледельцы, сельские жители). Кроме общинников на земле работали арендаторы, переселенцы (пареки), также получавшие участки на условиях длительной аренды, в отдельных случаях применялся труд наемных работников. Рабы и вольноотпущенники применялись по большей части в аппарате управления имениями, а также наделялись участками земли.

Характерной чертой периода империи было возникновение новых общин, т.е. объединений земледельцев, живших в одном имении (в том числе и переселенцев) или просто соседей, поселившихся рядом на частной или городской земле. Дошли совместные посвящения и постановления "живущих по соседству", "соседей" и т.п. об оказании почестей; в одной малоазийской надписи упоминается "фамилия" (т.е. группа рабов одного владельца) рабов, жившая в деревне, которая тоже приняла "совместное" постановление, копирующее почетные декреты деревень.

Общинные организации играли большую роль в сохранении крестьянства восточных провинций: как ни быстро шел процесс разорения земледельцев в связи с усилением налогового гнета и злоупотреблениями императорских чиновников, община тормозила этот процесс - общинники производили общие работы, способствовавшие улучшению земледелия, в том числе и ирригационные, обрабатывали пустующие земли, совместно выступали на защиту общинников от злоупотреблений чиновников (жалобы деревень из восточных провинций дошли до нашего времени). В ряде провинций сохранялся общинный фонд земель - это были прежде всего земли деревенских святилищ, которые могли сдаваться в аренду.

Для римских властей община была основной податной единицей - поэтому они признавали общинное самоуправление, что, в свою очередь, должно было способствовать укреплению общины.

Однако нельзя представлять идиллической жизнь земледельцев восточных провинций: денежная форма податей приводила к имущественному расслоению среди земледельцев; часть крестьян в I-II вв. бросала свои общины и уходила в город или становилась арендаторами у крупных землевладельцев (они затем и образовывали новые общины). Злоупотребления чиновников, особенно на государственной земле, были постоянны. В постановлениях наместников Египта второй половины I в. х.э. говорится о жалобах земледельцев на незаконно введенные новые налоги, на незаконное заключение в долговые тюрьмы, на обогащение сборщиков налогов. В I в. центральная власть боролась с подобными злоупотреблениями, но при малейшем ослаблении этой власти вымогательства местных представителей аппарата управления возобновлялись с новой силой.

Городское население восточных провинций было достаточно пестрым по этническому и социальному составу. Для первых веков империи характерна мобильность населения, особенно городского; посвятительные и надгробные надписи говорят о таких переселениях: в Македонии могли жить ремесленники и торговцы из Малой Азии, в Эфесе - скульпторы с островов Эгейского моря и из Карфагена; ремесленник из Карфагена оказался похороненным в Лионе. Иногда переселялись целыми семьями и оседали в новом месте надолго; иногда постоянно переезжали из города в город. На дорогах империи можно было встретить разных людей, идущих пешком в одном и в другом направлении: ремесленники, купцы, площадные актеры, прорицатели, бродячие нищие философы-киники, которых особенно много появилось в первые века христианской эры.

В городском ремесле применялся труд рабов, но преобладающим был труд свободных ремесленников. Разоряющиеся земледельцы, ремесленники, переезжавшие из города в город в поисках более благоприятных условий работы, постоянно пополняли число свободных работников в крупных городских центрах. Начиная с I в. х.э., под влиянием знакомства с римскими коллегиями ремесленников, в городах восточных провинций начинают появляться объединения ремесленников по профессиям. Ремесленные коллегии не занимались регулированием производства: они организовывали совместные празднества, у них были общие места для захоронений; известны случаи, когда ремесленные коллегии организовывали выступления в защиту своих интересов: наиболее известно выступление во II в. пекарей Эфеса, по поводу которого было принято специальное постановление римских властей - хлебопекам запрещалось собираться вместе, но в то же время предписывалось обязательно обеспечивать город хлебом. Беспорядки устраивали и строители Пергама, и обработчики льна в киликийском городе Таре.

Кроме забастовок ремесленников, которые, по-видимому, выступали с конкретными требованиями, в городах восточных провинций время от времени вспыхивали стихийные бунты, вызванные прежде всего нехваткой в городах хлеба. Эти бунты были направлены против богатых людей, которых обвиняли в утайке зерна в целях спекуляции.

Труд рабов использовался в самых различных отраслях, вплоть до городского аппарата управления, но наиболее массовым было использование рабского труда в рудниках и на каменоломнях. Это была самая тяжелая работа: господа отправляли туда в качестве наказания непокорных рабов, государственные власти - повстанцев и людей, виновных в самых тяжелых преступлениях. Большое число рабов находилось в домах богатых людей в качестве слуг: обилие рабской прислуги было своего рода внешним показателем богатства. Положение рабов зависело от воли господина; восточные провинции дают нам примеры, когда рабы имели семьи, имущество и даже рабов (такие разбогатевшие рабы иногда приобретали семейные склепы для себя, своих потомков и рабов). Но, разумеется, таких рабов было меньшинство.

Для времени империи характерен рост богатства отдельных людей (по большей части связанных с имперским аппаратом управления). Различие между огромным богатством единиц и бедностью многих было еще более резким, чем в период эллинизма. Богатые люди часть своих средств жертвовали на "благодеяния" городу; размеры этих благодеяний позволяют судить о степени богатства того или иного лица. Так, например, житель г. Антиохии в Сирии некий Сосибий в I в. х.э. завещал своему родному городу сумму денег, на которую в течение пяти лет в городе должны были справляться массовые празднества, включавшие театральные представления и различные спортивные состязания. Многие богачи на свои средства устраивали празднества в честь императоров.

Среди богатых людей, выделявшихся из провинциалов, особое положение занимали и особую ненависть вызывали императорские вольноотпущенники, перед которыми трепетали не только бедные, но и богатые провинциалы. В I в. х.э. многие из этих вольноотпущенников составили себе состояние на доносах. Показательна история императорского вольноотпущенника Флавия Архиппа, действовавшего в малоазийском городе Пруса: он составил себе немалое богатство на доносах, а напуганные сограждане воздавали ему официальные почести. Даже когда он совершил подлог и был осужден по суду, то избежал наказания, обратившись к императору, и продолжал благоденствовать. В Египте в I в. доносчиков было так много, что наместник издал постановление об ответственности за ложные доносы, правда, только после третьего недоказанного обвинения.

Таким образом, если в деревне происходило укрепление общинных связей, то в городе в это же время шел процесс разрушения традиционных социальных различий и связей. Рядом жили и работали люди разного этнического происхождения, между бедными и богатыми гражданами одного города пропасть была больше, чем между людьми различных народностей. Свободным беднякам приходилось заниматься трудом, которым раньше занимались только рабы, а некоторые рабы и вольноотпущенники оказывались выше свободных граждан. Однако, невзирая на этот распад, городская общность, прежде всего в форме полиса, продолжала сохраняться в системе империи.

В течение I в. х.э. происходило постепенное включение полисов восточных провинций в систему Римской империи. Римляне не уничтожили полисного строя, наоборот, они опирались на самоуправляющиеся гражданские общины и даровали статус полиса множеству мелких поселений и объединений общин, которые в эллинистический период этого статуса не имели. Так, во II в. ряд малоазийских деревенских поселений был преобразован в полисы, много маленьких городков начало чеканить в I-II вв. свою монету. Разумеется, самоуправление полисов было ограничено - и прямым контролем со стороны римских наместников, и изменениями внутри городского самоуправления. Во многих городах был введен римский принцип пополнения городского совета путем кооптации его членов, которая проводилась особыми должностными лицами. Даже там, где сохранялась демократическая традиция и должностные лица формально выбирались на народном собрании, список кандидатов представлялся советом по одному на каждое место. Должности занимались людьми из ограниченного круга семей. В течение II в. складывается наследственное сословие булевтов, т.е. людей, которые могли (или должны были) занимать места в городском совете.

Большую роль в городах восточных провинций играли поселившиеся там римляне. Они не входили в число граждан данного города, но могли иметь землю на его территории, образовывали землячества, которые (если считали нужным) могли принимать участие в полисных постановлениях (в этом случае в надписях сказано, что декреты приняты от имени демоса, совета и живущих в городе римлян). Римляне не считались и метеками (поселенцами) - они были просто римлянами, "господами римлянами", как сказано в одной надписи из малоазийского города Стратоникеи. Само существование подобной группы "неграждан", занимавшей по существу более привилегированное положение, чем граждане, наносило удар по правовым различиям среди свободного населения города, сохранявшимся и в классический, и в эллинистический период.

Появление в городах римлян, раздачи римского гражданства полисной верхушке, переселения из города в город способствовали разрушению замкнутости гражданского коллектива. Уже в эллинистическое время практиковалось дарование гражданских прав жителям других городов в индивидуальном или даже общем порядке (когда граждане одного города становились потенциальными гражданами другого). В римский период эта практика была расширена: встречались люди, которые могли быть гражданами одновременно нескольких городов и даже занимать в них должность булевта - члена Совета. В надписях упомянуты люди, которые были одновременно булевтами в трех, четырех и даже шести городах: вряд ли они могли реально выполнять свои обязанности, они были, скорее, своего рода "почетными" членами. Характерно, что такие люди, как правило, являлись и римскими гражданами (т.е. они, или их предки, получили за особые заслуги от римлян право гражданства).

Ко II в. х.э. большинство представителей городской верхушки имело римское гражданство - например, богатейшая семья Юлия Полемиана, происходившая из Сард, но жившая в Эфесе, главном городе провинции Азия, Луций Эмилий Юнк, "благодетель" и гражданин финикийского города Триполиса, Авидии из сирийского города Карры, Юлии Квадраты из Пергама и многие другие. Во II в. х.э. выходцы из восточных провинций заседают в римском сенате и занимают важные посты в центральном аппарате управления, например Луций Юлий Юлиан из Пальмиры стал префектом претория при императоре Коммоде, а Авидии Кассий даже пытался (правда, неудачно) в конце II в. захватить императорский престол.

Однако получившие римское гражданство провинциалы продолжали быть связанными со своим городом: они занимали там разные почетные должности, жертвовали средства на украшение городов. Даже если они и не жили у себя на родине, то продолжали держать с ней связь через членов семей.

Помощь городам со стороны их граждан, занимавших важные посты в имперском управлении, не только обеспечивала им политическую поддержку на местах, эта помощь была связана с сохранением античной идеологии, все еще ориентированной на мировосприятие гражданина полиса. Даже став римскими сенаторами, эти люди - во всяком случае, в I-II вв. - ощущали связь со своей гражданской общиной, где находились могилы их предков, где жили их родственники и сограждане. Вне общинных корней человек древнего мира не мог чувствовать себя полноценным. Слава родного города придавала авторитет и им самим. Но поле деятельности даже этих влиятельных людей было ограничено. Все сколько-нибудь важные решения, касавшиеся внутригородской жизни, вплоть до разрешения на строительство бани или гимнасия, согласовывались с провинциальными властями, а порой и с самим императором. Практически полностью лишившись независимости, полисы стремились сохранить свою обособленность там, где это было возможно, - в области культуры. На рубеже I-II вв. происходит своеобразное возрождение греческой культуры, а городское население становится почти полностью грекоязычным. Великая эллинская культура, которую почитали и сами властители римляне, позволяла грекоязычным подданным империи сохранять чувство собственного достоинства, ощущение своей общности. Это возрождение проявлялось достаточно широко в культурной жизни городов - в произведениях литературы, в архитектуре отдельных зданий, в культе греческих героев и философов, статуи которых украшали площади городов, в копировании прославленных мастеров прошлого, в использовании сюжетов греческих мифов и трагедий в росписях и мозаиках во всех восточных провинциях, в возрождении местных празднеств. Можно сказать, что ориентация на культурное прошлое стало во II в. основным содержанием полисной идеологии, своего рода духовным противодействием нивелирующему давлению империи.

Однако если вглядеться внимательно в эти формы проявления увлечения греческой культурой, то станет ясна их декоративность. В театрах все реже ставились великие греческие трагедии: их заменяли музыкально-танцевальные представления с использованием мифологических сюжетов. Сцены из греческих трагедий украшали саркофаги, но сюжеты эти часто никакого отношения к смерти и посмертному существованию не имели: они как бы подчеркивали принадлежность семьи умершего к кругу образованной элиты. Греческая мифология не имела уже для жителей восточных провинций религиозного смысла: сцены из мифов на рельефах и мозаиках в домах Финикии, Сирии, Северной Аравии были лишь декорациями: индивидуальные посвящения с просьбами и благодарениями ставились в этих районах местным восточным божествам.

Стремление сохранить полисные традиции при фактическом их умирании сказалось и в установлении в ряде городов культа персонифицированных органов власти: Демоса, Совета, которые часто чтились наряду с императором и Римским Сенатом, которому тоже ставились персонифицированные статуи. Подобные статуи не изображали конкретное народное собрание или конкретный совет, они являли собой некий символ, за которым уже не стояло реального содержания.

Гораздо более жизненными оказались в восточных провинциях те формы общественной и культурной жизни, которые позволяли воспринимать римское влияние. Во всех городах восточных провинций был установлен культ императора; ко II в. происходит объединение культа императора в большинстве городов с местными культами божеств-покровителей: в Эфесе император почитался вместе с Артемидой, в Милете - вместе с Аполлоном. Большую роль во внутренней жизни городов играли объединения, обслуживавшие культ императора: если императоры настороженно относились к профессиональным коллегиям (так, Траян запретил в одном из малоазийских городов создание коллегии пожарных), то полуофициальные союзы "молодых", "старцев", которые организовывали праздники в честь императоров и одновременно устраивали местные состязания и празднества (обычно у таких союзов были свои гимнасии), властями поощрялись. Центром общественной жизни городов становятся гимнасии, которые, как правило, включали в себя бани римского типа и зал императорского культа.

Для всех городов римских провинций характерно включение римских элементов в их архитектурный облик: римская арка появляется и в финикийском Тире, и в сирийской Антиохии, и в греческом Коринфе. Распространяются многоквартирные дома римского типа (они засвидетельствованы и в Малой Азии, и в Сирии, и в Палестине).

Римское влияние на уровне массовой культуры проявилось и в организации зрелищ. Как некогда после завоеваний Александра Македонского в городах Востока возводились театры (вплоть до Вавилона), так теперь повсюду строятся амфитеатры, распространяется увлечение гладиаторскими боями, травлей зверей, конными состязаниями. Чаще всего бои гладиаторов и травли зверей организовывали жрецы императорского культа, которые тем самым являлись как бы проводниками римского образа жизни, но для строительства амфитеатров привлекались и частные средства: известно, например, что в конце I в. богач Никерат дал средства на строительство амфитеатра в Лаодикее Фригийской.

Под римским влиянием менялось положение женщин в семье и обществе; распад коллективных полисных связей сопровождался распадом связей семейных. Знатные женщины стремятся занять почетные должности (например, руководителей гимнасиев) и даже административные посты в городе. Увеличивается число разводов; в некрополях римского времени появляется много могильных памятников, поставленных "самому себе при жизни" (или "самой себе"), - по-видимому, эти люди потеряли связь со всеми родственниками. А в надписи на надгробии из малоазийского города Афродисий, поставленном при жизни владельца склепа, сказано, что в склепе может быть похоронена и его жена, если только она останется его женой... Женщины из низших слоев населения вынуждены были кормиться трудом своих рук: появляются упоминания одиноких женщин, занимающихся различной торговлей.

Итак, ни гражданская, ни семейная жизнь уже не соответствовала древним полисным традициям. Стремление восполнить разрушающуюся гражданскую солидарность, общность по родству приводило к распространению различных религиозных сообществ. В восточных провинциях возрождаются древние местные культы малоазийских и финикийских божеств, огромной популярностью пользуются различные маги, знахари, почитатели подземных божеств, связанных с колдовством. Среди архаических храмов и статуй греческих философов, рядом с людьми, проводившими время в банях и амфитеатрах, жили люди, искавшие иных богов, иную мораль, иные формы объединений.

Если в провинциях с древними городскими центрами процесс включения в имперскую систему означал постепенное сведение на нет городского самоуправления, то в Египте дело обстояло несколько иначе. Разрушение централизованного бюрократического аппарата Птолемеев римлянами привело к развитию местного самоуправления деревень и центров округов - метрокомий. Уже в I в. х.э. в отдельных деревнях возникают объединения, корпорации со своими выборными должностными лицами. Правда, процесс этот был достаточно медленным. Чтобы египтянину в начале II в. можно было получить римское гражданство, он сначала должен был стать гражданином Александрии, притом что в этот период среди высших римских сановников были уже выходцы из Малой Азии, Сирии, Мавритании (один из крупных военачальников императора Траяна был темнокожим). Только в 202 г. все метрокомии Египта получили права муниципиев - самоуправляющихся городов, а через десять лет свободным жителям Египта, как и всей империи, было предоставлено право римского гражданства, т.е. все они были уравнены в правах по отношению к государству.

Однако муниципализация Египта шла параллельно с ростом нового бюрократического аппарата - имперского - и не могла не оказать решающее влияние на социальную жизнь этой провинции, хотя, безусловно, способствовала изживанию изоляции Египта.

Процесс включения восточных областей в общеимперскую систему далеко не всегда был мирным. Наиболее остро реагировала на него Иудея.

Злоупотребления императорских наместников, пренебрежение местными религиозными традициями вызывали в Палестине постоянное недовольство. В 66 г. х.э. вспыхнуло восстание в Иерусалиме, руководителями которого были зелоты, т.е. "ревнители" - наиболее радикальная группировка, выступавшая против эллинизации и социальной несправедливости. Восставшие перебили римский гарнизон Иерусалима, восстание распространилось по стране. Борьба с восставшими стоила римлянам огромных усилий. Римскую армию возглавил опытный полководец, впоследствии ставший императором, Веспасиан, а затем его сын Тит. В 70 г. римская армия начала осаду Иерусалима, которая длилась шесть месяцев. Невзирая на голод, население героически сопротивлялось. Римлянам приходилось брать штурмом каждую линию укреплений. В августе был взят храм, а через месяц - последние укрепления Иерусалима. Храм и город были разрушены, масса народа захвачена в плен и продана в рабство. На территории Иерусалима разместился римский гарнизон. Во время этой войны попал в плен к римлянам и перешел на их сторону иудейский писатель Иосиф Флавий, написавший затем - в Риме - целый ряд произведений, среди них - "Иудейскую войну" и "Иудейские древности", которые служат для нас важнейшим источником по истории Палестины.

Полвека спустя римский император Адриан, стремившийся к насаждению по всей империи единой - античной - культуры, решил покончить с обособленностью иудеев. Им было запрещено совершать обрезание, а на месте Иерусалима император решил возвести римский город Элию Капитолину. В ответ на это решение вспыхнула Вторая Иудейская война. Во главе восстания встал Симон бен Косеба, который объявил себя мессией и принял имя Бар-Кохба - "Сын звезды". Бар-Кохбу в основном поддерживала палестинская беднота. Восставшие развернули настоящую партизанскую борьбу; ими был захвачен Иерусалим. Отборные римские легионы, стянутые из разных провинций, были брошены на подавление восстания. Сам император приезжал наблюдать за военными действиями. В 135 г. римляне взяли Иерусалим, Бар-Кохба был убит. По приказу римлян иудеи были выселены из Иерусалима и его окрестностей. Им было запрещено приближаться к городу под страхом смерти чаще чем один раз в год. В Иерусалиме была основана римская колония - Элиа Капитолина, а на месте разрушенного еще Титом храма был воздвигнут храм Юпитеру Капитолийскому, фактически это означало довершение рассеяния еврейского народа по всей империи; в течение нескольких лет продолжалось преследование иудеев: им не разрешалось совершать их религиозные обряды. Только в IV в., после официального признания императором Константином христианства, Элиа Капитолина была снова переименована в Иерусалим, который был священным городом не только для иудеев, но и для христиан.

С конца II в. империя вступает в полосу затяжного кризиса, который охватывает и восточные провинции. К этому времени сложился разветвленный бюрократический аппарат, местные чиновники занимались вымогательством. Особенно страдали от их произвола жители деревень восточных провинций, находившиеся на государственных землях. Земледельцы страдали от постоев, от выполнения извозных повинностей, оттого, что чиновники по всякому поводу отрывали крестьян от работ и заставляли служить им проводниками и сопровождающими. До нас дошли жалобы общин, направленные императорам, в которых перечисляются все злоупотребления чиновников: они вымогали деньги, тех, кто отказывался платить, бросали в тюрьмы; земледельцев облагали дополнительными повинностями. Жаловаться вышестоящим чиновникам, как явствует из этих писем, было бесполезно: все служащие поддерживали друг друга. В одной из жалоб земледельцы из императорского домена в Лидии в отчаянии заявляли: "... если от Вашей небесной руки не будет наказания за столь дерзкие поступки и помощи в будущем, неизбежно для нас, оставшихся, которые не в состоянии переносить алчности сборщиков налогов... оставить отчие дома и могилы предков и для спасения нашего переселиться на частную землю - ибо злодеи больше склонны щадить живущих там, чем Ваших земледельцев, - и стать беглецами из господских имений, в которых мы родились и вскормились".

Кризис императорского землевладения был естественным следствием расширения императорских земель и роста аппарата управления. Аппарат этот в конце концов стал поглощать весь прибавочный продукт, производимый земледельцами, и даже часть необходимого, особенно в условиях ослабления центральной власти, когда контроль за сборщиками налогов отсутствовал. Именно это и происходило в III в., в период междоусобной борьбы претендентов на императорский престол. Чиновники, ставшие самодовлеющей силой, просто грабили земледельцев: они не были заинтересованы в увеличении урожаев и сохранении платежеспособности крестьян. Как писал христианский писатель Лактанций, "число получающих настолько превзошло число платящих, что разоренные колоны покидают землю и обработанные поля зарастают лесом". Коллективная форма зависимости, основанная на существовании общин и унаследованная империей от эллинистических государств, уже не могла обеспечить нормального функционирования мелкого хозяйства крестьянина-общинника. В этот период только частные собственники, достаточно сильные, чтобы защитить своих работников от вымогательств представителей власти, и в то же время недостаточно "крупные", чтобы передоверить управление своими имениями армии чиновников, могли в известной степени спасти земледельцев. При этом, разумеется, они прежде всего заботились о доходности своих имений, стремились сохранить их неразоренными для своих наследников.

Угроза лидийских земледельцев уйти на частные земли была не пустыми словами. Характерной особенностью в землевладении восточных провинций III-IV вв. был переход отдельных крестьян и целых деревень под покровительство частных лиц. Такими людьми могли стать крупные местные вельможи, командиры расквартированных в провинциях военных частей. Систему покровительства (патроната) деревень в Сирии ярко обрисовал ритор IV в. Либаний. Он говорил в своей речи "О патронатах", что большие деревни прибегают к покровительству воинов: платой за такое покровительство служат земледельческие продукты или деньги. Когда в такие деревни, укрепленные военачальниками, являются сборщики податей, земледельцы отказываются их платить. В ответ на требования и угрозы сборщиков земледельцы "показывают, что у них есть и камни. И вот сборщики возвращаются в город, получив вместо подати натурой раны..." Таким образом, патроны деревень защищали своих земледельцев от государственной власти. Патронат деревень особенно был распространен в Египте: дошло несколько указов императоров, адресованных наместникам Египта, которыми запрещался патронат: в одном из указов IV в. предписывалось частным землевладельцам, взявшим под покровительство селян из общин, уплатить за них подать, а самим земледельцам - выйти из-под покровительства. Однако этот указ не помог - и в конце IV в. новым указом, также адресованным наместнику Египта, предписывалось наказывать и тех, кто стал патроном деревень, и села, перешедшие под покровительство; наказание последним не определено, сказано лишь: "Пусть будут подвергнуты наказанию, которое подскажет разум". Борьба с переходом деревень под покровительство крупных землевладельцев и военачальников кончилась неудачей; в конце концов государство вынуждено было признать права патронов на землю, с которой им платили подати.

В связи с уходом земледельцев с государственных земель было проведено в IV в. прикрепление работников-колонов и рабов, посаженных на землю, к их участкам. В 332 г. император Константин общим указом по империи предписал возвращать ушедших колонов к месту их происхождения, но этот указ соблюдался не во всех провинциях - в некоторых из них продолжали действовать древние традиции, разрешавшие переход с места на место. В конце IV в. был издан специальный указ "О палестинских колонах", по которому земледельцы этой провинции лишались права свободного передвижения; им запрещалось уходить со своих наделов, и они объявлялись "привязанными" к господину имения.

Свободные производители перестали существовать и в городе. Для периода поздней империи характерно прикрепление всех жителей города к своим профессиям. Ремесленники не могли покидать мастерские; люди, исполнявшие городские должности, также оказались прикрепленными к ним, отвечая за поступление налогов в казну своим имуществом. Тот же Либаний рисует впечатляющую картину распродажи своего имущества декурионами (членами городских советов) для того, чтобы иметь возможность расплатиться с казной.

Прикрепление горожан к месту жительства и занятию было проявлением общей тенденции экономического развития империи, но в восточных провинциях оно было обусловлено и начавшимся в III в. процессом ухода горожан из города: крупные землевладельцы все необходимое, вплоть до ремесленных мастерских, старались завести у себя в имениях, они расширяли свои владения за счет покупки или даже просто захвата городских общественных земель, размеры которых неуклонно сокращались. Средние и мелкие собственники из горожан в связи с падением экономической и общественной роли города переселялись в деревни: приобретали там участки земли и даже занимали должности в деревенском самоуправлении. Надписи из малоазийских провинций III-IV вв. упоминают довольно много граждан различных городов, живших в деревнях, причем не всегда в окрестностях своего родного города (так, надгробие эфесца сохранилось в деревне недалеко от г. Гипайпы). В одной из надписей указано, что переселенец из Гипайп уплатил за комархию (должность старосты) 500 денариев согласно постановлению деревни. Горожане переселялись и на императорские домены, чтобы только избавиться от городских повинностей. В IV в. был издан указ, адресованный правителю восточных провинций (342 г.) и предписывающий, чтобы люди, владеющие вне императорской земли участками более 25 югеров (1 га) и обрабатывающие дополнительно участки на императорской земле, были включены в сословие куриалов (или декурионов - тех, кто занимал городские должности и отвечал за сбор налогов), "любые ложные ссылки на привилегии, либо на происхождение, либо на какое-либо другое оправдывающее обстоятельство не должны иметь силы".

Города - основа экономической и общественной жизни древних обществ - играют все меньшую и меньшую роль. Происходит полный упадок муниципальной жизни: по сравнению с I-II вв. число постановлений, принятых городами, очень невелико. IV-V века были переломным временем в истории города в восточных провинциях: утрачивая самоуправление, они переходят под контроль крупных землевладельцев. Сохраняют значение те города, которые становятся резиденцией епископов (такие, например, как Антиохия, Александрия и др.). Но это был уже другой город, с иной - средневековой - социальной структурой.

Кризис империи сказался и в местных сепаратистских движениях, в восстаниях и выступлениях народных масс. В III в. центром независимого государства становится крупнейший торговый центр Востока - сирийская Пальмира. К 270 г. войска правительницы Пальмиры Зенобии завоевали Египет; Пальмира подчинила себе Малую Азию и всю Сирию. С огромным трудом римлянам удалось взять Пальмиру, но население восточных провинций не желало подчиняться Риму: вспыхнуло восстание в Сирии, в результате подавления которого Пальмира была разрушена; затем началось восстание в Египте: антиримскую армию на свои средства вооружил богатейший купец Александрии Фирм (факт этот показывает, что не только низы населения, но и торговые слои провинций выступали против центральной власти). Это восстание также потерпело поражение, несмотря на упорное сопротивление александрийцев. Стены мятежного города были разрушены. Но недовольство распространялось по всей империи. Объявили себя независимыми горные племена Малой Азии исавринцы, на юге Египта египтяне объединились с одним из ливийских племен в борьбе с римлянами; сепаратистские движения возникают в Мавритании. Империя вела борьбу со всеми этими движениями с переменным успехом. Трудности усугублялись нападениями персов. Восток больше не был заинтересован в связях с разоренным варварскими вторжениями Западом. В конце концов это поняли и императоры: в 395 г. империя была разделена, восточные провинции вошли в состав Восточной Римской империи (Византии). История древности для них завершилась.