Воздействие на мышление через символы.

В информационно-психологической войне важно использовать механизмы непосредственного воздействия на процессы мышления. Ряд крупных философов— -"идеалистов" и прежде всего Э. Кассирер, Г. Лебон, Г. Фреге, А. Ф. Лосев развили заимствованный из математики функциональный подход к человеческому сознанию, где исходным пунктом служили соответствия, соотношения, определенные разграничения, постоянные элементы и связи, а не сам материальный предмет.

Эти кажущиеся академическими и далекими от практики исследования привели к появлению понятия символического пространства. Говоря более простым языком, абстрактное мышление осуществляется через символы, с помощью которых человек опосредованно анализирует внешний мир. Именно здесь лежит демаркационная линия, разделяющая животных и человека, который живет не только в физическом, но и в символическом универсуме. Язык, миф, искусство религия — части этого универсума. Символ, согласно Кассиреру /22/, — это чистая функция, интегратор опыта, динамическое начало, принцип абсолютно всего. Любые попытки десимволизации наших мыслительных функций обречены на неудачу, поскольку преодолеть символ мы не можем иначе как символически. Действительность всегда символична и философия действительности есть философия символических форм.

Принципиальное значение имеет то, что человек уже не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу. Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека, и чем больше она возрастает, тем легче через символы управлять и манипулировать людьми. Для непосвященных здесь возникает кажущийся парадокс. Интеллигенция, мыслящая обобщенными сложными символами, является наиболее внушаемой частью общества. В значительной мере это относится и к населению крупных городов.

Для пояснения этих положений обратимся к структуре пространства символов. Еще с древнейших времен, начиная с Конфуция и Аристотеля, привлекали внимание понятие имени и сам процесс наименования. О роли процесса соотнесения определенным объектам их имен четко сказал великий французский математик А. Пуанкаре /23/:

"И вот, когда удивляешься силе, которую может иметь одно слово. Вот объект, о котором ничего нельзя было сказать, пока он не был окрещен. Достаточно было дать ему имя, чтобы произошло чудо.".

Очень четко сформулировал проблему Ю. И. Манин /24/:

"Удачное имя — мост между научным знанием и здравым смыслом, новым опытом и старыми привычками. Понятийную основу любой науки составляет сложная сеть имен вещей, имен идей, имен имен. Она эволюционирует сама и меняется ее проекция на реальность".

Имя — это символ, и в основе сознания лежит сложная иерархическая структура пространства символов, включающая символы, символы символов, символы символов символов и т. д. В этой иерархии один символ имеет ключевое значение, другие — подчиненное. В работе /25/ рассмотрена базисная структура — триада: A = ( X, a, I ), где X — некоторая совокупность исходных объектов (которые могут быть и символами), I — совокупность объектов, которые сопоставлены исходным и в силу этого анализируются как их имена (символы), a — соответствие между исходными объектами и их именами (символами). В такой иерархии нужно рассматривать последовательность триад.

Символическое мышление открыло невиданный прорыв человечества к новым знаниям и технологиям, но оно открыло и дорогу для управления людьми. При этом сознание общества, по меткому выражению Кассирера, может превратиться в театр теней, где самым умелым режиссером окажется дьявол.

Рассмотрим конкретно внешнее воздействие в пространстве символов. Как отмечалось, наше сознание опосредовано, оно оторвано от непосредственной реальности. Символы как бы подменяют жизненное содержание. Обстановка меняется, а символы в сознании остаются. Это может быть использовано для ряда методов воздействия. Приведем примеры, относящиеся к заключительной стадии разгрома СССР.

1. Использование существующего пространства символов. В устойчивые старые символы вкладывается новое содержание и с этим новым содержанием они беспрепятственно входят в сознание людей. К таким понятиям относятся:

"Демократия". В СССР понятие "демократия" вошло в сознание как позитивное — власть народа. Оно употреблялось всюду: советская демократия, Германская демократическая республика, Демократическая республика Вьетнам. Новый смысл понятия — это власть имущих, власть денежного мешка.

"Левые". В СССР позитивное понятие. Левые традиционно стояли за ограничение власти капитала, за национализацию. Во время перестройки новый смысл понятия — прямо противоположный, левые и правые поменялись местами. Левыми стали называться "демократы", выступавшие за денационализацию и власть капитала. Когда же СССР был разгромлен, надобность в перемене мест отпала, левые и правые вернулись на круги своя.

"Монополия". В СССР это понятие имело негативный смысл. Монополиями, грабящими народ, назывались корпорации Запада, широко употреблялся термин — государственно — монополистический капитализм. Монополиями в конце перестройки стали называть единую энергосистему, единую сеть железных дорог, единую газовую систему, что придавало негативный смысл в глазах людей и приводило к выводу о необходимости их раздробления (несущего с собой тяжелые последствия для страны).

"Первоначальное накопление" Это понятие было вложено в сознание во всех ВУЗах как предварительная стадия капитализма, когда на первый план выходят жулики и воры. После разгрома СССР этот символ использовался и как прикрытие массового жульничества и коррупции. Дескать проходится необходимая предварительная стадия перехода к капитализму, зато потом все будет хорошо.

2. Операции в пространстве символов. Здесь мы имеем дело со вторым характерным приемом, который включает в себя, в частности, объединение разнородных, часто несовместимых символов: краснокоричневые, коммунофашисты (хотя известно, что именно коммунисты Германии были самыми непримиримыми врагами фашизма, а коммунисты СССР разгромили гитлеровскую Германию), совки (так называли советский народ, ассоциируя его с грязью и мусором), СССР — Верхняя Вольта с ракетами. Сюда же входят и определенные ассоциации символов, имеющие характер гиперболы, но подаваемые всерьез: деревянный рубль, эпоха древесно-стружечной колбасы, марксизм — жареный лед, ленинизм — идеология мракобесов, семьдесят лет мрака и тьмы, цивилизованные страны.

3. Преобразование пространства символов. Иерархическую структуру символов удобно представить в виде рельефа с вершинами, склонами, впадинами. Человеческий ум ограничен, поэтому в памяти остаются определенные вершины, вокруг них концентрируются остальные понятия. В психологической войне важнейшей задачей является ликвидация и уничтожение этих вершин. Отмеченные выше в "исторической" войне компрометация и моральное уничтожение таких личностей как Сталин, Жуков, Ленин, Минин, Петр I, Суворов, героев Отечественной войны — это уничтожение опорных точек менталитета России, подавление способности к сопротивлению.

4. Связь символов с реальностью (X — I). В стационарных условиях эта связь нуждается в подкреплении. Посылка заведомо ложной информации идеологами КПСС, выступавшими от имени государства, подрывало доверие к нему. В этом смысле известный идеолог В. А. Коротич, в отличие от общепринятого мнения, не менял своих убеждений. Он служил Западу и тогда, когда выступал организатором пропагандистской кампании, направленной на ликвидацию СССР, и раньше, когда писал неправду о США (см. гл.. 4).

5. Ложная дихотомия (противопоставление). В пространстве символов заключена дихотомия типа: ангел — дьявол, друг — враг, и на ее основе проводится группировка символов. Такая группировка, если она адекватна обстановке, дает возможность ориентации людей и служит их сплочению. Эффективным приемом психологической войны является создание ложной дихотомии, например: идеологи КПСС — диссиденты (использовано командой Горбачева при подготовке государственного переворота). Как подробно будет рассмотрено в последующих главах, идеологи и диссиденты составляли единый лагерь. Диссидентским движением дирижировали и управляли идеологи КПСС.

Кроме отдельных направлений применения символов можно говорить и об общем подходе, который заключается в составлении компьютерной карты взаимосвязей в пространстве символов. В США, например, разрабатываются компьютерные образы конкретных клиентов фирм, чтобы было ясно какова будет их реакция на тот или иной подход, как нужно с ними взаимодействовать для достижения оптимального результата. Аналогичную карту можно создать и для общественного сознания. Здесь можно говорить об аналогии с обычным театром военных действий. Направляя информационные бомбы в узловые точки, можно бить прицельно, используя информационно-психологическое оружие наиболее эффективным образом. Чтобы воссоздать такую карту для конца 80-х годов как учебное пособие можно использовать подшивку "Огонька" под редакцией В. Коротича и по ней восстановить направления главных информационных ударов по СССР и динамику перенесения информационного огня на все новые и новые цели.

Ключевой момент в таком глобальном информационном воздействии — максимальное использование существующей системы понятий (символов). Суть не в замене самих символов, а в изменении внутреннего смысла, внутреннего содержания понятий. Так, в период перестройки выдвигались лозунги: "Вся власть Советам!" "Фабрики рабочим!" "Земля крестьянам!". Но истинный смысл лозунгов был прямо противоположным: переход к авторитарной президентской власти, бесправие и ограбление рабочих, разорение крестьянства. Как уже отмечалось, это относится и к таким понятиям, как "левые", "демократия", "монополии". В результате система понятий та же, ты сам вроде не изменился, мыслишь привычными символами, но находишься уже во власти внешних сил, твой враг вроде бы в тебе самом. Говоря на языке религии, в тебя вселился дьявол, изменивший внутреннюю сущность твоих понятий. В советский период идеологи КПСС также меняли содержание символов, выхолащивая их содержание. Т. е. мы снова имеем дело с принципом вируса в информационной войне, когда при изменении смысла совокупности понятий система символов начинает работать против самого общества.