logo
Уткин: Мировая Холодная Война

Фиговый листок «холодной войны»

Что вызывает к жизни эту мощь? Американские интерпретаторы потеряли фиговый листок «холодной войны». С полным основанием американские теоретики полагают, что, «несмотря на все риторические ухищрения, широкое определение американской политики в отношении внешнего мира остается тем же, что и в прежние десятилетия». Никогда США не согласятся с положением primus inter pares в многополярном мире. «Нравится вам это или нет, — констатирует Дэвид Каллео, — США будут продолжать играть роль гегемона в Европе и в Азии». Представляющий Брукингский институт Майкл О'Хэнлон полагает, что «мир слишком опасен, чтобы отстраняться от него, глобальное присутствие нельзя заменить ничем».

Лучший аналитик «холодной войны» — Дж. Л. Геддис: «Не многие историки готовы отрицать сегодня, что Соединенные Штаты были намерены доминировать на международной арене после второй мировой войн задолго до того, как Советский Союз превратился в антагониста». Консультант исследовательского центра «РЭНД корпорейшн» К. Лейн: «Советский Союз был значительно меньшим, чем это подавалось ранее, фактором в определении американской политики. На самом же деле после второй мировой войны творцы американской политики стремились создать ведомый Соединенными Штатами мир, основанный на превосходстве американской политической, военной и экономической мощи, а также на американских ценностях».

Теперь, когда угас (за ненадобностью) идеологический спор, в холодном свете современной реальности стало ясно по меньшей мере одно: начиная с выхода во внешний мир в 1942 г. США фактически никого не сдерживают, а следуют определенной и решительной стратегии которая имеет достоинства простоты и целеустремленности: мировое преобладание. Эта фраза была впервые официально употреблена в главном документе холодной войны, известном как НСК-68 (1950 г.), и с тех пор точнее других характеризует ту стратегию, для которой холодная война была лишь эпизодом. Речь идет о мировом преобладании над любыми силами (любым сочетанием этих сил) в целях контроля над международным развитием. Так что не будем предаваться самомнению: с Советским Союзом или без него Америка вышла бы на геополитические просторы и исчезновение яростно обличаемого противника ничего не изменило в сущности американского подхода к миру.

Словесное оформление стратегических усилий США после краха СССР пришло не сразу. После окончания холодной войны нашлось немало теоретиков, которых прельщают лавры нового Кеннана — стремление найти всеобъясняющую парадигму. При этом на смену теоретикам, утверждающим, что биполярность и многополярность более стабильны, пришли их идейные противники — апологеты однополярности как оптимальной международной системы. Теоретики однополярности исходят из того, что многополярная система менее стабильна, что следует воспользоваться результатом победы в «холодной войне».

Пиком стратегической определенности президента Буша-ст. стало предупреждение: «Соединенные Штаты считают своим жизненно важным интересом предотвращение доминирования на территории Евразии любой враждебной державы или группы держав». Джордж Буш пишет в мемуарах: «Мы просто обязаны вести за собой… Мы должны обеспечить предсказуемость и стабильность в международных отношениях. Ведь мы — единственная держава, имеющая необходимые ресурсы и репутацию… Если Соединенные Штаты не поведут за собой, в мире не будет руководства».

Демократы Клинтона просто не могли игнорировать тот факт, что США — крупнейший экспортер мира, больше зависящий от экспорта, чем, скажем, Япония, что заграничные филиалы американских компаний владеют большей долей мирового экспорта, чем компании на американской земле, что четверть американского ВНП зависит от мировой экономики. Придя к власти администрация Клинтона ввела термин «расширение зоны рыночной демократии». Находясь в Белом доме, президент Клинтон посчитал необходимым сравнить себя с Вудро Вильсоном, Гарри Трумэном, Теодором Рузвельтом и Франклином Рузвельтом — с теми президентами, которые олицетворяют глобальную активность американской политики. Cогласно принятому Пентагоном в 1992 г. директивному документу, «Соединенные Штаты должны предотвратить стремление крупных индустриальных наций бросить вызов нашему лидерству или попытаться изменить установившийся политический или экономический порядок».

В соответствии с законом Голдуотера-Николса (1986) президент Соединенных Штатов обязан публиковать ежегодно Декларацию о стратегии национальной безопасности США. Декларация 1995 г. имела название «Стратегия вовлечения и демократического расширения». Вторая администрация Клинтона поставила во главу угла стратегию «вовлечения и расширения». Теоретическим вкладом государственного секретаря Мэдлин Олбрайт явилось выражение: «Америка — это страна, без которой невозможно обойтись». Она же пообещала, что «мы будем сохранять наше присутствие повсюду, где есть необходимость в защите наших интересов». Два члена Объединенного комитета начальников штабов — Ч. Крул (командующий морской пехотой США) и Дж. Джонсон (командующий военно-морскими операциями) возвестили, что «Соединенные Штаты не могут позволить никакому кризису эскалировать в угрозу себе». Начальник штаба армии Д. Раймер охарактеризовал армию США как «силы быстрого реагирования для глобальной деревни». Термин «благожелательная гегемония» стал почти штампом. Обрела черты постоянной дискуссия о необходимости сохранить положение единственной сверхдержавы при помощи следующих инструментов: «Простая логика, экономические стимулы, техническая помощь, новые соглашения. обмен информацией, насилие, угроза насилия, санкции, угроза санкций — и любая комбинация вышеперечисленного.» Что же касается потенциальных конкурентов Америки, то Медлин Олбрайт считает необходимым предупредить: «Те международные лидеры, которые настаивают на том, что мир является — или должен быть — многополярным, обязаны следить за тем, чтобы их собственная роль была согласована с их ответственностью… Эффективные коалиции являются следствием, а не альтернативой лидерству США».

В Вашингтоне думают о борьбе за природные ресурсы в мире, где 60% населения Земли будут горожанами, когда 95% прироста населения в мире придется на развивающийся мир, стремящийся преодолеть отсталость, эпидемии, вспышки насилия. Ни в одной стране мира не ведется столь страстная дискуссия о «битве за будущее».