30.Habeas corpus 1679 г. И гарантии личной свободы Англии.

Habeas Corpus термин английского права, которым обозначается основная гарантия личной свободы в Англии. Всякий, считающий себя лишенным свободы неправильно или противозаконно, может обратиться в суд и просить о выдаче ему writ of Habeas Corpus. Это — приказ, обращаемый судом к лицу (частному или должностному), держащему в заключении кого-нибудь, о том, чтобы он доставил последнего в суд. Слова: "Habeas corpus ad subjiciendum", которыми суд повелевает доставить к нему личность ("тело" — corpus) заключенного, составляют наиболее важную часть предписания, и вот от них-то и получил свое название самый приказ и вообще вся сопряженная с ним процедура. В основании этой процедуры лежит Habeas Corpus Act 1679 года (An Act for the Better Securing the Liberty of the Subject, and for Prevention of Imprisonments beyond the Seas; на техническом языке английских статутов он обозначается так: 31 Car. II. т. е. акт, изданный на тридцать первом году царствования короля Карла Второго), а также дополнительный Habeas Corpus Act 1816 года (56 Geo. III). Некоторыми историками высказано было предположение, что приказ Н. Corpus был в употреблении еще до издания Великой Хартии 1215 г. (см это сл.), статья 39 которой специально говорит о неприкосновенности личной свободы; но это предположение не подкрепляется солидными данными. Имеются также некоторые, хотя опять-таки слабые, намеки на существование его в эпоху Эдуардов. С полною достоверностью известно, что приказ Н. Corpus был в частом употреблении в первой половине XV века; в это время судьи уже свыклись с ним и прекрасно понимали его значение. Первоначально им пользовались как средством к восстановлению свободы, нарушенной частными лицами, но уже со времен Генриха VII он стал применяться и "against the crown" (против короны). Однако до акта 1679 г. порядок обеспечения личной свободы посредством процедуры Н. Corpus страдал существенными недостатками. Во-первых, выдача приказа Н. Corpus предоставлялась усмотрению судей, в то время далеко не вполне независимых. Во-вторых, чрезвычайно часты были случаи проволочек, крайней медленности в выдаче Н. Corpus. В-третьих, Н. Corpus не всегда достигал своего назначения, так как невыполнение предписания суда не влекло за собою никакой ответственности.Недостаточность гарантий дала себя чувствовать особенно сильно в эпоху Тюдоров и Стюартов. От времен королевы Елизаветы сохранился интересный документ — "представление", или "жалоба" (Remonstrance), одиннадцати судей королевской скамьи, обращенная ими в 1591 г. к лордам канцлеру и казначею. Прося принять меры к искоренению произвола, судьи перечисляют длинный ряд противозаконных действий, ставших обычным явлением в жизни Англии. "Подданные ее величества" заключались в тюрьмы и держались там по приказанию какого-либо знатного лица или члена совета вопреки законам королевства. Многие подвергались тюремному заключению за возбуждение обыкновенных исков и тяжб, пока не отказывались от них вовсе. В ответе на приказ habeas corpus не было указываемо никаких достаточных причин задержания. Некоторые из лиц, таким образом арестованных, уже после освобождения их законным порядком по суду, были тотчас же снова отправляемы в тюрьмы, и притом не в общие и всем известные, а в неизвестные, секретные места, так что, получив жалобу на их задержание, королевский суд не мог знать, к кому направлять приказ, без чего не могло быть оказано правосудие. Многие должностные лица были неоднократно отправляемы в тюрьмы за законное исполнение судебных предписаний, вследствие чего они повергались в такой сильный страх, что не решались исполнять законные постановления. Это "представление" не достигло своей цели: личная свобода еще многие годы после того оставалась необеспеченною.

В 1627 г. пять лиц (одним из них был Гампден), были заключены в тюрьму, по распоряжению тайного совета, за отказ уплатить противозаконный налог, облеченный в форму принудительного займа. Они обратились в суд королевской скамьи с просьбою о выдаче им Н. Corpus. Приказ был выдан; смотритель тюрьмы в отзыве своем суду объяснил, что "они были подвергнуты заключению вследствие распоряжения тайного совета, не сообщившего ему, смотрителю, ни о какой особливой (particular) причине их задержания, кроме того, что они были арестованы по специальному приказанию его величества". Возник вопрос — достаточен ли, с точки зрения закона, этот ответ для того, чтобы понудить суд постановить об обратной отсылке жалобщиков в заключение? В процессе приняли участие лучшие юристы того времени. Они основывались главным образом на 39 статье Великой Хартии и многочисленных позднейших статутах, изданных в обеспечение более точного соблюдения этой статьи. Далее они указывали на ряд прецедентов, в которых лица, арестованные по предписанию тайного совета или даже по специальному приказанию короля, были освобождены на основании Habeas Corpus. Припоминались следующие слова одного судьи при Генрихе VI: "Если король прикажет мне противозаконно арестовать человека, и я арестую его, то он будет иметь против меня иск о неправильном лишении свободы, хотя бы это произошло в присутствии самого короля", — или еще более знаменательные слова, сказанные королю Эдуарду IV главным судьею Маркгамом: "Король не может арестовать кого-либо по подозрению в тяжком уголовном преступлении или государственной измене, как это может сделать любой из подданных, ибо если он этим арестом сделает несправедливость кому-нибудь, то последний, не будучи в состоянии обратиться с иском к королю, останется без удовлетворения". "Боязливый", по выражению Галлама, суд высказался против освобождения Гампдена и других; но торжество правительства было непродолжительно. 29 марта 1628 года палата общин приняла следующие резолюции: I) "Ни один свободный человек не может быть арестуем, ни задерживаем в тюрьме или иначе как-нибудь ограничиваем в своей свободе по приказанию короля или тайного совета и др., если не будет указана какая-либо законная причина ареста, задержания или ограничения в свободе. — II) В приказе Н. Corpus не может быть отказываемо никому; он должен быть выдаваем по просьбе каждого лица, которое подвергается аресту, задержанию или какому-либо ограничению вследствие приказания короля, тайного совета или кого другого. — III) Если свободный человек будет арестован и заключен в тюрьму или иначе как-нибудь ограничен в своей свободе приказанием короля, тайного совета или кого другого, причем не будет указана предусмотренная законом основательная тому причина, и если это будет установлено на основании Н. Corpus, выданного такому лицу, то оно должно быть или вовсе освобождено, или отпущено на свободу под залогом". Резолюциям этим решено было придать силу основного закона страны; сущность их вошла в состав известного билля, получившего название "Петиции о праве" (см. это сл.). Дальнейшие события вызвали, однако, потребность в более точном определении законных оснований лишения свободы и того порядка, каким гражданин, неправильно лишенный свободы, может восстановить свое нарушенное право. Первый законопроект, имевший целью "воспрепятствовать отказам в выдаче приказа Н. Corpus", был внесен в палату общин в 1668 г., но его не удалось провести в эту сессию. Два другие однородные билля были отклонены палатою лордов (1670 и 1675), и усилия защитников свободы увенчались успехом только в 1679 г., когда был издан Н. Corpus Act. Он обязал судей выдавать Н. Corpus во всех случаях, кроме тех, когда основанием ареста является обвинение данного лица в государственной измене (treason) или каком-либо тяжком уголовном преступлении (felony). Выдавать Н. Corpus судьи обязаны не только во время судебных сессий, но и в вакационные периоды, и в случае отказа они подвергаются штрафу в размере 500 фунт. стерл. Если тюремный смотритель или заступающий его место не выдаст копии с предписания об аресте в течение шести часов со времени предъявления требования об этом, он подлежит штрафу — в первый раз в размере 100 фунт. стерл., во второй — 200 фунт. ст. и увольнению от должности. По получении приказа Н. Corpus тюремный смотритель или его заместитель обязан в течение 3 — 20 дней (смотря по отдаленности расстояния) представить заключенного в суд и дать подробный отзыв о времени, причинах и обстоятельствах задержания. Неисполнение этого требования также карается штрафом в пользу заключенного, в 1-й раз 100 фунт. ст., во 2-й — 200 фунт. ст. и увольнением от должности. Возможность злоупотребления тем постановлением акта 1679 года, по которому обвиняемые в государственной измене или тяжком уголовном преступлении не могут получить Н. Corpus, устраняется следующим образом. Во 1-х, обвинение в государственной измене или тяжком уголовном преступлении должно быть ясно и точно (plainly and specially) обозначено в предписании об аресте. Во 2-х, обвиняемому в этих преступлениях предоставлено право просить суд разобрать его дело в ближайшую сессию. Если этого не последует, то суд обязан отпустить его на свободу под залогом или поручительством, с тем, чтобы он явился в суд в следующую за тем сессиио. Если же и в эту последнюю сессию дело его не будет разобрано, то он вовсе освобождается от преследования. Дополнением к акту Н. Corpus служат следующие постановления: I. Параграф 10 "Билля о правах" [См. соотв. статью. В изложении 10 ст. билля есть опечатка: вместо "не должно требовать чрезмерных налогов", следует читать — "залогов".] 1689 г. установил, что от лиц, отпускаемых на свободу, не должно требовать чрезмерного залога (excessive bail ought not to be required). В определении размеров залога суд должен сообразоваться с имущественным положением обвиняемого. II. В апреле 1766 г. резолюциями судов королевской скамьи и общих тяжб, а также палаты общин, были объявлены противозаконными так называемые "общие предписания" (general warrants) о производстве арестов и обысков. Особенность этих предписаний состояла в том, что в них не делалось точного обозначения ни лиц, подлежащих аресту, ни причин ареста или обыска. Вследствие этого нередко схватывались и подвергались обыскам лица, ни в чем не повинные. По действующему английскому праву, предписание об аресте должно быть непременно специальным (special warrant); в нем должно быть точно и ясно обозначено лицо, подлежащее аресту; если же имя подозреваемого неизвестно, то оно может быть заменено описанием его личности, настолько точным и подробным, чтобы можно было безошибочно узнать его. III. Н. Corpus Act 1679 г. имеет в виду случаи лишения свободы по обвинению в уголовных преступлениях (for criminal or supposed criminal matters), и на все остальные виды ограничения личной свободы действие его не распространялось. Для этих последних было открыто то же средство защиты, какое существовало для всех вообще случаев лишения свободы до акта 1679 г. Такой двойственный порядок нередко вызывал значительные неудобства, вследствие чего в 1816 г. был издан дополнительный акт, распространявший некоторые постановления статута 1679 г., особенно о порядке выдачи приказа, на все вообще случаи лишения свободы [Напр., если ребенка насильно держат вдали от родителей, если кого-нибудь неправильно заключают в дом умалишенных, если кем-нибудь будет заявлено, что монахине не позволяют выйти из монастыря и т. п. (см. А. В. Дайси, "Основы государственного права Англии", пер. с англ., СПб. 1891, стр. 165).].

Просьба о выдаче приказа Н. Corpus должна быть облечена в письменную форму, но при этом нет надобности, чтобы прошение исходило непосредственно от заключенного. Оно может быть написано и предъявлено его поверенным, другом, родственником, вообще всяким лицом, действующим в его интересах. В 1810 г. в Лондоне показывалась публике, под именем "готтентотской Венеры", негритянка из южной Африки. Отец знаменитого историка Захарий Маколей и некоторые другие "друзья негрской расы" обратились в суд с просьбою о выдаче Н. Corpus, чтобы таким образом удостовериться, не находится ли негритянка в состоянии "принудительного заключения". Суд поручил нескольким должностным лицам посетить негритянку и собрать необходимые сведения. Оказалось, что она привезена из Африки и была показываема публики с ее собственного согласия, по контракту, в силу которого ей выделялась известная часть сбора. Получив эти сведения, суд, конечно, признал излишним выдавать Н. Corpus. Кроме наглядного доказательства тому, что просить о выдаче Н. Corpus может вообще всякое постороннее лицо, дело о готтентотской Венере свидетельствует еще, что в деле выдачи Н. Corpus не проводится никаких различий между англичанами и иностранцами. Выдача приказа Н. Corpus не есть a matter of course (вещь сама собою разумеющаяся) и не может быть допускаема по голословному заявлению. Он выдается лишь по предъявлению мотивированного прошения, из которого суд мог бы усмотреть или по крайней мере предположить, что лишение свободы произведено было неправильно. Наиболее существенная часть приказа Н. Corpus состоит в требовании доставить заключенного в суд и указать время и основания задержания в письменном объяснении. Одного приведения заключенного в суд недостаточно, и если лицо, к которому обращен приказ, не представит требуемого объяснения, то оно подлежит судебной ответственности за неисполнение распоряжений суда (contempt of court). Одного представления такого объяснения также недостаточно; заключенный непременно должен быть приведен в суд. Существуют только два основания, которые в судебной практике признаются достаточными для того, чтобы оправдать неприведение заключенного в суд, а именно: 1) если лицо, к которому обращен приказ Н. Corpus, не имеет в своем "распоряжении" того, в пользу кого издан приказ, т. е. нет самого факта заключения; в подтверждение этого получивший приказ должен представить достоверные данные (при уклончивости объяснения суд предписывает арестовать составителя его и возбуждает против него преследование за contempt of court); 2) если заключенный не может быть представлен в суд вследствие болезненного состояния, удостоверенного медицинским свидетельством. По приведении заключенного и представлении отзыва суд приступает к рассмотрению дела. Обыкновенно судебное разбирательство по Н. Corpus тянется очень недолго и нередко заканчивается в одном заседании. Если оно затягивается на несколько дней, суд может или отправить заключенного снова под стражу, или же отпустить его на свободу под залогом de die in diem. Рассмотрев обстоятельства дела и выслушав объяснения сторон, суд постановляет решение, которое принимает одну из следующих трех форм: суд или 1) вовсе освобождает заключенного, или 2) отпускает его на свободу под залогом или поручительством, или же, наконец, 3) отправляет его обратно в место заключения. Описанная процедура Habeas Corpus, кроме Англии и ее владений, действует, с незначительными изменениями, и в Северо-Американских Соединенных Штатах.

Приостановка действия Habeas Corpus возможна лишь в чрезвычайных случаях и не иначе, как с согласия обеих палат парламента. Максимальный период приостановки — год, и для продления ее на новый срок необходимо издание нового акта. По мнению некоторых писателей, приостановка Н. Corpus (H. Corpus Suspension Act) вполне соответствует тому, что в большинстве континентальных европейских государств известно под именем "осадного положения" [Так, напр., Maurice Block в своем "Dictionnaire de l'administration française" категорически утверждает: "Dans le Royaume-Uni la suspension de l' Habeas Corpus Act équivaut à l'état de siège". Покойный проф. И. Е. Андреевский в своем курсе "Полицейского Права" (СПб., 1874, т. I, стр. 276) говорит: "С отменою Н. Corpus местной администрации и органам исполнительной полиции предоставляется полная свобода деятельности".]. Это не так. Последствия приостановки Н. Corpus несравненно более ограничены, чем обычные проявления осадного положения. По мнению профессора Дайси, единственный непосредственный результат приостановки Н. Corpus состоит в том, что администрация может в течение того времени, пока акт об отмене сохраняет свою силу, постоянно откладывать суд над лицами, лишенными свободы по обвинению или подозрению в государственной измене. Насколько ограничены юридические последствия приостановки Н. Corpus, показывает тот факт, что обыкновенно до истечения срока действия этой приостановки парламент издает так называемый акт об амнистии (Act of Indemnity). Под этим термином разумеется парламентский статут с обратною силою, имеющий своею целью освободить лиц, нарушивших закон, от всякой за то ответственности, другими словами — придать законный характер действиям, бывшим во время совершения их незаконными. Акт о приостановке Н. Corpus никого не освобождает от гражданской и уголовной ответственности за нарушение закона. Предположим, напр., говоря словами того же Дайси, что государственный секретарь или его подчиненные во время действия акта о приостановке Н. Corpus арестуют и подвергнут заключению совершенно невинного человека только в силу убеждения, что в интересах общественного спокойствия известное лицо в эпоху кризиса должно быть заключено в тюрьму и таким образом лишено влияния. В каждом подобном случае государственный секретарь, издающий предписание об аресте, и должностные лица, приводящие его в исполнение, нарушают закон. Они могут действовать так bona fide, но это еще не освобождает их от уголовной и гражданской ответственности, все равно, отменен ли Н. Corpus акт или нет. Между тем, истинная цель приостановки Н. Corpus акта состоит именно в том, чтобы дать правительству возможность совершать действия, которые, будучи с политической точки зрения целесообразными, представляются не вполне законными. Акт о приостановке не достигал бы своей главной цели, если бы должностные лица не имели уверенности в том, что пока они держатся политики, рекомендуемой этим актом, добросовестно и без каких-либо злобных или преступных мотивов, они будут свободны от ответственности за образ действий, составляющий, с формальной стороны, нарушение закона. Эта уверенность основывается на ожидании, что до истечения срока действия акта о приостановке парламент издает Act of Indemnity, освобождающий от ответственности всех лиц, действовавших в силу закона о приостановке Н. С. Так это и бывало обыкновенно во всех случаях, когда в Англии считали необходимым прибегать к исключительным мерам. Свобода действий, вызываемая надеждою на акт об амнистии, заключена, однако, в известные рамки. Акт об амнистии издается обыкновенно лишь перед самым наступлением конечного срока приостановки Н. Corpus. Если при пользовании исключительными полномочиями совершены будут большие злоупотребления, парламент может либо вовсе не согласиться на издание акта об амнистии, либо ограничить ее применение. В вопросе о сложении ответственности с лиц, виновных в незаконном образе действий, все зависит от пределов амнистии, которые могут быть широки или узки. Так, акт об амнистии 1801 г., изданный после трехлетнего периода отмены Н. Corpus (1798-1801), снимал ответственность, гражданскую и уголовную, со всех лиц, принимавших те или другие меры по отношению к аресту и заключению обвиняемых или подозреваемых в государственных преступлениях, но не освобождал от ответственности за другие незаконные и произвольные меры, которые могли быть при этом приняты, как, напр., за жестокое обращение с арестованными, а тем более за произвольное наказание их и т. д.

Как ни ограниченны последствия приостановки Н. Corpus, эта мера практикуется в очень редких случаях. В пределах собственно Англии (и Шотландии) она не применялась с 1818 года, когда прекратилось действие акта 1817 г. Со времени издания акта 1679 г. и до 1745 г. приостановка Н. Corpus имела место девять раз; затем в течение полустолетия не было ни одной приостановки; следующие случаи применения ее были в 1794, 1798, 1799 и 1800 гг. По отношению к Ирландии приостановка Н. Corpus акта имела место много раз и после 1818 г. (в последний раз — в 1880 г.).