logo
Уткин: Мировая Холодная Война

Cтратегия второго срока президента Трумэна

Победа Г. Трумэна на выборах 1948 г. обеспечила преемственность в осуществлении общей американской стратегии «холодной войны». Вместе с тем окрепшее, почувствовавшее свою силу окружение Г. Трумэна начало развивать идеи, выработанные во время первого срока его президентства. Выступая во время инаугурации, президент выделил четыре главные цели внешней политики США на ближайшие четыре года. Первые две цели — поддержка всемирной организации — ООН (которая в то время имела послушное США большинство и часто выглядела почти как американское внешнеполитическое орудие), а также продолжение оказания «экономической помощи» западному миру. Третья цель — овладение контролем над освобождающимися от колониального владычества молодыми государствами, четвертая была обращена к зоне развитого мира — она была определена как «заключение общего соглашения, направленного на укрепление безопасности североатлантической зоны, обеспечение несомненных доказательств общей решимости свободных стран противостоять вооруженному нападению из любого района». Речь шла о создании военного блока, который включал бы в себя все крупные развитые капиталистические страны и обеспечивал бы американское лидерство в важнейшем районе — Северной Атлантике.

На текущем, втором этапе администрация Г. Трумэна начала интенсивные консультации с послами стран, подписавших Брюссельский договор, о расширении западноевропейского пакта и включении в него таких далеких стран, как США и Канада.

Происходил беспрецедентный размах военного строительства за пределами США. Объединенный комитет начальников штабов предлагал увеличение американского военного контингента в Западной Европе с 12 до 80 дивизий. Армию подобного масштаба США имели лишь к концу второй мировой войны.

Перед подписанием договора о создании Североатлантического Союза( НАТО) администрации Трумэна предстояло преодолеть значительную оппозицию внутри страны — на протяжении 150 лет правительство США придерживалось традиции не заключать военных союзов со странами других континентов в мирное время. Во-вторых, курс на модернизацию и милитаризацию Западной Европы вел в конечном своем развитии к возрождению могущества Германии, той страны, которая развязала в ХХ веке две мировые войны. В-третьих, создание военного блока означало для американского общества, американских налогоплательщиков новое бремя, которое несла с собой гонка вооружений.

Столкнулись старые страхи и новые опасения. «Традиционалисты» указывали на мудрость прощального послания Дж. Вашингтона, предостерегавшего против «союзов». Некоторых пугала та цена, в которую обходилась начавшаяся «холодная война», стоимость военных расходов, а также политическая плата за это полномасштабное вовлечение Америки в европейские дела. А что потом, где пределы? Если США признали состояние дел в Европе «жизненно важным» для национальных интересов США, то где та граница, за которой кончаются эти «жизненно важные» интересы? Распространяются ли полицейские функции США на весь мир? Если нет, то на какие его регионы? До каких пределов готова Америка рисковать, угрожая военным вмешательством? Картина была неясна для всех, включая сторонников политики блоков и самых влиятельных ее критиков.

У противников тесного военного союза с Западной Европой было немало вопросов к сторонникам курса на такой союз. Нельзя ли ограничиться «планом Маршалла»? Зачем закреплять раскол западной и восточной частей Европы? Нельзя ли яснее определить смысл военных гарантий, военной вовлеченности США в сугубо европейские цели? Ведь есть же единственная в мире атомная мощь США — нужны ли дополнительные, размещенные в Западной Европе дивизии?

Наиболее откровенным выразителем этих опасений стал сенат США. Ряд сенаторов из оппозиционной республиканской партии, наиболее видными из которых были Тафт и Лодж, возглавили лагерь критиков официального курса. Сенатор Тафт публично усомнился в целесообразности «холодной войны» —противостояния Советскому Союзу в регионах, отдаленных на десятки тысяч километров от США и в то же время непосредственно соприкасающихся с советскими границами. Сенатор Лодж желал знать, последует ли за НАТО создание новых проамериканских блоков в «холодной войне». Зачем нужно создавать региональные блоки, если существует ООН, и США почти доминируют в СБ ООН международной организации, имея поддержку большинства в Генеральной Ассамблее?

На помощь воителям «холодной войны» пришли правые республиканцы-интервенционисты. В июне 1948 года ведущий оратор республиканцев по внешнеполитическим вопросам сенатор А. Ванденберг внес в конгрессе США резолюцию, поощряющую «прогрессирующее развитие региональных и других коллективных соглашений», рассчитанных на укрепление военной мощи США. Эта резолюция была принята сенатом 11 июня 1948 г. 64 голосами против.

В конечном счете создание блока НАТО было поддержано в США тремя политическими силами — военными, госдепартаментом, лидерами республиканской партии. Первых и вторых олицетворял генерал армии Дж. Маршалл, перешедший с поста председателя объединенного комитета начальников штабов на пост главы госдепартамента. Профессиональных дипломатов представлял Р. Ловетт, бывший юрист с Уолл-Стрита (возглавлявший госдепартамент в качестве первого заместителя госсекретаря в периоды отсутствия Дж. Маршалла). А. Ванденберг, председатель комиссии по иностранным делам сената, обеспечил поддержку политике блоков со стороны законодателей. Сенатор Коннэли прямо заявил: «Атлантический пакт является логическим продолжением принципов „доктрины Монро“.

На решающей стадии строительства НАТО, в начале 1949 г., обсуждались в основном три вопроса: 1) должен ли будущий договор касаться лишь военных проблем, если он будет иметь политическое значение, то какова будет его степень; 2) какие страны должны войти в проектируемый военный союз; 3) каковы должны быть обязательства стран-участниц. Главным «призом» «холодной войны» была Западная Европа. А. Гарриман утверждал, что, если в Западной Европе победят идеи нейтрализма, то произойдет ее переориентация на Советский Союз. Приверженцы идеи создания атлантического блока давали обещание ограничить действие договора двадцатью годами, не пренебрегали дезинформацией, шли на различные уловки и победили. Сенат проголосовал за ратификацию Североатлантического договора 84 голосами против 13. Америка порвала с полуторавековой традицией, заключила военный союз в мирное время, устремила свои военные ресурсы в регион, расположенный по другую сторону Атлантики. День подписания президентом Г. Трумэном Североатлантического договора, 4 апреля 1949 г., — веха в истории американской внешней политики, знаменующая собой признание и закрепление доминирования США в капиталистическом мире.

С подписанием Североатлантического договора США — лидер западного лагеря в «холодной войне» легально, юридически взяли на себя функции охранителей существующего порядка в Западной Европе и во всех зависящих от нее частях света. Западноевропейские метрополии еще владели в 1949 г. административным контролем над Африкой и половиной Азии, над третью земной суши. Их подчиненная роль в НАТО давала Соединенным Штатам ключи к доминированию не только в Западной Европе, но и на обширных пространствах бывших колоний западноевропейских союзников. От Бельгийского Конго до французского Индокитая появилась новая сила, охраняющая тот порядок вещей, который устраивал США.

Членство Италии, затем Греции и Турции выводило НАТО за пределы Северной Атлантики. Участие в блоке фашистского режима Салазара никак не соответствовало официальной цели союза — «защите демократии». «Союз равных» — это было бессмысленное определение, поскольку США ни в какой форме не намеревались уступать свои позиции главенствующей державы. Обещание не вооружать Западную Германию оказалось грубым обманом: прошло всего лишь несколько лет, и началось деятельное создание бундесвера.